Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
неправда?
-- Правда, -- прошептал предводитель. -- Только вы, пожалуйста, не
говорите, будто мы вам все рассказали... Ведь вы сами все увидели. Или
раньше знали... Эх, не догадались мы завязать вам глаза!
-- Да, -- сказал капитан. -- Завязать глаза было бы предусмотрительнее.
Но я маг и волшебник и вижу все насквозь. Я могу наперед сказать, что
сейчас произойдет у вас в штабе: сейчас по лесенке спустится наблюдатель и
помчится к штабу.
И действительно, из трансформаторной будки по лесенке скатился, словно
обезьянка, какой-то мальчик и побежал к сторожке.
Все прямо поразились. А длинный мальчик встал капитану поперек дороги и
начал просить:
-- Скажите, как вы это узнали? -- И он уже не насмешничал, а очень даже
жалостно просил.
Но капитан не обращал внимания на его просьбы и продолжал угадывать:
-- Вот сейчас выбежит из штаба ваш начальник.
Так оно и вышло: как только капитан это сказал, из домика выбежал пионер
в длинном пальто, с сигнальными флажками в руках.
-- Ну, Травка, -- сказал капитан, -- докладывай ему, как было дело.
-- А ведь я не умею, -- прошептал Травка, наклонившись к самому уху
капитана. -- Я ведь запомнил только "А" -- точка и черточка и "М" -- две
черточки.
-- Я буду тебе подсказывать. Давай вызов: взмахни руками над головой три
раза крест-накрест.
Травка так и сделал. Пионер у штаба тотчас повторил эти движения.
-- "Вызов принят", -- догадался Травка.
-- Отлично, -- сказал капитан. -- А теперь давай текст. "В" -- точка два
тире...
Травка просигнализировал.
-- "Е" -- одна точка...
Травка поднял руку один раз.
-- Нет, так будет слишком долго, -- сказал капитан. -Слезай-ка лучше. А
ребята пусть отгадывают, что я хочу сказать. -- Он обратился к насмешнику в
очках: -- Ну-ка, любитель отгадывать про меховую куртку и очки, что я буду
говорить дальше? "Be..."?
Мальчик замялся. Он не знал, что ответить.
-- Ну-ка, Сережа, ну-ка! -- начал подзадоривать его Травка. -- Давай,
Жирафчик!
Травка и сам не знал, что будет дальше, и ему очень хотелось узнать.
-- Ведро? -- спросил мальчик.
-- Почему же "ведро"? -- удивился капитан.
-- Ведьма! -- крикнул кто-то.
-- Нет, и не ведьма...
Тут все наперебой начали угадывать таинственное слово:
-- Весточка!
-- Ветер!
-- Весело сияет месяц над селом!..
-- Вечер был, сверкали звезды!..
-- Весло!
-- Венгерка!
-- Ветчина!
Кто-то крикнул: "Ватрушка!" Но это было уже совсем не на "Be..."
Наконец Сережа догадался:
-- Век живи -- век учись!
-- Вот это правильно! -- сказал капитан. -- Но только я передаю не это,
а вот что... -- Капитан начал подавать сигналы.
-- "В"! -- крикнули все мальчики хором, когда капитан просигналил первую
букву.
-- "Е"!
-- Это я повторяю, -- объяснил капитан. -- А вот дальше... -- Капитан
просигналил букву.
-- "Д"! -- крикнули мальчики.
-- "У"!
-- "Веду"! -- крикнул насмешник чуть не со слезами в голосе. -- И как
это я раньше не догадался -- "веду"!
Капитан продолжал: Д, В, Е, Н, А, Д...
-- "Двенадцать"! -- крикнули мальчики. А потом они заговорили уже
потише: -- "Пленных"... "Веду двенадцать пленных"... "Прикажите"...
"мне"... "командовать"... "ими"...
Пионер у штаба начал сигналить: "Командир четвертого взвода!"
Предводитель рывком двинулся вперед и пошел было к штабу.
"Стой!" -- просигналил пионер.
Предводитель остановился.
Пионер снова замахал флажками: "Передать командование четвертым взводом
капитану Калашникову".
-- Вот так так! -- вскрикнул предводитель, скинул лыжи и круто
повернулся.
Тут все загалдели и окружили капитана:
-- Как вам не стыдно, товарищ капитан! Зачем же вы нас обманывали! Мы бы
за это время нашли настоящего Травкиного папу!
