уг с другом, находятся  в  Детском  эго  состоянии,  как  это
показано  на  таблице 5, а Ужасы имеют отношение к Родительской
тирании.  Взрослые  комитеты  жалоб  говорят  прямо  и  торгуют
честно.  Детские комитеты жалоб играют в игры, иногда жестокие,
поскольку их действительная  цель  в  том,  чтобы  вредить  тем
авторитетам, на которые они жалуются, а не исправлять ошибки, о
которых они говорят.
    Общества,  описанные  выше,  не  всегда состоят из мужчин и
женщин,  но  они  включены,   чтобы   продемонстрировать,   как
отношения могут анализироваться с учетом эго-состояний.
    К   этому   моменту   уже  можно  увидеть,  что  существует
неписанное правило, касающееся отношений. Все  группы  тем  или
иным  путем понимают, какие эго состояния им позволено выражать
в определенной ситуации. Это понимание  имеет  силу  контракта.
Каждый,   кто   нарушает  контракт,  выражая  неправильное  эго
состояние, законно подвергается осуждению в  виде  кличек,  или
же, если нарушение грубое -- исключению из отношений.
    Чтобы   ясно  об®яснить,  о  чем  ведется  речь,  мы  можем
определить  отношение  как  продолжающуюся   последовательность
трансакций  между  двумя  или  более  людьми,  или  даже  между
различными их эго  состояниями,  что  может  быть  представлено
рисунком на доске. Если человек, использующий слово "отношение"
не   способен   нарисовать  убедительную  диаграмму,  не  стоит
разбираться! с вопросом дальше, поскольку нет способа  выяснить
точно, что он имеет в виду.

        Уважение

    Следующий  вид  отношений,  который мы затронем, называется
уважение. Это еще одно отношение на уровне Взрослый-Взрослый, и
оно основано на прямом  разговоре  и  на  выполнении  семейных,
профессиональных   и   социальных  контрактов  без  оправданий,
уверток  или  частных  оговорок.   Прямой   разговор   возможен
благодаря  надежности, а выполнение контрактов идет от взаимных
обязательств. Надежность и обязательства вместе  добавляются  к
доверию,  и  доверие  -- это то, что возбуждает уважение -- это
нечто, что начинается очень рано в  детстве,  если  оно  вообще
когда-нибудь начинается.
    Ребенок,  как мы уже сказали, является во многих отношениях
лучшей частью  личности.  Это  полная  энтузиазма,  творческая,
спонтанная   часть   личности,  часть,  которая  делает  женщин
очаровательными, а мужчин остроумными  и  веселыми.  Это  также
часть,  которая  получает  удовольствие  от  природы и людей. К
несчастью, для того, чтобы он  мог  жить  в  мире,  необходимо,
чтобы  Ребенок был обуздан и испорчен Родительскими и Взрослыми
влияниями. Например: он  должен  научиться  не  разбрасывать  с
энтузиазмом  еду  по  всему  столу  и  не мочиться творчески на
людях* он должен также научиться не пересекать улицу спонтанно,
но посмотреть вокруг, прежде чем он это сделает.  Если  слишком
много   ограничений   ведут  к  замешательству,  тогда  Ребенок
становится совсем неспособным нравиться себе вообще.
    Одно  из  самых  ценных  качеств   Ребенка   --   это   его
проницательность. Работа Взрослого узнавать факты об окружении,
в  особенности физическом окружении: как водить машину и почему
надо платить долги, и когда вызывать  доктора,  --  информацию,
которая  может быть необходимой для выживания во взрослом мире.
Выживание  Ребенка,  однако,  зависит  от  людей,  поэтому   он
озабочен ими главным образом: кому он может доверять, за кем он
наблюдает,  кто будет с ним хорош, а кто собирается ударить или
пренебречь им. Дети понимают людей много лучше,  чем  взрослые,
включая   хорошо   тренированных   взрослых,   которые  изучают
человеческое поведение. Эти профессионалы лишь выучивают заново
нечто, что они  некогда  знали,  но  независимо  от  того,  как
старательно  они  учатся,  они  никогда не становятся такими же
хорошими психиатрами или психологами, какими они были во  время
своего раннего детства.
    Причиной  этого  является  то,  что  большинство  родителей
побуждают детей не быть чересчур чуткими и не смотреть на людей
прямо, чтобы понять, что они собираются делать, потому что  это
считается  грубым.  От  них ждут, чтобы они составляли мнение о
людях с помощью своих  Взрослых  вместо  прочувствования  их  с
помощью   Ребенка.   Большинство   детей,   включая   тех,  кто
намеревается  быть  психиатрами  и  психологами,  следуют  этим
инструкциям,  а затем проводят пять или десять лет в колледже и
иногда  следующие  пять  в  терапевтических   группах   или   у
психоаналитика,   все  для  того,  чтобы  получить  обратно  50
процентов той способности оценивать людей, которую они имели  в
возрасте четырех лет.
    Но  ребенок  по-прежнему  здесь,  хотя он может говорить не
достаточно громко и ясно, и это именно  он,  кто  решает  лучше
всего, достоин или нет кто-то доверия. Доверие идет от Ребенка,
уважение  от Взрослого с разрешения Ребенка. Уважение означает,
что Ребенок наблюдает кого-то и решает, что он достоин доверия.
Ребенок тогда говорит Взрослому: "Вперед.  Ты  можешь  доверять
ему. Я буду наблюдать за ситуацией и заново ее время от времени
оценивать". Взрослый тогда переводит это в отношение уважения и
ведет себя соотвественно. Иногда, однако, вмешивается Родитель.
Ребенок  и  Взрослый  могут  оба быть готовы идти вперед, и тут
Родитель  вносит  предубежденное  возражение:  "Как  ты  можешь
доверять  человеку  с  длинными  волосами?"  или "Как ты можешь
доверять толстой женщине?" Для Ребенка, конечно, длинные волосы
или толщина не имеют  ничего  общего  с  тем,  достоин  человек
доверия  или  нет,  он  горазео  охотнее  будет с длинноволосым
мужчиной  или  толстой  женщиной,  которые  любят  его,  чем  с
которотковолосым  мужчиной  или  тонкой  женщиной,  которые  не
любят. Ничто так не нарушает интуицию Ребенка, как Родительские
предрассудки.
    Первая ситуация доверия возникает  между  младенцем  и  его
матерью,  когда  ее  надежность  и обязательность проверяются в
кормлении его. Его выживание зависит от этого, и его  отношение
к жизни и людям зависит от того, как это осуществляется.
    Если  его  кормят  по  требованию,  он  подает сигнал своим
голодным  криком.  Если  она  приходит,  когда  он  зовет,  она
надежна.   Если   она   приносит  молоко  немногим  позже,  она
обязательна. Но если она медлит прежде чем прийти, и  оставляет
его  одного с едой, он никогда не научается доверять ей. Это не
есть недоверие, которое представляет собой  обманутое  доверие*
это  отсутствие  доверия,  отсутствие  чего-то, чего никогда не
было.
    Если его кормят  по  расписанию,  например,  каждые  четыре
часа,  ситуация отличается. Большинство младенцев, по-видимому,
имеют биологические часы, возможно, те же самые, что  некоторые
взрослые   используют,   когда  они  решают  встать  в  7.15  и
просыпаются точно в 7.15. Ребенок заводит свои часы  на  четыре
часа  и  ждет,  что  мать  будет  тут  как тут, когда раздастся
сигнал, и покормит его вскоре после этого. Если  она  делает  и
то,  и  другое,  он доверяет ей. Если она не делает ни того, ни
другого, -- не доверяет.
    В обоих случаях, по мере того, как он становится старше, он
готов принимать все более и более длинные отсрочки, а еще позже
даже исключения, при условии, что  их  не  очень  много.  Но  в
случае,  когда их слишком много, он либо никогда не узнает, что
такое доверие, либо научается доверию. Главное в  том,  что  он
ждет  от  нее не только надежности, когда она приходит вовремя,
но и обязательности, когда она приносит еду  сразу  или  вскоре
после  того, как приходит. Вполне возможно, что его собственная
достойность доверия будет повторять ее: он может быть  надежным
и  обязательным,  или  одно,  но  не  другое.  Для младенца это
значит, что его мать  будет  на  месте,  (надежность)  и  будет
делать  то,  что  он  от  нее ждет (обязательность). Позднее он
будет ожидать от людей,что они будут присылать  известие,  если
намереваются  опоздать  (надежность),  и  будут  выполнять свои
контракты, когда приходят (обязательность). Он  может  извинить
ненадежность,  если  обязательность все же остается, и он может
извинить  недостаток  обязательности,  если  надежность   имеет
место,  и  то и другое с чувством протеста, но он вряд ли будет
доверять кому бы то ни было, кто не является  ни  надежным,  ни
обязательным.
