оржественном, званом
обеде.  Возможно, вы,  ваше  величество,  тоже замечали, что она, чем больше
народу,  тем  сильнее  теряется. А  вчера,  когда  я  взглянул на  нее,  ну,
немного...  высокомерно, свысока... так  она  чуть не подавилась картофелем,
обыкновенным картофелем. Что  если, ваше величество, подать карасей, а потом
- строго, высокомерно. (Смеется.) Карась -  трудная рыба... костлявая...  На
торжественном приеме, в  присутствии  множества посторонних  людей, ею легко
подавиться.
 КОРОЛЬ. Камергер... (Смотрит на  него.) Все это немного... глуповато...
Караси?
 КАМЕРГЕР (обиженно). Знаю, что глуповато. Не будь это глупо, не говорил
бы.
 КОРОЛЬ. Камергер, но... если она  и в самом  деле...  если... Считаешь,
она действительно может подавиться?..
 КАМЕРГЕР  (свысока). Ваше величество  допускаете  такую возможность? Но
это   же  глупо.  А   если  бы  даже   и  случилось  по  странному  стечению
обстоятельств... такое  несчастье... что  мы  имели бы  общего... с подобной
глупостью?
 КОРОЛЬ. Да, но... мы же сейчас говорим об этом?
 КАМЕРГЕР. О, наш  разговор... так, между  прочим...  (Разглядывает свои
ногти.)
 КОРОЛЬ.  Между прочим?  Нет! Так  мы  и  сделаем!  С ней, если  строго,
высокомерно,  все  можно  сделать  -  любую глупость, самую  что ни на  есть
дурацкую,  такую,  что никто даже  не  посмеет ничего заподозрить. Караси? А
почему не карпы? Камергер, я спрашиваю, почему не карпы?
 КАМЕРГЕР. Караси, караси...
 КОРОЛЬ. Но  почему не карпы?  Или  угри? Почему? Почему?  Ладно,  пусть
караси. Гм... (Со страхом.) Строго? Резко? Свысока?
 КАМЕРГЕР. Вот именно! Светлейший государь во всем своем величии.
 КОРОЛЬ. Да, да, во всем величии. Пусть будет много огней, много людей и
нарядных  костюмов...  Блеск, праздничность...  Если  с высокомерием  на нее
крикнуть,  она  подавится...  Наверняка.  Подавится  насмерть.  И  никто  не
догадается, потому что слишком глупо - и свысока,  свысока, а не исподтишка,
величественно, во всем  блеске. Свысока ее и убьем. Что? Гм... Постой, давай
спрячемся, королева идет.
 КАМЕРГЕР. Но я...
 КОРОЛЬ. Прячься, быстро, я хочу понаблюдать за королевой.
 Оба прячутся за кушеткой. Входит КОРОЛЕВА, осматривается - в руке у нее
флакон.
 (В сторону.) А это что?
 КАМЕРГЕР. Тссс...
 Королева   делает   несколько   шагов   в   сторону   комнаты   Ивонны,
останавливается - достает из-за корсета небольшую тетрадь - издает негромкий
стон, закрывает лицо ладонью.
 КОРОЛЬ (в сторону). Это еще что за книга скорби?
 КАМЕРГЕР (в сторону). Тссс...
 КОРОЛЕВА (читает). Я совсем одинока. (Повторяет.)  Да - я  так одинока,
совсем одинока, я одинока... (Читает.) Никому  не  ведома тайна  моего лона.
(Говорит.) Никто не знает моего лона. Никто не знает, о, о-о! (Читает.)

 Тетрадь-подруга, ах, лишь ты
 Достойна знать мои мечты
 И целомудренные грезы,
 Мои непролитые слезы -
 О них узнаешь только ты!

 (Говорит.)  О  них  узнаешь  только   ты,  узнаешь  только  ты.  О-о-о!
(Закрывает лицо.)  Как  страшно  -  страшно... Убить,  убить... (Смотрит  на
флакон.) Яд, яд...
 КОРОЛЬ (в сторону). Яд?
 КОРОЛЕВА (с  гримасой боли). Узнаешь только  ты. (Махнув рукой.) Читаем
дальше. Читаем!  Пусть чтение придаст  мне  сил  для  совершения чудовищного
поступка. (Читает.)
 Для вас, о люди, я на троне
 Сижу в короне.
 Ах, вам неведом пламень,
 Что бушует в моем лоне.
 Вам кажется, что я горда,
 Благоразумна и тверда.
 А я лишь гибкой жажду быть всегда.

 (Говорит.) Гибкой, о-о! О-о-о! Гибкой. И это написала я!  Это мое! Мое!
Убить, убить! (Читает.)

 Хочу быть гибкой, как калина,
 И гибкой, как рябина,
 И чувственной, как Мессалина,
 Чтоб изгибаться, вся сгорая,
 Упругой быть, как ветер мая,
 Хочу лишь гибкости! Не нужно мне величие!
 Ах, как я жажду гибкости, презрев приличия!

 Гибкости,  о-о! Гибкости! А-а-х! А! Сжечь, уничтожить!  Калина, рябина,
Мессалина...  Как страшно!  Это я написала! Это мое, мое и,  будь что будет,
должно  остаться моим!  О-о,  только сейчас я вижу,  как  это чудовищно!  И,
значит, Игнаций... читал! О-о! А сходство есть - сходство есть... с тем, как
она  копается в себе,  как внутри у нее что-то хлюпает... О да, конечно, она
вызывает жуткие ассоциации с моей поэзией! Доносчица!  Она меня разоблачает!
Это я! Я! Это мое! Между нами сходство есть. О, как она обнажила и выставила
напоказ  все мое  самое  сокровенное!  Любой,  кто на  нее взглянет,  тотчас
обнаружит  сходство с Маргаритой. Любой,  кто  на  нее  посмотрит,  сразу же
поймет,  какова  в  действительности  я  сама,  как  если  бы  прочитал  мои
произведения.  Довольно!  Пусть  она  погибнет!  Да,  Маргарита,  ты  должна
уничтожить ее!  За дело, убийственный флакон!  Она не может  существовать  в
этом мире,  час  пробил -  иначе это злокозненное  родство между нами сможет
обнаружить  любой.  Не  желаю   по   вине   этой  доносчицы   стать  жертвой
издевательств, травли, насмешек, агрессивности. Уничтожить! Смелей, смелей -
тихонько  войдем с флаконом  в  ее комнату, добавим  несколько  капель  ей в
лекарство...  Никто  не  догадается!  Никто  не будет знать. Она  -  девушка
болезненная, все  подумают,  что сама умерла,  просто  так... Кому  придет в
голову,  что это я. Ведь я королева! (Идет.) Нет, нет, еще не  время. Нельзя
так идти. Я выгляжу  как обычно - и в таком виде  идти на убийство? Нет, мне
нужно  изменить  внешность. Хотя бы  волосы  растрепать... Волосы...  Совсем
немного, не слишком демонстративно, только  слегка, чтобы  не  выглядеть как
всегда. О, вот так... Да, да!..
 КОРОЛЬ (в сторону). Тссс...
 КОРОЛЕВА. Но как же  я  войду растрепанная? О, о,  о!  Это может выдать
тебя! Вдруг кто-нибудь заметит, что твоя прическа  в беспорядке... Перестань
говорить  сама с  собой. Она  ведь  наверняка тоже  с  собой  разговаривает.
Маргарита,  перестань  говорить  с  собой  -  ты  можешь  себя  разоблачить.
(Смотрится в зеркало.)  О, как это зеркало застигло меня врасплох. Мне нужно
найти в  своем лице самые отталкивающие черты, только тогда  я смогу войти к
ней.  Перестань с собой говорить.  Могут  услышать. Я не в  силах замолчать.
