на  находит в себе. Рефлексия
души в себе,  "я" отделяет от  себя этот материал  и прежде всего  дает  ему
определение бытия. Пространственная и временная единичность, здесь и теперь,
которую  в  "Феноменологии   духа"  я  определил  как  предмет  чувственного
сознания, - все это  относится собственно к созерцанию. Объект здесь следует
брать прежде  всего только по тому отношению, которое он имеет к сознанию, а
именно  как нечто для него внешнее, но отнюдь еще не как нечто внешнее в нем
самом или как то, что должно быть определено как вне-себя-бытие.
     Прибавление. Первая из трех ступеней  развития феноменологического духа
- именно сознание - сама содержит в себе три ступени:
     1. чувственного,
     2. воспринимающего и
     3. рассудочного сознания.
     В  этой последовательности раскрывается некоторое  логическое  движение
вперед.
     1) Первоначально объект есть совершенно непосредственный, сущей объект,
-  таковым он является для чувственного сознания.  Но эта непосредственность
не  содержит  в  себе  никакой  истины;  от  нее  следует  перейти дальше  к
существенному бытию объекта.
     2) Если сущность вещей становится предметом сознания, то это уже  более
нечувственное, но воспринимающее сознание.  На  этой стадии  единичные  вещи
ставятся  в отношение ко всеобщему, - но именно только ставится в отношение;
здесь поэтому не осуществляется еще никакого истинного единства единичного и
всеобщего,   но  лишь   смешение  обеих  этих  сторон.  В  этом  заключается
противоречие, которое ведет дальше к третьей ступени сознания, а именно
     3)  к  рассудочному  сознанию,  где  оно  и  находит  свое  разрешение,
поскольку здесь предмет низводится или возвышается до явления некоторого для
себя сущего  внутреннего. Такое  явление  есть  живое  существо.  С  момента
рассмотрения этого живого и загорается  самосознание; ибо  в живом  существе
объект превращается в нечто субъективное, - сознание открывает тут само себя
как существенное предмета, рефлектирует из предмета в самое себя, становится
предметным для самого себя.
     После этого  общего  обзора  трех ступеней  развития сознания обратимся
теперь прежде всего к чувственному сознанию.
     Это последнее отличается от других родов сознания не  тем, что только в
нем одном объект доходит до  меня посредством чувств,  но скорее тем, что на
стадии этого сознания объект - будь он внешний или внутренний - не имеет еще
никакого другого мыслительного  определения, кроме того,  чтобы,  во-первых,
вообще   быть,   и,  во-вторых,   по   отношению  ко   мне   быть  некоторым
самостоятельным другим,  чем-то  рефлектированным  в самое  себя,  некоторым
единичным по  отношению ко  мне как к  единичному, непосредственному. Особое
содержание чувственного, например  запах,  вкус,  цвет и  т.д.,  относится к
области    ощущения.   Но   своеобразная    форма   чувственного    -   быть
для-себя-самого-себя-внешнем,  разъединение  частей  в   пространстве  и  во
времени -  представляет собой постигнутое созерцанием  определение  объекта,
так что  для чувственного сознания как  такового  сохраняет  значение только
упомянутое  выше   определение  мышления,  в   силу  которого  многообразное
обособленное  содержание ощущений  собирается  в  некоторое вне  меня  сущее
единство. Это  единство  на  этой  стадии  познается  мной  непосредственно,
разрозненно , случайно попадает в данный момент в мое сознание и потом снова
из него исчезает, -  вообще, как по  своему существованию, так и  по  своему
характеру, является для меня  чем-то данным, следовательно,  чем-то таким, о
чем  я  не  знаю, откуда  оно приходит, почему  оно имеет  эту  определенную
природу, а так же является ли оно истинным.
     Из   этой   краткой   характеристики  природы   непосредственного   или
чувственного, сознания ясно, что по отношению к в-себе-и-для-себя  всеобщему
содержанию  права,  нравственности   и   религии   оно  является  безусловно
неподходящей,  искажающей такое содержание формой,  так как в этом  сознании
абсолютно  необходимому, вечному, бесконечному,  внутреннему  предается  вид
чего-то  конечного,  разрозненного,  себе-самому-внешнего.  Поэтому,  если в
новое  время  хотели  признать возможность только  непосредственного  знания
Бога, то при этом ограничивали себя знанием, которое в состоянии высказать о
Боге  только то, что  Он  есть  - что Он  существует вне нас,  -  и  что для
ощущения  Он кажется  обладающим  такими-то  и  такими-то свойствами.  Такое
сознание  не достигает  ничего  большего, как только хвастовства,  выдающего
себя за религиозное и важничания своими  случайными воззрениями относительно
природы потустороннего для него Божественного начала.


