за.  Головная  боль
усиливалась каждые полчаса во время  работы с датчиком  кислорода и  даже от
разговора по подводному телефону. Звук таймера стал совершенно невыносимым и
воспринимался каким-то резким, звенящим.
     Похожее  состояние  испытываешь  при  гриппе, когда лежишь  в холодной,
нетопленой  комнате и каждые полчаса  звонит  будильник,  словно  напоминает
тебе, что ты еще жив.
     С нашим  положением трудно было смириться,  а  тем  более привыкнуть  к
нему,  так  как требовалось ничего не делать, а только поворачиваться, спать
от таймера до таймера и не волноваться из - за шума. Но и при этом возникает
проблема, как проснуться  в  нужное  время после 30-минутного воздействия на
вас углекислого газа.
     Наверху почувствовали,  что мы  потеряли всякий  интерес к происходящим
событиям, и, чтобы  как - то поддержать нас, в 9 вечера, в четверг, сообщили
о скором прибытии "Вояджера", который находился всего в четырех  часах хода.
Они  очень  беспокоились,  что  мы  можем  ждать  "Вояджер" раньше,  чем это
предполагалось, но для нас час или два значения не имели, так как наша жизнь
измерялась получасовыми периодами. Нам было все равно, день сейчас или ночь,
но  это имело большое значение для спасательных команд. Оставалось еще целых
четыре часа хода к району аварии,  а для спуска "Пайсиса-2" на воду уже были
подготовлены все системы. И сделать это можно
     было, как только "Вояджер" встанет над нами. Многие, спасатели не спали
уже со вторника, с  тех пор как они обеспечивали наше погружение, начавшееся
в час ночи, в среду.
     В  11.20  вечера, в четверг, когда все было  готово для  спуска на воду
"Пайсиса-2", заговорил  наш подводный  телефон: "Видим  "Викерс  Вояджер"" -
первое  сообщение, а затем: ""Пайсис-2" с Дезом  Д'Арси и Роем Брауном скоро
идет вниз".  Эти  сообщения были  для нас  как  порция свежего  воздуха, как
проблеск дневного света.Наше  судно обеспечения,  которое накануне  покинуло
место аварии, взбудоражив нас шумом своих винтов,  теперь снова было в  поле
зрения "Хикэйта", дежурившего над  нами,  и  ему  оставалось  всего один час
хода. На поверхности было темно, но события, развивались очень быстро.
     Первым  делом  надо  было  переправить  Рольфа  Хендерсона  обратно  на
"Вояджер", чтобы  он  наладил с нами связь, и тогда "Вояджер"  снова мог  бы
взять на себя обязанности судна обеспечения.
     Дэвида  Майо оставили на "Хикэйте",  так как  корабль продолжал  играть
важную роль в спасательной операции.
     В  третий раз  за последние  36  часов подводный телефон донес  до  нас
простое сообщение: ""Пайсис"! "Пайсис"! Я "Хикэйт". "Вояджер" скоро  вызовет
вас  и  после  этого  возьмет  руководство  на  себя".  Мы  ждали, когда  на
"Вояджере"  в  шахте укрепят гидрофоны, после чего он должен выйти в позицию
над  нами и вызвать нас. И вот мы слышим новый голос из динамиков подводного
телефона:
     - "Пайсис"! "Пайсис"! Я "Вояджер", проверка.
     - Слышим вас громко, и отчетливо,-ответили мы,- с возвращением!
     - "Роджер"  (это было  названо не имя одного из нас,  а  кодовое слово,
означающее полное понимание), мы скоро спускаем "Пайсис-2".
     Наконец-то это свершилось.  Скоро "Пайсис-2"-аппарат, подобный  нашему,
будет в воде и начнет погружение.


ПОИСК НА ДНЕ

     Пока на  "Вояджере" готовились к спасательным работам, мы,  находясь на
дне, испытали большое  облегчение  только  от того, что  он  вернулся. Я мог
представить   себе  обстановку  на  судне.   Наша  своеобразная  группа  под
руководством Рольфа Хендерсона работала бок о бок  с  пилотами, водолазами и
техниками, присоединившимися в Корке. Все работали без сна, без смены и даже
без возможности нормально поесть. Водолазы  не снимали своих гидрокостюмов и
накидывали  прямо на них  комбинезоны,  чтобы как-то  укрыться от  непогоды.
Пилоты были в комбинезонах,  а остальные  в том, в чем они были  двое  суток
назад.Каждый помнил  о  времени. С тех  пор  как мы начали свое  погружение,
прошло  48 часов, и система жизнеобеспечения"Пайсиса-3"имела еще в запасе 24
часа.
