Гранелли,  ожидая
поддержки. Старик спал...
     Майкл сказал Дженифер:
     - Хорошо, адвокат... Пока оставим Уорнера в покое.
     Дженифер перевела дыхание.
     - Что-нибудь еще?
     - Да.
     Майкл достал тяжелую зажигалку и зажег сигарету.
     - Один из наших друзей, Марко Лоренцо, обвиняется в ограблении.
     Она читала об этом деле. В газетах писали, что он был рецидивистом  с
длинным списком арестов за насилие.
     - Нужно, чтобы его освободили под залог?
     - Нет. Я хочу, чтобы вы посадили его в тюрьму.
     Дженифер удивленно посмотрела на него. Он положил зажигалку на стол.
     - Мне стало известно, что ди Сильва собирается отправить его  обратно
на Сицилию. У Марко там есть враги. Если его привезут туда, ему не прожить
там и двадцати четырех часов.  Самое  безопасное  место  для  него  -  это
Синг-Синг. Когда возня вокруг немного поутихнет, через  год  или  два,  мы
освободим его. Вы можете провернуть это дело?
     - Если бы он был в другой юрисдикции, то я, возможно,  и  сделала  бы
это. Но ди Сильва...
     Томас Колфакс быстро сказал:
     - Может быть, кому-нибудь другому позаботиться об этом?
     - Если бы я хотел, чтобы этим делом занимался кто-нибудь другой, я бы
сказал об этом, - отрезал Майкл и снова обратился к Дженифер:  -  Я  хочу,
чтобы вы провели это дело.


     Майкл Моретти и Ник Вито смотрели окно, как Томас Колфакс сел в  свой
"седан" и отъехал. Майкл сказал:
     - Ник, я хочу, чтобы ты помог нам избавиться от него.
     - Колфакс?
     - Я не могу ему больше доверять. Он живет прошлым вместе со стариком.
     - Как скажешь, Майкл... Когда ты хочешь, чтобы я сделал это?


     Дженифер сидела в кабинете судьи Лоуренса Уолдмана. Они  не  виделись
больше года. Дружеские звонки и приглашения на ужин прекратились. Что  же,
этому не поможешь, думала она. Ей нравился старик и ей  жаль  было  терять
его дружбу, но выбор был сделан.
     Они сидели в неловком молчании, ожидая прихода ди  Сильва,  не  зная,
что сказать друг другу. Когда вошел окружной  прокурор,  оба  вздохнули  с
облегчением, и заседание началось.
     Судья сказал Дженифер:
     - Бобби  сообщил  мне,  что  вы  собираетесь  возражать  против  мер,
принимаемых в отношении Лоренцо?
     - Верно.
     Она повернулась к прокурору.
     - Я считаю, что было бы ошибочным посылать Марко Лоренцо в Синг-Синг.
Он  не  имеет  к  этой  тюрьме  никакого  отношения,  так   как   является
нежелательным иностранцем. Я считаю, что его нужно  отправить  обратно  на
Сицилию.
     Ди Сильва удивленно  взглянул  на  нее.  Он  собирался  рекомендовать
депортацию, но  именно  этого  и  хотела  Дженифер  Паркер,  так  что  ему
следовало еще подумать об этом.
     - Почему вы рекомендуете это? - спросил он.
     - По нескольким причинам. Во-первых, кто помешает ему здесь и  дальше
совершать преступления, и...
     - Для этого достаточно посадить его в тюрьму.
     - Лоренцо - старик. Он не выдержит заключения. Он сойдет с ума,  если
вы посадите его в тюрьму.  Все  его  друзья  на  Сицилии.  Он  сможет  там
погреться на солнышке и умереть в мире со своей семьей.
     Лицо ди Сильва исказилось от гнева.
     - Мы говорим о бандите, который всю жизнь грабил, убивал и насиловал.
А вы беспокоитесь о том, чтобы он со своими друзьями грел на солнышке свои
кости?
     Он обратился к судье:
     - Она не понимает, что говорит...
     - Марко Лоренцо имеет право...
     Ди Сильва ударил кулаком по столу.
     - Он не имеет никаких прав! Он обвиняется в вооруженном грабеже.
     - На Сицилии, когда мужчина...
     - Он не на Сицилии! - закричал ди Сильва. -  Он  здесь!  Он  совершил
здесь преступление и заплатит за него здесь! - он встал. - Ваша честь,  мы
попусту тратим время. Штат не пойдет ни на какие уступки в этом  деле.  Мы
требуем, чтобы его приговорили к Синг-Сингу.
     Судья спросил Дженифер:
     - Вы хотите что-нибудь добавить?
     Она сердито посмотрела на Роберта ди Сильва.
     - Нет, ваша честь.
     - Решение будет объявлено завтра утром. Вы оба свободны.
     Они поднялись и вышли из кабинета. В коридоре  он  с  улыбкой  сказал
Дженифер:
     - Вы теряете нюх, адвокат.
     Она пожала плечами.
     - Нельзя же все время выигрывать...
     Спустя пять минут он позвонила из автомата Майклу Моретти.
     - Можешь не беспокоиться! Марко Лоренцо отправится в Синг-Синг.



                                    16

     Время - это быстрая река без берегов и границ. У него свои сезоны. Не
зима, лето и осень, а дни рождения,  радости,  неприятности  и  боль.  Это
выигранные битвы в суде и проигранные  дела,  это  деятельность  Майкла  и
воспоминания об Адаме. Но главным  календарем  был  Джошуа.  Он  постоянно
напоминал о том, как быстро текут годы.
     Ему исполнилось семь лет. Казалось, всего за одну ночь он  перескочил
от цветных карандашей и книжек с картинками к моделям самолетов и занятием
спортом. Он был высок для своего возраста  и  с  каждым  днем  все  больше
становился похожим на  своего  отца,  причем  не  только  внешне.  Он  был
чувствительным и нежным, и имел  хорошо  развитое  чувство  честной  игры.
Когда она наказывала его за что-нибудь, он упрямо говорил:
     - Хотя я ростом всего четыре фута, но у меня есть свои права.
     Он был Адамом в миниатюре. Атлетически сложен. Героями его были  Бебл
и Карл Стотс.
     - Я никогда не слышала о них, - говорила Дженифер.
     - Где ты была, мама? Они придумали маленькую Лигу.
     - А! Так это они?
     По уикэндам он смотрел спортивные  передачи  по  телевизору:  футбол,
бейсбол, баскетбол. Поначалу она оставляла его  у  телевизора  одного,  но
когда потом он хотел обсудить с ней все перипетии игры, она была абсолютно
не в курсе дела,  и  ей  пришлось  составлять  ему  компанию.  Они  вместе
устраивались на диване, жевали кукурузные хлопья и подбадривали игроков.
     Однажды Джошуа вернулся после игры на улице с озабоченным  выражением
на лице и спросил:
     - Мама, мы можем поговорить с тобой как мужчина с мужчиной?
     - Конечно, Джошуа!
     Они присели за кухонный стол и она сделала ему сэндвич.
     - Так в чем проблема?
     Его голос звучал тихо и печально:
     - Ну, я слышал...  ребята  говорили...  Мне  хочется  знать,  как  ты
думаешь, когда я вырасту, секс еще будет существовать?...
     Дженифер купила небольшую  парусную  лодку.  По  уикэндам  они  стали
совершать прогулки под парусами. Ей  нравилось  наблюдать  за  его  лицом,
когда он был на руле. На его лице появлялась довольная улыбка,  когда  она
называла его Эриком Рыжим. Он был прирожденным моряком, так же как  и  его
отец. Эта мысль болью отзывалась в ее сердце. Не пытается ли  она  прожить
свою жизнь с Адамом, используя для этого Джошуа?
     Ведь и с его отцом она  ходила  под  парусом  и  смотрела  спортивные
передачи...
     Она говорила себе, что все это  она  делает  для  сына,  но  не  была
уверена в том, откровенна ли она сама с собой до конца.
     Она смотрела на загорелые щеки Джошуа, на его сияющее лицо, и решила,
что причины, в конце концов, не имеют значения.
     Важно было то, что ее сыну нравится такая жизнь  с  ней.  Он  не  был
суррогатом своего отца. Он был личностью. И  Дженифер  любила  его  больше
всего на свете.



                                    17

     Антонил Гранелли умер, и Майкл  приобрел  неограниченную  власть  над
своей империей. Похороны были роскошными.  Они  соответствовали  положению
человека, имеющего статус Крестного отца. Главы  и  члены  семей  со  всех
концов страны  приехали,  чтобы  отдать  долг  своему  почившему  другу  и
выразить новому капо свою лояльность и поддержку. На похоронах  были  люди
из ФБР, непрерывно  фотографирующие,  полдюжины  других  правительственных
агентов.
     Роза была в отчаянии. Она любила своего отца, но находила утешение  в
том, что ее муж занял место отца во главе семьи.


     С каждым днем Дженифер все больше и больше доказывала  свою  ценность
для Майкла. Если возникала проблема, он  консультировался  именно  с  ней.
Томас Колфакс становился  аппендиксом,  который  доставлял  все  больше  и
больше беспокойства.
     - Не беспокойся о нем, - говорил он ей, - он скоро уйдет в отставку.


     Дженифер  проснулась  от  телефонного  звонка.  Некоторое  время  она
лежала, потом  посмотрела  на  светящиеся  электронные  часы,  стоящие  на
тумбочке. Было три часа ночи. Она сняла трубку.
     - Алло?
     Это был Майкл.
     - Ты можешь сейчас одеться?
     Она попыталась окончательно проснуться.
     - Что случилось?
     - Только что Эдди Сантини забрали по обвинению в вооруженном грабеже.
Он уже попадался два раза. Если его сейчас осудят, ему конец.
     - Есть свидетели?
     - Трое. И все они прекрасно его видели.
     - Где он сейчас?
     - В семнадцатом участке.
     - Я еду, Майкл.
     Она одела халат, спустилась в кухню и приготовила себе чашку крепкого
горячего кофе. Она пила кофе, размышляя о случившемся. Три свидетеля...  И
все прекрасно его видели...
     Она взяла трубку и набрала номер.
     - Дайте мне отдел новостей.
     Дженифер говорила быстро:
     - У меня есть для вас информация. Парня по имени Эдди  Сантини  взяли
на грабеже. Его адвокат - Дженифер Паркер. Она старается выручить его.
     Потом она позвонила еще в две газеты  и  на  телестудию.  После  этих
звонков она посмотрела на часы и сделала  глоток  кофе.  Нужно  было  дать
время репортерам, чтобы добраться до участка на  52-ой  улице.  Потом  она
поднялась наверх и оделась.
     Перед уходом она зашла в комнату сына.  Он  крепко  спал.  Скомканное
одеяло лежало в стороне. Она осторожно поправила одеяло, нежно  поцеловала
его в лоб и на цыпочках направилась к двери.
     - Ты куда?
     Обернувшись, она ответила:
     - Я иду работать. Спи.
     - Который час?
     - Четыре часа.
     Он хмыкнул.
     - Странное время работы для леди...
     Она подошла к кровати.
     - И самое время спать для мужчины.
     - Мы посмотрим финал по баскетболу завтра вечером?
     - Обязательно. Спи.
     - О'кей, мам. Желаю успехов.
     - Спасибо, дружок.
     Несколько  минут  спустя  она  в  своем  автомобиле  направлялась   к
Манхэттену.


     Когда она прибыла на место, ее поджидал одинокий репортер  из  "Дейли
Ньюс". Он посмотрел на нее и сказал:
     - Так это правда? Вы действительно взяли дело Сантини?
     - Откуда вам это известно? - потребовала она ответа.
     - Птичка нащебетала, адвокат!
     - Вы понапрасну тратите время. Никаких снимков!
     Она вошла вовнутрь и стала оформлять  залог,  стараясь  затянуть  эту
процедуру до прибытия нужных людей.  Когда  она  убедилась  в  присутствии
телеоператора  и  фотографа  из   "Нью-Йорк   Таймс",   то   решила,   что
представителей из "Пост" можно и не ждать.
     Дежурный полицейский капитан сказал:
     - Там  газетчики  и  люди  с  телевидения,  мисс  Паркер.  Вы  можете
воспользоваться черным ходом, если хотите.
     - Все в порядке, - сказала она, - я разберусь с ними.
     Она вывела Эдди в коридор, где их поджидали репортеры, и сказала:
     - Смотрите, господа, никаких снимков!
     И отошла в сторону, пока они занимались своим делом.
     Один репортер спросил:
     - Что заставило вас заниматься таким незначительным делом?
     - Узнаете завтра... А пока я попросила бы вас не  пользоваться  этими
снимками.
     Другой репортер выкрикнул:
     - Да что вы, Дженифер! Разве вы не слышали о свободе печати?


     В полдень ей позвонил Майкл Моретти. В его голосе чувствовался гнев.
     - Ты видела газеты?
     - Нет.
     - Фото Эдди на первых полосах и в  теленовостях.  Я  не  просил  тебя
превращать это дело в цирк.
     - Я знаю, что ты не говорил об этом. Это целиком моя идея.
     - Боже! Какой же в этом смысл?
     - Смысл, Майкл, в этих трех свидетелях.
     - Не понимаю...
     - Ты сказал, что они его хорошо видели. А теперь, когда он  явится  в
суд, чтобы опознать его, им придется доказывать, что  они  не  видели  его
фотографий в газетах и на телевидении...
     Последовало долгое молчание, потом он произнес восхищенно:
     - Я - сукин сын...
     Дженифер рассмеялась.


     После полудня, когда она вошла в кабинет, Кен Бейли уже поджидал  ее.
Взглянув на его лицо, она сразу поняла, что что-то случилось.
     - Почему вы не сказали мне? - требовательно спросил он.
     - О чем?
     - О вас и Майкле Моретти...
     Она с трудом сдержала готовое сорваться с ее губ выражение.  Сказать,
что это не его дело, было слишком легко. Кен был ее другом, он имел  право
знать... И в какой-то мере это  было  и  его  дело.  Она  все  помнила.  И
крошечную комнатку, которую они делили, и то, как он помогал  ей...  "Один
из моих друзей-законников предложил мне  доставить  по  адресам  несколько
судебных повесток,  но  у  меня  нет  времени.  Он  платит  по  двенадцать
пятьдесят за каждую повестку плюс транспортные расходы. Не займетесь ли вы
этим?..."
     - Кен, давайте не обсуждать это...
     Его ответ был наполнен холодной яростью:
     - А почему бы и нет? Все говорят об этом! Все знают, что вы - девочка
Моретти.
     Его лицо побледнело.
     - О, боже!... Моя личная жизнь...
     - Он живет  в  сточной  трубе,  и  вы  провели  эту  трубу  сюда.  Вы
заставляете нас работать на Моретти и его бандитов.
     - Прекратите!
     - Хорошо... Это все... Я ухожу...
     Это для нее был удар.
     - Вы не можете уйти. Вы неправильно думаете о Моретти. Если бы только
вы встретились с ним, вы увидели бы...
     Произнося эти слова, она сразу же поняла, что  совершила  ошибку.  Он
грустно посмотрел на нее и сказал:
     - Да, он действительно завладел  вами...  Я  помню  девушку,  которая
знала, кто она есть. Эту девушку я и  хочу  запомнить...  Попрощайтесь  за
меня с Джошуа...
     И он вышел.
     Слезы подступили к ее глазам и горло  сжало  так,  что  стало  тяжело
дышать. Она уронила голову на стол, стараясь заглушить боль.
     Когда она открыла глаза,  было  уже  темно.  Она  подошла  к  окну  и
посмотрела на город, раскинувшийся внизу. Он был похож на ночные  джунгли,
где лишь свет затухающего костра помогает отогнать надвигающийся страх.
     Это были джунгли Майкла Моретти. И дороги обратно из них не было.



                                    18

     Дворец в Сан-Франциско был сумасшедшим  домом,  заполненным  шумными,
непрерывно болтающими делегатами со всей страны. Трое  из  них  добивались
выдвижения в кандидаты на пост президента, причем каждый одержал победу на
предварительных выборах. Но звездой, затмившей всех, был Адам Уорнер.  Его
партия  наконец  получила  человека,  которого  с  гордостью  можно   было
продвигать вперед.
     Нынешний  президент,  лидер  оппозиционной  партии,  не   пользовался
популярностью. Большинство людей считали его слишком инертным.
     "Если ты только не вынешь свой член и не  помочишься  перед  камерой,
снимающей новости, ты будешь следующим президентом  США"  -  сказал  Адаму
Стюарт Нидхэм.


     После избрания его кандидатом Адам полетел в Нью-Йорк  на  встречу  с
Нидхэмом  и  несколькими   влиятельными   членами   партии.   На   встрече
присутствовал также Блер  Роман,  глава  второго  по  величине  рекламного
агентства в стране.
     Стюарт Нидхэм сказал:
     - Блер уполномочен вести рекламную сторону твоей компании, Адам.
     - Не могу сказать, как я рад, что присутствую здесь, - расплылся  тот
в улыбке. - Вы будете моим третьим президентом.
     - Действительно?
     Этот человек не понравился Адаму.
     - Разрешите мне объяснить вам план игры.
     Блер Роман начал  расхаживать  по  комнате,  размахивая  воображаемой
клюшкой для гольфа.
     - Мы собираемся насытить страну телерекламой, представляющей вас  как
человека, способного  решить  проблемы,  стоящие  перед  страной.  Большой
Папочка, только молодой и симпатичный. Понимаете, мистер президент?
     - Мистер Роман...
     - Да?
     - Не называйте меня, пожалуйста, так.
     Тот рассмеялся.
     - Простите, А.У. В моем представлении вы уже в Белом доме... Поверьте
мне, я знаю, что вы для этого подходящий человек, иначе бы я не взялся  за
это дело. Я слишком богат, чтобы работать за деньги...
     Остерегайся  людей,  которые  говорят,  что  слишком  богаты,   чтобы
работать за деньги, подумал Адам.
     - Мы знаем, что вы подходите для  этой  работы.  Сейчас  наша  задача
состоит в том, чтобы дать понять это  всем  людям.  Посмотрите  на  схемы,
которые я приготовил.  Здесь  я  разбил  районы  страны  на  разнообразные
этнические группы. Мы собираемся послать вас  в  ключевые  места,  где  вы
сможете действовать наиболее эффективно.
     Он наклонился к Адаму.
     - Ваша жена должна сыграть важную роль. Женские журналы захотят знать
все о вашей семейной жизни. Мы будем торговать вами, А.У.
     Адам почувствовал, что начинает сердиться.
     - Как вы собираетесь делать это?
     - Очень просто... Вы продукт, А.У., и мы  собираемся  продавать  вас,
как и всякий другой продукт. Мы...
     Адам повернулся к Стюарту Нидхэму.
     - Стюарт, можно поговорить с вами наедине?
     - Конечно.
     Нидхэм обратился к присутствующим:
     - Давайте сделаем перерыв на обед, соберемся опять  в  девять  часов.
Тогда и продолжим обсуждение.
     Когда они остались одни, Адам сказал:
     - Боже мой, Стюарт! Он собирается превратить это  дело  в  цирк!  "Вы
продукт, А. У."... Он отвратителен!
     - Я понимаю, что  ты  чувствуешь,  Адам,  но  Блер  всегда  достигает
результатов. Когда он говорит, что это его третий президент, он не  шутит.
Каждый  президент,  начиная  с  Эйзенхауэра,  имел  за   собой   рекламное
агентство, которое вело его  компанию.  Нравится  тебе  это  или  нет,  но
компания -  это  торговля.  Блер  Роман  знает  психологию  масс.  Как  ни
отвратительно  это  звучит,  но  если  ты  хочешь  быть  избран  в   любое
общественное учреждение, ты должен быть продан, тобой будут торговать.
     - Я ненавижу это!
     - Это часть цены, которую тебе придется заплатить, - Нидхэм подошел к
нему и положил ему руки на плечи. -  Все,  что  тебе  нужно  сделать,  это
держать свои возражения при себе... Тебе  нужен  Белый  дом?  Отлично!  Мы
сделаем все, чтобы ты попал туда. Но тебе придется сыграть  свою  роль.  И
если для этого потребуется выйти на арену цирка, тебе придется  сделать  и
это...
     - Нам действительно нужен Блер Роман?
     - Да! Он не хуже и не лучше других. Разреши мне заниматься им. Я буду
держать его как можно дальше от тебя.
     - Спасибо!


     Компания  началась  с  небольших  телепрограмм  с  участием  Адама  и
постепенно росла, пока не приобрела общенациональный размах. В любой части
страны Адама Уорнера можно было наблюдать по телевизору, слышать по радио,
видеть на рекламных плакатах. Закон  и  порядок  были  ключевыми  пунктами
компании, причем особый акцент делался на  роль  Адама,  как  председателя
комиссии по расследованию преступности.
     В  своих  коротких   выступлениях   по   телевидению   Адам   касался
разнообразных проблем. В программе для Западной  Вирджинии  он  говорил  о
безработице и  огромных  запасах  угля,  которые  могут  привести  штат  к
процветанию. В выступлениях, предназначенных для  Детройта,  говорилось  о
проблемах большого  города.  Нью-Йорку  была  посвящена  речь  о  растущей
преступности.
     Блер Роман откровенничал с Адамом:
     - Вам нужно только  ослеплять  людей,  не  надо  копать  глубоко.  Мы
продаем продукт, и этот продукт - вы...
     Адам сказал:
     - Мистер Роман, меня не интересует ваша проклятая  статистика.  Я  не
еда для завтрака и не хочу, чтобы мной торговали. Я хочу  говорить  честно
обо всем, так как я думаю, что американцы достаточно умны,  чтобы  понять,
где правда.
     - Я только...
     - Я хочу, чтобы вы организовали