ВЏ419


     Чувственное  как  нечто  превращается в нечто другое; рефлексия  такого
нечто в самое  себя,  вещь  имеет  много свойств  и  в  качестве  единичного
обладает    в    своей   непосредственности   многообразными    предикатами.
Множественное единичное  чувственности  становится  поэтому чем-то широким _
многообразием отношений,  рефлективных определений и всеобщностей.  Все  это
суть логические определения, полагаемые мыслящим существом, то есть в данном
случае  "я". Но, существуя  для  этого последнего как являющийся,  предмет и
претерпел такие изменения. В этом определении предмета  чувственное сознание
есть восприятия.
     Прибавление. Содержание чувственного сознания диалектично в себе самом.
Оно  должно  быть  определенным  единичным; но  тем самым  оно  не  есть уже
некоторое единичное,  но  всякое вообще  единичное; и  как  раз -  поскольку
единичное содержание исключает из себя другое -  оно вступает в отношение  к
другому, проявляется как выходящее за  пределы самого себя, как зависимое от
другого,  как опосредствованное этим другим, как  внутри себя содержащее это
другое.    Ближайшей     истиной     непосредственно-единичного    является,
следовательно,  его  отнесенность  к  другому. Определения этого отношения к
другому составляют то, что называется  определениями рефлексии, а  сознание,
постигающее эти определения, есть восприятие.


        ) Восприятие.

     ВЏ420


     Сознание, вышедшее за пределы чувственности стремится восприять предмет
в  его истине не только  как  непосредственный, но и  как опосредствованный,
рефлектированный в себя  и всеобщий. Этот предмет представляет собой поэтому
соединение  чувственных и расширенных  мыслительных  определений  конкретных
отношений и связей. Тем самым тождество  сознаний  с  предметом  не есть уже
только  абстрактное  тождество достоверности,  но  тождество определенное, -
знание.
     Примечание. Ближайшая  ступень сознания,  на  которой  философия  Канта
постигает  дух, есть восприятие, составляющее  вообще отправную точку зрения
нашего обыкновенного сознания, а так же  в большей или меньшей мере  и наук.
При этом  исходят из  чувственных  достоверностей  единичных аперцепций, или
наблюдений, возводимых в степень истины будто бы тем, что их рассматривают в
их взаимном отношении к друг другу, размышляют о них, вообще тем, что они по
определенным  категориям  превращаются  в  нечто  одновременно необходимое и
всеобщее, становятся опытом.
     Прибавление.   Хотя  восприятие  исходит  из   наблюдения  чувственного
материала,  оно все же  на нем  не останавливается - не ограничивается,  как
известно, данными ощущения обоняния, вкуса, зрения, слуха и осязания, - но с
необходимостью  переходит  далее,  к  тому,  чтобы  поставить  чувственное в
отношение к  непосредственно не наблюдаемому всеобщему,  -  все разрозненное
познать в его внутренней связности в нем самом: например, в силе  объединить
все ее обнаружения и отыскать существующие между единичными вещами отношения
и  опосредствования.  Поэтому,  в  то время  как  чисто чувственное сознание
только  предъявляет  нам  вещи,  то  есть  показывает  их  нам  лишь  в   их
непосредственности,  восприятия,  напротив,  постигает  связь вещей - делает
очевидным  и невероятным то, что если данные  обстоятельства имеются налицо,
то вот что отсюда следует, и,  таким образом, начинает раскрывать перед нами
вещи как  истинные  так  и  не очень.  Это  раскрытие, однако, является  еще
недостаточным, не последним и не первым. Ибо то при помощи чего нечто в этом
должно  быть  раскрыто,  само   есть  нечто  предположенное,  следовательно,
нуждающееся в подтверждении; так что в этой области  приходится продвигаться
от   предположения   к  предположению,  так   что  получается   прогресс   в
бесконечность.
     На этой  ступени находится опыт. Все  должно  быть познано на опыте. Но
если  речь  должна  идти  о  философии,  то  от упомянутого  эмпирического и
фантастического   подтверждения,    остающегося   связанным   с   некоторыми
предпосылками,    необходимо   подняться   до    доказательства   абсолютной
необходимости вещей.
     Развитие  сознания проявляется  как изменение определений его  объекта.
Относительно  этого  пункта здесь можно  упомянуть еще о  том, что поскольку
воспринимающее  сознание снимает единичность  вещей, идеально  полагает ее и
тем  самым  отрицает  внешность  отношения предмета  к  "я",  постольку  "я"
углубляется  в  себя,  само  приобретает более  внутренний характер;  однако
сознание   рассматривает  это  вхождение   в  самого  себя  как  углубление,
проникновение и внедрение в объект


     ВЏ421


     Это  соединение  единичного  и  всеобщего  есть  смешение,  потому  что
единичное  продолжает быть лежащим в  основании бытием, в корне отличным  от
всеобщего,  к  которому  оно в  то  же  время  поставлено в  отношение.  Это
соединение есть  поэтому многостороннее противоречие - всех вообще единичных
вещей чувственной апперцепции, долженствующих составлять основание всеобщего
опыта  и  всеобщности, которая,  собственно,  и  есть  сущность и основание;
единичности, представляющей собой самостоятельность, взятую в ее  конкретном
содержании,   и  многообразных  свойств,  которые,  являясь  свободными   от
упомянутой  отрицательной связи и друг  от друга, скорее представляют  собой
самостоятельные  всеобщие  материи  и   т.д.   Сюда,  собственно,  относится
противоречие конечного,  проходящее  через  все  формы логических  сфер,  но
находящее себе наиболее конкретное выражение в том, что нечто определено как
объект.


        ) Рассудок.

     ВЏ422


     Ближайшая  истина восприятия  состоит в том, что  предмет  есть  скорее
явление  и его рефлексия-в-самое-себя  есть  для  себя  сущее  внутреннее  и
всеобщее.  Сознание этого  предмета  есть  рассудок.  Только  что упомянутое
внутреннее, с одной стороны, есть снятое многообразие  чувственного и, таким
образом,  абстрактное тождество, но, с другой  стороны,  оно  именно в  силу
этого содержит  в  себе также  и  многообразие, но  как  внутреннее  простое
различие,  которое в смене явлений остается тождественным самому  себе.  Это
простое  различие  есть  царство  законов  явления,  их  спокойное  всеобщее
отображение.
     Прибавление. Отмеченное  противоречие  получает свое первое  разрешение
вследствие  того,  что  самостоятельные  друг  по отношению  к  другу  и  по
отношению  к  внутреннему  единству  каждой  отдельной  вещи   многообразные
определения чувственного низводятся до явления для  себя сущего внутреннего,
и предмет  тем  самым из противоречия своей  рефлексии  в самое себя в своей
рефлексии в  другое  развивается  далее до существенного  отношения  себя  к
самому себе.  Поскольку,  однако,  сознание  от наблюдения  непосредственной
единичности и от смешения единичного и всеобщего  возвышения  до  постижения
внутренней  сути  предмета  и, следовательно,  определяет  предмет таким  же
способом, как  и "я", постольку оно становится рассудочным сознанием. Лишь в
этом,  только что  упомянутом нечувственном внутреннем рассудок рассчитывает
постигнуть  истинное.  Первоначально,  однако,  это  внутреннее  есть  нечто
абстрактно-тождественное,  неразличенное в  самом себе; - с таким внутренним
мы имеем  дело в категориях силы и  причины.  Напротив, подлинно  внутреннее
должно  быть  охарактеризованно  как  конкретное,  различенное в самом себе.
Понятное так,  оно есть то, что мы называем законом. Ибо сущность закона,  -
все равно, относится ли этот последний к внешней природе или к нравственному
миропорядку,  -  состоит  в неразрывном  единстве,  в необходимой внутренней
связи  различенных  определений. Так, закон  с  необходимостью  связывает  с
преступлением наказание; преступнику это последнее  может, правда,  казаться
чем-то  ему  чуждым;  однако  в  понятии  преступления  по  самому  существу
подразумевается уже  его противоположность - наказание. Равным образом - что
касается  внешней природы, -  то, например, закон движения  планет, согласно
которому, как  известно, квадраты времен их обращения относятся друг к другу
как  кубы  их  расстояний,  должен  быть  понят  как  внутреннее необходимое
единство  различенных определений. Это единство постигается, конечно, только
спекулятивным мышлением разума,  но в  многообразии явлений  оно открывается
уже  рассудочным  сознанием. Законы  суть  определения  рассудка,  внутренне
присущего самому миру;  поэтому  рассудочное сознание находит  в них свою же
собственную природу и тем самым становится предметным для самого себя.

ВЏ423


     Закон,  который  ближайшим образом есть отношение всеобщих, пребывающих
определений, имеет свою  необходимость в себе самом, поскольку  его различие
есть  внутреннее  различие;  любое из  его  определений,  не  будучи  внешне
отличным от другого, само непосредственно содержится в другом. Но внутреннее
различие оказывается таким  образом, как раз тем, что оно  есть поистине, то
есть различием в самом себе, или различием, которое не есть различие. В этом
определении  формы  вообще  сознание   в   себе,  содержащее   как   таковое
самостоятельность противоречащих друг другу субъекта и объекта, исчезло; "я"
в  качестве  высказывающего  суждения  имеет  предмет,  который от  него  не
отличен, - самого себя, - самосознание.
     Прибавление.  То,  что  в  предшествующих  параграфах  было  сказано  о
внутреннем различии, составляющем сущность закона, - именно что это различие
есть  различие,  которое  собственно  не есть различие, -  в  такой же  мере
справедливо и  для различия, существующего в предметном для самого себя "я".
Как закон не есть  нечто  различенное только в отношении чего-то другого, но
нечто различенное  в самом  себе,  нечто в  своем  различии  тождественное с
собой, так то же самое справедливо и относительно "я", знающего самого себя,
имеющего  своим  предметом  самого  себя.  Поскольку  поэтому  сознание  как
рассудок  имеет  знание о  законах, поскольку  оно находится  в  отношении к
некоторому  предмету,  в  котором  "я"  вновь  находит   противообраз  своей
собственной  самости  и  тем самым обнаруживает  непосредственную  тенденцию
развиться  до самосознания как такового. Так как, однако, чистое рассудочное
сознание  не поднимается  еще  до  того,  чтобы понять  имеющееся  в  законе
единство различенных определений,  то  есть из  одного из  этих  определений
диалектически развить ему  противоположное, то это единство остается еще для
сознания,  о  котором здесь  идет  речь,  чем-то  мертвым,  следовательно, с
деятельностью  "я" не  согласующимся.  В живом существе,  напротив, сознание
созерцает  процесс  самого  полагания   и  снятия  различенных  определений,
воспринимает,  что различие  не есть различие,  то  есть,  что  оно не  есть
различие  абсолютно прочное.  Ибо  жизнь  есть  то  внутреннее,  которое  не
остается  только  абстрактно-внутренним,  но   всецело  переходит   в   свое
обнаружение;  оно  есть  то,  через  отрицание  непосредственного,  внешнего
получающееся опосредствованное, которое само это опосредствование снимает до
непосредственности, -  чувственное,  внешнее  и  в  то  же  время безусловно
внутреннее  существование,  -  материальное, в  котором внеположность частей
оказывается  снятой, а  единичное - низведенным  до  чего-то  идеального, до
момента,  до звена  в  целом. Коротко говоря,  жизнь должна  быть понята как
самоцель,  как  цель,  которая   в  себе  самой  имеет  свое  средство,  как
тотальность, в которой каждое звено, отличное от  другого, есть одновременно
и цель, и  средство. На основе сознания  этого диалектического, этого живого
единства различенного воспламеняется  поэтому  самосознание  - сознание  для
себя самого предметного,  следовательно, в себе  самом различенного простого
идеального - знание об истине природного, о "я".


         b) Самосознание.

     ВЏ424


     Истина  сознания есть самосознания  есть самосознание, и  это последнее
есть  основание сознания,  так что  в существовании всякое  сознание другого
предмета  есть  самосознание.  Я  знаю  о  предмете,  что  он  мой  (он  мое
представление),  поэтому в  знании о  нем  я  имею знание о  себе. Выражение
самосознания есть  "я" = "я"  - абстрактная свобода, чистая  идеальность.  В
таком виде  самосознание  не  имеет реальности;  ибо  оно само, будучи своим
предметом,  в  то же  время и не  есть  таковой предмет, ибо  не  существует
никакого различия между этим предметом и им самим.
     Прибавление. В выражении "я" = "я" высказан принцип абсолютного  разума
и свободы.  Свобода и разум состоят в том, что я возвышаюсь  до формы "я"  =
"я", что я  все познаю как принадлежащее  мне,  как "я", что каждый объект я
постигаю как звено  в системе того,  что есть я сам, - коротко говоря, что в
одном и том  же сознании я имею  и "я", и мир, в мире  снова нахожу  себя и,
наоборот, в моем сознании имею то,  что есть, что  имеет объективность.  Это
единство  "я"  и  объекта,  образующее  принцип  духа,  существует,  однако,
первоначально только  абстрактным образом  в непосредственном самосознании и
познается  только  нами, рассматривающими,  но  еще  не самим самосознанием.
Непосредственное самосознание еще не  имеет  своим  предметом "я"  =  "я", а
только "я", -  оно поэтому свободно только для нас,  а не для самого себя, -
оно еще не знает о своей свободе  и содержит в себе только ее основу, но еще
не знает  о  своей свободе и  содержит в себе только ее  основу,  но  еще не
подлинно действительную свободу.
     Абстрактное  самосознание есть первое  отрицание  сознания, поэтому оно
еще  обременено внешним объектом, формально говоря,  своим  отрицанием.  Тем
самым оно  одновременно  есть и предшествующая ступень, сознание, и является
противоречием себе как самосознание и себе же в качестве сознания. Поскольку
это  последнее  и  отрицание вообще в "я" = "я"  в себе уже снято, постольку
оно,  как  достоверность в  себе самом по отношению к объекту, есть влечение
полагать  то,  что  оно есть в себе, другими словами, сообщать  абстрактному
знанию о себе содержание и  объективность и,  наоборот, себя  освобождать от
своей  чувственности,   снимать   данную   объективность   и   полагать   ее
тождественной с  собой; и то,  и другое есть одно  и  то же - отождествление
своего сознания и самосознания.
     Прибавление. Недостаток абстрактного самосознания  состоит в  том,  что
это абстрактное самосознание и сознание в отношении друг  друга представляют
собой еще две  разные вещи, что они еще не уравняли  взаимно друг  друга.  В
сознании  мы видим громадное различие "я"  - этого  совершенно  простого,  с
одной стороны, и бесконечного многообразия мира - с другой. Эта здесь еще не
достигающая действительного  опосредствования противоположность "я"  и  мира
составляет конечность сознания. Напротив, самосознание имеет свою конечность
в своем еще  совершенно  абстрактном тождестве с  самим собой.  В  "я" = "я"
непосредственного самосознания имеется налицо только долженствующее быть, но
еще не положенное, еще не действительное различие.
     Этот  разлад  между  самосознанием