Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   Психология
      Леонтьев А.Н.. Деятельность. Сознание. Личность. -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  -
редмете, что деятельность по самой своей природе является предметной. Другое дело - понятие о субъекте деятельности. Первоначально, т.е. до выяснения важнейших моментов, образующих процесс деятельности, субъект остается как бы за пределами исследования. Он выступает лишь в качестве предпосылки деятельности, ее условия. Только дальнейший анализ движения деятельности и порождаемых им форм психического отражения приводит к не- обходимости ввести понятие о конкретном субъекте, о личности как о внут- реннем моменте деятельности. Категория деятельности открывается теперь в своей действительной полноте, в качестве объемлющей оба полюса - и полюс объекта, и полюс субъекта. Изучение личности как момента деятельности и ее продукта составляет специальную, хотя и не отдельную, психологическую проблему. Проблема эта является одной из самых сложных. Серьезные трудности возникают уже при попытках выяснить, какая реальность описывается в научной психологии термином "личность". Личность является не только предметом психологии, но и предметом фи- лософского, общественно-исторического познания; наконец, на определенном уровне анализа личность выступает со стороны своих природных, биологи- ческих особенностей как предмет антропологии, соматологии и генетики че- ловека. Интуитивно мы достаточно хорошо знаем, в чем состоят здесь раз- личия. Тем не менее в психологических теориях личности постоянно возни- кают грубые смешения и неоправданные противопоставления этих подходов к исследованию личности. Лишь немногие общие положения о личности принимаются, с теми или ины- ми оговорками, всеми авторами. Одно из них состоит в том, что личность представляет собой некое неповторимое единство, некую целостность. Дру- гое положение заключается в признании за личностью роли высшей интегри- рующей инстанции, управляющей психическими процессами (Джемс называл личность "хозяином" психических функций, Г.Олпорт - "определителем пове- дений и мыслей"). Однако попытки дальнейшей интерпретации этих положений привели в психологии к ряду ложных идей, мистифицирующих проблему лич- ности. Прежде всего это идея, противопоставляющая "личностную психологию" психологии, изучающей конкретные процессы (психические функции). Одна из попыток преодолеть это противопоставление выражается в требовании сде- лать личность "исходным пунктом объяснения любых психических явлений", "центром, исходя из которого только и можно решать все проблемы психоло- гии", так что необходимость в специальном разделе психологии - психоло- гии личности - отпадает114. С этим требованием можно согласиться, - но лишь в том случае, если видеть в нем лишь выражение некоей весьма общей мысли, отвлекающейся от конкретных задач и методов психологического исс- ледования. Несмотря на всю убедительность старого афоризма о том, что "мыслит не мышление, а человек", это требование является методологически наивным по той простой причине, что субъект до аналитического изучения его высших жизненных проявлений неизбежно выступает либо как абстракт- ная, "ненаполненная" целостность, либо как метапсихологическое "я" (persone), обладающее изначально заложенными в нем диспозициями или це- лями. Последнее, как известно, постулируется всеми персоналистическими теориями. При этом безразлично, рассматривается ли личность с биологиза- торских, органистических позиций, или как чисто духовное начало, или, наконец, как некая "психофизиологическая нейтральность"115. Впрочем, требование "личностного подхода" в психологии иногда понима- ется в том смысле, что при изучении отдельных психологических процессов внимание исследователя должно быть прежде всего сосредоточено на индиви- дуальных особенностях. Но это отнюдь не решает проблемы, так как a priori мы не можем судить о том, какие из этих особенностей характеризу- ют личность, а какие - нет. Входят ли в психологическую характеристику личности, например, скорость реакций человека, объем его памяти или уме- ние печатать на машинке? Один из способов обойти этот капитальный вопрос психологической тео- рии состоит в том, что под понятием личности разумеется человек в его эмпирической тотальности. Психология личности превращается, таким обра- зом, в особого рода антропологию, включающую в себя все - от исследова- ния особенностей обменных процессов до исследования индивидуальных раз- личий в отдельных психических функциях116. Конечно, комплексный подход к человеку является не только возможным, но и необходимым. Комплексное изучение человека ("человеческого факто- ра") приобрело сейчас первостепенное значение, но именно это обстоя- тельство и выдвигает психологическую проблему личности как особую. Ведь никакая система знаний о тотальном объекте не дает нам его действи- тельного понимания, если в ней отсутствует одна из существенных специфи- ческих его характеристик. Так обстоит дело и с изучением человека: пси- хологическое исследование его как личности отнюдь не может быть возмеще- но комплексом сопоставляемых между собой морфологических, физиологичес- ких и отдельных функционально-психологических данных. Растворяясь в них, она в конечном счете оказывается редуцированной либо к биологическим, либо к абстрактно-социологическим, культурологическим представлениям о человека. Настоящим камнем преткновения в исследовании личности до сих пор ос- тается вопрос о соотношении общей и дифференциальной психологии. Большинство авторов избирает дифференциально-психологическое направле- ние. Беря свое начало от Гальтона и Спирмена, направление это вначале ограничивалось исследованием умственных способностей, впоследствии оно охватило изучение личности в целом. Уже Спирмен распространил идею фак- торов на особенности воли и аффективности, выделив наряду с общим факто- ром "g" фактор "s"117. Дальнейшие шаги были сделаны Кеттелом, предложив- шим многомерную и иерархическую модель факторов (черт) личности, среди которых рассматриваются такие, как эмоциональная стабильность, экспан- сивность, самоуверенность118. Метод исследования, развиваемый этим направлением, состоит, как из- вестно, в изучении статистических связей между отдельными чертами лич- ности (ее свойствами, способностями или поведениями), выявляемыми пос- редством их тестирования. Устанавливаемые корреляционные связи между ни- ми и служат основанием для выделения гипотетических факторов и "супер- факторов", которые обусловливают эти связи. Таковы, например, факторы интроверсии и нейротизма, образующие, по Айзенку, вершину факторной ие- рархической структуры, которая отождествляется им с психологическим ти- пом личности119. Таким образом, за понятием личности выступает некое "общее", которое выделяется посредством тех или иных процедур статисти- ческой обработки количественно выраженных признаков, отбираемых по ста- тистическим же критериям. Поэтому, несмотря на то, что в основе характе- ристики этого "общего" лежат эмпирические данные, оно все же остается, по существу, метапсихологическим, не нуждающимся в психологическом объяснении. Если попытки его объяснения и предпринимаются, то они идут по линии поиска соответствующих морфофизиологических коррелятов (типы высшей нервной деятельности Павлова, конституции Кречмера-Шелдона, пере- менные Айзенка), что возвращает нас к органистическим теориям. Характерный для этого направления эмпиризм, собственно, и не может дать большего. Изучение корреляций и факторный анализ имеют дело с вари- ациями признаков, которые выделяются лишь постольку, поскольку они выра- жаются в доступных измерению индивидуальных или групповых различиях. Со- ответствующие количественные данные - будут ли они относиться к скорости реакции, к строению скелета, особенностям вегетативной сферы или к числу и характеру образов, продуцируемых испытуемыми при рассматривании чер- нильных пятен, - подвергаются обработке безотносительно к тому, в каком отношении находятся измеренные признаки к особенностям, существенно ха- рактеризующим человеческую личность. Сказанное, конечно, вовсе не значит, что применение в психологии лич- ности метода корреляций вообще невозможно. Речь идет о другом: о том, что сам по себе метод корреляции эмпирического набора индивидуальных свойств является для психологического раскрытия личности еще недостаточ- ным, так как выделение этих свойств нуждается в основаниях, которые не могут быть извлечены из них самих. Задача найти эти основания возникает, как только мы отказываемся от понимания личности как некой целостности, охватывающей совокупность всех особенностей человека - "от политических взглядов до переваривания пи- щи"120. Из факта множественности свойств и особенностей человека вовсе не следует, что психологическая теория личности должна стремиться к гло- бальному их охвату. Ведь человек как эмпирическая целостность проявляет свои свойства во всех формах взаимодействия, в которые он вовлечен. Па- дая из окна многоэтажного дома, он конечно же обнаружит свойства, прису- щие ему как физическому телу, обладающему массой, объемом и т.д.; воз- можно, что, ударившись о мостовую, он получит увечья или погибнет, и в этом тоже проявятся его свойства, а именно свойства его морфологии. Ни- кому, однако, не придет в голову включать подобные свойства в характе- ристику личности, сколь бы статистически надежно ни были установлены связи между весом тела или индивидуальными особенностями скелета и, ска- жем, памятью на цифры121. Когда в повседневной жизни мы даем характеристику личности человека, то мы без особых колебаний включаем в нее такие черты, как, например, силу воли ("сильная личность", "слабохарактерный человек"), отношение к людям ("доброжелательный", "равнодушный") и т.п., но обычно не относим к числу личностных такие особенности, как, например, разрез глаз или уме- ние считать на счетах; мы делаем это, не пользуясь никаким разумным кри- терием для различения "личностных" и "не-личностных" особенностей. Если идти путем перебора и сопоставления отдельных психологических и иных особенностей, то такой критерий вообще не может быть найден. Дело в том, что одни и те же особенности человека могут стоять в разном отношении к его личности. В одном случае они выступают как безразличные, в другом - те же особенности существенно входят в ее характеристику. Последнее обстоятельство делает особенно очевидным то, что вопреки широко распространенным взглядам никакое эмпирическое дифференциальное исследование не способно дать решения психологической проблемы личности; что, напротив, само дифференциальное исследование возможно только на ос- нове общепсихологической теории личности. Фактически именно так и обсто- ит дело: за любым дифференциально-психологическим исследованием личности - тестологическим или клиническим - всегда лежит та иди иная, явно или неявно выраженная, общетеоретическая концепция. Несмотря на кажущуюся пестроту и даже взаимную непримиримость совре- менных психологических теорий личности, большинство из них сохраняет ха- рактерную для домарксистской и внемарксистской психологии диадическую схему анализа, о несостоятельности которой я уже говорил. Теперь эта схема выступает в новом обличье - в виде теории двух факторов формирова- ния личности: наследственности и среды. Какую бы особенность человека мы ни взяли, она объясняется, согласно этой теории, с одной стороны, действием наследственности (заложенными в генотипе инстинктами, влечени- ями, способностями или даже априорными категориями), а с другой - влия- нием внешней среды (природной и социальной - языка, культуры, обучения и т.д.). С точки зрения здравого рассудка другого объяснения, собственно, и нельзя предложить. Однако обыденный здравый рассудок, по остроумному замечанию Энгельса, весьма почтенный спутник в домашнем обиходе, пережи- вает самые удивительные приключения, как только он отважится выйти на простор исследования122. Кажущаяся непреодолимость теории двух факторов приводит к тому, что споры ведутся главным образом вокруг вопроса о значении каждого их этих факторов: одни настаивают на том, что главной детерминантой является наследственность и что внешняя среда, социальные воздействия обусловли- вают лишь возможности и формы проявления той программы, с которой родит- ся человек; другие выводят важнейшие особенности личности непосредствен- но из особенностей социальной среды, из "социокультурных матриц". Одна- ко, при всем различии идейного и политического смысла высказываемых взглядов, все они сохраняют позицию двойной детерминации личности, так как просто игнорировать один из факторов, о которых идет речь, значило бы идти против эмпирически доказуемого влияния обоих123. Взгляды на соотношения биологического и социального факторов как на простое их скрещивание или делящие психику человека на сосуществующие эндосферу и экзосферу уступили свое место более сложным представлениям. Они возникли в связи с тем, что движение анализа как бы обернулось: главной стала проблема внутренней структуры самой личности, образующие ее уровни, их соотношения. Так, в частности, возникло представление о характеризующем личность соотношении сознательного и бессознательного, развитое З.Фрейдом. Выделенное им "либидо" представляет собой не только биоэнергетический источник активности, но и особую инстанцию в личности - "оно" (id), противостоящую "я" (ego) и "сверх-я" (super-ego); генети- ческие и функциональные связи между этими инстанциями, осуществляемые посредством специальных механизмов (вытеснения, цензуры, символизации, сублимации), и образуют структуру личности. Здесь нет необходимости вдаваться в критику фрейдизма, взглядов Адле- ра, Юнга и их современных продолжателей. Совершенно очевидно, что взгля- ды эти не только не преодолевают, но, напротив, обостряют теорию двух факторов, превращая идею их конвергенции в смысле В.Штерна или Д.Дьюи в идею конфронтации между ними. Другое направление, в котором развивался подход к личности со стороны ее внутреннего строения, представлено культурно-антропологическими кон- цепциями. Отправными для них явились этнологические данные, которые по- казали, что существенные психологические особенности определяются разли- чиями не человеческой натуры, а человеческой культуры; что, соот- ветственно, система личности есть не что иное, как индивидуализированная система культуры, в которую включается человек в процессе его "аккульту- ризации". Нужно сказать, что в этой связи приводится множество наблюде- ний, начиная с известных работ М.Мид, которая показала, например, что даже такое устойчивое явление, как психологический кризис в подростковом возрасте, не может быть объяснено наступлением полового созревания, так как в некоторых культурах этого кризиса не существует124. Аргументы чер- паются также из обследований лиц, внезапно перемещенных в новое культур- ное окружение, и, наконец, из экспериментальных исследований таких спе- циальных явлений, как влияние преобладающих в данной культуре объектов на исход борьбы зрительных полей и т.п.125 Для психологии значение культурно-антропологических интерпретаций личности является, однако, иллюзорным: они неизбежно ведут к антипсихо- логизму. Уже в 40-х годах Линтон указывал на возникающую здесь труд- ность, которая состоит в том, что культура реально существует лишь в своей концептуализированной форме как обобщенный "конструкт". Ее носите- ли - это, конечно, конкретные люди, каждый из которых частично ее усваи- вает; в них она персонифицируется и индивидуализируется, но при этом она образует не личностное в человека, а то, что, напротив, является в нем безличным, как, например, общий язык, знания, распространенные в данной социальной среде предрассудки, моды и т.д.126 Поэтому для психологии личности значение обобщенного понятия (construct) культуры является, по выражению Олпорта, "обманчивым"127. Психолога интересует индивид как личность, а личность - это не просто сколок, частичная персонификация той или иной культуры. Культура, хотя она и существует в своих персони- фикациях, составляет предмет истории, социологии, а не психологии. Культурологические теории вводят в этой связи различение собственно личности как продукта индивидуальной адаптации к внешним ситуациям и ее общей "базы", или архетипа, который проявляется у человека с детства под влиянием черт, свойственных данной расе, этнической группе, нацио- нальности, социальному классу. Введение этого различения, однако, ничего не решает, потому что образование архетипа само нуждается в дальнейшем объяснении и допускает различные интерпретации, в частности психоанали- тические. При этом общая "двухфакторная" схема остается, хотя и в нес- колько трансформированном виде. Понятие генотипа (наследственности) те- перь осложняется введением понятия базовой личности, архетипа, или пер- вичных установок, а понятие внешней среды - введением понятий ситуации и роли. Последнее и стало сейчас чуть ли не центральным в социальной пси- хологии личности. По широко распространенному определению, "роль" - это программа, ко- торая отвечает ожидаемому поведению человека, занимающего определенное место в структуре той или иной социальной группы, это структурированный способ его участия в жизни общества. Личность и представляет собой не что иное, как систему усвоенных (интернализированных) "ролей". В соци- альной группе, которая образует семью, это "роль" сына, отца и т.д.; на работе - "роль", скажем, врача или учителя. В неопределенных ситуациях "роль" тоже возникает, только в этом случае в "роли" гораздо больше про- являются черты архетипа и индивидуально приобретенного опыта. Каждый из нас, разумеется, принимает на себя те или иные социальные (например, профессиональные) функции и в этом смысле - "роли". Однако идея прямого сведения личности к совокупности "ролей", которые исполняет человек, яв- ляется - несмотря на всевозможные оговорки адептов этой идеи - одной из самых чудовищных. Конечно, ребенок усваивает то, как он должен вести се- бя с мамой, скажем, что ее нужно слушаться, и он слушается, но можно ли сказать, что при этом он играет роль сына или дочери? Столь же нелепо говорить, например, о "роли" полярного исследователя, "акцептированной" Нансеном: для него это не "роль", а миссия. Иногда человек действительно разыгрывает ту или иную роль, но она все же остается для него только "ролью", независимо от того, насколько он интернализирована. "Роль" - не личность, а, скорее, изображение, за которым она скрывается. Если вос- пользоваться терминологией П.Жане, понятие роли соотносительно не поня- тию личности (personnalite), а понятию персонажа (personnage)128. Важнейшими возражениями против "ролевых" теорий являются не те, кото- рые идут по линии критики того или иного понимания места, отводимого ро- лям в структуре личности, а те, которые направлены против самой идеи, связывающей личность с запрограммированным поведение (Гандерсон), даже если программа поведения предусматривает ее самоизменение и создание но- вых программ и подпрограмм129. Что бы вы сказали, спрашивает цитируемый автор, если бы узнали, что "она" лишь искусно играла перед вами роль? Судьба концепции ролей та же, что и других "социологических", культур-антропологических концепций, остающихся в плену теории двух фак- торов: чтобы спасти психологическое в личности, она вынуждена апеллиро- вать к темпераменту и способностям, заложенным в генотипе индивида, и мы снова возвращаемся к ложному вопросу о том, что является главным - гено- типические особенности че

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору