Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
пропорций -
большая редкость в наше время, когда женщины в основном либо крупнее, чем
положено природой, либо ничтожно мелки.
Теперь, глядя на нее, лорд Артур ощутил безмерную жалость - горький
плод любви. Жениться, когда над ним нависает зловещая тень убийства, было
бы предательством сродни поцелую Иуды, коварством, какое не снилось даже
Борджиа. Что за счастье уготовано им, когда в любую минуту он может быть
призван выполнить ужасное пророчество, написанное на ладони? Что за жизнь
ждет их, пока судьба таит в себе кровавое обещанье? Во что бы то ни стало
свадьбу надо отложить. Тут он будет тверд. Он страстно любил эту девушку:
одно прикосновение ее пальцев, когда они сидели рядом, наполняло его
чрезвычайным волнением и неземной радостью, и все же он ясно понимал, в
чем состоит его долг, сознавая, что не имеет права жениться, пока не
совершит убийство. Сделав то, что надлежит, он поведет Сибил Мертон к
алтарю и без страха вверит ей свою жизнь. Тогда он сможет обнять ее,
твердо зная, что никогда ей не придется краснеть за него и склонять голову
от стыда. Но прежде надо выполнить требование судьбы - и чем скорее, тем
лучше для них обоих.
Многие в его положении предпочли бы сладкий самообман сознанию жестокой
необходимости, но лорд Артур был слишком честен, чтобы ставить
удовольствие выше долга. Его любовь - не просто страсть: Сибил
олицетворяла для него все, что есть лучшего и благороднейшего. На
мгновение то, что ему предстояло, показалось немыслимым, отвратительным,
но это чувство скоро прошло. Сердце подсказало ему, что это будет не грех,
а жертва; разум напомнил, что другого пути нет. Перед ним выбор: жить для
себя или для других, и как ни ужасна возложенная на него задача, он не
позволит эгоизму возобладать над любовью. Рано или поздно каждому из нас
приходится решать то же самое, отвечать на тот же вопрос. С лордом Артуром
это случилось рано, пока он был еще молод и не заражен цинизмом и
расчетливостью зрелых лет, пока его сердце не разъело модное ныне суетное
себялюбие, и он принял решение не колеблясь. К тому же - и в этом его
счастье - он не был мечтателем и праздным дилетантом. В противном случае
он долго сомневался бы, как Гамлет, и нерешительность затуманила бы цель.
Нет, лорд Артур был человеком практичным. Для него жить - значило
действовать, скорее чем размышлять. Он был наделен редчайшим из качеств -
здравым смыслом.
Безумные, путаные ночные переживания теперь совершенно улетучились, и
ему даже стыдно было вспоминать, как он слепо бродил по городу, как
метался в неистовом волнении. Сама искренность его страданий, казалось,
лишала их реальности. Теперь ему было непонятно, как он мог вести себя
столь глупо - роптать на то, что неотвратимо! Сейчас его беспокоил только
один вопрос: кого убить, - ибо он понимал, что для убийства, как для
языческого обряда, нужен не только жрец, но и жертва. Не будучи гением, он
не имел врагов и был к тому же убежден, что теперь не время для сведения
личных счетов; миссия, вверенная ему, слишком серьезна и ответственна. Он
набросал на листке бумаги список своих знакомых и родственников и,
тщательно все обдумав, остановился на леди Клементине Бичем - милейшей
старушке, которая жила на Керзон-стрит и доводилась ему троюродной сестрой
по материнской линии. Он с детства очень любил леди Клем, как все ее
звали, а кроме того - поскольку сам он был весьма богат, ибо, достигнув
совершеннолетия, унаследовал все состояние лорда Рэгби, - смерть старушки
не могла представлять для него низменного корыстного интереса. Чем больше
он думал, тем яснее ему становилось, что леди Клем - идеальный выбор.
Понимая, что всякое промедление будет несправедливо по отношению к Сибил,
он решил сейчас же заняться приготовлениями.
Для начала надо было расплатиться с хиромантом. Он сел за небольшой
письменный стол в стиле "шератон", что стоял у окна, и выписал чек
достоинством в 105 фунтов стерлингов на имя м-ра Септимуса Поджерса.
Запечатав конверт, он велел слуге отнести его на Уэст-Мун-стрит. Затем он
распорядился, чтобы приготовили экипаж, и быстро оделся. Выходя из
комнаты, он еще раз взглянул на фотографию Сибил Мертон и мысленно
поклялся, что - как бы ни повернулась судьба - Сибил никогда не узнает, на
что он пошел ради нее; это самопожертвование навсегда останется тайной,
хранимой в его сердце.
По пути в "Букингем" он остановился у цветочной лавки и послал Сибил
корзину чудесных нарциссов с нежными белыми лепестками и яркими
сердцевинами, а приехав в клуб, сразу отправился в библиотеку, позвонил и
велел лакею принести содовой воды с лимоном и книгу по токсикологии. Он
уже решил, что яд - самое подходящее средство в этом деле. Физическое
насилие вызывало у него отвращение, и к тому же надо убить леди Клементину
так, чтобы не привлечь всеобщего внимания, ибо ему очень не хотелось стать
"львом" в салоне леди Уиндермир и прочесть свое имя в вульгарных светских
газетах. Кроме того, следовало подумать и о родителях Сибил, которые были
людьми старомодными и могли бы, пожалуй, возражать против брака в том
случае, если разразится скандал (хотя лорд Артур и не сомневался, что,
расскажи он им все как есть, они поняли и оценили бы его благородные
побуждения). Итак, яд. Он надежен, безопасен, действует без шума и суеты и
избавляет от тягостных сцен, которые для лорда Артура - как почти для
всякого англичанина - были глубоко неприятны.
Однако он ничего не смыслил в ядах, а поскольку лакей оказался не в
состоянии отыскать что-либо, кроме Справочника Раффа и последнего номера
"Бейлиз мэгэзин", он сам внимательно осмотрел полки и нашел изящно
переплетенную "Фармакопею" и издание "Токсикологии" Эрскина под редакцией
сэра Мэтью Рида - президента Королевской медицинской коллегии и одного из
старейших членов "Букингема", избранного в свое время по ошибке вместо
кого-то другого (это contretemps [досадное недоразумение (фр.)] так
разозлило руководящий комитет клуба, что, когда появился настоящий
кандидат, его дружно забаллотировали). Лорд Артур пришел в немалое
замешательство от научных терминов, которыми пестрели обе книги, и начал
было всерьез сожалеть, что в Оксфорде пренебрегал латынью, как вдруг во
втором томе Эрскина ему попалось весьма интересное и подробное описание
свойств аконитина, изложенное на вполне понятном английском. Этот яд
подходил ему во всех отношениях. В книге говорилось, что он обладает
быстрым - почти мгновенным - эффектом, не причиняет боли и не слишком
неприятен на вкус, в особенности если принимать его в виде пилюли со
сладкой оболочкой, как рекомендует сэр Мэтью. Лорд Артур записал на
манжете, какова смертельная доза, поставил книги на полку и не спеша
отправился по Сент-Джеймс-стрит к "Песл и Хамби" - одной из старейших
лондонских аптек. Мистер Песл, который всегда лично обслуживал высший
свет, весьма удивился заказу и почтительно пролепетал что-то насчет
рецепта врача. Однако когда лорд Артур объяснил, что яд предназначается
для большого норвежского дога, который проявляет симптомы бешенства и уже
дважды укусил кучера в ногу, мистер Песл этим полностью удовлетворился,
поздравил лорда Артура с блестящим знанием токсикологии и распорядился,
чтобы заказ был исполнен немедленно.
Лорд Артур положил пилюлю в элегантную серебряную бонбоньерку, которую
разглядел в одной из витрин на Бонд-стрит, выбросил некрасивую аптечную
коробку и поехал к леди Клементине.
- Ну-с, monsieur le mauvais sujet [господин повеса (фр.)], -
воскликнула старушка, входя в гостиную, - что же вы меня так долго не
навещали?
- Леди Клем, милая, у меня теперь ни на что нет времени, - улыбаясь,
отвечал лорд Артур.
- Это значит, что ты целый день разгуливаешь с мисс Сибил Мертон,
покупаешь туалеты и болтаешь о пустяках? Сколько суеты из-за женитьбы! В
мое время нам и в голову бы не пришло обниматься и миловаться на людях. Да
и наедине тоже.
- Уверяю вас, леди Клем, я уже целые сутки не видел Сибил. Насколько
мне известно, ею завладели модистки.
- Ну да, оттого ты и решил проведать безобразную старуху. Вот бы где
вам, мужчинам, призадуматься. On a fait des folies moi [в меня влюблялись
до безумия (фр.)], а что осталось? Ноги еле ходят, зубов своих нет,
характер скверный. Хорошо еще, леди Дженсен, добрая душа, присылает мне
французские романы - один другого пошлее, - а то уже и не знаю, как
дотянуть до вечера. От врачей никакого проку - эти только и умеют, что
деньги считать. Даже от изжоги меня никак не избавят.
- Я принес вам средство от изжоги, леди Клем, - серьезным тоном
произнес лорд Артур. - Чудесное лекарство, его изобрел один американец.
- Я не больно-то люблю американские штучки. Даже совсем не люблю.
Попалась мне тут пара американских романов - так это, знаешь ли, полная
бессмыслица.
- Но это же совсем другое, леди Клем! Уверяю вас, средство действует
безотказно. Обещайте, что попробуете. - И, достав из кармана бонбоньерку,
лорд Артур протянул ее старушке.
- Гм, коробочка прелестная. Это в самом деле подарок, Артур? Очень
мило. А вот и чудесное лекарство? Похоже на драже. Я приму его сейчас же.
- Что вы, леди Клем! - вскричал лорд Артур, схватив ее за руку. - Ни в
коем случае! Это гомеопатическое средство, и, если принять его просто так,
без изжоги, может быть очень плохо. Вот начнется изжога, тогда и примете.
Я вам обещаю, что эффект будет поразительный.
- Я бы его сейчас приняла, - проговорила леди Клементина, разглядывая
прозрачную пилюлю на свет и любуясь пузырьком жидкого аконитина. -
Наверняка будет очень вкусно. Видишь ли, я ненавижу врачей, но обожаю
лекарства. Однако подожду, пока начнется изжога.
- И когда же это будет? - нетерпеливо спросил лорд Артур. - Скоро?
- Надеюсь, не раньше чем через неделю. Я только вчера утром мучалась.
Впрочем, кто его знает.
- Но до конца месяца непременно случится, верно, леди Клем?
- Увы. Но какой ты сегодня предупредительный, Артур! Сибил хорошо на
тебя влияет. А теперь ступай. Сегодня я обедаю с прескучными людьми - из
тех, кто выше сплетен, так что если я сейчас не высплюсь, то усну посреди
обеда. До свиданья, Артур, поцелуй от меня Сибил, и спасибо тебе за
американское лекарство.
- Но вы не забудете его принять, а, леди Клем? - спросил лорд Артур,
вставая.
- Конечно, не забуду, вот дурачок! Ты добрый мальчик, и я тебе очень
признательна. Если понадобится еще, я тебе напишу.
Лорд Артур выбежал из дома в прекрасном настроении и с чувством
колоссального облегчения.
В тот же вечер он переговорил с Сибил Мертон. Он сказал ей, что
внезапно оказался в чрезвычайно затруднительном положении, но отступить
перед трудностями ему не позволяют честь и чувство долга. Свадьбу придется
на время отложить, ибо, пока он не разделался с ужасными обстоятельствами,
он не свободен. Он умолял Сибил довериться ему и не сомневаться в будущем.
Все будет хорошо, но сейчас необходимо терпение.
Разговор состоялся в зимнем саду в доме мистера Мертона на Парк-лейн,
где лорд Артур обедал по обыкновению. В тот вечер Сибил выглядела как
никогда счастливой, и лорд Артур чуть было не уступил соблазну малодушия:
так просто было бы написать леди Клементине, забрать пилюлю и преспокойно
жениться, как будто мистера Поджерса вообще не существует. Но благородство
лорда Артура взяло верх, и даже когда Сибил, рыдая, бросилась к нему в
объятия, он не дрогнул. Красота, столь взволновавшая его, задела и его
совесть. Разве вправе он загубить прелестную, юную жизнь ради нескольких
месяцев наслаждения?
Они с Сибил проговорили до полуночи, утешая друг друга, а рано утром
лорд Артур отбыл в Венецию, написав мистеру Мертону твердое, мужественное
письмо о том, что свадьбу необходимо отложить.
4
В Венеции он встретил своего брата лорда Сэрбитона, который как раз
приплыл на яхте с Корфу, и молодые люди сказочно провели две недели. Утром
они катались верхом по Лидо или скользили по зеленым каналам в длинной
черной гондоле, днем принимали на яхте гостей, а вечером ужинали у
Флориана и курили бесчисленные папиросы на площади Святого Марка. И все же
лорд Артур не был счастлив. Каждый день он изучал колонку некрологов в
"Таймс", ожидая найти сообщение о смерти леди Клементины, и каждый день
его ждало разочарование. Он начал опасаться, как бы с ней чего не
случилось, и часто сожалел, что помешал ей принять аконитин, когда ей так
не терпелось испытать его действие. Да и в письмах Сибил, хотя и
исполненных любви, доверия и нежности, часто сквозила грусть, и ему стало
порой казаться, что они расстались навеки.
Через две недели лорду Сэрбитону наскучила Венеция, и он решил проплыть
вдоль побережья до Равенны, где, как ему рассказывали, можно отлично
поохотиться на тетеревов. Вначале лорд Артур наотрез отказался
сопровождать его. Однако Сэрбитон, которого Артур очень любил, в конце
концов убедил его, что одиночество - худшее средство от хандры, и утром
пятнадцатого числа они вышли из гавани, подгоняемые свежим норд-остом.
Охота была и в самом деле превосходная; чудесный воздух и здоровая жизнь
вернули лорду Артуру юношеский румянец, но к двадцать второму числу он так
разволновался из-за леди Клементины, что, невзирая на уговоры Сэрбитона,
сел на поезд и вернулся в Венецию.
Едва он вышел из гондолы у входа в отель, как сам хозяин выбежал
навстречу с пачкой телеграмм. Лорд Артур вырвал у него телеграммы и тут же
вскрыл их. Все прошло удачно. Леди Клементина внезапно умерла в ночь с
семнадцатого на восемнадцатое!
Первая его мысль была о Сибил, и он немедленно телеграфировал ей, что
возвращается в Лондон. Затем он приказал лакею собирать вещи к ночному
поезду, послал гондольерам в пять раз больше, чем им причиталось, и с
легким сердцем взбежал по ступенькам в свою гостиную. Там его ждало три
письма. Одно было от Сибил - полное любви и сочувствия, другие - от матери
лорда Артура и от поверенного леди Клементины. Оказалось, что старушка в
тот самый вечер обедала у герцогини, прелестно шутила и блистала
остроумием, но уехала довольно рано, сославшись на изжогу. Утром ее нашли
мертвой в постели; скончалась она, по-видимому, мирно и без боли. Тотчас
же послали за сэром Мэтью Ридом, но, разумеется, сделать что-либо было
невозможно, и похороны назначены на двадцать второе в Бичем-Чалкот. За
несколько дней до смерти она написала завещание и оставила лорду Артуру
свой небольшой дом на Керзон-стрит со всей мебелью, личными вещами и
картинами, за исключением коллекции миниатюр, которую надлежало вручить ее
сестре леди Маргарет Раффорд, и аметистового ожерелья, завещанного Сибил
Мертон. Дом и имущество не представляли большой ценности, но мистер
Мэнсфилд, поверенный леди Клементины, очень просил лорда Артура приехать
без промедления и распорядиться насчет неоплаченных счетов, которых было
великое множество, ибо покойная вела дела небрежно.
Лорд Артур был чрезвычайно тронут завещанием леди Клементины и подумал,
что мистеру Поджерсу за многое придется ответить. Однако любовь к Сибил
затмила все остальное, и сознание выполненного долга несло сладостное
успокоение. Когда поезд подошел к вокзалу Чаринг-Кросс, лорд Артур был
совершенно счастлив.
