Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детская литература
   Обучающая, развивающая литература, стихи, сказки
      Абрамов А и С.. Все дозволено -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  -
жение испаряется, уступая пьянящему чувству бодрости, легкости, свежести, стремления что-то сделать, двигаться, действовать. - Что за бассейн? - спросил он. - Фотонная газокамера. - Жидкий свет, - сообразил Алик. - А что превращает человека в куклу? - Гравитационный массаж. Алик вздохнул. Получив ответ на вопрос "что", бесполезно было спрашивать "как". Все равно что муравей станет спрашивать у человека, как расщепляется атом. Он еще раз взглянул на голых человечков, которых гнула и выворачивала невидимая тяжесть, и сказал: - А они и здесь не общаются. - Здесь и не нужно. Ты посмотри на них после работы. - Четвертый порядок, - съязвил Алик. Но Си не понял иронии. - Мы еще успеем и к четвертому и к пятому. Поторопись. Неизвестно какой по счету уровень оказался похожим на холл аэровокзала. Как и в других открытых пространствах города, он не имел видимых границ. Просто люди, сотни голубых людей в одинаковых куртках сидели кто где, неизвестно на чем - мебель вообще не просматривалась. - Садись где хочешь - там и кресло, - подсказал Си Алику. Он так и сделал. Что-то щелкнуло, и все стихло. Алик хотел было спросить у Си, но тот приложил палец к губам. Молчание навязывалось, как перед спектаклем, и он не заставил себя ждать. Что-то обручем сжало горло, перехватило дыхание. Бессмысленная тоска, беспричинная жалость наполняли Алика, вытеснив прочие ощущения. Глаза наполнились слезами, он уже не смог сдержать их, да и не хотел сдерживать, слезы уже ощущались и на губах каплями соленого пота. Вытирая их, он успел заметить, что Си тоже плачет, но спросить не успел: новый шок перехватил дыхание. Слезы высохли, и тоска исчезла, словно ее выдула мощная волна радости, за которой тотчас же последовала вторая волна - веселья, такого же бессмысленного и беспричинного. Алик ни о чем уже не спрашивал, ничем не интересовался, мысль исчезла. Ее вытеснил смех. Алика трясло и передергивало от смеха, глаза снова наливались слезами, в горле першило, но уже от хохота, истерического и неудержимого. Сколько минут продолжался этот пароксизм, Алик даже приблизительно не мог сказать, но кончился он так же внезапно, как и возник. Только дышать вдруг стало легче и думать радостнее, мозг словно прополоскали какой-то освежающей живительной жидкостью. "Подзаряжают эмоциональные аккумуляторы", - подумал он и сказал вслух: - Я все понял, Си. - ...Я все понял, Фью, - почти в то же время сказал и Библ, отнюдь не предполагая синхронности, в данном случае чисто случайной и уж никак не волшебной. Просто он выразил свои чувства, просмотрев на экране урок математики для четырехлетних. Отражение на экране было действительностью, только не окружающей, а отдаленной двумя десятками уровней. Экран не был телевизорным, не был он и экраном - просто эту действительность приблизили без всяких оптических фокусов, только не впустив в нее Библа, чтоб не нарушить детского мыслительного процесса. А он был сложным и трудным и требовал от ребенка дерзости мысли, ее удивительной способности искать и открывать новое. Математические изображения и символы, принятые на Гедоне, переводились в сознании Библа на понятный ему язык земной математики, и он был буквально потрясен тем объемом математических знаний, каким уже обладали четырехлетние человечки в крохотных курточках. Когда их сверстники на Земле усваивали еще только азы арифметики, они уже оценивали искривленность трехмерного мира. Библ понимал, конечно, что для управления сложнейшей техникой этого мира нужна и соответствующая ей подготовка, но его поразила ее ограниченность - не в объеме знаний, а в стремлении этот объем увеличить. Не устранил этого недоумения и Фью, кратко пояснивший, что нынешний объем знаний придан цивилизации с ее основания и остается незыблемым, как и она сама. - Значит, научные открытия не поощряются? - спросил Библ. - Все, что нужно, давно открыто. - И никаких загадок в природе нет? - Требующих разгадок, какие могут обогатить человеческий разум? Нет. - Я впервые не верю тебе, Фью. - Почему? - Это действительно твое мнение или ты повторяешь то, чему учат вас в школах? Фью не ответил. "Еще один психологический шок", - внутренне усмехнулся Библ. ...А где-то на другом уровне города, у световых табло, которые с таким же успехом можно было назвать пространственными видеоскопами или демонстрационным вакуумом, ничем не ограничивающим возникавшие в нем цветные загадки - Библ остроумно назвал их уловителями желаний, - Друг объяснял Капитану механизм телепортации, и Капитан, даже не думая о возможной синхронности с разговором Библа, задал своему собеседнику столь же щекотливый вопрос: - В общем, все ясно, кроме одного. Для кого? - Не понимаю. - Для кого это техническое чудо? Для вас? - Оно прекрасно само по себе. Мы позволяем мысли, только мысли, стать хозяином передвижения в пространстве. - Позволяете вы, но не вашей мысли и не в вашем пространстве. - Ты в чем-то прав. Но само управление столь совершенной технологией не может не быть наслаждением. - Так пользуйтесь и тем, что это наслаждение дает. Его отдачей. Как я понял, вы искривляете пространство, сближаете объекты для связки, создаете стык. Ну, и входите, куда вам хочется. - Нельзя. Диспетчеры пространственных связок не могут выходить на линию стыка. Кривая должна пройти мимо. Малейшее отклонение и... гравитационный удар. - Попробуем. - Что? - Соедини вон эти зеленые точки. - Капитан взглянул на табло. - По-моему, они ищут друг друга. - Ничего нет проще. Смотри на ленточку сверху - вертикальные цветные полоски. Это не спектр, а формула. Очередность полосок должна оставаться стабильной. Теперь сближай. Не годится. - Почему? - Шов чернеет. Стык не точный. Разъединяю. - Я соединял по кривой. - Так и надо. По прямой нельзя - можешь коснуться линии связки. Ну!.. Слишком медленно. Шов снова грязный. Гляди. Друг мгновенно соединил два зеленых пятна. Где-то в зеленом мире кто-то куда-то вошел или вышел. Друг пояснил. - Вот так. Повтори. Только не забывай о формуле связки. Капитан нашел два скользящих синих пятна. "Аора", - подумал он и посмотрел на полосатую ленточку. Ему показалось, только показалось, что одна полоска как бы набегает на другую. Не то голубая убавляет пространство серой, не то серая теснит голубую: "Погоди", - услышал он, но уже не смог притормозить мысль. Пятна соединились, и вдруг что-то ударило, его по глазам. Миллион искр - и тьма. Колодец без дна. А он сам летит вниз бесшумно и бесконечно. Никакой боли. Только ощущение падения, как в затяжном прыжке с парашютом. И наконец толчок, что-то пружинит, мягко укладывая на протянутом черном бархате. Он уже ощущает тело, кожу, сосуды, веки. Они чуть-чуть подымаются, пропуская тоненькую полоску света. Полоска расширяется, и ослепляющая белизна заливает мир. Как молоко из бутылки, вылитое на черный стол. А он опять движется, но уже горизонтально, на чем-то тоже белом и в белом туннеле, почему-то напомнившем ему регенерационные залы. Может быть, он и в самом деле в этих белых подземных подвалах? Он хочет спросить сопровождающих его маленьких людей в знакомых курточках. Губы его уже шевелятся, но вопрос замирает невысказанным, когда доносится тихий шепот: - Молчи. Не сейчас. Не двигайся. Ничего не ощутил Капитан, когда горизонтальное положение его вдруг сменилось вертикальным, - ни толчка, ни мускульного напряжения, ни тяжести, ни вращения, с каким спиралью понесла его вверх синяя пластиковая дорожка. Так в кабине самолета ощущаешь отрыв от земли только по убегающему вниз ландшафту. Здесь же убегали вниз встречные дорожки, секущие и касательные плоскости и уровни с их недоступной пониманию машинерией. - Что случилось? - с трудом выдавил он наконец вопрос к своему, не проявляющему беспокойства спутнику. - Гравитационный коллапс, - ответил тот тоном человека, разговаривающего о погоде. - Ты исказил формулу. - А потом? - спросил хрипло Капитан. - Как обычно. Реанимация. Ну о чем дальше спрашивать, о каких подробностях, которые даже не счел нужным упомянуть голубокожий? Впрочем, у Капитана оставался еще один вполне нейтральный вопрос: - Куда же мы едем? - Уже приехали. 8. РАЗГОВОР С КООРДИНАТОРОМ. ПЕРЕД ПОСЛЕДНЕЙ РАЗВЕДКОЙ Голубая дымка наполняла овал, подобный земному футбольному стадиону. По краю его, как беговая дорожка, тянулась неподвижная черная лента без всякой ограды. Если подойти к краю и посмотреть вниз и вверх, голубая бездонность касалась одна другой, как зеркальное отражение. В центре висел золотой шар метров пятидесяти в поперечнике, слабо подсвеченный изнутри. Когда вы глядели на него долго и пристально, он начинал пульсировать многоцветно и ярко, как и все в этом городе. Он как бы излучал сквозь золотистую пленку подсвеченные золотом другие цвета. Алик тут же предположил, что Координатор мыслит, а свет и цвет - это возникновение и движение мысленных ассоциаций, но ни его товарищи, ни их спутники его не поддержали. Только Капитан строго сказал: - Отойди от края. Сорвешься - костей не соберешь. - Совершенно безопасно, - поправил Фью, - среда невесомости. А голубая дымка - это сконцентрированный газ-проводник. Единственное средство связи Координатора с окружающим миром. Действительно, никаких труб, проводов и нитей не было видно в голубой дымке, окружающей шар. Ничто не связывало его с черной дорожкой. Он висел или держался, неподвижный, но живой и, казалось, легкий-легкий, несмотря на свои размеры. - Значит, он нас не слышит? - спросил Капитан. - Нет. - А как с ним общаетесь вы? - Через электродную сеть. - Тогда мы лишены этой возможности. - Почему? Вы можете общаться с ним непосредственно через газ-проводник. - С помощью шлема? - Зачем? Общение телепатическое. Только учтите: это не Мозг. Это - совершенная машина, мыслящая и действующая в пределах заложенной в нее программы. Любые мысленные ассоциации или решения, не обусловленные программой, исключены. И ответить на ваш вопрос Координатор может лишь в том случае, если память его достаточно богата для такой информации. - Он знает, что мы здесь? - С первой минуты. - Я говорю о предстоящем разговоре. - Да. - Тема не обуславливается? - Нет. - Тогда начнем. Ты меня слышишь, Координатор? - громко произнес Капитан, уже обращаясь непосредственно к золотому шару. Ничто не прозвучало над голубым покоем, но в сознании каждого из наших героев сформировался в знакомых звуках ответ: - Слышу. - Мы узнали все, кроме мира лилового солнца. Когда мы увидим его? - Завтра. - Все ли миры одинаковы по объему и протяженности? - Миров нет. Есть пространство, позволяющее нам его изменять. - Одно пространство, но пять солнц? - И солнце одно. Остальные - лишь его отражения в атмосфере замкнутых емкостей, где деформация пространства переходит в область иных измерений. - Значит, зеленый мир - это не вся планета? - Нет. И Аора тоже лишь ограниченное деформированное пространство. И Голубой город, за пределами которого только черный камень и пыль. И согревает его не отраженное, а единственное настоящее солнце, встающее и заходящее над пустыней. - Почему же не превратить пустыню в оазис? - Планета закрыта для пришельцев из космоса. - Но им оставлена приманка в виде бродячих миражей. - За тысячу лет ослабли связки, и замкнутость измененных пространств утратила цельность. Впрочем, миражи тоже закрыты. - Мы прошли. Реплика Капитана не прозвучала вопросом, и ответа не последовало. Тогда он построил ее иначе: - Мираж города был открыт. Почему? - То был не мираж. Когда вам разрешили войти в пространство Голубого города, оно соединилось с пространством пустыни. - По указанию Учителя? - Да. - Как же было получено указание? Ведь голубой газ ограничен этим бассейном. - Мысль Учителя проникает сквозь любую материальную среду. Ее энергетическая сила равноценна множеству единовременных и одинаковых сигналов различных мыслящих индивидуумов. - Каким же способом доходит твоя ответная информация? - Не знаю. - Значит, тебе неизвестна схема твоего собственного устройства? - Нет. - Как же ты управляешь городом? - Сигналов слишком много, чтобы о них рассказать. На каждый сигнал извне я даю сигнал изнутри. Как предписывает программа. - Ее можно изменить? - Конечно. - А изменяли когда-нибудь? - Никогда. Капитан вдруг осознал, что у него нет больше вопросов. Подробней информировать землян о своей работе Координатор не мог: у них не было для этого соответствующей технической подготовки. Затевать же философские споры с машиной по меньшей мере было нелепо. Но Библ все же решился: - Разрешите, Кэп... - И в сторону золотого шара: - Каковы взаимоотношения двух населяющих планету народов? - Народ один, различны только биологические виды. - Каков же строй, их объединяющий? - Не знаю. - Можно ли охарактеризовать его как рабовладельческий? - В объеме моей информации нет подобного термина. Алик, которого почему-то раздражало участившееся пульсирование шара, словно подтверждавшее его вывод, не выдержал. - О чем разговор?! - крикнул он. - Мы и без этой тыквы знаем, какой у них строй! И не спрашивать о нем надо, а переделывать. - Торопыга, - ласково усмехнулся Капитан и добавил: - А ведь он, в сущности, прав по крайней мере в одном: дальнейший разговор беспредметен. Попросим наших друзей проводить нас к выходу и условиться, с кем мы пойдем в их лиловую безмятежность. - Так, значит, переделать? - подмигнул он Алику уже за обедом на станции, настоящим обедом из консервированного мяса и макарон с чилийской подливкой. Шлемы и голубые куртки, полученные в качестве сувениров, были оставлены внизу, и ничто сейчас, кроме привычной черноты за окном, не напоминало им о чужой планете. - Так что же ты собираешься переделать, сынок? Алик не растерялся. "Наивный вопрос", - сказал его вызывающий взгляд. - Что переделывают революции? Строй. Систему производительных сил и производственных отношений. Характер социальных связей. Их проклятую стабилизацию жизни. - Законное стремление. А рецепт? - Из двух слоев цивилизации сделать один. - Как? Скажем, уничтожить Аору? - Если понадобится - уничтожить. Из двух народов только один перспективен. А другой... Один мудрый человек в прошлом хорошо сказал: "Если враг не сдается, его уничтожают". - А если сдается? Все по-прежнему, да? Корми, обувай, одевай, суй в Нирвану, а потом оживляй снова? Значит, уничтожить? А кто этим займется? Мы? С ядерным оружием, с излучателем стираем с планеты деформированные пространства Аоры и Зеленого леса? Выжигаем эвкалиптовые аллеи и голых ребятишек в голубых плавках? А потом, ты очень уверен, что уже после первого удара против нас не будут применены санкции? - Мальчишка! - сказал Малыш. - Хотя я бы и сам сжег Аору без всякого сожаления. Все посмотрели на Библа. Социолог, хранилище юридической премудрости, универсальный ум - что он скажет? Пришлось сказать. - Космические инструкции не препятствуют нам участвовать в социальных переворотах на стороне угнетенных классов или народов, но ведь мы не видели здесь даже намека на подготовку такого переворота. По-моему, мы не совсем понимаем хозяев Голубого города. Они не глупее и не умнее нас, они просто мыслят иначе. Энергичнее, интенсивнее, быстрее. Настолько быстрее, что порой даже не могут приспособиться к движению нашей мысли. Вы с Аликом, - обратился он к Малышу, - много разговаривали со своими спутниками? - Почти не разговаривали, - сказал Алик, - слово к слову, не больше. - А почему? Думаете, тем не было? А им, в сущности, было трудно поддерживать ваш ритм мысли: для них он (лишком замедлен. Вы обратили внимание на их пересвистывание? Может быть, каждый звук у них - это не слог и даже не слово, а система образов или понятий? А с какой точностью и быстротой они овладели всей системой нашего языка! Разве дело только в шлемах? Просто их мозг устроен иначе. Они, например, обходятся без анализа, воспринимая мысль или понятие целостно, сразу. Фью, как я заметил, даже старался изучить нашу аналитическую способность мышления и, я думаю, с успехом ее одолеет. Так что наши выводы об их жизни, строе и общественных отношениях как семена, брошенные в землю, в конце концов дадут ростки. Не думается, что они не вызовут сочувствия. Поэтому подождем, а? - Может, они и гедонийцев перевоспитают? - встрепенулся Алик. Библ засмеялся. В одной мальчишеской реплике Алика вдруг исчезла вся его научная подготовленность. Но не обижать же парнишку. - Не берусь предсказывать, когда. Попробуй посчитать на счетчике в телекабинете. Только оперируй не годами, а столетиями, и тебе, и машине легче будет. Ведь это не только социально, но и биологически разные виды. Стрекоза и муравей ближе друг другу, чем гедониец и голубокожий. И в то же время они подогнаны так, что трудно им отказать хотя и в искусственной, но все же гармонической слитности. А что скажут мои противники в споре? Какая еще к черту гармония! Просто один из бесчисленных технократических вариантов, не больше. Что-то от жреческой олигархии, что-то от примитивного гедонизма с его обязательным "все дозволено", что-то от интеллектуальной аристократии, опирающейся на труд не то роботов, не то киборгов, не то просто искусственно выведенных людей - пусть не в колбах, не по эталонам, но все же направленно, по плану, с отрегулированным демографическим уровнем. Об этом сотни раз писали и футурологи, и фантасты, да и в реальной космической практике человечество уже знает нечто подобное. И все же я утверждаю, что Учитель создал уникальную модель цивилизации, технически совершенную и биологически оригинальную. Уже сами по себе оба цикла - смерть без огорчения и бессмертие без равнодушия - не могут не заинтересовать футурологов. И при всем том цивилизация эта антигуманистическая и социально опасная. Ведь создателям удалось самое трудное: сохранить свой статус-кво на миллионы лет. В этом обществе, отчужденном от эволюции, не может быть революции без вмешательства извне. Даже полное уничтожение электродной сети не освободит голубокурточников от их опьяняющего закрепощенного труда. - Повернуть надо, - сказал Малыш, - пусть для себя и трудятся. - Я и говорю: есть Голубой город... - начал было Алик, но Капитан перебил не строго, но решительно: - Есть еще Аора и Зеленый лес. Есть и лиловый мир. Поэтому подождем с выводами. Объявляю следующий распорядок дня... ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЛИЛОВОЕ СОЛНЦЕ 1. СНОВА КООРДИНАТОР. ПЯТЬ СТУПЕНЕЙ БЛАЖЕНСТВА Распорядок следующего дня начался со встречи с Фью на пороге Голубого города. - На этот раз без осмотра города прямо к Координатору. - Почему не сразу в Нирвану? - Вам все объяснят. Держитесь крепче. Вскочили следом за Фью на голубую дорожку. Каждый держался за плечо товарища. Но и это мало помогало. Пришлось присесть. Дорожка врезывалась винтом в багровую муть с такой же скоростью, с

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору