понимая,  почему  вокруг  него  все  так
уменьшилось.
   -- А еще больше? -- дрожащим голосом спросил хозяин кота. Он
был испуган, но не растерялся. Все же перед  ним  был  знакомый
зверь:  хоть  и  большой, но Рич. -- Например, может он стать с
дом?
   -- Пожалуйста. -- Гум-гам сохранял полное спокойствие.
   В следующее мгновение любой  лев  показался  бы  котенком  в
сравнении  с клыкастым, вз®ерошенным чудовищем. Великан смотрел
на ребят зелеными, круглыми, как тазы, глазами, смотрел долго и
вдруг зарычал. Это был даже  не  львиный  рык  --  свист,  рев,
грохот пронеслись по двору, ударили в окна домов: ШШШ -- НИИ --
ГР-Р-Р! Кто знает, что подумали просыпавшиеся жильцы?
   --  Пусть  он  будет  маленьким! -- закричал Максим, заткнув
пальцами уши.
   Зверь исчез. Они стояли вдвоем на асфальтовой дорожке.
   -- Тоже мне чудовище! --  презрительно  сказал  Гум-гам.  --
Просто  здоровенный  кот.  Для  такого кота нужны очень большие
мыши.
   --  Так  я  его  и  испугался!  --  отозвался   Максим.   --
Обыкновенный Рич, только дикий... Пожалуй, он мог бы побороть и
тигра, -- добавил Максим. -- Пожалуй, и льва.
   --  Я  ухожу,  Максим. -- Гум-гам помахал бумажным змеем. --
Видишь, я уже привык к твоему имени. Я говорю: Максим!
   -- До свиданья, Гум-гам!
   -- В моей стране не говорят "до свиданья" или  "здравствуй",
--  усмехнулся звездный мальчик и шутливо погрозил пальцем, как
бы напоминая о договоренности: ничего не спрашивать. --  У  нас
вместо "прощай" говорят "не скучай"... Не скучай, Максим!
   --  Не  скучай,  Гум-гам,  --  сказал  Максим. -- Как только
заскучаю, я тебя позову.
   -- Играть -- не скучать! -- озорно подхватил Гум-гам,  вынул
синий  камень путешествий, подбросил его над головой и очутился
в ярком пузыре.
   Максим  проводил  Гум-гама   взглядом.   Он   нисколько   не
сомневался,  что  его  новый  друг  попал на далекую планету, в
загадочную страну, где люди  не  здороваются  и  не  прощаются.
Максим  взвалил  на  плечо  подаренную  лестницу,  донес  ее до
под®езда и, оглядываясь и  шепча  заветное  "р-раз!",  заставил
лестницу  стоять.  А  потом,  пыхтя,  неуклюже  переворачиваясь
вместе с лестницей, долез до своего балкона на  третьем  этаже,
изо всех сил стараясь не думать, почему лестница не падает.

        КАРУСЕЛЬНАЯ КАРУСЕЛЬ

   После завтрака папа предложил Максиму:
   -- Погуляем во дворе или поедем в парк -- как ты хочешь?
   Максим,  конечно, хотел выйти во двор, найти Мишку и Сергея,
показать им свою лестницу (он спрятал ее под диван). Потом  они
втроем  заберутся в укромный уголок, р-раз -- вызовут Гум-гама,
и... кто знает, что будет дальше!
   Но гулять с отцом во дворе было опасно.  Там  бродил  старик
Митин  с  заклеенной  щекой и приставал ко всем с вопросом: кто
видел утром на газоне заросшего рыжей шерстью мамонта? Странный
звук слышали многие, но мамонта не видел ни один  жилец,  кроме
Митина,  который  в  тот  момент  брился  у  окна  и  от испуга
порезался.  Митин  повторял  свой   рассказ   каждому   соседу,
показывал  яму на клумбе -- след ноги мамонта, а потом доставал
из кармана крохотного желтого котенка, спрашивал: "Не ваш?
   Я его нашел в траве".
   Максим представил, как  они  гуляют  во  дворе  и  встречают
Митина.  Отец,  как  и  все,  улыбнется  сказке  про  какого-то
мамонта: мало ли отчего бывают  на  клумбе  ямы,  а  порезаться
человек  может  и без всякой причины. Но как только отец увидит
котенка, он сразу узнает Рича. И тогда раскроется вся  история,
в  которой  виноват только он, Максим. Ведь он сам, испугавшись
огромного Рича, попросил сделать его маленьким.
   -- Знаешь,  папа,  поедем  в  парк!  --  сказал  Максим.  --
Прокатимся  на  карусели,  и  на  летающих  лодках,  и  еще  на
чем-нибудь. -- А про себя добавил:
   "Бедный  Рич,  потерпи  еще  немного.  Как  только  я  увижу
Гум-гама,  ты  станешь  обычным  котом.  И  тогда  уж  я покажу
ребятам, как надо лазить по деревянной лестнице".
   Он все думал про бедного Рича, пока  шел  рядом  с  отцом  к
трамвайной  остановке. И вот, сверкающий и нарядный, подлетел к
ним трамвай, прозвонил:
   "Трень-брень". Хотя этот  желто-красный  трамвай  и  казался
беззаботным,  катил  себе по рельсам, на самом деле у него было
много  хлопот:  пассажиры,  светофоры,  пешеходы,   автомобили.
Трамвай  довез  Максима  до парка и умчался. Папа нажал пальцем
Максимкин нос: "Трень..." И  где-то  вдалеке  тотчас  отозвался
трамвай: "Брень..."
   Шумела  над головой листва, каждое дерево в парке вырядилось
в  новые  одежды.  Максим   смотрел   на   деревья   и   думал:
"Когда-нибудь,  когда  их  никто  не видит, они бегают, и машут
ветвями, и говорят на своем языке. И этот могучий дуб -- может,
тот самый, из сказки, бродит тихонько по ночам..."
   -- Вот так повеселились, --  грустно  сказал  отец.  --  Все
закрыто.
   И  верно:  карусели  на замке, и летающие лодки, и качели, и
гигантские шаги -- все, все на замке. Но разве  могут  замки  и
заборы  остановить  родителей,  если  они  пришли  катать своих
детей!.. И вот папы лезут  через  высоченный  забор,  а  потом,
словно  под®емные краны, поднимают и перетягивают к себе ребят.
А за ними лезут самые храбрые, самые отчаянные мамы.
   -- Пап, раскрути карусель, -- громко сказал Максим.
   И все ребята подхватили:
   -- Давайте кататься! Толкай ее! Крути!..
   Карусель  со  скрипом  дрогнула:   это   отцы   взялись   за
металлические  прутья.  И  деревянные,  прибитые  к  кругу кони
дрогнули: это дети влезли к ним на спины. Каждый на своем коне,
а Максим -- на белом.
   -- Пошли! -- крикнул отец Максима.
   Сначала папы  пошли  шагом,  раскручивая  карусель,  и  кони
двинулись  шагом.  А  всадники  хотели скакать, они нетерпеливо
покрикивали на своих лошадей.
   Карусель  завертелась  веселее:  взрослые  побежали,  высоко
поднимая  ноги,  держась одной рукой за прутья. Они бежали круг
за кругом, круг за кругом, все быстрее  и  быстрее.  Дети  были
довольны, кричали:
   -- Эй! А ну еще! Скачите за мной!..
   Но  карусель  остановилась.  Папы  больше  не  могли скакать
галопом. Они вытирали пот со лба и тяжело дышали.
   Какой тут раздался писк, какие понеслись вопли! Дети  хотели
скакать,  скакать  и  скакать.  И  не  хотели больше ничего. Ни
конфет, ни воздушных шаров, ни мороженого. Только скакать! Если
бы деревянные лошади умели  плакать,  они  бы  прослезились  от
такой преданности!
   Отец Максима сказал, обращаясь к другим родителям:
   --   По   команде   "раз-два!"  --  раскачиваем.  "Три!"  --
вскакиваем на круг и отдыхаем. Ну! Взялись!
   "Молодец  папка,  командует!  --  подумал  Максим  и   вдруг
вспомнил  Гум-гама.  Если бы он оказался здесь, тогда никому бы
не надо бегать. "Р-раз!" -- и все".
   Снова тронулись кони, притихли седоки, но это была уже не та
скорость. Пока взрослые  бежали,  колесо  легко  крутилось,  но
после  команды "три" карусель быстро останавливалась. Так она и
вертелась рывками: быстро, медленно, остановка. Снова разбег  и
снова стоп.
   И  вот  случилось  неожиданное: родители вскочили на круг, а
карусель не затормозила. Наоборот, она пошла и пошла крутиться.
Сначала все умолкли, потом кто-то ахнул,  и  всадники  завопили
хором "ура!". Папы влезли на свободных лошадей.
   Мамы махали им из-за ограды.
   Один  только  человек  остался  стоять  возле  карусели,  не
вскочил на круг -- маленький спокойный милиционер. Все  кричали
ему: "Залезайте! Прокатитесь!.." Но он не отвечал. Видно, очень
устал на дежурстве; даже щеки посинели от бессонной ночи.
   А  Максим,  как  только увидел низенького милиционера, сразу
узнал его.
   Гум-гам!  Он  явился,  едва  Максим   подумал   о   нем,   в
темно-сером,  с  блестящими  пуговицами  скафандре,  похожем на
милицейскую форму. Это он играл с Максимом и всеми всадниками.
   Гум-гам подмигнул другу, когда тот  проезжал  мимо,  и  даже
свистнул  в  серебряный  свисток: не скучай, Максим, катайся на
здоровье!
   Карусель все убыстряла свой бег, и Максиму  показалось,  что
деревья расступились, отодвинулись от бешеной карусели. А потом
они  слились  в  один  зеленый  круг. Теперь видна Максиму лишь
деревянная голова. Да хвост переднего коня. Да лицо папы, когда
оглянешься. Эх, посмотрели бы на него Сергей,  Мишка  и  другие
ребята! Как он летит-скачет. Не хуже, чем на настоящем коне.
   --   Тр-р-р!..   Страшный  треск  раздался  внизу.  Карусель
дрогнула, остановилась.
   -- Безобразие! Взрослые люди -- и балуетесь! -- Это  кричала
сердитая  тетка,  открывая  замок на калитке. -- Всю машину мне
поломали. Вот вызову милицию...
   Родители слезли с лошадей, забрали маленьких всадников.
   -- Не  кричите,  пожалуйста,  --  сказал  отец  Максима.  --
Милиционер  только  что  был  здесь и не делал нам замечаний. А
механизм мы не включали.
   -- Как это не включали, ежели вертелись! -- снова  закричала
тетка и вдруг спокойно согласилась: -- Верно. Машина заперта...
Но  все равно неправильно вы ведете себя, граждане. Парк еще не
открыт.
   -- Как не открыт? -- возмутились родители.
   -- Гулять гуляйте. А игры еще закрыты, -- пояснила тетка и в
доказательство показала тяжелый замок.
   Замок убедил родителей. Все стали расходиться.
   -- Когда ж они откроются? -- спросил Максим отца.
   -- В один прекрасный день загремит музыка,  будут  продавать
билеты, и тогда катайся хоть весь день.
   -- Музыка, кажется, играла, -- вспомнил Максим.
   -- Не заметил, -- сказал папа. -- Я ведь бегал.
   --  Если  б  не  тетка,  мы  бы катались до вечера. Даже без
музыки.
   -- Вряд ли, -- ответил папа. -- Я до сих пор не понимаю, как
включился мотор. Может, замыкание?
   -- Очень просто. Он знал, что мы хотим кататься... -- Максим
запнулся, чуть не назвав Гум-гама.
   -- Кто знал? -- Папа засмеялся. -- Ах ты,  изобретатель!  Ну
что ты понимаешь в электричестве!..
   --  А  зачем  понимать?  Катайся,  если  хочешь,  и  все, --
проворчал Максим.
   Он все время оглядывался: не покажется ли знакомая фигура  в
милицейском скафандре.
   Нет,  не зря исчез Гум-гам, когда прибежала крикливая тетка.
Верно говорил  его  друг:  некоторые  взрослые  только  портили
игру...
   Максим  не знал, что когда ворчливая тетка заперла все замки
и удалилась, пустая карусель  дрогнула,  бесшумно  завертелась.
Нет,  она  была  не  совсем  пустая:  на  одном  из коней сидел
маленький человек в сером скафандре. Он  счастливо  улыбался  и
бормотал:  "Вот  это  игра,  всем играм игра. Веселая карусель,
карусельная   раскарусель.   Сейчас   эта   карусель   у   меня
покаруселится..."
   Карусель  крутилась  все  быстрее и быстрее, стала похожа на
большой  волчок,  потом  на  велосипедное  колесо,   потом   на
самолетный  винт.  И  вдруг  этот винт плавно взлетел с места и
поднялся над парком.
   Все выше и выше над  крышами  домов  уходил,  ввинчиваясь  в
небо, сверкающий круг. В самую глубину неба.
   Говорят,  таинственный диск видели жители разных городов. Он
летит с огромной скоростью, меняет свой цвет, крутится на месте
-- словом, каруселится, как  сказал  Гум-гам.  Но  голуболицего
пассажира на нем нет. Гум-гам покинул бешеную раскарусель.

        ТРИК-ТРАК

   Во  дворе,  куда  вернулись  Максим  с  отцом,  снова что-то
случилось. У под®езда -- толпа. Еще  издали  заметно,  как  все
громко говорят, размахивают руками.
   --  Ну  вот, -- сказал папа, -- новое происшествие! Какое-то
ненормальное воскресенье.
   Он хотел проскользнуть в под®езд, но его окликнули:
   -- Не торопись, Семен Васильевич! В квартиру ты не попадешь.
   И мама --  она  оказалась  тут  же  --  подтвердила,  что  в
квартиру они не попадут.
   Посреди  толпы  стоял  дядя  Захар  и  держал  за руки своих
сыновей -- Мишку и Сергея. Это они, пока жильцы гуляли,  дышали
свежим  воздухом,  слушали  рассказ Митина о мамонте, испортили
тридцать шесть замков  в  четвертом  под®езде.  Причем  они  не
скрывали  своих  планов  --  на  каждой  двери висела записка с
кривыми буквами: "Замок  испорчен".  И  подпись:  "Разбойники".
Вещественное доказательство -- кипу записок -- собрал Митин. Он
показал их всем родителям и выяснил, что это писал Мишка.
   --  Вот  как -- разбойники! -- говорил красный от возмущения
дядя Захар и грозно смотрел  на  сыновей.  --  Ну,  что  теперь
делать?
   "Разбойники"  молчали.  Они  уже во всем признались. Лишь не
могли толком об®яснить, как испортили столько замков.
   -- Записки писали -- да,  пугать  --  пугали,  а  замков  не
трогали! -- твердили в один голос близнецы.
   Однако  ни  один  ключ  не мог открыть замок. Тридцать шесть
дверей ждали, когда их отомкнут.
   -- Зачем вы это сделали? -- спросил дядя Захар.
   -- А зачем они нужны -- замки? -- вмешался Максим. -- Только
мешают.
   -- Да, зачем? -- робко поддакнул Мишка.
   -- Зачем? -- тонким голосом спросил Сергей.
   Митин стал об®яснять, зачем нужны замки. Вопервых, на  свете
еще  не  перевелись  жулики.  Во-вторых... Тут Митин замолчал и
больше ничего не мог сказать.  И  другие  взрослые  задумались,
вспоминая, зачем нужны замки.
   Зато  ребятам  было  что сказать. Во-первых, теряются ключи.
Во-вторых, если замок тугой, зря тратишь силы. В-третьих, замки
ломаются. В-четвертых, человек,  пока  не  вырастет,  не  может
достать   до  звонка.  В-пятых,  звонки  будят  грудных  детей.
Вшестых, если в квартире глухая бабушка, никогда не дозвонишься
до приятеля. В-седьмых, разрушается дружба. В-восьмых...
   Но вот пришел слесарь, и жильцы заволновались. Кому  первому
ломать  дверь?  У каждого были срочные дела: кто хотел обедать,
кто собирался в кино, кто спешил смотреть по телевизору футбол.
А старуха Митина вдруг вспомнила, что она варила суп, а газ  не
выключила,  и теперь неизвестно, что с этой кастрюлей, и вообще
в квартире, может, пожар.
   -- Да-а, -- раздумчиво сказал слесарь, -- тут  работы  часов
на пять.
   И  опять  жильцы  заволновались,  а дядя Захар покраснел еще
больше, погрозил сыновьям кулаком и побежал в магазин  покупать
тридцать шесть новых замков.
   Сергей   и   Мишка   облегченно   вздохнули,  переглянулись,
выскользнули из толпы.
   -- Ребята, -- позвал их Максим, -- бежим в  беседку,  что  я
вам расскажу...
   Сергей  и Мишка -- приятели Максима, братьяблизнецы. Каждому
из них по семь лет два месяца и  тринадцать  дней;  разумеется,
точный  счет  действителен  только  сегодня, а завтра оба брата
будут на день старше. Говорят,  все  близнецы  похожи  друг  на
друга,  но  Сергей  и  Мишка,  вероятно,  исключение  из общего
правила. У Сергея глаза голубые, у  Мишки  --  зеленые.  Сергей
тощий и бледный.
   Мишка, наоборот, упитанный. Сергей любит все ломать, он даже
ухитрился  отодрать  две клавиши от пианино. Мишка при взрослых
ничего не ломает и прилежно учится музыке. Словом, как  говорит
дядя   Захар,   один   сын   у   него   положительный,   другой
отрицательный. Вернее, говорил до сегодняшнего дня. Неизвестно,
что он скажет после истории с замками.
   И сами виновники происшествия никак не могли  выяснить,  кто
из   них   положительный,   кто   отрицательный.   Пока  Максим
рассказывал приятелям, как он встретился с Гум-гамом, братья то
и дело перебивали его.
   -- Это ты придумал писать записочки! -- говорил Мишка.
   -- А ты зато писал, -- вспоминал Сергей.
   -- Ты первый наклеил на сто вторую квартиру.
   -- Но ведь я не трогал замок! -- оправдывался Сергей. -- Как
он мог сломаться?
   -- В самом деле, как? -- переспросил Мишка.  --  Как  теперь
люди откроют свои двери?
   -- Топором. А нас ждет ремень.
   -- Вы слушаете или нет?! -- прервал братьев Максим.
   Постепенно   все  неприятности  забылись.  Мишка  и  Сергей,
устроившись на лавочке, слушали  Максима.  Везет  человеку!  На
грузовике  летал, на карусели крутился, видел дикого зверя -- и
это за один день. А тут прилепили какую-то несчастную крохотную
записку, и уже весь дом гудит.
   Они верили и не верили Максиму. Всякое бывает на  свете,  но
так,  чтоб  лестница висела просто в воздухе, -- этого они даже
не представляют.
   -- Вот бы сюда твоего друга. Он бы придумал,  что  делать  с
замками... -- зашептал Сергей.
   -- И нам бы тогда не попало, -- добавил Мишка.
   -- Он не хочет играть со взрослыми, -- напомнил Максим. -- А
там около каждого замка по пять человек. И все ругаются.
   --  Мы  никому  не  скажем, что это Гум-гам. Скажем: слесаря
привели. Верно? Максим, позови, пожалуйста, Гум-гама!
   Максим на минуту задумался.
   -- Хорошо, -- сказал он решительно.  --  Я  очень  хотел  бы
поиграть с Гум-гамом в замки. -- И шепотом добавил: -- Р-раз!
   -- Ты меня звал? -- весело сказал кто-то. -- Я здесь.
