жения отдельных электронов  в этом  металле и т.
д.
     Во  всех этих  случаях  дуализм  между материей и  силой еще может быть
сохранен,  так как ядра  и  электроны можно  рассматривать как  строительные
кирпичи материи, которые удерживаются вместе с электромагнитными силами.
     В то время как физика и химия  (там, где они имеют отношение к строению
материи) составляют единую науку, в биологии с ее более сложными структурами
положение складывается несколько по-другому. Правда, несмотря на бросающуюся
в глаза целостность  живых организмов, резкое различие между живой и неживой
материей, вероятно,  проведено быть  не может. Развитие  биологии  дало  нам
большое   число  примеров,  из  которых   можно   видеть,  что  специфически
биологические функции  могут  выполняться  особыми  большими  молекулами или
группами, или  цепями  таких молекул. Эти примеры  подчеркивают тенденцию  в
современной биологии объяснять  биологические процессы как следствие законов
физики  и  химии.  Но  род  стабильности,  который  мы усматриваем  в  живых
организмах,  по  своей  природе несколько  отличен от стабильности атома или
кристалла. В биологии речь идет скорее о  стабильности процесса или функции,
чем о стабильности формы. Несомненно, квантово-механические законы играют  в
биологических процессах очень важную  роль. Например, для понимания  больших
органических   молекул  и  их  разнообразных   геометрических   конфигураций
существенны  специфические  квантово-механические   силы,   которые   только
несколько   неточно  могут  быть   описаны   на  основе  понятия  химической
валентности.  Опыты  по   биологическим   мутациям,  вызываемым  излучением,
показывают     также     как     важность     статистического      характера
квантово-механических законов,  так  и  существование  механизмов  усиления.
Тесная аналогия  между  процессами  в  нашей нервной  системе  и процессами,
которые имеют  место при  функционировании  современной электронной  счетной
машины,   снова  подчеркивает  важность   для  живого   организма  отдельных
элементарных процессов.  Но все  эти  примеры  все-таки  не  доказывают, что
физика и химия,  дополненные учением о  развитии, сделают  возможным  полное
описание  живых   организмов.  Биологические  процессы  должны  трактоваться
естествоиспытателями-экспериментаторами   с   большей   осторожностью,   чем
процессы физики  и химии.  Как  пояснил  Бор,  вполне может  оказаться,  что
описания живого организма, которое с точки  зрения физика может быть названо
полным,  совсем не  существует, потому что  данное  описание  потребовало бы
таких  экспериментов,  которые  должны  были бы  прийти  в  слишком  сильный
конфликт  с  биологическими функциями  организма. Бор  описал  эту  ситуацию
следующим   образом:  в   биологии  мы  имеем  дело  скорее  с   реализацией
возможностей  в  той  части  природы,  к   которой  мы  принадлежим,  чем  с
результатами  экспериментов,  которые  мы  сами  можем  произвести. Ситуация
дополнительности, в  которой  действенна  эта  формулировка,  отражается как
тенденция  в  методах  современной  биологии:  с  одной  стороны,  полностью
использовать методы и результаты физики  и химии и, с другой стороны, все же
постоянно употреблять понятия, которые относятся  к тем чертам  органической
природы,  которые  не содержатся в физике и  химии,  как,  например, понятие
самой жизни.
     Пока  мы  провели,  следовательно,  анализ  строения  .материи в  одном
направлении -- от атома к более сложным структурам, со-
     стоящим из атомов: от атомной физики к физике твердого тела, к химии и,
наконец,  к   биологии.  Теперь  мы   должны  повернуть  в   противоположном
направлении  и   проследить  линию  исследований,  направленную  от  внешних
областей  атома к  внутренним  областям,  к  атомному  ядру  и,  наконец,  к
элементарным частицам.  Только эта вторая линия приведет нас, быть  может, к
пониманию   единства   материи.   Здесь   не   нужно   бояться   того,   что
характеристические структуры будут сами разрушены в  опытах. Если поставлена
задача  проверить  в  опытах  принципиальное единство материи,  то мы  можем
подвергнуть материю  действию  самых сильных  из возможных сил,  воздействию
самых предельных условий, чтобы  увидеть,  может ли ,в конце  концов материя
быть превращена в какую-нибудь другую материю.
     Первым  шагом в этом направлении был экспериментальный анализ  атомного
ядра.  В  начальные  периоды  этих исследований, которые заполняют  примерно
первые  три  десятка  лет  нашего  столетия,  единственным инструментом  для
экспериментов   над   атомным   ядром   были   альфа-частицы,    испускаемые
радиоактивными веществами. С  помощью этих частиц Резерфорду удалось в  1919
году  превратить  друг в друга  атомные  ядра  легких  элементов.  Он  смог,
например, ядро азота  превратить в ядро кислорода, присоединяя  к ядру азота
альфа-частицу и в то же самое  время выбивая  из него протон. Это был первый
пример  процесса  на  расстояниях  порядка радиусов  атомных  ядер,  который
напоминал химические процессы, но  который вел к  искусственному превращению
элементов. Следующим решающим успехом было  искусственное ускорение протонов
в  приборах  высокого  напряжения  до   энергий,   достаточных  для  ядерных
превращений. Для этой цели необходимы разности напряжений примерно в миллион
вольт,  и  Кокрофту и  Уолтону в  их  первом  решающем эксперименте  удалось
превратить атомные ядра  элемента лития в атомные  ядра элемента гелия.  Это
открытие выявило для исследований совершенно новое поле,  которое может быть
названо ядерной физикой в собственном смысле  слова  и которое очень  быстро
привело к качественному пониманию строения атомного ядра.
     На самом деле  строение атомного ядра оказалось очень простым.  Атомное
ядро  состоит всего  из двух различных  видов  элементарных частиц. Одна  из
элементарных частиц -- протон, являющаяся одновременно ядром атома водорода.
Другая была названа нейтроном, частица, обладающая  примерно той же  массой,
что и протон,  и, кроме того, электрически нейтральная. Каждое  атомное ядро
можно, таким образом, охарактеризовать общим числом протонов и нейтронов, из
которых оно состоит. Ядро обычного атома углерода  состоит из 6 протонов и 6
нейтронов. Но  есть  также и другие ядра атомов  углерода,  которые являются
несколько более  редкими -- они были названы  изотопами первых  -- и которые
состоят  из 6 протонов и  7 нейтронов и т.  д. Так в  конце концов  пришли к
описанию  материи, в котором  вместо  многих различных химических  элементов
использовались только три основные единицы, три фундаментальных строительных
кирпича -- протон, нейтрон и электрон. Вся материя состоит из
     атомов и построена  поэтому  в  конечном счете  из  этих трех  основных
строительных кирпичей. Это еще,  конечно, не  означает единства  материи, но
несомненно  означает важный шаг в  направлении этого  единства  и, что было,
пожалуй,  еще важнее, означает  существенное упрощение. Правда,  впереди был
еще длинный путь от знания этих основных строительных кирпичей атомного ядра
к полному  пониманию его строения. Здесь проблема была несколько отличной от
соответствующей проблемы  относительно  внешней оболочки атома,  решенной  в
середине двадцатых годов. В случае электронной оболочки силы между частицами
были известны с большой точностью,  но, кроме того, должны были быть найдены
динамические  законы, и  они в конце концов  были сформулированы в квантовой
механике.  В  случае  атомного  ядра  можно  было  вполне предположить,  что
динамическими законами являются в основном законы квантовой теории, но здесь
были  прежде  всего неизвестны  силы  между  частицами.  Их необходимо  было
вывести из  экспериментальных  свойств  атомных ядер. Эта проблема не  может
быть  решена полностью  еще  до  сих пор.  Силы,  вероятно, не  имеют такого
простого вида,  как  в случае  электростатических  сил между электронами  во
внешних оболочках, и поэтому математически  вывести свойства атомных ядер из
более сложных сил труднее, и,  кроме того, прогрессу препятствует неточность
экспериментов.  Но  качественные  представления  о структуре  ядра приобрели
вполне определенный вид.
     В конце  концов,  в  качестве  последней  важнейшей  проблемы  остается
проблема единства материи.  Являются ли эти  элементарные частицы -- протон,
нейтрон  и  электрон  последними,   неразложимыми   строительными  кирпичами
материи,  иными  словами,  "атомами"  в  смысле  философии   Демокрита,  без
каких-либо взаимных связей  (отвлекаясь от действующих между  ними сил), или
же  они являются только различными  формами  одного и того же вида  материи?
Далее, могут  ли  они  превращаться  друг  в  друга или даже  в другие формы
материи? Если  решать эту проблему экспериментально,  то для этого требуются
силы и  сконцентрированные на атомных частицах  энергии, которые должны быть
во  много  раз  больше,  чем те, которые были использованы для  исследования
атомного ядра. Так как запасы энергии  в  атомных ядрах недостаточно велики,
чтобы обеспечить нам средства для проведения  таких экспериментов, то физики
должны  или воспользоваться силами в космосе, то есть  в  пространстве между
звездами,  на  поверхности  звезд,  или  же  они  должны  довериться  умению
инженеров.
     На  самом  деле успехи  были достигнуты на обоих  путях.  Прежде  всего
физики  использовали так называемое космическое  излучение. Электромагнитные
поля  на поверхности звезд, простирающиеся на гигантские  пространства,  при
благоприятных  условиях могут ускорить заряженные атомные частицы, электроны
и атомные  ядра, которые,  как оказалось, вследствие своей  большей  инерции
имеют больше возможностей более долгое время оставаться в ускоряющем поле, и
когда они в конце концов уходят с поверхности звезды в пустое про-
     странство,  то  иногда  успевают  пройти  потенциальные поля  во  много
миллиардов вольт. Дальнейшее ускорение при благоприятных условиях происходит
еще  в  переменных  магнитных  полях  между   звездами.  Во  всяком  случае,
оказывается,   что  атомные  ядра  долгое   время  удерживаются  переменными
магнитными  полями  в  пространстве Галактики, и в  конце  концов они, таким
образом,  заполняют  пространство  Галактики тем,  что называют  космическим
излучением. Это излучение достигает Земли извне и, следовательно, состоит из
всех возможных атомных ядер -- водорода, гелия и более тяжелых элементов, --
энергии  которых  изменяются   примерно  от   сотен  или   тысяч   миллионов
электрон-вольт  до  величин,  в  миллион раз  больших.  Когда частицы  этого
высотного  излучения   вторгаются  в  верхние   слои  атмосферы  Земли,  они
сталкиваются здесь с  атомами  азота  или  кислорода атмосферы  или  атомами
какого-либо  экспериментального устройства,  которое подвергают  воздействию
космического излучения. Результаты воздействия могут быть затем исследованы.
     Другая возможность состоит в  конструировании очень больших ускорителей
элементарных  частиц.  В качестве прототипа  для  них  может  считаться  так
называемый циклотрон,  который  был сконструирован  в  Калифорнии  в  начале
тридцатых годов Лоуренсом. Основная идея  конструкции этих установок состоит
в  том, что благодаря сильному магнитному полю  заряженные  атомные  частицы
принуждают многократно вращаться по кругу, так что они на этом круговом пути
могут снова  и  снова  ускориться электрическим полем. Установки,  в которых
могут быть достигнуты  энергии во  много сотен миллионов  электрон-вольт,  в
настоящее время действуют  во многих местах земного шара, главным образом  в
Великобритании.  Благодаря  сотрудничеству  12  европейских стран  в  Женеве
строится  очень большой ускоритель такого рода, который, как надеются, будет
давать  протоны  энергией  до  25  миллионов  электрон-вольт.  Эксперименты,
проведенные  с помощью космического излучения или очень больших ускорителей,
выявили  новые  интересные черты  материи. Кроме трех  основных строительных
кирпичей материи -- электрона,  протона  и нейтрона, --  были  открыты новые
элементарные  частицы, которые  порождаются в этих  происходящих при высоких
энергиях  столкновениях   и   которые  по   истечении   исключительно  малых
промежутков времени  исчезают,  превращаясь  в другие элементарные  частицы.
Новые  элементарные частицы имеют свойства, подобные  свойствам  старых,  за
исключением  своей  нестабильности.  Даже   самые  стабильные   среди  новых
элементарных частиц  имеют  продолжительность жизни только  около миллионной
доли секунды,  а время жизни других -- еще в сотни  или тысячи раз меньше. В
настоящее  время  известно  приблизительно  25  различных видов элементарных
частиц.  Самая "молодая" из них  -- отрицательно заряженный  протон, который
называют антипротоном.
     Эти результаты кажутся на первый взгляд опять  уводящими  в сторону  от
идей о единстве материи, так как число фундаментальных строительных кирпичей
материи, по-видимому, снова увеличи-
     лось  до  количества,  сравнимого  с  количеством различных  химических
элементов.  Но  это было бы неточным  толкованием действительного  положения
вещей. Ведь  эксперименты одновременно  показали, что  частицы  возникают из
других частиц и могут быть превращены в другие  частицы, что  они образуются
просто из кинетической энергии таких частиц и могут снова исчезнуть, так что
из них возникнут другие частицы. Стало  быть,  другими словами: эксперименты
показали   полную  превращаемость  материи.   Все  элементарные   частицы  в
столкновениях достаточно большой энергии могут превратиться в другие частицы
или  могут  быть  просто  созданы  из  кинетической  энергии;  и  они  могут
превратиться в энергию, например в излучение. Следовательно, мы  имеем здесь
фактически окончательное доказательство  единства  материи. Все элементарные
частицы  "сделаны" из  одной и  той  же  субстанции,  из одного  и  того  же
материала,  который мы  теперь  можем  назвать  энергией  или  универсальной
материей;  они  --  только  различные  формы, в  которых  может  проявляться
материя.
     Если  сравнить эту ситуацию с понятием материи и формы у Аристотеля, то
можно сказать, что материю Аристотеля, которая в  основном была "потенцией",
то  есть  возможностью,  следует сравнивать  с нашим понятием энергии; когда
элементарная  частица рождается,  энергия  выявляет себя благодаря форме как
материальная реальность.
     Современная  физика  не  может,  естественно,   удовлетвориться  только
качественным  описанием   фундаментальной  структуры   материи;  она  должна
попытаться на основе тщательно  проведенных экспериментов углубить анализ до
математической формулировки законов  природы, определяющих формы  материи, а
именно элементарные частицы и их силы. Четкое разграничение между материей и
силой  или силой и веществом  в  этой части физики больше проведено быть  не
может, так как любая элементарная частица  не только сама порождает  силы  и
сама испытывает воздействие сил, но и в то же самое  время сама представляет
в  данном  случае определенное силовое поле.  Квантово-механический  дуализм
волн и частиц  является причиной того, что одна и та же реальность проявляет
себя и как материя, и как сила.
     Все попытки найти  математическое  описание для законов природы в  мире
элементарных частиц до сих пор начинались с квантовой теории волновых полей.
Теоретические  исследования  в   этой  области  были  предприняты  в  начале
тридцатых годов. Но уже первые работы в этой области выявили очень серьезные
трудности в области, где квантовую теорию пытались объединить со специальной
теорией  относительности.  С  первого взгляда  кажется,  будто  две  теории,
квантовая и теория  относительности,  относятся  к  столь различным сторонам
природы,  что практически они никак  не могут  влиять  друг  на друга  и что
поэтому требования обеих теорий должны быть легко выполнимы в одном и том же
формализме.  Но  более точное  исследование показало,  что  обе  эти  теории
вступают в определенном пункте  в конфликт, в результате чего  и проистекают
все дальнейшие трудности.
     Специальная теория относительности  раскрыла  структуру пространства  и
времени, которая оказалась несколько  отличной от структуры, приписывавшейся
им со времени  создания  ньютоновской механики. Наиболее  характерная  черта
этой  вновь  открытой  структуры  --  существование  максимальной  скорости,
которая   не   может   быть   превзойдена   любым   движущимся   телом   или
распространяющимся сигналом, то есть скорости света. Как следствие этого два
события,  имеющие  место  в двух весьма удаленных друг  от друга точках,  не
могут  иметь никакой непосредственной причинной связи, если они происходят в
такие  моменты  времени, когда световой  сигнал, выходящий в  момент первого
события  из этой  точки, достигает  другой только  после  момента  свершения
другого события  и  наоборот.  В  этом  случае  оба  события  можно  назвать
одновременными.  Поскольку  никакое  воздействие  любого   рода   не   может
передаться от  одного  процесса в  один момент  времени  другому процессу  в
другой момент времени, оба процесса не могут быть связаны никаким физическим
воздействием.
     По этой причине действие на большие расстояния так, как оно выступает в
случае сил  тяготения  в ньютоновской механике,  оказалось  несовместимым со
специальной теорией относительности. Новая теория должна была заменить такое
действие "близкодействием",  то есть передачей  силы из  одной  точки только
непосредственно  соседней  точке.  Естественным  математическим   выражением
взаимодействий этого рода оказались  дифференциальные уравнения для волн или
полей,    инвариантные    относительно    преобразования   Лоренца.    Такие
дифференциальные   уравнения   исключают   какое-либо   прямое   воздействие
одновременных событий друг на друга.
     Поэтому   структура  пространства  и  времени,  выражаемая  специальной
теорией    относительности,    предельно    резко   отграничивает    область
одновременности, в которой не  может  быть передано никакое  воздействие, от
других областей, в которых  непосредственное воздействие одного процесса  на
другой может иметь место.
     С  другой  стороны,   соотношение  неопределенностей  квантовой  теории
устанавливает жесткую границу  точности,  с  которой могут быть одновременно
измерены координаты  и  импульсы  или  моменты времени и  энергии.  Так  как
предельно  резкая граница означает бесконечную точность фиксации положения в
пространстве и во времени, то соответствующие импульсы и энергии должны быть
полностью  неопределенными,  то  есть   с  подавляющей  вероятностью  должны
выступить на первый план процессы даже со сколь угодно большими импульсами и
энергиями. Поэтому всякая теория, которая одновременно выполняет  требования
специальной теории относительности и квантовой теории, ведет, оказывается, к
математическим  противоречиям,  а  именно к  расходимостям  в  области очень
больших  энергий  и  импульсов.  Эти  выводы  не  обязательно  могут  носить
необходимый характер,  так  как  всякий формализм рассмотренного  здесь рода
является   ведь  очень  сложным,   и  возможно   еще,   что   будут  найдены
математические  средства,  которые   помогут   устранить   в   этом   пункте
противоречие между теорией относительности и квантовой теорией. Но
     до сих пор все-таки все математические схемы, которые были исследованы,
приводили в  самом  деле  к  таким расходимостям, то есть  к  математическим
противоречиям, или  же  они  оказывались недостаточными, чтобы удовлетворить
всем требованиям обеих теорий.  Кроме  того, было очевидно, что трудности  в
самом деле проистекают из только что рассмотренного пункта.
     Тот пункт, в  котором  сходящиеся математические схемы не удовлетворяют
требованиям  теории  относительности  или  квант