Особенно горячился Сережа:
-- Я сразу догадался, что это сам капитан Калашников и есть! А то почему
бы он знал, какое распоряжение капитан Калашников давал, а какое не давал?
-- Уж ты знал, знал! -- перебил его предводитель. -- Я вот видел, что он
все время улыбается, значит шутит.
-- Погодите, друзья, не спорьте! -- примирительно сказал капитан. -- Я
вас не обманывал, вы сами себя обманули. Мы с вами не ссорились, и я вас в
обиду не дам. Уж если вы нас с Травкой выследили, то настоящего Травкиного
папу вы, наверно, разыскали бы, если б только он был где-нибудь поблизости.
Значит, его на Московских горах нет. А теперь командовать буду я. Назначаю
своим первым помощником вашего предводителя, а адъютантом -- Травку.
А дальше капитан заговорил уже по-командирски:
-- Четвертый взвод, слушай мою команду! Первый помощник, вперед! Все за
ним по одной лыжне -- марш!
Взвод лыжников вытянулся в длинную цепочку. Сзади всех шел новый
командир четвертого взвода с новым адъютантом на плечах.
Когда подошли к штабу, капитан приказал перестроиться всем в ряд.
Пионеры перестроились.
-- А ну-ка, Травка, посмотри, -- сказал капитан: -- успели мы в срок? --
И он показал Травке часы на руке.
Маленькая стрелка стояла на цифре "3", большая указывала на цифру "12".
-- Успели! -- радостно сказал Травка.
-- Точно, -- подтвердил капитан. -- Пятнадцать ноль-ноль. А лейтенанта с
Солнечкой нет!
Тот пионер, который разговаривал флажками, появился перед взводом.
Оказывается, он был не простой пионер, а вожатый. Галстук у него был
завязан поверх пальто, а на груди рядом с пионерским значком -- костериком
-- виднелся еще и комсомольский значок -- маленькое знамя с буквами
"ВЛКСМ".
Травка вышел вперед, поднял руку в пионерском салюте и приготовился
сказать так, как его выучил капитан: "Прибыл четвертый взвод. Приказ
выполнен. Пленные взяты. Потерь нет".
Но только Травка начал, вожатый перебил его:
-- Отставить! Руку опустить! Разве ты пионер?
-- Нет, -- сказал Травка. -- Я не пионер. Я адъютант.
-- А адъютант тем более должен знать, -- строго сказал вожатый, -- что
если человек еще не принят в пионеры, то он не имеет права салютовать
по-пионерски.
Тут Травке сделалось до того обидно, что у него даже, кажется, помокрели
глаза. И это перед всем взводом!
Он обернулся к капитану, но тот уже шел заступаться за него.
Капитан сказал серьезно, военным голосом:
-- Адъютант в точности исполняет мой приказ, и в этом случае он
совершенно не виноват.
-- Хорошо, рапортуй, коли такое дело, -- сказал Травке вожатый уже не
так строго, как раньше.
Травка без запинки проговорил весь рапорт, закончил словами: "Рапорт
сдан" -- и отдал пионерский салют.
Он с гордостью оглянулся на пионеров, стоявших сзади. А вожатый сам
подошел к капитану с рапортом. Капитан принял рапорт, отсалютовал и пожал
вожатому руку.
И вдруг вожатый подошел к Травке и пожал ему руку тоже!
Тут уж Травка засиял.
ИЗМАЙЛОВЫ ВЫСЛЕЖЕНЫ! ИЗМАЙЛОВЫ ПОЙМАНЫ!
В это время подошли еще два пионера на лыжах. Они еще не успели
перевести дух, как один начал:
-- Рапортует разведка второго взвода! Старший разведчик -Андрюша, то
есть я. Измайловы найдены! Он в красной лыжной фуфайке и синих штанах, на
груди номер шестнадцать. Она тоже в красной фуфайке, на голове шапка белая
с красным, номер двести двадцать четыре. Рапорт сдан!
-- Так я же его видел в бинокль! -- вскричал Травка. -- Ну конечно, это
и был дядя Лева Измайлов! Он опытный лыжник. Это он ел шоколад! И как это я
его сразу не узнал! Вижу, кто-то знакомый, а кто -- не догадался. Только
теперь догадался.
Капитан Калашников спросил у Андрюши:
-- А вы им передали, что их ждут здесь, у трансформаторной будки?
