, нередко социологов обвиняют в том, что они дают уже известное.
Так, социологи, изучая читательскую аудиторию центральных газет, выдвинули две гипотезы о наличии больших миграционных потоков подписчиков. Одна из них говорила о том, что основной состав подписчиков при сокращении или увеличении их общего числа не изменяется. При второй гипотезе меняется именно основной состав подписчиков. Исследование подтвердило первую гипотезу. На это социологам заявили, что это и так было ясно, иначе и не могло быть, что они, заказчики, все это знали. Да, знали, но только альтернативно, социологическое исследование подтвердило только одну из гипотез.
Социологам не так уж редко приходится с этим сталкиваться. Такова особенность человеческого мышления и познания. Имея концептуально-гипотетическое представление, т. е. теорию, выраженную в гипотетической форме, и получив ответ, который совпадает с одной из гипотез, мы невольно восклицаем: "Да мы же это знали!". Да, знали, но это знание концептуально-гипотетическое, которое всегда альтернативно.
Однажды я провел такой эксперимент. На каждом предприятии, где проводилось исследование, я спрашивал: "Как вы думаете, какова основная причина неудовлетворенности рабочих своей работой?". Сразу никто не отвечал или высказывали несколько причин. Но, когда я предлагал свой вариант ответа, со мной тут же все соглашались, что именно данная причина является важнейшей. На всех предприятиях соглашались с моим вариантом, разница заключалась лишь в том, что каждый раз я называл разные причины. Я ни кого не обманывал, все названные мною причины, действительно были важнейшими и мало отличались по значимости друг от друга. Здесь существенно другое, заказчик все их знали сам, но они всегда присутствовали как альтернативные по важности, так что не удивительно, что они всегда со мной соглашались.
В-третьих, результаты социологического исследования не всегда совпадают с обыденным представлением о данном социальном явлении, о его характере и причинах. Но, при решении тех или иных проблем мы, как правило, исходим из обыденного знания. Правда, при этом нередко попадаем впросак, и только тогда начинаем обращаться к науке, в частности, к социологии. Но если обыденное знание помогает решать наши обыденные задачи, то оно, как правило, не справляется со сложными социальными явлениями. Хороший пример приведен Полем Ф. Лазарсфельдом в работе "Измерение в социологии". Читатель извинит меня за винную цитату, но сокращать ее жаль, настолько она интересна и актуальна.
"... Иногда утверждается, что результаты количественного анализа в большинстве своем тривиальны, что он может фиксировать лишь то, что для каждого и так очевидно. Представляется уместным заключить наши замечания кратким обсуждением этой проблемы очевидности, что позволит читателю определить свою собственную точку зрения.
Во время второй мировой войны в американской армия проводилось большое число обследований солдат как в условиях боевой обстановки, так и в лагерях подготовки, дома, в США. После войны руководитель этих исследований С. А. Стоуффер обобщил их результаты в подробном четырехтомном отчете. В нижеследующих абзацах приводится несколько примеров количественного анализа, а затем объясняется, почему они могут казаться некоторым читателям очевидными.
1. Солдаты с более высоким уровнем образования проявляли больше психоневротических симптомов, чем их менее образованные товарищи (психическая нестабильность интеллектуала в сравнение с более инертной психологией "человека с улицы" часто является предметом обсуждения).
2. Солдаты - выходцы из сельских районов обычно находились в хорошем настроении чаще, чем солдаты - выходцы из городов (в конце-концов, первые более привычны к трудностям).
3. Солдаты-южане переносили жаркий климат островов Южного моря легче, чем солдаты-северяне (естественно, ведь южане более привычны к жаркой погоде).
4. Рядовые-белые больше стремились стать унтер-офицерами, чем рядовые-негры (отсутствие у негров чистолюбия вошло в поговорку).
5. Негры-южане предпочитали находиться под командованием белых офицеров-южан, а не северян. (Разве неизвестно, что у белых-южан больше отцовских чувств к их "черненьким", чем у белых-северян).
6. Во время войны солдаты сильнее стремились вернуться домой в США, чем после капитуляции Германии (нельзя винить людей за то, что они не хотят быть убитыми).
В этих примерах заложены простейшие типы взаимоотношений - "кирпичиков", из которых строится количественная социология. Но почему для установления подобных данных тратится так много средств и энергии, ведь они столь очевидны? Не лучше ли принимать их без доказательств и сразу переходить к более углубленному уровню анализа? Возможно, это и было лучше, если бы не одно "но", касающееся приведенных выше примеров. Каждое из этих утверждений прямо противоположно тому, что было обнаружено в действительности. Солдаты с низким уровнем образования более невротичны, чем их более образованные товарищи; южане не обнаружили по сравнению с северянами большей адаптации к тропическому климату; негры больше стремились к повышению, чем белые и т. д. Если бы мы с самого начала привели подлинные результаты исследования, читатель и их бы нашел "очевидными". Очевидно, что-то не в порядке с самим доводом очевидности. Его следует поставить с головы на ноги. Поскольку всегда можно представить себе любой тип человеческого поведения, крайне необходимо знать, какие из них и при каких условиях проявляются чаще всего. Лишь в этом случае мы сможем ожидать от социальных наук дальнейшего продвижения вперед"26.
Как видим проблема очевидности имеется и так просто от нее не отмахнешься. Ее всегда приходится учитывать при исследовании. Но и наличие проблемы очевидно, Любое исследование всегда начинается с обыденных представлений. Наверное, другого пути и нет, поскольку достоянием обыденного сознания становится то, что еще недавно было достижением науки. К тому же не всегда возможно отличить обыденное представление от научного, особенно если оно облачено в научную форму, что нередко встречается в социологических исследованиях.
Простое количественное выражение социальных процессов, как уже говорилось, было и необходимым этапом научного социального исследования. В социологической практике это получило выражение в простом суммировании ответов респондентов на ряд (нередко довольно большой) вопросов социологической анкеты. Конечно, в подлинном смысле это еще не социология, нельзя ограничиваться простым одномерным распределением, необходимо идти дальше к глубинному анализу, к пониманию системы взаимосвязи явлений. Вопросы сами по себе не имеют ровным счетом никакого значения. Свое содержание они получают только в некоторой системе вопросов в их взаимосвязи. Для социологов это оказалось очень интересным занятием.

