Одессы  хватит,   -  объяснил  Гарька.  -  И  еще
останется...
     - Ты не волнуйся,  -  добавил Шурик.  -  Мы сами собрали. Наши родители
ничего не знают.
     - Гроб-могила, - поднял вверх руку Гарька.
     - Родители дадут нам денег на мороженое,  а мы - в пенал, - рассказывал
Шурик.
     - Или на кино дадут,  а мы деньги в пенал,  - воскликнул Гарька. - Кино
можно и зимой поглядеть, правда?
     Володька сурово посмотрел на Гарьку.
     - Где твой бинокль?
     Мальчик отвернулся:
     - Дома забыл...
     Володька решительно сунул пенал Шурику:
     - Нет, я не могу взять.
     - Почему? - искренне удивился Шурик.
     - Вы и так столько дней меня поили и кормили,  а я... В общем, не могу,
и все.
     Володька повернулся к ребятам спиной.
     - А экспедиция? - тихо произнес Шурик.
     - Какая экспедиция?  -  взорвался Володька, оборачиваясь к мальчикам. -
Обойдется без меня экспедиция сто раз! Это же смешно - наука и я!
     Неизвестно,   что   мог   в   запальчивости  наговорить  Володька,   но
остановился.  Мальчики смотрели на него с осуждением. "Эх, ты, - говорили их
взгляды. - Мы думали, ты герой..."
     - Ладно,  -  глухо сказал Володька. - Пошли покупать билет до Одессы. Я
вам вышлю долг с Тихого океана... с первой получки.
     Мальчишки просияли.
     - Пойду оденусь, - сказал Володька и побрел по берегу.
     "Как быть? - размышлял Володька. - Вот влип так влип".
     Вдруг  он  услышал  незнакомые возбужденные голоса.  Прячась за  скалу,
Володька подкрался поближе  и  увидел,  что  в  его  убежище хозяйничают две
женщины и мужчина.
     - Я давно заметила неладное,  -  говорила светловолосая полная женщина,
которая  показалась Володьке  на  кого-то  похожей.  -  Наготовлю котлет  на
два-три дня,  а они за день исчезают.  Ну,  думаю, неужели у Шурика появился
волчий аппетит? По нему не видать...
     Володька понял,  на  кого похожа женщина.  На Шурика.  Это его мама.  А
смуглый сухощавый мужчина -  вылитый Гарька.  Значит, это его папа. А вторая
женщина, наверное, Гарькина мама.
     Мама Шурика подняла Володькину куртку:
     - Теперь совершенно ясно, они кого-то кормили моими котлетами!
     - А  я  спрашиваю утром у Гарьки,  где твой бинокль,  -  сказал Гарькин
папа. - "Потерял", - говорит. Он, понимаете, "потерял" бинокль, с которым ни
на секунду не расставался.  Даже ночью бинокль висел у него на шее. И теперь
я  понимаю,  что он  отдал кому-то  бинокль.  Или же продал его,  чтобы дать
кому-то деньги. Кому, вот вопрос...
     Мама Гарьки молча кивала головой.
     - Нет,  вопрос в том,  где они, - нетерпеливо произнесла мама Шурика. -
Не случилось ли с ними чего?
     От камней долетел голос Шурика:
     - Володя!!!
     - Это Шурик!  Скорее!  - воскликнула мама Шурика и побежала к камням, а
за ней и родители Гарьки.
     Володька пробрался в  убежище,  торопливо оделся и  на  прощанье окинул
взглядом бухту,  где он провел одиннадцать отличных дней. Целых одиннадцать!
А  казалось,  он  только  вчера  забрел  сюда  и  познакомился  со  славными
мальчишками.
     Закинув за  спину куртку,  Володька стал выбираться из бухты наверх,  к
шоссе.
     А  в  это время Шурик и  Гарька с удивлением увидели,  что к ним вместо
Володьки бегут их родители.
     Мама Шурика выхватила у сына пенал и открыла его.
     - Деньги? Откуда? - поразилась она, передавая пенал папе Гарьки.
     Папа повертел пенал в руках, пересчитал деньги и обратился к сыну:
     - Теперь ты скажешь, где бинокль?
     Глядя отцу прямо в глаза, Гарька твердо произнес:
     - Я потерял бинокль.
     - Ой,  -  заныла мама Шурика.  -  С  кем  вы  тут  связались,  небось с
воришкой? Кто он, этот Володя?
     - С воришкой?  -  голос Шурика обиженно зазвенел.  -  Да ты знаешь, кто
Володя?..
     Гарька толкнул приятеля в спину, и Шурик смолк.
     На лицах мальчишек, когда их увидели родители, было написано отчаяние -
Володька не успел взять деньги.  Как же он теперь доберется до Одессы? А что
будет с кругосветной экспедицией и, вообще, с наукой?
     После такого случая Шурику и Гарьке запретили одним ходить на море.  Но
мальчикам иногда удавалось улизнуть из дому и  побывать в своей бухточке.  И
ни разу больше они не встретили там Володю.  Бухта уже не казалась мальчикам
такой  таинственной и  необыкновенной,  и,  послонявшись немного по  берегу,
Шурик с Гарькой возвращались в жаркий, пыльный город.


        "МОТОЦИКЛ В КЮВЕТЕ"

     - Прошу вас,  проходите...  Осторожненько голову... Конечно, подвальное
помещение -  есть подвальное помещение...  Но  мы не привереды,  у  других и
такого нету...
     Согнувшись,  Петр вошел в  пионерскую комнату.  Приведший его сухонький
подвижный старичок в просторном пиджаке и соломенной шляпе размахивал руками
и без умолку говорил:
     - Вот выставка работ наших детей...
     Петр  увидел на  стенде вышивки.  Рядом на  столике расположились плоды
терпеливого выпиливания -  витиеватые рамки для портретов. К противоположной
стене   приткнулся  шкаф,   сквозь   стеклянные  дверцы  которого  виднелись
разноцветные корешки книг. На дверцах висел маленький блестящий замок.
     - Это наша библиотека,  -  объяснил старичок.  -  В шкафу лежат шашки и
шахматы.  Приходи в любое время. Хочешь - читай, хочешь - играй. И скажу вам
откровенно -  по вечерам здесь, как говорится, негде яблоку упасть. В скором
времени приобретем телевизор.  И тогда можно будет коллективно просматривать
детские передачи с  последующим их  обсуждением...  Дети получат несомненную
пользу.
     Петр  с  любопытством оглядывал  комнату.  Во  всем  чувствовалась рука
хорошего хозяина.
     - А вот Прокопенку сюда не затянешь,  - бледные щеки старика порозовели
от гнева. - Как я его не уговаривал, чего только не предлагал, ни в какую...
Неужели здесь нет  того,  что могло бы  увлечь нормального ребенка?  Столько
сил,  нервов потрачено на  одного непутевого,  а  ведь я  их  мог с  большей
пользой отдать  хорошим детям...  И  еще,  неблагодарный,  гадости про  меня
говорит.  Мне передали,  что он  называет меня домовым,  меня,  председателя
домового комитета...
     Петр едва сдержался, чтобы не улыбнуться, и предложил:
     - Василий Петрович, давайте поднимемся наверх...
     - Хотите двор осмотреть? - захлопотал Василий Петрович. - Пожалуйста...
     Он  погасил свет,  долго громыхал во  тьме  замком,  закрывая на  ощупь
дверь.
     Петру не  давала покоя история с  угоном мотоцикла.  Ему казалось,  что
если он разберется в этой истории, тогда и узнает, почему убежал Володька. И
вот с утра пораньше Петр отправился к дому, где жил Володька Прокопенко.
     Василия  Петровича,  председателя домового  комитета,  он  встретил  во
дворе.  Петр сказал, что он из милиции и что его интересует история с угоном
мотоцикла.
     Василий Петрович бережно пожал руку Петра:
     - Вы  получите самую  полную и  объективную информацию.  Только давайте
сначала посмотрим, как мы, домком, организуем досуг детей...
     Они  вышли во  двор.  После тьмы  подвала солнечный свет  слепил глаза.
Василий Петрович даже зажмурился.
     - Ох ты!
     Из соседнего подъезда с криком:  "Ах, негодники!" - выскочила женщина в
пестром халате и,  теряя на  бегу шлепанцы,  налетела на мальчишек,  которые
гоняли по двору мяч.
     - Вы что, не видите - белье чистое висит, - шумела женщина.
     Мальчишки взяли мяч и нехотя поплелись со двора.
     - А куда ребятам деваться? - спросил Петр.
     Посреди  небольшого тесного двора  возвышались столбы.  Между  столбами
были натянуты веревки, на которых висело белье.
     - Пусть идут в школу,  -  сказал Василий Петрович.  - Там замечательная
спортплощадка.
     - Василий Петрович,  -  напомнил Петр. - Вы обещали рассказать, как был
угнан мотоцикл.
     - Извольте,  одни только факты,  и ничего,  кроме фактов,  - воскликнул
Василий Петрович.
     Он вскинул энергичным жестом руки.  Петр невольно засмотрелся на рукава
просторного пиджака Василия Петровича,  ожидая,  когда из них вылетят факты,
словно голуби из рукавов фокусника.
     - Один  молодой человек,  рабочий,  недавно демобилизованный из  армии,
мечтал купить мотоцикл, - начал Василий Петрович. Они медленно шли по двору.
- Молодой человек откладывал с каждой получки, кое-что, само собой, добавили
родители.   И  вот  настал  тот  прекрасный  день,   когда  молодой  человек
осуществил,  наконец,  свою мечту -  купил мотоцикл.  И не простой, а "Яву".
Если вы  хоть капельку смыслите в  мотоциклах,  то  поймете чувства молодого
человека.  Сказать,  что он был счастлив, значит, ничего не сказать. Молодой
человек приехал вот сюда,  во двор, на ярко-красной "Яве". Мотоцикл сверкал.
Молодой человек сиял.  Он совершил круг почета по двору. За ним бежала толпа
мальчишек.
     Василий Петрович рассказывал,  бурно жестикулируя. Петр живо представил
и счастливого парня, и восторженных мальчишек, и самого виновника радостного
переполоха - огненно-красный мотоцикл.
     Незаметно для себя собеседники забрели в "бельевое царство" - оказались
у столбов, где на веревках сушилось белье.
     - Молодой  человек  поставил "Яву"  у  подъезда,  а  сам  побежал домой
обедать,  -  продолжал Василий Петрович.  -  Но ключ, по рассеянности или от
радости,  оставил в  мотоцикле.  И  вдруг посреди обеда внизу взревел мотор.
Молодой человек выскочил на балкон и увидел,  как Прокопенко уносится на его
мотоцикле.
     - Он видел,  что это был Прокопенко? - настойчиво спросил Петр и глянул
на Василия Петровича.
     Но  лица председателя домкома Петр не увидел -  его закрывала полосатая
простыня -  и потому он уставился на ноги Василия Петровича, обутые в желтые
сандалеты.
     - А  кто ж еще?  Больше некому,  -  искренне удивился Василий Петрович,
подлезая под простыню и оказываясь рядом с Петром. - И потом, тот, кто угнал
мотоцикл,  был в зеленой куртке.  В нашем дворе,  кроме Прокопенко, никто не
носит зеленых курток... В тот же день вечером я увидел Прокопенко, подскочил
к нему: "Отвечай немедленно, где мотоцикл моего сына?"
     - Значит, этот молодой человек...
     - ...Мой сын,  -  гордо произнес Василий Петрович.  -  Но это не меняет
дела. Я объективно освещаю события. Сегодня он украл у моего сына, завтра...
     - Понятно, - прервал домкома Петр. - Вы подбежали к Прокопенко...
     - Да, я подбежал к Прокопенко, - продолжал Василий Петрович. - Он стал,
конечно,  отпираться,  что никакого мотоцикла в глаза не видел. Сочинил, что
идет с дополнительных по алгебре.  Но я видел,  что он бессовестно врет.  Он
был явно испуган, что все так быстро раскрылось...
     Петр задумался.  А почему испугался Володька?  Вся эта история с угоном
мотоцикла случилась прошлой осенью.
     Отец,  по словам Васи, мог за такое избить сына. Может, Володька боялся
отца?
     - Все  видели,  что  мотоцикл  угнал  Прокопенко!  -  Василий  Петрович
взмахнул руками, как бы призывая в свидетели жильцов.
     Женщина  в  пестром  халате,   которая  прогнала  со  двора  мальчишек,
неторопливо снимала  сухое  белье  и  откровенно прислушивалась к  разговору
Петра и Василия Петровича.
     - Добрый день, - Петр повернулся к женщине. - Вы видели, как Прокопенко
угнал мотоцикл?
     - Сама  не  видела,  -  охотно  начала женщина,  словно только и  ждала
вопроса Петра,  -  но уверена,  что это был Прокопенко...  По таким, как он,
тюрьма плачет...
     - А вы видели,  как Прокопенко угнал мотоцикл? - спросил Петр у молодой
женщины, которая принесла полный таз выстиранного белья.
     - Нет, не видела, - ответила та, - но все говорили, что это Прокопенко.
     - А  я  ни секунды не сомневался в  виновности Прокопенко,  -  раздался
громкий уверенный голос.
     Петр  обернулся.  Рядом  с  Василием Петровичем стоял  тучный человек с
выправкой бывшего военного.  Василий Петрович что-то  шепнул тучному на ухо,
глазами показывая на Петра.
     - Вы  видели,  как  Прокопенко угнал мотоцикл?  -  упрямо повторил свой
вопрос Петр, делая ударение на слове "вы".
     - Нет, не видел, - спокойно ответил тучный. - Но он сам признался...
     - Когда?
     Это было так неожиданно, что Петр растерялся.
     - Назавтра, - ответил Василий Петрович.
     - Когда мотоцикл обнаружили за городом в кювете, - добавил тучный.
     - Мотоцикл был в ужасном состоянии,  словно его вынули из мясорубки,  -
торопливо вставил Василий Петрович.
     - Ну хоть кто-нибудь видел, что мотоцикл угнал Прокопенко?
     Петр обвел взглядом жильцов.
     - Он через два дня убежал из дому,  - сказала женщина в пестром халате.
- Видно, совесть замучила...
     - Если она бывает, совесть, у преступников, - усмехнулся тучный.
     - Мне очень жаль Екатерину Антоновну,  -  вздохнула молодая женщина.  -
Очень добрый, славный человек, и вот как не повезло с сыном...
     - Так что нас, молодой человек, не удивило ограбление на Подлесной, - с
оттенком  превосходства  произнес  тучный.   -   Это   не   случайность,   а
закономерность.  И  я  бы  рекомендовал милиции принимать самые жесткие меры
против такого рода подростков. В наше время так их не распускали...
     Петр понял, что пора уходить. Все, что мог, он узнал, а вступать в спор
с Володькиными соседями не имело смысла.
     - Послушайте,  - перешла на шепот женщина в пестром халате, - а правда,
что они там, на Подлесной, сторожиху придушили?
     Жильцы так и  впились в Петра взглядами,  с нетерпением ожидая,  что он
скажет.
     - А  как  вы  считаете,  способен он,  -  Петр не  мог повторить слово,
которое произнесла женщина, - способен Прокопенко на такое?
     - Как вам сказать, - замялась женщина.
     - Все начинается с малого, - подал голос тучный.
     Петр разозлился. Как у них язык поворачивается такое говорить?
     - Так  вот,  -  произнес Петр,  -  никакой сторожихи воры  и  не  могли
придушить,  потому что в магазине ее совсем не было.  А вот сигнализацию они
отключили. Расскажите об этом всем жильцам вашего дома... Спасибо за беседу!
     Петр  круто повернулся,  чтобы уйти.  Но  не  тут-то  было!  Дорогу ему
преградил пододеяльник, сушившийся на веревке. Петр пролез под ним. И тут на
его  пути  оказалась простыня.  Чертыхаясь,  Петр  поднырнул под  простыню и
очутился, наконец, на воле.
     Петр  вздохнул  с  облегчением.  Ему  удалось  вырваться из  "бельевого
царства".
     И вдруг Петра словно черт дернул. Он обернулся и выпалил:
     - Между  прочим,  к  ограблению магазина Прокопенко не  имеет  никакого
отношения.
     - Есть доказательства? - встрепенулся тучный.
     - Неопровержимые, - ответил Петр и решительно зашагал прочь со двора...


        "ЗАГАДКИ БЕЗ ОТГАДОК"

     Петр поднял трубку телефона и услышал хриплый голос майора:
     - Зайди ко мне немедленно...
     Петр хотел было спросить,  зачем и  почему вызывает его начальник,  как
тот уже повесил трубку.
     Петр  отложил все  дела,  запер  дверь детской комнаты и  заторопился в
милицию. Ничего хорошего от этого звонка майора он не ждал. Обычно начальник
подробно расспрашивал обо всем, подбадривал Петра, а тут буркнул два слова -
и ты бери шапку в охапку и беги сломя голову.
     В коридоре отдела было,  как обычно,  людно. Петр с трудом пробирался к
кабинету начальника. Неожиданно с радостным окликом его остановил незнакомый
парень:
     - Петруха, ты? Привет!
     На круглом пухлом лице парня сияла счастливая улыбка.
     - Не узнаешь?  - схватив Петра за пуговицу, парень подтащил его к окну.
- На одной улице жили. Как ты? Отбарабанил уже на флоте?
     - Узнаю,  -  ответил Петр,  хотя никак не  мог вспомнить,  где он видел
парня. - Как жизнь?
     - Отлично, - бурно воскликнул парень и показал домовую книгу, обернутую
в газету. - Вот выписываюсь из нашего захолустья. Отличную квартиру получил,
в центре... Отличная работа, оклад что надо... А ты где сейчас?
     Петр не успел ответить, как его окликнул проходивший мимо лейтенант:
     - Устинович, тебя начальник ждет...
     - Знаю, - ответил Петр. - Иду...
     - Так ты что, в милиции? - поразился парень.
     - Да, в милиции, - твердо сказал Петр.
     - А ты всегда чокнутый был,  -  жалеючи,  словно маленького, проговорил
парень.  - Помнишь, как мы потехи ради кошку подвесили на крыше сарая... Так
ты на нас налетел:  "Гады,  фашисты..."  Мы же лет на пять старше тебя были,
прибить могли... Правда, и ты нам влепил прилично.
     - Мало,   -   глухо  произнес  Петр.   Он,   наконец,   вспомнил  этого
круглолицего. Тот всегда отирался возле самого сильного парня.
     - Чего мало? - не понял круглолицый.
     - Мало влепил, - не прощаясь, Петр направился к кабинету начальника.
     Круглолицый хмыкнул,  мол,  что взять с чокнутого, и кинулся к очереди,
которая тянулась в паспортный стол.
     - Бабуся,  я здесь стоял, - круглолицый легко оттеснил старушку и встал
на свое место.
     В  кабинете багровый от  гнева  начальник сперва ходил  взад-вперед,  а
потом остановился перед замершим навытяжку Петром:
     - Ты  вел  себя,  как мальчишка,  как сопливый пацан.  Чего ты  дразнил
пенсионеров,  старых уважаемых людей? И вот результат - жалоба на инспектора
детской комнаты милиции...
     Майор в который раз убедился,  что кабинет ему тесноват, сел за стол и,
немного остыв, продолжал:
     - И  откуда ты взял,  что Прокопенко не имеет никакого отношения к делу
на  Подлесной?  Откуда у  тебя,  -  майор глянул на лист бумаги,  лежащий на
столе, - неопровержимые доказательства?
     - Насчет неопровержимых я прихвастнул, - честно признался Петр.
     - Наврал то есть, - заключил майор.
     - Допустим, что Прокопенко участвовал в ограблении и отправился сбывать
краденое. Почему же тогда его кормят малые в Ялте? - Петр пошел в атаку. - И
потом,  откуда у них доказательства?  Все считают, что Прокопенко вор да еще
сторожиху придушил...
     - Просто они думают,  - объяснил майор, - что ограбление и побег в один
и тот же вечер не случайное совпадение...
     - Если б думали,  - воскликнул Петр. - Весь ужас в том, что они как раз
не думают. Навесят на человека ярлык и довольны...
     Майор во  все глаза глядел на инспектора.  Обычно уравновешенный,  Петр
сегодня был на удивление задиристым.
     - Чего стоишь?  Садись,  -  разрешил майор и добавил:  -  Чего ты такой
ершистый?
     - Да  вот  встретил  тут  "друга  детства",   -   поморщился  Петр.   -
Перебирается из нашего "захолустья"... Ну и пусть катится ко всем чертям!
     - Я не улавливаю, о чем ты, - нахмурил брови майор.
     - Этот не воровал,  не удирал из дому,  а гадил исподтишка,  и попадало
другим,  а он выходил сухим из воды,  -  запальчиво говорил Петр. - И сейчас
отлично устроился в жизни, а я знаю, уверен, что он подлец.
     - Ну зачем так ставить вопрос? - повысил голос майор.
     - А иначе нельзя, - убежденно произнес Петр.
     Майор промолчал,  а  про себя подумал,  что инспектор разошелся,  и это
хорошо.  Ведь моряк,  бывший флотский старшина,  а ведет себя, как послушный
первоклассник.
     - Как дела на вокзале? - поинтересовался майор.
     - Я из ребят дружину создал. Пока - порядок.
     - Чего же ты не хвалишься? - удивился майор.
     - Еще рано, - махнул рукой Петр.
     - Ну,  а  вообще,  что ты собираешься делать с трудными подростками?  -
полюбопытствовал майор.
     - Есть у меня одна идея, - мечтательно протянул Петр.
     - Ну-ну? - подался вперед майор.
     - А  что,  если  соорудить настоящую флотилию,  посадить  на  нее  всех
трудных ребят и отправиться по Сожу в Днепр...
     - А дальше? - нетерпеливо спросил майор.
     - ...а из Днепра в Черное море... - закончил Петр.
     - Неплохо, - одобрил майор. - А потом?
     - Поплаваем по Черному морю,  позагораем и вернемся домой,  - улыбнулся
Петр.
     - А-а, - майор откинулся в кресле.
     Он, конечно, понимал, что идея Петра - чистой воды фантазия. И все-таки
что-то привлекало в ней майора.  И он подумал, что