Неужели  все  убийцы перед тем,  как совершить преступление,  говорят сами с
собой?  Ну  и что тут  такого? Что в  этом... ненормального?  (Рассматривает
себя.) Пусть  у меня  будет странный и зловещий вид. Скриви лицо,  скривись,
Маргарита! Вот так, так,  а теперь идем! Ты со мной, я с тобой. То есть, как
это - ты со мной, я с тобой - ведь  я  пойду одна.  Скривись! Пошли! Вспомни
все свои стихи и иди! Вспомни  все тайные, гибкие  грезы и  иди! Вспомни все
калины, все свои рябины  и иди!  О, о, о, иду, иду! Ах, я  не могу заставить
себя - все это  чистое безумие! Сейчас, минутку -  еще  подкрасимся, еще вот
это... (Пачкает лицо чернилами.) Вот так,  теперь, с пятнами, будет легче...
Теперь я стала другой. Стой, тебя это может выдать! Идем!  Смерть доносчице!
Не могу! Почитаем еще! Я должна еще почитать. (Достает стихи.) Почитаем, это
нас возбудит, усилит жажду убийства.
 КОРОЛЬ (выскакивает). Ну, Маргарита!
 КОРОЛЕВА. Игнаций!
 КОРОЛЬ. Вот ты и попалась! Покажи! (Хочет вырвать тетрадь.)
 КОРОЛЕВА. Пусти меня!
 КОРОЛЬ.  Покажи! Покажи!  Ах ты,  убийца!  Хочу поближе познакомиться с
твоими   грешками!   Покажи,  и   устроим  новый   медовый  месяц!   Покажи,
отравительница!
 КОРОЛЕВА. Ах! (Падает без чувств.)
 КАМЕРГЕР. Воды! Ей дурно!
 КОРОЛЬ. Ну, видишь, как дело повернулось!  Мечтает о  гибкости и потому
хочет убить цацу! Но это уже безразлично. Я все равно уже давно убил ее.
 КОРОЛЕВА (приходя в себя). Убил? Кого уби...
 КОРОЛЬ. Я ее утопил! С камергером. Мы ее вместе с камергером утопили...
 КАМЕРГЕР. Вода! Вот вода!
 КОРОЛЕВА. Утопил? Ивонну уто...
 КОРОЛЬ. Глупая. Не Ивонну, но это безразлично.  Не Ивонну,  другую, ну,
там одну. Уже давно. Теперь ты знаешь, что кроется во мне. Знаешь теперь? По
сравнению с моими грехами твои дурацкие стихи, которых ты  еще и стыдишься -
ничто. Я убил ту, а теперь убью эту цацу. Цацу тоже убью.
 КОРОЛЕВА. Убьешь ца...
 КОРОЛЬ. Да, теперь убью цацу. И ее тоже, если все получится как надо. И
ее тоже, и так будет  всегда...  Всегда  кто-нибудь  где-нибудь когда-нибудь
кого-нибудь... Всегда  так...  Не того, так другого, если не ту, то опять же
эту,  и  так  всегда - решительно,  величественно  -  с апломбом,  уверенно.
Нагнать страху,  а потом,  того...  (К  Камергеру.) Подай  воды. (Пьет.) Да,
старею... годы уже не те...
 КОРОЛЕВА. Я не позволю! Игнаций, я не позволю!
 КОРОЛЬ.  Позволишь,  мать,  позволишь...  позволишь,  себе   ведь  тоже
позволяешь. Каждый себе что-то позволяет и потому должен позволять другим...
 Входит ИВОННА, увидев присутствующих, хочет вернуться, но не решается -
и проходит в свою комнату. С этого момента все говорят вполголоса.
 Ха!
 КОРОЛЕВА. Игнаций, я не даю согласия, я не хочу, не позволяю, Игнаций!
 КАМЕРГЕР. Ради Бога, тише!
 КОРОЛЬ. Молчи,  глупая.  Дело  будет  сделано... Думаешь, я буду  к ней
подкрадываться исподтишка, как ты... Нет, я в открытую, с высокомерием  убью
ее  - свысока,  с  шиком, величественно -  а все будет  выглядеть  настолько
глупо, что  никто и не догадается. Ха-ха, Маргарита, убивать нужно  свысока,
исподтишка  нельзя.   А  ты  прежде  всего  умойся,   а   то  выглядишь  как
ненормальная.  И,  во-вторых,  позаботься  о  банкете,  который  мы  сегодня
устраиваем - уже пора... И не забудь - вели на закуску подать карасей. Люблю
карасиком закусить, карасем в сметане. Хорошая рыба. Изысканная.
 КОРОЛЕВА. Караси? Караси? (К  Камергеру, радостно.) Да он  сошел с ума!
Слава Богу, сошел с ума!
 КОРОЛЬ. Молчи, я в своем уме. Подай карасей.
 КАМЕРГЕР (к Королеве).  Ваше величество, караси  в сметане - прекрасная
закуска. Не вижу никаких причин, которые помешали бы подать карасей.
 КОРОЛЕВА. Не будет никаких карасей! Игнаций, не своди меня с ума, я  не
подам  никаких карасей. Что за фантазия -  эти самые караси? Говорю вам,  не
будет  никаких карасей,  с  чего  это вдруг караси,  почему именно сейчас  -
какие-то караси? Карасей не будет!
 КОРОЛЬ. Это еще  что  за капризы? (К Камергеру.) Подай-ка мне корону. Я
тебе покажу.
 Камергер подает корону.
 КОРОЛЕВА.  Игнаций,  к  чему  это?  Сними  корону  -  Игнаций,  зачем?!
Игнаций?!
 КОРОЛЬ. Маргарита, раз я сказал, чтобы ты подала карасей, значит - вели
их подать. И  не пререкайся, иначе так  получишь  у  меня... а я  могу, если
захочу, могу,  потому что грехов  на мне много  -  я все могу, жена, трепещи
предо мною,  что мне грехи! Я  - король  грехов, понимаешь, король глупости,
грехов, беззакония, стенаний!
 КОРОЛЕВА (пораженная). Игнаций!
 КОРОЛЬ (успокаиваясь). Ну, ну, ну... Прикажи подать карасей. И пригласи
высочайших  сановников, самых изощренных,  самых опытных,  из тех практиков,
что  умеют  страху  нагнать,  парализовать  человека, как сто тысяч  чертей.
(Тише.)  Маргарита, оставь  свою  робость, стыдливость, все  свои  страхи  -
понимаешь? И  хватит  этой  поэзии,  гибкости,  калин, рябин...  Ты  уже  не
первоцвет,  ты  дама,  королева,  ну, ну. Не тебе следует изгибаться,  пусть
перед тобой гнутся - ну, ну. Умойся,  неряха, а то на пугало похожа.  Надень
парчовое  платье  -  покажи,  мать,  на  что  способна!  Ну  же!   Соберись,
продемонстрируй всю твою  элегантность, грацию,  достоинство,  такт, манеры,
для того тебя и держу, и своим мерзавкам прикажи, чтобы тоже вырядились, кто
во что  сможет. Ну, ну, иди -  все поняла? И чтобы торжественно  было! Прием
должен быть праздничный, с дамами, а не с растрепами. Пригласи гостей и вели
накрыть столы, а об остальном пусть у тебя  голова не болит, об  остальном я
сам позабочусь! Высокомерно, свысока - величественно! Иди уж, иди - кухарка!
(Королева,  которая  к завершению монолога  Короля  закрывала  лицо  руками,
выходит.) Камергер...
 КАМЕРГЕР. Ваше величество?
 КОРОЛЬ  (тише,   мрачно).  Поклонись  мне...  Я   хочу,  чтобы  ты  мне
поклонился...
 КАМЕРГЕР (прислушиваясь). Кто-то идет.
 КОРОЛЬ (тяжело). Тогда спрячемся.
 Прячутся за  кушетку. Крадучись, входят: ПРИНЦ с  ножом в руке,  за ним
КИРИЛЛ с корзиной.
 ПРИНЦ. Куда она ушла?
 КИРИЛЛ (заглядывая через дверь в глубине декорации). Тссс. Она здесь.
 ПРИНЦ. Что делает?
 КИРИЛЛ. Мух ловит.
 ПРИНЦ. И как, поймала?
 КИРИЛЛ. Зевает.
 ПРИНЦ (сжимая в руке нож). Что ж, тогда  попытаемся... Раз, два, три...
Проверь, не идет ли кто-нибудь, приготовь корзину...
 Кирилл открывает корзину, Принц подкрадывается к двери.
 КОРОЛЬ (в сторону, к Камергеру). О, так мой сыночек тоже!..
 КИРИЛЛ (смотрит со стороны  на Принца).  Филипп,  не надо  -  прекрати!
Филипп, я сейчас шум подниму!
 ПРИНЦ. Нервишки?
 КИРИЛЛ. Просто невообразимо! Ты с  ножом,  крадешься к этой замухрышке!
(Разражается  негромким  смехом.)  Ничего  из этого не получится  - нет,  не
получится!.. Убивать? Убивать такую?!.. И еще эта корзина! Еще и корзина!
 ПРИНЦ. Прекрати! (Кладет нож.) Корзина нужна по техническим причинам.
 КИРИЛЛ. Ты сам не понимаешь, что делаешь - не видишь себя со стороны.
 ПРИНЦ. Прекрати же, наконец!
 КИРИЛЛ (заглядывая). Засыпает. Кажется, заснула...
 ПРИНЦ. Заснула?
 КИРИЛЛ. Тссс. Как будто... Клюет носом... На кресле...
 ПРИНЦ (заглядывая). Сейчас или никогда! Если сейчас, будет не больно...
На, попробуй ты!
 КИРИЛЛ. Я?
 ПРИНЦ. Тебе это легче  - ты для нее посторонний, вы с ней на равных, ты
- не предмет  ее обожания, она любит не тебя. Кирилл, сделай это  ради меня.
Всего  лишь   мгновение...  Ведь  это  как  операция,  процедура  -  она  не
почувствует. Ничего не будет знать,  и  помни, в тот самый момент,  когда ты
это сделаешь, она  уже перестанет  существовать, все произойдет помимо нее -
это легко  -  действовать  будем  только  мы,  односторонне, ее это вовсе не
коснется...
 КИРИЛЛ. Чем легче, тем, наоборот, труднее. (Берет нож.)
 ПРИНЦ. Нет, нет, нет!
 КИРИЛЛ. Нет?
 ПРИНЦ. Такое впечатление, будто ты курицу собираешься прирезать.
 КИРИЛЛ.  А  разве  нельзя? Ведь, казалось бы, можно,  а  оказывается  -
нельзя. Что  за чертовщина? Наверное,  потому, что она слишком  болезненная,
ослабленная. Вот была бы толстая, румяная баба, а она бледная...  На бледную
рука не поднимается...
 ПРИНЦ. Здесь кто-то смотрит.
 КИРИЛЛ. Это я смотрю.
 ПРИНЦ. Нет, на нас кто-то смотрит - кто-то все видит.
 КИРИЛЛ. Это я вижу.
 ПРИНЦ. Да, ты смотришь на меня, я - на тебя. Уйди,  лучше уж я сам. Сам
все  сделаю.  Всего   лишь  процедура,  хоть  и  чудовищная,  но  процедура.