     -  Время..  - размышлял вслух сэр Леонард  Редшоу, руководитель  группы
судостроения  в  фирме "Викерс",  когда узнал, что  мы  затонули.  - История
аварий с подводными лодками-история о том, как истекает время.
     Петеру Мессерви  он  сказал следующее: - Возьмите  все,  что вам  может
понадобиться,  абсолютно все. Исходите из того,  что все будет против вас. И
действительно, все восставало против  спасателей. Погода была плохой. Даже в
тяжелых  условиях  работ по контракту  наблюдатель от  заказчика не смог  бы
припомнить случая, когда бы аппарат спускали с такими трудностями, как в эту
ночь.  К сильной  зыби и высокой волне  еще добавился  сильный ветер. Каждый
участник  операции:  и капитан  судна Лен  Эдвард,  и  руководитель работ, и
пилоты,  и  водолазы все  понимали степень риска, но ни у кого  не появилось
даже мысли о промедлении  со спуском  "Пайсиса-2".  Наиболее  уязвимой  была
надувная резиновая лодка "джемини". Она могла пострадать и от непогоды, и от
механических  повреждений. Ею пользовались для доставки водолазов на аппарат
после спуска  его на воду и перед подъемом на борт судна.  Лодка прочная, но
ее может  перевернуть  на  крутой волне сильный порыв  ветра.  Когда на  ней
установлен  мотор, ей  противопоказаны и  дождь,  и брызги, возникающие  при
быстром движении, однако  если  работать на ней  аккуратно, она может быстро
подойти туда, где она необходима. Обычно перед  началом работ с аппаратом за
борт судна спускали две таких "джемини".
     В 1 час ночи, а точнее, в 1.07  все было готово для спуска "Пайсиса-2".
В  его  манипуляторе  был  зажат  специально спроектированный зажим, который
следовало ввести в  люк кормовой сферы "Пайсиса-3". Его спроектировали таким
образом,  что будучи введенным  и отпущенным,  он  уже не мог  выйти оттуда.
Зажим  крепился  к  борту  "Пайсиса-2" плавучим  канатом 160  миллиметров  в
окружности.
     "Вояджер" медленно двигался  к буям,  обозначавшим наше местонахождение
на дне. Капитан дал разрешение спустить "джемини". Итак, занавес поднялся, а
подвесной  мотор на  "джемини",  маленький, но  один  из ведущих  актеров  в
предстоящем  действии, отказался играть  свою роль.  Можно  было  попытаться
запустить мотор,  но  "Вояджеру" в шторм было  очень трудно стоять на  одном
месте, и поэтому  на  все попытки оживить  мотор отводилось  всего несколько
минут.
     Упрямое  нежелание  моторов  работать  произвело  какое-то  болезненное
впечатление,  особенно  когда  еще  два двигателя отказались  заводиться.  В
полночь,  после того, как  всем пришлось переключиться с подводного аппарата
на небольшую резиновую лодку и ее подвесные моторы, из-за чего начало  работ
отодвинулось еще на час, рухнули все надежды.
     Этот первый  срыв в спасательной операции со всей  жестокостью показал,
что никогда нельзя полагаться  на  случай. Всем  стало  ясно, что  предстоит
долгая  и рискованная работа.  Наконец после 2  часов ночи один мотор  ожил.
"Вояджер"  снова  двинулся  к буям.  Два пилота "Пайсиса-2"  сидели  в своем
аппарате и терпеливо, насколько это  было возможно, ожидали спуска, проверяя
и перепроверяя все  системы.  Дез Д'Арси  и Рой  Браун, два наиболее опытных
пилота в "Викерсе Оушениксе", научились ни в чем не полагаться на случай.
     -  Мы  двое,  в "Пайсисе-3", тоже ждали, но для  нас  часовая  задержка
пролетела, наверное, быстрее, чем для них.
     Мы связались с поверхностью и сообщили, где, по нашему  мнению, был наш
аппарат относительно пингера.  Мы точно, знали  глубину, где в последний раз
оставили маяк,  -  1270 футов.  Глубиномер  в кабине  показывал сейчас  1575
футов,  но глубина  медленно  растет к  западу, что  мы установили во  время
нашего  погружения, а  это  означало,  по  нашим оценкам, что  мы находились
западнее пингера и недалеко от кабеля.