ВЗАИМОСВЯЗЬ ЯВЛЕНИЙ И ЯВЛЕНИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ

Система двойных связей в социологии оказалась настолько актуальной и интересной, что стала чуть ли не основным методом анализа социологической информации, ответов респондентов в социологических работах и основной формой представления информации в социологической литературе, за исключением специальных работ. Нередко социологи, проводя анализ ответов респондентов, пускались, так сказать, в свободный поиск, анализируя все возможные парные распределения вопросов анкеты. Как правило, социологи писали в техническом задании оператору ЭВМ: "Все на все". Почти в любом исследовании, даже если была специальная программа, просматривались все имеющиеся зависимости, причем нередко обнаруживались весьма интересные вещи. Конечно, в этом случае едва ли не 90% информации уходило в корзину, поскольку многие связи оказывались пустыми, ложными или сомнительными и их надо было десятки раз перепроверять, но то, что находили, было настолько ценным, что окупало все затраты. Например в свое время социологи вопреки общественному мнению и официальным представлениям с удивлением обнаружили, что материальное положение рабочих оказывается совсем не связано с трудовой отдачей, но имеет довольно тесную связь с показателем "хорошее отношение с начальством"; что учащаяся молодежь охотно идет на неквалифицированные работы; что дипломированные специалисты после окончания вуза или техникума предпочитают работать на рабочих местах; что повышение социально-бытового обслуживания совсем не оказывает влияния на рост производительности труда; что студенты вуза на всем притяжении учебы практически не меняют своих профессиональных интересов и социальных ориентаций; что сельские мигранты перебираются в город совсем не из-за социально-культурных благ, а по совсем другими причинам и т. д.
Социологи довольно много занимались проблемой текучести кадров и выявили довольно интересную взаимосвязь между внешней текучестью и внутренним движением кадров. Оказалось, что. чем меньше перемещение рабочих внутри предприятия, из одного подразделения в другое, передвижение по квалификационной и должностной лестнице, смене профессий и пр., тем выше уровень текучести, т. е. увольнения рабочих с предприятий. Зависимость этих двух явлений была многократно проверена и подтверждена и оказалась настолько существенной, что рабочие, которым не разрешали переходить в другое подразделение, подавали заявление на увольнение и, получив расчет, тут же, как говорится, не отходя от кассы, подавали заявление на прием на работу, но в другое подразделение. Так, например, анализ кадров, вновь принятых на работу на 10-ти московских предприятиях электротехнической промышленности, показал, что у 20% последним местом работы было это же предприятие, но другое подразделение. Эта взаимосвязь была поймана случайно в результате просмотра множества вариантов двойных связей, явлений, связанных так или иначе с текучестью кадров. Но, когда она обнаружилась, социологи стали ее внимательно изучать и построили концептуальное представление этой связи, которая стала основой для конкретных рекомендаций и мероприятий. Проиграв это явление в различных ситуациях, социологи смогли предложить решение по сокращению текучести кадров (или ее повышения). В частности, социологи предложили разработать систему внутренних перемещений работников, что позволило на ряде предприятий, которые внедрили эту систему, сократить текучесть кадров от 30 до 40%. При этом никаких дополнительных капиталовложений не потребовалось.
Возможности социологии здесь оказались очень большими, набравшись опыта социологи ушли от слепого поиска и стали осуществлять целенаправленный поиск зависимостей, моделируя те или иные процессы на уровне двухмерных распределений, когда вокруг интересующего явления выстраивается ряд специально подобранных факторов и система их взаимосвязи. Так, например, исследуя причины, по которым у людей появляется охота к перемене мест, т. е. миграция, социологи просматривали зависимость мыслимых и немыслимых факторов; применяя довольно изощренные методики анализа ответов респондентов и своих концепций.
Довольно давно социологи изучают, почему люди женятся и расходятся, почему имеют мало детей, а иногда вообще предпочитают их не иметь, почему люди пьют и курят, что дает прогулка по лесу и бег на месте, как влияет на них выбор профессии и решение кроссвордов. И каждый раз, каждое из этих явлений становилось в центр некоторой концептуальной модели, построенной в системе парных взаимосвязей. И во многих случаях это помогало найти причины и определить природу исследуемых явлений.
Социологов часто обвиняли в том, что они занимаются либо слишком узкими, либо слишком широкими темами, исследуют не то, что надо и изучают то, что не надо, подходят поверхностно и не копают глубоко, что слишком долго решают проблемы или вообще не могут их решать, пребывают в непонятных поисках непонятных явлений и не решают насущных задач. В самом деле, если от заводского социолога ждут немедленного решения проблемы текучести кадров, а он месяцами занят изучением писем сельских мигрантов своим родственникам, то его вряд ли поймут заводские руководители. Если от него ждут решения проблемы повышения производительности труда рабочих, а он занимается их амурными делами в общежитии, то работать ему на заводе придется не долго. Но кто может определить, что следует и что не следует изучать? Шло накопление первичного социологического материала, профессионального опыта и социального знания. Социолог может заниматься мало понятными вещами, которые могут показаться странными на первый взгляд, и только через много лет они неожиданно приносят какую-то практическую пользу. Конечно, в отечественной социологии довольно много было схоластики, демагогии, фантазий, спекуляций. Но в какой общественной науке их не было и нет?
Природа парных распределений или взаимосвязи двух явлений, является довольно сложной и с методической, и с теоретической точек зрения проблемой. Основная трудность заключается в том, что социолог не всегда может достаточно точно и однозначно определить истинность этих связей. Так называемая ложная коррекция, является настоящим бедствием для социологов, да не только для них. Математические методы установления корреляции, есть только формальный аппарат установления связи, но содержание взаимосвязи, его истинность или ложность может определить только исследователь, основываясь на опыте, профессиональном знании и даже на чутье. Социологи, доверяясь математическому аппарату, часто попадали в ловушку, принимая случайные связи за истинные и делая по ним нередко довольно оригинальные выводы. Так, можно согласиться, что количество детей зависит от социального положения родителей, национальных традиций, но, оказывается, оно зависит и от уровня зарплаты, образования, наличия домашней библиотеки и количества книг (чем больше книг, тем меньше детей) и даже от количества выкуренных сигарет. Конечно, каким-то образом можно объяснить эти и другие связи, в принципе объяснить можно все, но являются ли эти связи существенными, содержательными? Доказать это нередко бывает довольно сложно. Конечно, существует явно ложная коррекция. Так, например, голландские социологи просчитали корреляционную зависимость между количеством аистов и количеством детей. Оказалось, что между ними имеется довольно тесная взаимосвязь - чем больше аистов, тем больше детей. Отсюда можно сделать простой вывод, что детей приносят аисты. Это, конечно, шутка и социологи любят подшучивать над собой. Не менее странная, но тесная зависимость была выявлена между уровнем потребления свежих помидоров, огурцов и смертностью населения, так как 90% всех умерших употребляли свежие огурцы и помидоры. Делать из этого вывод о влиянии потребления свежих овощей на смертность было бы наглядным примером ложной корреляции.
Проблема двойных связей предстает уязвимой и с точки зрения определения причинной зависимости. Так, например, социолог С. Б. Борисов установил, что среди тех, кто читал эротические тексты, у 35,8% половое влечение сформировалось полностью и 12,6% ответили, что не сформировалось (остальные не ответили). И наоборот, среди тех, кто не читал эротической литературы, только 1,0% ответили, что половое влечение сформировалось полностью, а 9,5% -не сформировалось27. Взаимосвязь налицо, и притом прямая. Но резонно задаться вопросом, является чтение эротической литературы, если не основной причиной, то хотя бы стимулирующим средством полового созревания, и не является ли именно половое созревание причиной того, что девушки оказывают повышенное внимание эротической литературе. В самом деле, если у девушки отсутствует половое влечение, то вряд ли она испытает потребность в эротической литературе. Но с другой стороны, возможно, что обращение к эротической литературе оказывает какое-то влияние на половое созревание. Поэтому единственное, что можно здесь утверждать с полным основанием, что взаимосвязь между этими явлениями имеется. И не более того, а причина этой взаимосвязи лежит глубже, для определения которой требуется более тонкий анализ.

ДИСПЛЕЙНАЯ ИГРА В ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ

Введение системы парных распределений, безусловно стимулировала исследовательскую мысль, но социологическая практика обнаружила и немало уязвимых мест: двойные связи только фиксируют взаимосвязь между двумя явлениями (тесноту связи), но не указывают причинно-следственных зависимостей; парные распределения дают массу пустых или ложных взаимосвязей, о чем говорилось выше. Все это привело даже к некоторому разочарованию в дееспособности системы парных распределений и вообще математического аппарата в анализе социологического материала.
Но все это носило частный характер. В системе парных распределений не все было плохо, надо только уметь ими пользоваться и знать границы применения. Но самое главное пришло понимание того, что этим нельзя ограничиваться и исследовательская мысль пришла к трехмерным связям.
Суть ее заключается в том, что на тесноту взаимосвязи каких-либо двух факторов и в какой-то степени, определяющая ее природу, оказывает какой-то третий, как его иногда называют, мешающий фактор. На самом деле он оказался не третий и не мешающий, речь идет о системе взаимосвязи между тремя факторами.
Включение в систему анализа социологической информации трехфакторной зависимости явилось уникальным явлением для социологии и позволило по-новому посмотреть на результаты социологических исследований. Нередко данные полученные при включении третьего фактора, коренным образом меняли выводы полученные в системе парных распределений, хотя это и требовало больших затрат. Приходилось очень долгое время высиживать перед дисплеем, перебирая вариации зависимостей. Это высиживание и получило название, приведенное в заголовке.
Элизабет Ноэль приводит такой пример. Руководство одного из заводов поручило провести исследование перегруженности и усталости среди своих сотрудников. Опрос дал следующие результаты.

Таблица 1
Вопрос: "Насколько удовлетворяет Вас работа?"


Сотрудники, которые чувст-
Сотрудники, которые не

вуют себя уставшими, пере-
чувствуют себя уставшими,

груженными
перегруженными
Очень удовлетворены
21%
16%
Удовлетворены
49%
41%
Не очень  удовлетворены
30%
43%

100%
100%

1148
1069

Опрос показал (см.: таблицу 1), что сотрудники, которое чувствуют себя усталыми и перегруженными, оказываются больше удовлетворены своей работой, чем те, которые не чувствуют усталости и перегруженности. Был сделан вывод, что сотрудники, которые чувствовали себя уставшими, перегруженными, рассматривали свою работу как значимую для предприятия, это подкрепляло их чувство собственного достоинства, что и приводило к высокому уровню удовлетворенности. Объяснение, по видимости, было убедительным, и на жалобы по поводу перегрузки и усталости администрация больше не обращала внимания. Однако дальнейший анализ показал, что не все так простом. Мешающим был здесь третий фактор, а именно, степень ответственности работника.
Таблица 2

Вопрос: "Насколько удовлетворяет Вас работа?"


  Сотрудники
 на ответственных 

  Сотрудники
на   менее ответственных 
 


постах

                   
постах


Чувству-
Чувству-
Чувству-
Чувству-
Чувству-
Чувству-

ющие се-
ющие се-
ющие се-
ющие се-
ющие се-
ющие се-

бя очень
бя не-
бя в меру
бя очень
бя не-
бя в меру

перегру-
сколько
перегру-
перегру-
сколько
перегру-

женными
перегру-
женными
женными
перегру-
женными


женными


женными

Очень удовлетворены        72%             81%           83%                 36%              58%               70%
Менее удовлетворены        28%            19%            17%                 64%              42%              30%

Из таблицы 2 по существу следует другой вывод. Руководящие кадры более загружены, чем работники с меньшей ответственностью, но несмотря на это, они более довольны своим положением, находят свою. работу более интересной. Однако и у них удовлетворенность работой снижается, если они постоянно перегружены28 .
Таких примеров и в отечественной практике можно привести много. Так, система парных распределений показала, что повышенный уровень текучести кадров среди молодых рабочих оказывается очень тесно связ