Предпочитаю быть чудовищным одно мгновение, чем всю  жизнь. Стань за дверью,
я все сам... (Кирилл выходит.) Сам.  Для нее это станет избавлением... Конец
всем  ее  страданиям  - и  моим  тоже...  Это  -  целесообразная  процедура,
целесообразная... Гм... (Осматривается, берет нож, снова кладет.) Кирилл!
 КОРОЛЬ (в сторону, очень возбужденно). Э-э-х, растяпа!
 КИРИЛЛ. Что такое? (Возвращается.)
 ПРИНЦ.  В  одиночку  еще  хуже.  Человека,   когда  он  один,  начинает
распирать, он разрастается... до размеров... (Прислушивается.) Что это?
 КИРИЛЛ. Дышит. (Оба прислушиваются.)
 ПРИНЦ.  Дышит...  (Заглядывает в дверь.) Да! Так и дышит - так  и живет
там  в своем нутре  -  сама в себя  по  уши... погрузившись,  замкнувшись  в
себе...  Нет,  ничего не получится...  (Берет нож.) Казалось  бы,  вонзить в
тело...  Но как это трудно... Я  ощущаю страшную легкость, но именно в  этой
легкости и заключается страшная трудность.
 Входит ИЗА.
 ИЗА (увидев нож). Что это? (Заглядывает в дверь.) Убийство?
 ПРИНЦ и КИРИЛЛ. Тссс...
 ИЗА. Убийство... Хочешь стать убийцей?
 ПРИНЦ. Молчи! Не  вмешивайся! Здесь я  улаживаю  мои личные дела. Когда
улажу, приду. Выйди отсюда!
 ИЗА. Вы тоже здесь? И вы в этом участвуете?
 КИРИЛЛ. Глупости! Филипп, пойдем отсюда, все это  глупости! Оставим эту
затею!
 КОРОЛЬ (в сторону). Глупость! Смелей!
 ИЗА. Пойдемте отсюда!
 ПРИНЦ (заглядывает). Спит.
 ИЗА.  И пусть спит. Какое  тебе дело  до того, что она спит. Филипп,  я
тоже буду спать... сегодня ночью.
 ПРИНЦ. Тихо. Вздохнула!
 ИЗА.  Филипп, и я буду вздыхать... сегодня ночью. Перестань уделять  ей
столько внимания. Ведь я здесь! Перестань ею заниматься,  перестань  убивать
ее... Пойдем.
 ПРИНЦ. Ей что-то снится. Интересно, что?
 ИЗА. Пусть  снится. Лучше я расскажу, что  мне снилось. Во сне я видела
тебя. Пойдем.
 ПРИНЦ. А ей, наверное, снимся мы!  Она видит во сне нас! Меня, тебя. Мы
у нее там, внутри.
 ИЗА. Где? Как это - внутри?
 ПРИНЦ. Ну, в ее нутре. Слышишь, как она  тяжко спит?  Как страдальчески
вздыхает?  Как   мучительно  трудится  внутри  себя,  как  там,  внутри,  мы
погружаемся в нее, и как она делает с нами все,  что ей заблагорассудится  -
интересно, что она там над нами вытворяет, как на нас отыгрывается...
 ИЗА.  Ты   опять   говоришь   как  ненормальный?   Неужели   не  можешь
остановиться?
 ПРИНЦ  (по-прежнему  шепотом).  Я-то  нормален, но  не могу  оставаться
нормальным, если ненормален кто-то другой. Хорошо, я  буду нормальным,  и ты
тоже будешь нормальной, ну и что с того, если  кто-то другой,  ненормальный,
будет  со  стороны подыгрывать нам, нормальным, на  такой маленькой свирели,
тра-ля-ля - а мы под нее запляшем, а мы запляшем...
 ИЗА. Филипп, и ты это говоришь после того, что было между  нами прошлой
ночью?
 ПРИНЦ (прислушиваясь). Храпит.