     Так как аппарат не двигался да к тому же стоял вертикально на корме, мы
не могли определить примерное направление на пингер. Если бы мы сделали это,
спасательный аппарат легко нашел бы нас, выйдя с  помощью  гидроакустическго
пеленгатора на пиигер и затем двигаясь в противоположном направлении.
     В течение последних двух дней мы почти постоянно слышали этот пингер, и
он  звучал  так,  как  будто  мы сидели  на  нем  верхом.  Звук  в  воде  не
распространяется  на  большие расстояния,  поэтому  человеческое  ухо  может
слышать пингер громко и  отчетливо только тогда, когда он совсем рядом.  Без
сомнения, плохие условия в кабине отрицательно повлияли на наш здравый смысл
и способность  логически мыслить.  После  сеанса связи и нашего пространного
сообщения  о  пингере  мы  поймали себя  на  том, что  оба  очень напряженно
прислушиваемся и пытаемся уловить  звуки, возникающие при спуске аппарата на
воду,  а такое  напряженное внимание сжигало  кислород из  наших  запасов. А
поэтому,   когда  Роджер  сел  и  стал  очень   напряженно  вглядываться   в
иллюминатор, пытаясь увидеть светильники "Пайсиса-2", я уперся в его плечо и
заставил его лечь.
     В 2.14 ночи, в пятницу, "Пайсис-2" покинул качающуюся палубу "Вояджера"
и оказался в воде. Через шестнадцать минут от него отцепили буксирный конец,
и он начал погружение. Мы с облегчением услышали первые переговоры между ним
и кораблем: - ""Вояджер"!, "Вояджер"! Я "Пайсис-2"! Проверка  связи, прием".
Нас ничто не могло успокоить сейчас. Лежа в темноте, мы с нетерпением ждали,
когда  нам  можно  будет  подключиться  и  принять  участие  в трехстороннем
разговоре между  "Вояджером", "Пайсисом-2"  и нами.  "Пайсису-2"  предстояло
пройти  почти  четверть  мили  до  дна.  Он  медленно  опускался,  сжимая  в
манипуляторе зажим, в то время как с палубы "Вояджера"
     травили за борт канат.
     "90  футов...  135  футов...  180  футов",  - слышали  мы Деза  Д'Арси,
называвшего  свою  глубину  "Вояджеру".  Его  голос  стал отчетливее,  когда
аппарат ушел из сильно турбулизированного поверхностного слоя.
     Роджер снова сел, чтобы наблюдать за светильниками, а я лежал, сжимая в
руке микрофон подводного телефона.
     "270 футов.. 360 футов.. 450 футов". Все было  хорошо  слышно, и голос,
хотя и отдаленный, становился громче.
     Первым  признаком  приближения  спасателей  мог  быть  слабый  свет  их
светильников.  Это  могло  выглядеть   так,  как  будто  приближается  ночью
автомобиль, едущий по извилистой горной дороге.
     Наши глаза  настолько  привыкли  к  полной  темноте,  что,  несмотря на
периодическое   зажигание   тусклого   фонаря,   мы   различали   в    свете
люминисцирующей шкалы глубиномера  очертания его оборудования внутри кабины,
в том числе и друг друга.
     В таком состоянии  мы могли бы  издалека  увидеть светильники аппарата.
"825  футов..  915  футов   ..."  "Пайсис-2"  приближался  к  дну.  Связь  с
поверхностью  работала  неустойчиво.  Иногда  "Вояджер" запрашивал  глубину,
вызывая  их  по  нескольку раз.  Как  это ни смешно, но  связь"Пайсиса-3"  с
"Вояджером" была лучше, и я решил помочь им.
     -  "Вояджер", я "Пайсис-3"!  "Пайсис-2" сообщает, что  его  глубина 915
футов, прием.
     - "Роджер"! "Пайсис-3"! Спасибо.
     Затем Дез Д'Арси и я связались друг с другом, но мешали искажения.
     -  Хорошо...  слушаю... голос.  Будем...  скоро.  Нетрудно было по этим
отдельным  словам понять смысл  всего  сообщения, но  мы  догадывались,  что
аппарат  в  это время  дрейфует по  течению, удаляясь от  нас. Об  этом  нам
говорил,  во-первых,  голос Деза Д'Арси,  хотя и  отчетливый, но  достаточно
тихий, и, во-вторых, в наше поле зрения не попадали светильники "Пайсиса-2".
     - 1005 футов... 1095  футов. Трехсторонние переговоры  продолжались,  а
потом некоторое  время до нас вообще  ничего не  доходило.  В "Пайсисе-2" на
глубине 1095 футов пилоты  услышали  неприятный звук. Это у них  ооборвалось
крепление  плавучего  каната, несмотря на то что с борта"Вояджера" вытравили
много слабины. В  интересах  безопасности  канат  прикрепили к  корпусу так,
чтобы он мог оторваться, как только зажим будет  заведен в люк "Пайсиса-3" и
аппарат начнет  отходить в сторону. Эти крепления и были вырваны плавучестью
каната еще до того, как аппарат дошел до дна. Дез Д'Арси знал, что он обязан
немедленно  сообщить об этом на поверхность, но он знал также  и  то, что мы
слушаем  внимательно  каждое  слово  и  такое  его  сообщение  может  сильно
расстроить нас. Возможно, несколько креплений  еще держало, но Дез  и Рой не
могли  точно знать  этого. Когда  через несколько  секунд канат согнул своей
плавучестью  стальной  манипулятор,  удерживающий  зажим,   ситуация   стала
однозначной.  "Пайсис-2"  был  на  время выведен из  строя как  спасательный
аппарат. Его собственное положение  становилось довольно рискованным, но Дез
спокойно  сообщил  на  поверхность:  - "Вояджер"!  "Вояджер"!  Я "Пайсис-2"!
Крепление оборвалось,  глубина  1140 футов.  Прием. Я слышал сообщение,  но,
поскольку в  тоне, которым оно  было передано не чувствовалось ни страха, ни
досады,  мы восприняли  его  спокойно.  Я подумал:  "Все хорошо".  Крепления
оборвались, но,  к счастью, мы  ясно не представляли  себе, что держали  эти
крепления  и какая трудная  ситуация сложилась из-за их обрыва.  - "Вояджер"
ответил немедленно, как будто ожидал этого сообщения.
     - "Роджер"! "Пайсис-2"! Продолжайте погружение и ожидайте инструкций.
     Прекрасно! Аппарат шел вниз и мог скоро найти нас. Мысль об  оборванных
креплениях быстро вылетела из моей головы, но пилоты "Пайсиса-2" случившееся
восприняли как удар. Они должны были завести в  кормовой люк нашего аппарата
зажим с прикрепленным к нему канатом, который  позволил бы  вытащить  нас на
поверхность. И теперь это было невозможно.
     ...1280  футов, 1370  футов.  "Пайсис-2"  продолжал погружаться.  Связь
между ним и "Вояджером" немного улучшилась, но я тем не  менее почувствовал,
что не следует вмешиваться и устраивать трехсторонний обмен  сообщениями. Мы
оба очень устали, и из - за возбуждения концентрация углекислоты в атмосфере
кабины резко  возросла. Для того  чтобы лучше слышать, мы вообще не включали
скруббер  последние 45минут, забыв  о  нашей  основной задаче:  спокойствии,
неподвижности,  потреблении  минимума  кислорода  и терпеливом ожидании.  На
поверхности запланировали, что "Пайсис-2" за час дойдет до грунта, но только
в  3.40 он оказался  на дне  и  начал  гидролокатором  искать нас. С внешней
стороны нашей  сферы был укреплен  небольшой блок, называемый маяк-ответчик,
который  мог  отвечать на  запрос,  подаваемый  на определенной  частоте  со
стороны.  При этом  сигнал, издаваемый  маяком, отражался  на  телевизионном
экране  в  запрашивающем аппарате. Судя по  первым сигналам,  "Пайсис-2" был
довольно далеко  от  нас.  Мы  слышали слабые посылки его  локатора. "Тик...
тик... тик"-как будто тикали часы, блуждающие по  океаническому дну в поиске
какой-то  цели.  Локатором можно работать двумя  способами. При работе одним
способом используется маяк ответчик (с ним мы уже познакомились). При работе
другим способом -по принципу  пассивной локации - в определенном направлении
излучается сигнал, и затем он возвращается, отразившись от крупного объекта,
например скалы или другого аппарата. Здесь требуется определенный опыт.
     В то время  как  луч гидролокатора  сканирует в вертикальной плоскости,
аппарат вращается  вокруг вертикальной оси. Ощупав  таким образом дно вокруг
себя, можно переместиться в новое положение и продолжить поиск.
     Дез и Рой проделывали все это очень тщательно, а мы в это время слышали
слабые "тик... тик.. тик...".
     "Вояджер" ждал  в 1575 футах над нами, и его, как и все остальные суда,
швыряло штормовое море. Необходимо было найти нас  как можно скорее. Наконец
локатор "Пайсиса-2",  работающий  в  режиме поиска  маяка-ответчика,  уловил
очень слабое  эхо с расстояния  одной мили. Для  аппарата это долгий  путь и
пока не произошло ничего непредвиденного, надо было действовать немедленно.
     В это  время  в "Пайсисе-2"  появилась течь. Вода  потекла в  обитаемую
сферу, где находились пилоты, и, если бы  ее струйка  превратилась в большую
струю,  положение "Пайсиса-2" могло бы оказаться более  тяжелым, чем наше. К
счастью,  это была  слабая струйка морской воды,  затекающая  через один  из
вводов  с  поврежденным  уплотнением.  Тем  не менее  выход  из  сложившейся
ситуации был только один - немедленно всплыть на поверхность для  устранения
дефекта. Мы ни разу не слышали переговоров между "Пайсисом-2" и "Вояджером",
которые бы  приносили нам плохие  новости: или связь была плохая, или пилоты
"Пайсиса-2" так скрывали свои эмоции, что по их интонациям
     ни о чем нельзя было догадаться. "Пайсис-2" очень быстро освободился от
водяного  балласта  и  оторвался от  дна,  устремившись наверх, к  штормовой
поверхности. "Оторвались  от грунта", - сообщил Дез Д*Арси. Расстроенные, мы
слушали  глубину,  которую  он  называл:  "640  футов..   546  футов...  456
футов...". Затем голос  замер,  и  на фоне  шума волн  и звуков,  издаваемых
морскими  обитателями  направляющимися куда-то по своим  делам,  можно  было
слышать только пингер.
     В 4.18 "Пайсис-2" всплыл на поверхность. С начала его погружения прошло
2 часа 20  минут. Наверное,  было  хорошо,  что  мы  находились  в  каком-то
оцепенении  и почти  не  прореагировали на случившееся.  Нас  снова оставили
одних  на глубине.  Мы  не  слышали больше  знакомых голосов и теперь  могли
немного   отдохнуть.  Все  происходящее  казалось  нереальным.  Наша  вторая
канистра  поглотителя углекислоты испустила  дух.  В течение 29 часов (или в
общем 58 человеко-часов) под воздействием влажности, близкой к 100%, гранулы
гидроокиси  лития  так  насытились  влагой, что  были  уже  не  в  состоянии
поглощать углекислоту.
     "Пайсис-2"  оставил  нас,  головная  боль  из-за  высокой  концентрации
углекислого газа стала мучительной. Легче всего было повернуться и уснуть. И
снова спасатели с "Вояджера" как будто почувствовали наше состояние.
     "Пайсис-3"! Я  "Вояджер"!  У  нас небольшие  трудности  с манипулятором
"Паисиса-2". Ничего  серьезного. Мы скоро  спускаем  "Пайсис-5".  Предлагаем
проверки связи через  15 минут.  Подтвердите прием сообщения двумя  щелчками
вашего передатчика.
     Эти  инструкции очистили  воздух в кабине лучше,  чем что-либо  другое.
Новости о  "Пайсисе-5" подняли  наше настроение, а проверки  связи через  15
минут должны были держать нас начеку. Ответы  без разговоров только щелчками
передатчика   позволяли  экономить   кислород,  а  эти  щелчки  улавливались
чувствительной аппаратурой, установленной на "Вояджере".
     "Пайсис-2"  успешно подняли на борт  в очень трудных условиях, и  сразу
его  облепили инженеры и  техники  "Вояджера",  которые занялись  поломанным
манипулятором и поврежденным  вводом.  Обсуждались также  трудности доставки
плавучего каната на глубину более 750 футов.
     Тем  временем  сформулировали  цель  и  задачи  следующего  погружения.
Спасательный аппарат с зажимом должен был погрузиться прямо над "Пайсисом-3"
и, увлекая  за собой канат, который сильно ухудшал маневренность  аппарата и
усложнял  пребывание  его на  грунте,  как  можно  быстрее  дойти до  дна, а
достигнув  грунта,  запеленговать "Пайсис-3",  найти его,  прикрепить к нему
зажим  и  отойти в сторону,  освободив  канат.  Погружение "Пайсиса-2"  дало
ценную информацию для руководителей операции Петера Мессерви и Боба Эстауха.
Разочарование  не  овладело  ими,  так  как  "Пайсис-5"  был  почти  готов к
погружению.
     В  4.30 подводный телефон ожил  для очередной  проверки связи.  Упрямый
пингер звучал раздражающе громко. Может быть, уменьшить громкость, или между
сеансами связи совсем выключить подводный телефон? Тогда мы к полной темноте
добавим  полную  тишину  и наверняка уснем. Мы немного  убавили  громко