    Теперь  один  домашний пример. Надежный муж -- это тот, кто
говорит вам без исключения о всяком  деле,  которое  он  имеет,
независимо от того, насколько плохим оно является. Обязательный
супруг  --  тот,  кто  дает  уверенность,  что  любое  его дело
является хорошим даже если он  не  сообщает  о  нем.  Достойный
доверия и уважения муж -- тот, кто не имеет дел, если обещал не
иметь  их  во  время свадебной церемонии, поскольку, если бы он
собирался их иметь, то он предупредил бы.
    Действительно, трансакции, которые выражают уважение  между
двумя     людьми,     являются     трансакциями    на    уровне
Взрослый-Взрослый, как ранее было показано на  табл.3,  но  они
имеют  другое качество. Они не осуществляются через предмет как
в случае сослуживцев, но глаза  в  глаза  и  между  мужчиной  и
женщиной,  с  полной уверенностью в надежности и обязательности
другого, если только или до тех  пор,  пока  не  подтверждается
противоположное.

        Восхищение

    Все  отношения,  о которых мы до сих пор говорили, являются
"горизонтальными" -- Родитель-Родитель,  Взрослый-Взрослый  или
Ребенок-Ребенок  (таблицы  2-5).  Теперь  мы подходим к новому,
которое  является  отношением   "вертикальным   сверху   вниз",
отношению  Ребенок-Родитель  (таблица  6, стрелка снизу вверх).
Люди используют слово восхищение многими способами*  но  в  его
точном  смысле  оно означает "восторг". Восхищение возникает по
сравнению  с  уважением  противоположным  образом.   В   случае
уважения  это  Ребенок  выбирает  об®ект  и  говорит  Взрослому
двигаться  вперед.  В  случае  восхищения   Взрослый   выбирает
человека  и говорит Ребенку двигаться вперед. Взрослый говорит:
"Малыш! Он действительно знает, как ...", независимо  от  того,
чем бы это ни было -- плавать, или танцевать, или декламировать
стихи,  или  любое,  чем  вы можете восторгаться больше всего и
знаете, как это оценить, судить, -- а Ребенок уже берет это  от
Взрослого.
    Секс может укладываться в этот случай на примере школьницы,
потерявшей   голову  из-за  мальчика  или  женщины-учительницы.
Девочка начинает восхищаться учительницей Взрослым  образом  за
что-то,  что  та умеет или какой та является, и только потом ее
Ребенок подключается, и она может привязываться к учительнице и
следовать за нею повсюду  и,  может  быть,  начнет  предаваться
сексуальным  фантазиям  о  ней. Если учительница придерживается
своей позиции, она будет обходиться  с  привязанностью  девочки
как хорошая мать, но если она изменяет "контракт", что могло бы
быть руководством Родителя по отношению к Ребенку, превращается
в шаловливую игру между двумя застенчивыми Детьми.
    Я  полагаю,  что  аналогично тому, как доверие возникает из
отношения младенца к матери, восхищение имеет отношение  к  его
отцу, поскольку отец -- своеобразный предмет изумления в семье.
Мать -- человек, которому доверяют, поскольку она всегда рядом,
когда   в  этом  есть  нужда.  Отец  может  быть  рядом  только
нерегулярно, но его впечатляющий голос  и  присутствие,  и  его
сила,  и  могущество поражают ребенка восхищением. Верно также,
что истинное восхищение распространяется чаще всего на  мужчин,
хотя  оно может также переноситься на женщин, если им случается
по праву вызывать изумление. Это происходит позже,  когда  дети
начинают  восхищаться  достижениями  своей  матери,  такими как
приготовление пищи или рисование, также, как  они  доверяют  ей
как  человеку.  И  наоборот,  они  учатся  доверять своему отцу
также, как они восхищаются им.
    Люди различаются в своей способности принимать  восхищение.
Некоторые  плохо  переносят его и избегают или отталкивают его,
если оно появляется, в некоторых  случаях  со  злостью.  Другие
эксплуатируют  его как учитель, имеющий роман со школьницей или
школьником,  которых  он  свел  с  ума,   или   как   гангстер,
приближающий  к себе восхищенного молодого простофилю для того,
чтобы поэксплуатировать его как только это возможно. Лучшие  из
них  проделывают это превосходно и извлекают (создают) полезный
опыт для себя и для своего партнера.

        Привязанность

    Привязанность -- другое "наклонное" отношение, на этот  раз
отношение  Родитель-Ребенок  (таблица  6 сверху вниз). В случае
восхищения Взрослый одного человека поражает Ребенка другого. В
случае привязанности Ребенок одного лица  поражает  Родителя  в
другом.  Человек,  чувствующий привязанность, выражает ее очень
похоже на то, как мать или  отец  делают  это  по  отношению  к
прелестному  ребенку, а об®ект привязанности отвечает в простой
детской манере. Это не роли. Это истинные чувства,  возникающие
из  различных  эго-состояний,  а  эго-состояния  отличаются  от
ролей. Эго-состояния являются психологическими реальностями, по
существу   они    являются    единственными    психологическими
реальностями,   несмотря  на  то,  что  они  легко  могут  быть
фальсифицированы.  Они  представляют  собой   системы   чувств,
которые  сохраняются  всю  жизнь  вполне  независимо  от ролей,
несмотря на то, что роли могут неразрывно соединяться с ними  и
искажать их.
    При   отношениях  привязанности  взаимодействия  на  уровне
Взрослый-Взрослый  могут  происходить  время  от  времени,   но
привязанность  сама по себе идет от Родительского эго-состояния
и возбуждает ответ Детского  эго-состояния.  Во  многих  семьях
родители  считают, что необходимо выглядеть серьезным, проявляя
свою привязанность, и многие дети следуют  этим  инструкциям  и
твердо  убеждены,  что  это  необходимо.  Такая  привязанность,
проявляемая с серьезной миной, называется заботой. Нет причины,
однако, почему бы человеку не проявлять привязанность, будучи в
хорошем  настроении,  а  забота  часто  выглядит   не   столько
действительно  полезной,  сколько  немножко  вымученной. В этом
состоит ответ на один из удивительных вопросов жизни и  смерти.
Почему  случается  так, что безнадежные раковые больные узнают,
что у них рак, несмотря на то, что  ухаживающие  за  ними  люди
искренне стараются их одурачить? Они могут притворяться, что не
знают  этого,  часто  из  уважения  к  тем,  кто  окружает  их,
поскольку раковые больные, также как и другие  больные,  обычно
парни что надо и следуют дальше по своему сценарию. Однако, как
правило, они знают об этом.
    Каким  путем  пациент выясняет это, и какая его часть знает
об этом? Он понимает все, я думаю, потому,  что  независимо  от
того,  насколько  натурально  остальные  умудряются  вести себя
рядом с ним, всегда находится  одно  исключение:  либо  они  не
смеются,  когда им следует смеяться, либо, если они это делают,
они слишком быстро обрывают  смех.  Вот  в  чем  ошибка  людей,
которые  слишком  сильно  стараются  "демонстрировать"  заботу,
которая  является  далеко  не   самой   полезной   вещью.   Они
обескуражены  такой  страшной  вещью  как  рак,  и их пожелание
смеяться или неловкость, когда  они  смеются,  выдают  диагноз,
даже  если  их  искренняя  забота  заставляет  их желать скрыть
его.Истинная забота, которую они могут иметь, спотыкается об их
заботу  как  бы  выглядеть  заботливыми,  портя  таким  образом
картину.  Требуется  много  мужества,  чтобы  оставить  попытки
выглядеть  заботливым  с  раковым  пациентом,  но  этого  можно
добиться  и  это  окупает усилия, как показывают эксперименты с
медсестрами (отделениями для раковых больных), ухаживающими  за
раковыми больными.