Супруги Мертон встретили его весьма радушно, а Сибил взяла с него
слово, что больше ничто и никогда не разлучит их. Свадьбу назначили на
седьмое июня. Жизнь вновь наполнилась яркими, лучезарными красками, и к
лорду Артуру вернулась его прежняя веселость.
Но однажды, когда в сопровождении Сибил и поверенного леди Клементины
он разбирал вещи в доме на Керзон-стрит, не спеша сжигал связки поблекших
писем и выгребал из комодов разнообразную мелочь, его юная невеста вдруг
радостно вскрикнула.
- Что ты там нашла, Сибил? - спросил лорд Артур, с улыбкой оторвавшись
от своего занятия.
- Посмотри, Артур, какая прелестная бонбоньерка. Ах, как красиво! Ведь
это голландская работа? Подари ее мне, пожалуйста. Я знаю, аметисты будут
мне к лицу только через семьдесят лет.
Это была коробочка из-под аконитина.
Лорд Артур вздрогнул, и легкий румянец разлился по его щекам. Он почти
совершенно забыл о содеянном, и ему показалось примечательным, что именно
Сибил, ради которой он пережил это ужасное волнение, первой напомнила о
нем.
- Ну конечно, возьми ее, Сибил. Это я сам подарил бедной леди Клем.
- Правда? Вот спасибо, Артур. И конфетку тоже можно взять? Я и не
знала, что леди Клементина была сластеной. Я думала, такие умные дамы не
едят конфет.
Лорд Артур страшно побледнел, и в сознании его метнулась чудовищная
мысль.
- Конфетку, Сибил? О чем ты? - медленно и с трудом проговорил он.
- В бонбоньерке осталась конфетка, вот и все. Она вся старая и пыльная,
и есть я ее не собираюсь. Что случилось, Артур? Какой ты бледный!
Лорд Артур кинулся к ней и схватил коробочку. В ней лежала янтарного
цвета пилюля с ядовитой жидкостью. Леди Клементина умерла своей смертью!
Лорд Артур был повергнут в отчаяние. Швырнув пилюлю в камин, он со
страдальческим возгласом повалился на диван.
5
Мистер Мертон всерьез огорчился, узнав, что свадьба откладывается
вторично, а леди Джулия, уже успевшая заказать себе платье, приложила
немало стараний, убеждая Сибил расторгнуть помолвку. Но хотя Сибил нежно
любила мать, вся ее жизнь принадлежала лорду Артуру, и уговоры леди Джулии
нисколько не поколебали ее. Что до самого лорда Артура, то он лишь спустя
несколько дней пришел в себя, и нервы его были расстроены чрезвычайно.
Однако здравый смысл по своему замечательному обыкновению восторжествовал,
и трезвый, практический характер лорда Артура направил его мысли по пути
твердой логики. Раз яд не сработал, требуется динамит или какое-либо
другое взрывчатое вещество.
Он опять взял список знакомых и родственников и, подумав, решил
взорвать своего дядю, декана Чичестера. Декан был человеком исключительной
культуры и образованности; он страстно любил часы всех видов и обладал
изумительной коллекцией часов от пятнадцатого века до наших дней. В этом
увлечении достопочтенного декана лорд Артур усмотрел блестящую возможность
для осуществления своего плана. Другой вопрос - где достать взрывное
устройство. Он ничего не нашел на сей счет в "Лондонском справочнике" и
решил, что едва ли есть смысл обращаться в Скотланд-Ярд, ибо полиция
никогда ничего не знает о действиях динамитчиков до самого взрыва, да и
потом знает не намного больше.
Вдруг лорд Артур вспомнил, что у него есть приятель по фамилии Рувалов
- молодой русский весьма радикальных настроений, с которым он познакомился
минувшей зимой в салоне леди Уиндермир. Считалось, что граф Рувалов пишет
биографию Петра Первого и приехал в Англию для изучения документов,
связанных с пребыванием монарха на Британских островах в качестве
корабельного плотника, однако многие подозревали, что Рувалов работает на
нигилистов, и было очевидно, что его присутствие в Лондоне отнюдь не
одобряется посольством Российской империи. Лорд Артур заключил, что это
тот самый человек, который ему нужен, и однажды утром отправился в его
комнаты в Блумсбери за советом и помощью.
- Значит, вы всерьез занял