-- Нет, мы не передавали, что их ждут, -- ответил Андрюша. -- Этого нам
никто не велел. Мы им сказали, чтобы они шли скорее сюда, к будке, а они не
пошли. Говорят, им некогда.
-- А вы сказали, что это распоряжение капитана Калашникова? --
нетерпеливо сказал вожатый.
-- Все говорили. И про то, что у нас военная игра, и все.
-- Ну, а они?
-- Они сказали, что сегодня им некогда участвовать в военной игре, а в
следующий раз они обязательно. И чтобы мы предупредили.
-- А потом?
-- А потом они сдали лыжи, надели пальто и уехали в Москву. Мы, уже
когда подходила электричка, просили их вернуться. А они -- ни за что.
Вдруг с поля донеслись неистовые крики:
-- Выследили! Отыскали! Поймали! Захватили! Ведем!
Это кричали два лыжника. Они бежали по полю наперегонки, изо всех сил
помогая себе палками.
-- Кого поймали? -- прокричал им вожатый.
-- Измайловых! -- послышалось в ответ.
Андрюша удивился:
-- Что же, они с поезда их стащили, что ли?
Лыжники подбежали к вожатому оба сразу, и сразу оба начали рапортовать:
-- Рапортует разведка третьего взвода!
-- Измайловы пойманы!
-- Живьем!
-- Взяты в плен!
-- Доставляются в штаб!
Вожатый их остановил:
-- Да говорите вы кто-нибудь один!
-- Тогда ты говори, -- сказал один из лыжников другому. -Ты первый их
увидел, ты и говори.
-- Да какие они хоть с виду-то? -- спросил Андрюша, который еще раньше
выследил Измайловых.
-- С виду такие: мужчина лет тридцати, с ним девочка лет семи, не
больше.
Все так и грохнули хохотом.
Разведчик настаивал на своем:
-- Ну что вы хохочете?! Нам ведь не сказали, чтобы мы непременно
притащили старуху или хотя бы средних лет! А у этих мы спрашиваем: "Вы
Измайловы?" Они говорят: "Нет". А сами заинтересовались: "Зачем они вам?"
Мы говорим, что Измайловым нужно идти к старой трансформаторной будке. А
девочка как закричит, как захлопает в ладоши: "Мы Измайловы! Папочка, не
скрывай! Мы Измайловы!" Тогда и он тоже признался, что они Измайловы. Но
она первая не выдержала.
Вожатый возмутился:
-- Да ведь вам было ясно сказано, что они фамилии своей не скрывают!
-- Они и не скрывали. То есть скрывали, но недолго, -сказал разведчик,
но почему-то уже не так радостно, как раньше.
-- А потом что?
-- А потом мы им завязали глаза, чтобы они не видели штаба. Он начал
было сопротивляться, а тогда девочка как закричит: "Пусть завязывают, это
даже интереснее!" Да вон их ведут!
Все обернулись.
Из-за штабного домика показалось шествие. Впереди шагал пионер и тащил
за веревку пару лыж с укрепленным поперек них поленом. Получилось вроде
санок. На этих санках сидела Солнечка с завязанными глазами. Она закидывала
голову назад и старательно морщила нос. Было ясно, что она подглядывает.
Сзади нее шел Солнечкин папа, тоже с завязанными глазами. По бокам его шли
двое лыжников.
Капитан Калашников взглянул на часы и крикнул:
-- Опаздываете, лейтенант! На моих сейчас пятнадцать двадцать четыре!
ПАПА И МАМА
Папа и мама Травки не знали, что он жив, здоров и даже весел. Мама
сидела бледная и с заплаканными глазами. Она ничего не говорила.
Вот уже столько лет подряд она видела своего мальчика каждый день, а
думала о нем каждую минуту. Даже когда она была не дома, а на работе,
училась или ехала куда-нибудь по делу, она все равно хоть немножечко, да
думала о нем.
Вдруг совсем неожиданно возьмет и улыбнется. Все спрашивают: почему? Она
сначала и сама не знает. А потом вспомнит: это ей представилось, как она
купала Травку, а он в это время сказал что-то смешное.
И она всегда знала, где Травка, чем занимается, покушал ли вовремя,
умылся ли когда следует, не разбросал ли как попало свои игрушки, книги и
рабочие инструменты.
А сегодня его целый день не было дома, и она ничего не знала о нем. Ах,
если бы он просто был в детском саду! Как бы она была спокойна!
Папа звонил по телефону в милицию. В милиции ответили, что нужно было
заявить о пропаже мальчика еще на вокзале, но они поищут.
Потом папа звонил по телефону ко всем знакомым. Знакомые узнавали, что
Травка пропал, и начинали беспокоиться вместе с папой и мамой...
В детском саду в этот день не было занятий. Но Вовка-морячок и Ваня уже
давно сговорились с Травкой выйти вечерком на двор и посмотреть, как
известный гонщик Володя выведет свой знаменитый мотоцикл на вечернюю
прокатку. Они-то уж знали, что в воскресенье Да в хорошую погоду прокатка
обязательно состоится. И Володя обязательно позволит им постоять рядом и
осмотреть машину до самого последнего винтика. Он все объяснит, а может
быть, даже и покатает.
Они видели Травкиного папу, когда он проходил по двору, и думали, что
Травка тоже уже вернулся с прогулки. Но его на дворе все не было.
Тогда они решили сходить за ним сами.
Они пошли в корпус "Б", поднялись пешочком на шестой этаж, потому что на
лифте никто не ехал и некого было попросить, чтобы их взяли с собой. Но
перед дверью квартиры ј 68 они остановились в нерешительности: все-таки их
никто не звал.
-- Звони! -- сказал Вовка.
-- Нет, ты звони, -- сказал Ваня.
-- Почему я?
-- А ты повыше!
-- Это не считается, -- сказал Вовка. -- Ты можешь стать на цыпочки.
Но Ваня так и не решился позвонить.
-- Знаешь что, Вовка, -- сказал он: -- Травка, наверно, смотрел, как
устроен звонок, и теперь звонок все равно не работает. Давай лучше
постучим.
Они постучали разом. Каждый из них старался стучать как можно тише. Но
дверь открылась сейчас же. Словно кто-то ждал их с нетерпением.
Вышел Травкин папа. Он сначала постоял немного и посмотрел на них как-то
странно, будто даже испуганно.
Потом он наклонился к ним, обнял их обоих за плечи и повел с собой, еще
на ходу говоря:
-- Ну, рассказывайте, детки, скорей рассказывайте! Вы видели Травку?
-- Видели, -- солидно сказал Вова. -- Мы каждый день его видим.
-- А сегодня... сегодня видели?
-- И сегодня видели, -- сказал Ваня.
Папа затормошил их:
-- Где? Когда?
-- Я сегодня не видел, -- сказал Вова.
А Ваня сказал:
-- Я сегодня видел, как вы с Травкой и с Травкиной мамой шли к
троллейбусу. Вы еще Травкины лыжи несли.
-- А потом? Потом?
-- А потом -- мы сейчас пришли за ним.
Мама не выдержала и вышла в переднюю. Ей очень хотелось узнать, кто там
разговаривает.
-- Мы за Травкой, -- сказали оба мальчика.
-- Травки нет дома, -- ласково сказала мама, -- но он должен скоро
прийти. А вы заходите, мальчики, заходите. Раздевайтесь, поиграйте, попьем
чайку. Какое у меня варенье есть! Травкино любимое... Раздевайтесь,
раздевайтесь, он сейчас...
Вдруг раздался резкий телефонный звонок. Папа и мама подбежали к
телефону и оба разом схватили трубку. Но папа ласково высвободил ее из
маминых рук, послушал немного, а потом сказал маме:
-- Это говорят из милиции. Они говорят, что звонили во все свои детские
комнаты, куда приводят заблудившихся детей.
-- Ну, и что?.. Что им ответили?
-- Его нигде нет.
-- А вы знаете, мальчики... -- сказала мама Вове и Ване, -а ведь Травка
у нас... пропал...
Она как-то сразу села на стул и вдруг заплакала так громко и так
жалостно, что у толстоватого Вовы и у беленького голубоглазого Ванечки
стало горько в носу и глаза стали наполняться слезами.
Они оба разом повернулись и бросились бежать. Папа выбежал вслед за ними
на лестницу и стал звать их обратно:
-- Ваня! Вовочка!
Но мальчики все бежали и бежали с этажа на этаж, пока не выбежали во
двор. Тут они немного постояли и опять бросились бежать.
-- Куда это вы, затейники? -- спросила тетя Машенька и схватила их обоих
в охапку.
Тетя Машенька была воспитательницей детского сада. Она как раз шла
навстречу.
Мальчики рассказали ей все, что видели и слышали. И тогда она сейчас же
пошла в корпус "Б", чтобы утешить Травкину маму и чем-нибудь ей помочь.
А папа в это время поил маму водой и давал ей капли от слез. В одной
руке у него был стакан, а в другой -- бутылочка с лекарством.
Вдруг сразу зазвонили телефон и звонок у входной двери. Вся квартира
наполнилась звонками. Папа метался от одного звонка к другому, но руки у
него были заняты, и он не мог отпереть дверь и взять телефонную трубку тоже
не мог. А мама была без сил.
Наконец он догадался поставить все на стол и отпер дверь. Вошла тетя
Машенька. Папа с ней даже не поздоровался, а бросился к телефону. Он
услышал грозный голос:
-- Почему это у вас телефон то занят, пищит по-комариному -- "пи...
пи... пи... пи...", то жужжит по-шмелиному -"буууу... буууууу...
буууууу..." -- значит, свободен, а вы не отвечаете? Непорядок!
-- Да я... -- попробовал объяснить папа, но грозный голос перебил его:
-- Почему это вы не прибыли на станцию Пролетарская вместе с сыном
Травкой и его мамой, лучшей певицей и поэтессой поликлиники номер сорок?
-- Да она...
-- Или вы поддались уговорам пионеров и вступили в военную игру? Кошмар!
-- Да мы...
-- За это все вы приговариваетесь к приезду в следующее воскресенье на
станцию Пролетарская, где и будете спущены с Московской горы задом наперед
и с завязанными глазами!
Папа слушал и ничего не понимал. Это говорил дядя Лева Измайлов. Он
шутил. Но папе было не до шуток. Он проговорил упавшим голосом:
-- У нас сын пропал...
-- Что? Что такое? Травка? -- заволновался Измайлов. -- Мы сейчас же,
сейчас же приедем к вам! Все выясним и все наладим. Такой сообразительный
человечек -- и вдруг пропадет? Да никогда в жизни!
В ГОСТЯХ У КАПИТАНА
Когда выяснилось, что на Московских горах нет Травкиного папы, а
Измайловы уехали, капитан и Солнечкин папа решили отправить в Москву
телеграмму, чтобы Травкины родители не беспокоились.
Но, во-первых, Травкин папа, может быть, еще и не вернулся домой. Тогда
мама получит телеграмму, удивится, разволнуется, расстроится -- и все зря.
А во-вторых, на маленькой железнодорожной остановке возле электростанции
капитана телеграфа не было, до ближайшего телеграфа нужно было идти на
лыжах целый час, не меньше. В Москву Травку решили отправить электричкой.
Не тащить же его через поле и лес обратно на Пролетарскую. Ему и самому
будет интереснее: из Москвы он уехал на паровозе, а в Москву приедет на
электропоезде.
Ближайший электропоезд шел в семь. Пока телеграмма дойдет, Травка и сам
будет уже дома.
Обсудив все так подробно, они и решили пока идти к капитану обедать.
Времени у них было достаточно.
Капитан жил один в маленькой квартирке при самой электростанции.
У него была такая электрическая плита, что на нее можно было ставить
сразу сколько угодно сковородок, чайников и кастрюль. Лишь бы хватило
места.
На сковородке жарилась яичница с сосисками, в кастрюльке варилось какао
на молоке, а в другой кастрюльке -- картошка. А сам капитан чистил в это
время леща величиной по крайней мере с поросенка. Супа не было. Но, сказать
по секрету, Травка и Солнечка не очень любили суп.
Травка спросил потихонечку:
-- Ты что больше всего любишь?
-- Мороженое, -- прошептала Солнечка.
-- Я тоже...
Капитан не мог слышать их разговора. Но не зря говорил он пионерам, что
он маг и волшебник и видит все насквозь.
Он подмигнул Солнечкиному папе:
-- Займитесь-ка, лейтенант.
Солнечкин папа вскрыл банку сгущенного молока, разбавил его
обыкновенным, накрошил туда засахаренных фруктов и вылил все это в
небольшое серебряное ведерко с электрическим шнуром. Потом он отворил белую
дверцу рядом с плитой. Это была дверь небольшого шкафа, вделанного в стену.
Он поставил ведерко в шкаф, а вилку, которой кончался шнур, воткнул в
штепсельное гнездышко на стене шкафа. В ведерке зажужжала электричес