   Сергей  и Мишка вздрогнули. Перед ними был живой Гум-гам. Не
выдумка, не фантазия, не сказка -- человек  с  другой  планеты.
Звездный путешественник, который всегда появляется неожиданно.
   --  Я  вижу грустные лица, -- удивленно произнес Гум-гам. --
Как будто вы проиграли...
   -- Это все замки, -- хмуро сказал Максим.
   -- Играть можно и в замки, -- подхватил весело Гум-гам.
   Мишка и Сергей, едва услыхали эти слова,  сразу  повеселели:
Гум-гам поможет им!
   --  Хорошо  бы,  двери открывались сами собой... -- вздохнул
Максим. -- Трик-трак -- и все! Треньбрень -- и готово!
   -- Ты прекрасно  придумал,  Максим!  --  Гум-гам  хлопнул  в
ладоши.  --  Нам  надо  обязательно  сыграть в трик-трак. А ну,
покажите ваши пальцы.
   Три пальца протянулись к Гум-гаму. Он  внимательно  осмотрел
их,  бормоча: "Через пять минут это будут самые замечательные в
доме пальцы!"
   -- Каждый из вас, -- продолжал он, --  подходит  к  закрытой
двери,  говорит:  "Р-раз!"  --  и  пальцем  как будто открывает
замок. Трик-трак -- дверь отперта.
   -- И все? -- удивились Сергей и Мишка. -- Так просто?
   Ребята помчались к под®езду.
   -- Ты, Мишка, начнешь с первого этажа, Серега с десятого,  а
я  поднимусь  на пятый, -- командовал по дороге Максим. -- И не
спрашивайте Гум-гама: "Почему да как?" И так далее... А  то  он
рассердится.
   Слесарь  только  что  взломал  дверь  Митиных  и принялся за
соседний замок.
   -- Подождите, -- сказал  запыхавшийся  Максим,  --  не  надо
ломать.
   Он приложил к замку указательный палец, негромко произнес:
   -- Р-раз!
   Дверь квартиры N 121, жалобно скрипнув, отворилась, и кто-то
тихонько  пропел  над  ухом мальчишки: "Тра-та-та, тра-та-та, я
совсем не заперта".
   Максим заглянул за дверь и отшатнулся,  заметив  в  полутьме
коридора голубое лицо Гум-гама.
   -- Те-с! -- Гум-гам приложил палец ко рту. -- Молчи!
   "Как  он  туда  попал?"  --  подумал  удивленный  Максим и с
беспокойством оглянулся на слесаря.
   -- Ишь ты, -- крякнул слесарь. -- Дверь-то не заперта,  а  я
вывинчиваю замки.
   Он  тоже заглянул за дверь, но никого не увидел. Собрал свой
ящик и ушел.
   А Максим, облегченно вздохнув, побежал к следующей квартире.
"Р-раз!" -- и эта дверь  готова.  И  опять  что-то  прозвенело:
"Трик-трак, вот так... Трик-трак, вот так..."
   Сосед  молча  смотрел  на мальчика, ничего не понимая. Потом
вставил  в  замок  ключ,   запер   дверь,   открыл   и   вместо
благодарности проворчал:
   -- Болтуны! Говорят "закрыто, закрыто", а замок работает. --
И с треском захлопнул за собой дверь.
   Максим  нагнулся  к замочной скважине и услышал то же самое:
"Трик-трак..." Теперь он не сомневался, что и  за  этой  дверью
несколько секунд назад стоял Гум-гам.
   Вскоре   на   всех  этажах  гремели  замки,  хлопали  двери,
трезвонили звонки.
   -- Вы видели, как он пальцем трик-трак, и  дверь  открылась?
--  говорили  соседи  друг  другу. -- Эй, Михаил, у тебя что --
талант фокусника?
   -- Да нет, -- отвечал розовый от смущения Мишка.  --  Просто
мы играем.
   --  Ну, знаете, поменьше таких игр, -- ворчал кто-то. -- Сто
человек выгнали из дома!
   Никто не обращал на Гум-гама внимания: он  был  в  спецовке,
какую  носят