    Вот как ненамеренное разоблачение тайны происходит. Давайте
предположим,  что  миссис  С  делают  операцию брюшной полости,
чтобы  выяснить  причину  ее  болей,  и   хирург   обнаруживает
угрожающую   опухоль,   которая   станет  фатальной  в  течение
нескольких месяцев. Для того, чтобы избавить ее  от  страданий,
все  решаются  сделать  вид,  что  у нее нечто менее серьезное;
несмотря на то, что они продолжают держать ее в госпитале.  Она
очень  встревожена  и хочет знать, вынесен ей смертный приговор
или нет. Но она одновременно  очень  боится  его,  поэтому  она
может  задавать  вопросы, но не слишком настаивать на получении
прямых ответов. Она может быть не готова встать лицом к лицу  с
проблемами,  которые  из  них  возникают.  Несмотря на это, она
действительно хочет знать, выживет ли она.
    В то время как ее Взрослый избегает  открытого  ответа,  ее
Ребенок  тайно  прикладывает  все усилия, чтобы получить его, и
наблюдает  поведение  людей  очень  очень  внимательно,   чтобы
получить какие-либо ключи к разгадке. Заметив однажды, что люди
смеются  не  так, как прежде, она начинает это проверять. Люди,
которые  были  раньше  безудержно  веселыми,  могут  и   сейчас
допускать  небольшие  шалости,  создавая  видимость,  что все в
порядке, но они будут ограничивать их так,  чтобы  они  уже  не
были  безудержными.  Бодрость  доктора  может отличаться от его
отношения до операции или от его  манеры  поведения  с  другими
пациентами. Озабоченный священник может перестать говорить даже
"официально  разрешенные  шутки"  о  священниках  и раввинах, о
святом Питере и т.п. В результате  миссис  С.  ежедневно  может
схватить дюжину примеров смеха, который стараются смягчить, или
смеха, внезапно оборванного, и чрезвычайно скоро она уже знает,
что ее дела очень плохи, и она знает, что с ней.
    В  подобных  случаях  "проявление  заботы"  может  казаться
удовлетворительным для человека, который ее проявляет, но из-за
ее вымученности такая забота работает  не  слишком  хорошо.  На
деле  "проявление  заботы"  как  способ  обращения  с  раковыми
пациентами в течение длительного периода изнуряет как персонал,
так и пациентов, и не приносит пользы ни тем, ни  другим.  Если
пациентов  рассматривают  как умирающих людей, то отделение для
раковых больных превращается  в  мрачное  заведение,  именуемое
обычно  "Дом  для неизлечимых" с неписанным девизом над дверью:
"Чего вы ждете от человека, который умирает от рака?" Если же с
другой стороны, к ним относиться как к "очень живым,  уважающим
себя  взрослым человеческим существам", то девиз превращается в
следующее: "Что мы можем сделать для вас сегодня?" и  сестры  и
доктора делаются живыми также как и пациенты.
    Это  крайний  пример  того, в чем заключается разница между
"проявлением заботы" и чувством привязанности.
    Истинная привязанность найдет помощь  или  будет  полезной,
когда  это  необходимо, и проявит заботу в критические моменты.
Но когда "осуществление заботы" предшествует  размышлению,  оно
может  принести  больше  вреда, чем пользы, независимо от того,
является  забота  подлинной  или  нет.  Твердое  убеждение   "Я
забочусь", (сказанное громко или одновременно написанное) более
эффективно,  чем  произвольные усилия выглядеть серьезным. Одна
из причин для этого осторожного обсуждения заключается  в  том,
что   в   то   время,   как   Родитель   и   Взрослый  могут  в
действительности быть озабоченными, Ребенок  обычно  испытывает
другое   отношение,   несмотря  на  то,  что  сам  находится  в
опасности. Вследствие такой амбивалентности "чувство заботы" не
должно становиться поводом для гордости или самодовольства  как
это часто бывает.
    В   более   мягких   ситуациях,   если   человек   получает
привязанность,  это   позволяет   ему   смеяться   над   своими
трудностями,   но  если  он  становится  предметом  заботы,  он
принужден выглядеть серьезным, чтобы оставить своих  помощников
удовлетворенными.

        Включение

    До  сих  пор  в  нашей погоне за отношениями мы побывали во
многих различных комнатах: в рабочей  комнате,  в  комнате  для
собраний,  в  яслях,  в  школ