 ИЗА. Что?
 ПРИНЦ. Храпит.
 ИЗА. Нет, ты переступаешь границы приличий.
 КОРОЛЬ (в сторону). Переступает! Ну, вперед! Пусть переступает. Ух! Ух!
Переступай!
 ПРИНЦ (невольно отвечая Королю).  Я не в силах переступить. Но что это?
Кто  это сказал? Что происходит в этой комнате? Смотрите, как здесь все дико
выглядит - вся эта мебель. (Пинает ногой кресло.)
 КОРОЛЬ. Дико! Ух! Ух!
 КАМЕРГЕР. Тссс!
 КИРИЛЛ. Или убьем ее, наконец,  или пошли отсюда, я больше не  могу так
стоять, с этой корзиной,  лучше я уйду, или  вообще убегу. Убегу из замка. Я
больше не могу здесь торчать как третий лишний - не могу.
 ПРИНЦ. Я должен переступить! Должен!
 КОРОЛЬ. Смелей!
 ИЗА. Поцелуй меня. (К Кириллу.) Пусть он меня поцелует.
 ПРИНЦ (прислушиваясь). Зевнула!
 ИЗА. Довольно. Я ухожу.
 КИРИЛЛ. Принц, поцелуй ее. Черт  побери,  да сделайте что-нибудь, чтобы
он вас поцеловал. Пусть он вас поцелует!
 КОРОЛЬ. Пусть поцелует! Ух, ух! Смелей!
 КАМЕРГЕР. Тссс!
 ИЗА. Я не намерена  вымаливать поцелуи. Не хочу стоять до бесконечности
с дурацкой корзиной и  с ножом под дверью этой несчастной. Хватит.  Я  ухожу
навсегда. С меня довольно.
 ПРИНЦ. Не оставляй меня! Иза, я поцелую тебя. Подожди!
 ИЗА (отталкивает Принца). Не  хочу!  Прошу  отпустить  меня! Не хочу  -
здесь, по  заказу, под дверью, совершенно  бессмысленно, с этой корзиной,  с
этим ножом. Как можно целовать здесь? Оставьте меня.
 КОРОЛЬ (оставаясь за кушеткой). Так его! Вперед! Давай!
 ПРИНЦ.  Сохраняйте хладнокровие. Прежде всего - хладнокровие, иначе все
мы окончательно спятим.  Тише, не то она  проснется... Иза,  постой, не будь
так резка. Я  не могу тебя потерять. Не  реагируй на  весь этот  абсурд. Да,
согласен, поцелуй в этих обстоятельствах бессмыслен, и все же мы поцелуемся,
несмотря   ни  на  что,  поцелуемся,  как  если  бы   это   было  совершенно
естественно...  Ради  Бога, если уж мы не можем  оставаться  нормальными, то
хоть будем делать вид, что мы  нормальны, иначе нам отсюда не выбраться. И я
не  вижу иного выхода, кроме  поцелуя, возможно, он вернет нас к норме, даст
нам  силы  спастись с  этого места. (Обнимает ее.) Я тебя люблю. Скажи,  что
любишь меня. Ты меня любишь!
 ИЗА. Не скажу! Ни за что не скажу! Пусти...
 ПРИНЦ. Она любит меня! А я люблю ее!
 В   дверях  появляется  ИВОННА,  протирая   глаза.  КОРОЛЬ  в   сильном
возбуждении высовывается из-за кушетки, КАМЕРГЕР пытается его удержать.
 КОРОЛЬ. Так ее!
 ИЗА. Филипп!
 ПРИНЦ (пылко, страстно). Филипп! Филипп!.. Люблю!
 КИРИЛЛ. Филипп, она проснулась!
 КОРОЛЬ (громко). Хорошо,  Филипп, молодец! Так  ей  и надо!  Спуску  не
давать! Смерть ей! Хватайте ее! Хва