Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
тографии
рядом с Финниганом, Денни окончательно убедится, что его осел жив и невредим.
Мисс Дейли по-прежнему колебалась, и тогда Фрэнка осенило.
- Давай сделаем вот так! - закричал он. - Возьми в руку его хвост и
понюхай розу.
Мисс Дейли уступила. Расплывшись в улыбке, она изящным движением взяла
Финниганов хвост и понюхала пунцовую розу. Щелкнул затвор.
- Отлично! - закричал Фрэнк. - Теперь еще разок, на всякий случай. -
Камера снова щелкнула. - Мы попросим увеличить лучший из двух кадров и пошлем
отпечаток авиапочтой.
- Какой ты молодец! Так бы тебя и расцеловала за это! - воскликнула Китти
Дейли.
- За чем же дело стало? - отозвался Фрэнк.
Что касается фотографий ишака из Коннимары с розой на хвосте, он заказал
их не одну, а целых две.
К началу осенних занятий в Ларчгроувской смешанной школе Денни О'Тул еще
не выздоровел. Но месяца через полтора-два он достаточно оправился, чтобы
приступить к занятиям. Все в школе заранее знали, когда он появится там в
первый раз, а мисс Дейли, которая навещала Денни дома, знала, и что он
принесет с собой. Она нарочно держалась на заднем плане, когда он предъявил
ребятам плоский пакет в оберточной бумаге, бережно принесенный им под мышкой.
- Это чаво? - немедленно отреагировал Альберт Бриггс.
- Мой ишак, Финниган О'Флэнеган.
Ребята обступили Денни, вытягивая шеи от любопытства, а он снял обертку,
открыл большой твердый конверт и вытащил фотографию осла - белого, как
грушевый цвет, как снег... или как белила. Ребята разинули рты от удивления.
Ангелоподобный осел, выделяясь на фоне черного сарая, предстал перед ними во
всей своей красе и очевидности. Глаза его, как и подобает Финнигану
О'Флэнегану, горели красным, а копыта сверкали золотом фосфоресцирующей
краски. Ну, а если у кого-то оставались сомнения, их мгновенно рассеивала
собственная учительница: вот она, мисс Дейли, стоит сзади Финнигана и нюхает
розу у него на хвосте, и улыбается во весь рот, сияет, точно проказливое
солнышко, залившее своим светом весь выгул.
- Оля-ля! - в один голос проговорили как Доверчивые, так и Недоверчивые.
- Да тут и мисс Дейли! - воскликнула Мейзи Боннингтон. - Мисс, мисс, -
позвала она учительницу, - здесь на фотографии вы!
- Конечно, я.
- А рядом... неужели это взаправду Финниган?
- А кто же еще? Финниган О'Флэнеган единственный и неповторимый.
И мисс Дейли принялась рассказывать им про него всякие байки, какие и не
снились мистеру О'Тулу. Однако ее рассказы звучали куда убедительнее, чем его:
ведь его историям было уже за полвека, а она рассказывала про ишака, которого
видела собственными глазами не далее, как несколько месяцев тому назад.
Один только Альберт Бриггс, стоя в толпе возбужденных слушателей, думал
свою нелегкую думу. Когда мисс Дейли на мгновение смолкла, чтобы перевести
дух, он обратился к ней.
- Мисс.
- Что, Берт?
- Денни говорил, что его ишак в Коннимаре.
- Так оно и есть! - ввернул Денни.
- Но вы, мисс... вы же собирались ехать в Беллинахинч.
- Ах ты, глупыш! - рассмеялась мисс Дейли. - Беллинахинч просто второе
название той же Коннимары.
- А что, Коннимара действительно существует, мисс? - уточнила Мейзи.
- Конечно, существует! Ведь я сама родилась там.
И Альберту Бриггсу стало ясно, что он поставил на карту вс„ - и проиграл.
Учащиеся Ларчгроувской смешанной начальной школы тоже поняли это. Уловив, куда
дует ветер, переменчивый поэт завел:
Берт дубак!
Берт ишак!
И вся школа принялась распевать новый стишок.
Однако этим триумф Денни еще не был исчерпан. Кто-то из учеников заметил,
что после возвращения из Северной Ирландии у мисс Дейли появилось на левой
руке колечко, которого там раньше не было. А в один прекрасный день школу
взбудоражила весть о том, что мисс Дейли разыскивает морской офицер, лейтенант
морской пехоты. Через некоторое время он спустился из учительской, где общался
со взрослыми, и захотел пообщаться с ребятами. Он созвал всех, кто только
уместился вокруг и кто не стеснялся тянуть его за рукав и виснуть на нем. А
чего он порассказал про Финнигана О'Флэнегана!.. Его истории переплюнули вс„,
что поведали им мистер О'Тул и мисс Дейли вместе взятые. Оказывается, морские
пехотинцы не только мотали на ус чужие рассказы, но и сами умели наплести с
три короба. Правда, морской офицер сообщил им грустную новость: после зимних
каникул мисс Дейли, вероятно, больше не будет преподавать у них в школе.
- Теперь она будет учить одного только меня. Представляете, что это такое
- быть единственным учеником в классе? - вздохнул он. - Ведь я все время буду
на виду у нее.
Ребята рассмеялись.
- Не бойтесь, сэр, мисс Дейли добрая, она почти никогда не сердится, -
подбодрила его Мейзи Боннингтон.
- Ну спасибо, ты меня утешила, - сказал лейтенант и тут же сообщил им
другую новость, куда более приятного свойства. Он обещал в качестве
рождественского подарка сводить всю честную компанию на детский утренник в
театр "Коронейшн".
Лейтенант сдержал свое слово, и спектакль "Волшебная лампа Аладдина", на
который они пошли с мисс Дейли в одну из январских суббот, превзошел самые
смелые ожидания. Однако никакие сокровища из пещеры Аладдина не смогли затмить
для Альберта Бриггса блеска униформы, в которую был одет невысокого роста
важный господин, помогавший ребятам отыскать в зале их места; тот самый
господин, что заговорщицки подмигнул Денни в ответ на брошенное им мимоходом
"Привет, папа!". Этот господин приходился отцом Денни О'Тулу, и костюм у него
в самом деле был расшит золотом.
Элинор Фарджон
Маленькая портниха
Жила однажды маленькая мастерица, которая ходила в младших у Старшей
Мастерицы. Но хотя она и была младшей, она так ловко кроила, так изящно клала
стежки, платья делала с такой очаровательной выдумкой, что, на самом-то деле,
она была лучшей портнихой в королевстве, и Старшая Мастерица это знала.
Маленькая мастерица была такая юная и такая скромная, что Старшая Мастерица
сказала себе:
- Незачем говорить Лотте, что она шьет лучше меня. Если я ей не скажу, она
сама ни за что не догадается, а если я ей скажу, то она уйдет от меня и
откроет соперничающее заведение.
Поэтому Старшая Мастерица помалкивала про себя и не всегда ее хвалила за
что-нибудь особенно хорошенькое и частенько бранила, когда это было совсем
незаслуженно. Но Лотта ни на что не обижалась; и знать не знала себе цены,
даже тогда, когда Старшая Мастерица обращалась к ней, как бывало всегда, когда
у них случался особенно важный заказ.
- Лотта, - говорила Старшая Мастерица, - только что была маркиза
Ролли-Полли и заказала бальное платье. Она так и видит себя в бледно-розовом
шелке.
- Какая жалость! - восклицала Лотта. - Насколько бы лучше она выглядела в
густо-винном бархате.
- Именно это я и сказала ей, - говорила Старшая Мастерица. - Она хочет на
юбке семнадцать оборочек.
- Подумать только! - удивлялась Лотта. - Ей бы нужно совершенно гладкое
платье, но с благородной линией.
- Вот именно так, - говорила Старшая Мастерица, - как я и сказала маркизе
своими собственными устами - благородная линия и абсолютно гладкое.
Так что вместо бледно-розового платья с оборочками они шили маркизе
Ролли-Полли благородных линий, густо-винный наряд. И на приеме у королевы
маркиза производила неотразимое впечатление, и все говорили: "Старшая
Мастерица - просто гений!".
А на самом деле гений была маленькая Лотта.
Да будет вам известно, что королеве этой страны было 70 лет, и поскольку
она не была замужем, у нее не было детей, которые могли бы унаследовать трон.
Но если матерью она никогда не была, то, по крайней мере, она целых 25 лет
пробыла тетей; и племянник ее, который был королем по соседству, со временем
стал бы править ее страной, как и своей. Двадцать лет он не навещал свою
тетушку, но, по слухам, он был очаровательный юноша и, как и тетя, неженатый -
обстоятельство, которое так ее беспокоило, что она писала ему примерно два
раза в год, на Рождество и на его день рождения. И он всегда отвечал:
Дорогая тетя Георгина! Большущее тебе спасибо за пенальчик.
Твой любящий племянник Дик.
P.S. У меня еще все впереди.
Старой Георгине было 70, а молодому королю Ричарду только 25, и в 70 уже
не кажется, что все впереди, как это кажется в 25, и поэтому королева,
властная старая дама, послала ему письмо где-то посередине между Рождеством и
днем рождения, в котором велела ему приехать к ней ко двору и выбрать себе
невесту из ее придворных дам, потому что она устала выслушивать его вздор.
Пенал она в этот раз ему не послала. Король не смог отделаться благодарностью
и пришлось ему в основной части письма писать о женитьбе. Вот что он писал:
Дорогая тетя Георгина, как ты того пожелаешь.
Твой любящий племянник Дик.
P.S. Я не женюсь ни на ком, кроме той, кто будет девятнадцати с половиной
лет от роду и девятнадцати с половиной дюймов в талии.
Королева немедленно созвала всех дам при своем дворе девятнадцати с
половиной лет от роду и велела измерить им всем талии. Ровно трое оказались
девятнадцати с половиной дюймов в талии, и не больше и не меньше. Она опять
написала своему племяннику:
Мой дорогой Ричард!
Герцогине Зефирной, графине Карамельской и леди Бланш Бланманж в декабре
исполнится двадцать, нынче у нас июнь. Это очень милые девушки, и их талии
отвечают твоим требованиям.
Твоя любящая тетя Георгина, Регина.
На это молодой король ответил следующим:
Дорогая тетя Георгина,
будь по-твоему. Я приеду в понедельник. Прошу тебя, задай три бала, во
вторник, среду и четверг. И пусть каждая из этих дам по очереди составит мне
компанию. В пятницу я женюсь на той, которая мне больше всех понравится, и в
субботу уеду домой.
P.S. Я бы хотел, чтобы это был бал-маскарад, потому что у меня есть
отличный маскарадный костюм.
Это письмо королева получила лишь в понедельник утром, а король должен был
приехать в этот же вечер. И можно себе представить, в каком все были волнении,
особенно дамы девятнадцати с половиной дюймов в талии! Разумеется, они
немедленно побывали у Старшей Мастерицы.
Вот что сказала герцогиня Зефирная:
- Я просто обязана иметь самое красивое маскарадное платье, какое вы
сможете сшить, причем ко вторнику, к первому балу. И когда оно будет готово,
пришлите кого-то из ваших девушек, чтобы она показала, как оно будет сидеть.
Вот что сказала графиня Карамельская:
- Крайне важно, чтобы вы сшили мне самое чарующее платье, какое сможете
придумать, и доставили его в среду к началу второго бала. И пусть ваша лучшая
подмастерье принесет его мне и покажет, как в нем надо держаться.
А вот что сказала леди Бланш Бланманж:
- Я просто лопну от досады, если вы не сотворите мне самое обворожительное
платье, какое только бывает, чтобы я смогла его надеть в четверг на третий
бал. А чтобы я видела, что оно безупречно, пусть его наденет самая изящная из
мастериц, так я смогу судить об этом сама.
Старшая Мастерица вс„ им пообещала, и, как только дамы ушли, она бросилась
к Лотте и рассказала ей обо всем.
- Мы должны думать в две головы и шить в четыре руки, чтобы успеть с ними
к сроку, - сказала она.
- Я уверена, что справлюсь, - весело сказала Лотта. - Будем шить платья по
порядку. Герцогиня Зефирная получит свое платье завтра вечером, графиня
Карамельская свое получит послезавтра вечером, а леди Бланш -
послепослезавтра, даже если мне предстоит просидеть всю ночь и вообще не
сомкнуть глаз.
- Отлично, Лотта, - сказала Старшая Мастерица, - а теперь я должна
подумать, какие платья мы будем шить.
- Как была бы герцогиня хороша в образе Солнечного Луча, - сказала Лотта.
- Я как раз об этом и думала, - сказала Старшая Мастерица.
- И как бы всех покорила графиня в образе Лунного Света, - сказала Лотта.
- Моя задумка точь-в-точь, - сказала Старшая Мастерица.
- А в образе Радуги леди Бланш была бы просто восхитительна.
- Да ты перехватываешь мои мысли, - сказала Старшая Мастерица. - А теперь
берись за выкройки, раскрои и шей.
Лотта раскроила все три платья и засела за первое, сверкающий золотой
наряд, который будет играть и лучиться, как солнечный свет, когда та, кто его
наденет, начнет танцевать. День и ночь просидела она за работой и не видела,
как встречали молодого короля во дворце. А во вторник за час до открытия
первого бала сверкающее платье было готово.
- Из дворца послали карету за платьем, - сказала Старшая Мастерица, - и
одна из девушек должна его надеть и показать, как оно сидит, прежде чем
герцогиня наденет его сама. Но кого мне послать? Ведь по талии оно всего
девятнадцать с половиной дюймов.
- Это как раз мой размер, мадам, - сказала Лотта.
- Это прямо везение, Лотта! Быстро влезай в него и отправляйся.
И вот Лотта надела ослепительное платье, золотые бальные туфельки и
маленькую золотую корону, вспыхивающую искорками света. Сверху она накинула
свой старенький черный плащ и побежала к королевскому экипажу, ожидавшему ее.
Кучер щелкнул кнутом, и они покатили. Когда они прибыли во дворец, ливрейный
Лакей, шедший через зал, проводил Лотту в маленькую приемную.
- Вам придется подождать здесь, - сказал он, - пока герцогиня не будет
готова и не позовет Вас в соседнюю комнату. Когда она будет готова, она
позвонит в колокольчик. В каком Вы очаровательном платье, похоже, под Вашим
плащом!
- Это платье для герцогини, - сказала Лотта, - в котором она должна
покорить молодого короля. Хотите взглянуть?
- Да, очень, - сказал Лакей.
Лотта сбросила черный плащ и выступила, как солнце из-за тучи.
- Вот! - сказала она. - Правда, красиво? Вы думаете, король устоит и
откажется танцевать с герцогиней, если она будет в таком платье?
- Никогда, я уверен! - сказал Лакей.
И с изящным поклоном добавил:
- Герцогиня, могу я просить о чести потанцевать с вами?
- О, ваше величество! - засмеялась Лотта. - Это честь для меня.
Лакей обнял Лотту за талию и стал танцевать с ней, и, только он начал
говорить ей, что ее волосы золотистее солнечных лучей, как зазвенел
колокольчик, и Лотте пришлось идти.
Герцогиня была в восторге от платья, а после того как Лотта показала ей,
как в нем садиться и вставать, ступать и танцевать, герцогиня облачилась в
него и выплыла в бальный зал.
Лотта, закутываясь в свой старый плащ, услыхала, как в зале разразились
аплодисментами, когда появилась блестящая маленькая герцогиня.
"Ну, - подумала Лотта, - перед ней король не устоит". И она побежала
домой, шить платье Лунного Света.
Всю ночь и весь день она шила серебристое, облегающее, как перчатка,
платье и справилась с работой как раз в тот момент, когда королевская карета
остановилась у двери. Как и в тот раз, она натянула платье, завернулась в плащ
и укатила, и, как и в тот раз, молодой Лакей проводил ее в приемную и просил
подождать.
- Что произошло вчера на балу? - спросила Лотта.
- Король протанцевал с золотой герцогиней весь вечер, - сказал Лакей. -
Сомневаюсь, чтобы графине так повезло.
- Как знать, - сказала Лотта и, распахнув свой черный плащ, она встала
перед ним, как луна, озарившая полночь.
- О, графиня, - сказал Лакей, целуя ей руку, - окажите мне величайшее в
мире счастье, потанцуйте со мной!
- Это вы осчастливите меня, ваше величество, - сказала Лотта с милой
улыбкой.
Они опять потанцевали в приемной, и потом сели и стали говорить о себе;
Лотта рассказала, что ей девятнадцать с половиной лет, что ее мама горничная,
а отец сапожник, а сама она ученица портнихи. А Лакей сказал ей, что ему 25
лет и что его отец - переплетчик, а его мама - прачка, и что сам он Лакей у
молодого короля и должен вернуться в свое королевство, когда король женится. И
Лотта от этого призадумалась, а когда Лакей спросил ее - почему, Лотта сама не
знала. Лакей взял ее за руку, и только начал ей говорить, что ее руки белее
лунного света, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось уйти.
Графиню Карамельскую обворожило платье, и, освоившись со всеми тонкостями
покроя, графиня надела платье и вышла в зал. Лотта услышала вскрик восторга,
вызванный ее появлением; сама же укуталась в старенький плащ и поспешила домой
шить платье-Радугу.
Всю ночь и весь день она шила платье, веки стали тяжелыми, и как-то тяжело
было на сердце, но она не могла понять - почему. Ровно за час до третьего бала
платье было готово, и карета ждала ее. Опять Лотта надела переливчатое платье
и, укрывшись под плащом, отправилась во дворец. И опять Лакей проводил ее в
маленькую приемную, где она опустилась в глубокое кресло, а он стоял перед
ней. И опять Лотта спросила, как прошел вчерашний бал.
- Все до одного танца король танцевал с серебряной графиней и не сводил с
нее глаз, - сказал Лакей, - кажется мне, что леди Бланш надеяться не на что.
- Это еще неизвестно, - сказала Лотта.
Но она чувствовала такую усталость, что даже не попыталась снять свой плащ
и показать ему платье. Поэтому Лакей сам помог ей снять плащ и повесил его на
стул, а когда он увидел Лотту, сияющую, как маленькая радуга на фоне черных
туч, он упал перед ней на колени.
- О, леди, - тихо промолвил он, - потанцуйте со мной этот танец и все
другие до одного.
Но Лотта качнула головой, она так устала, а когда попыталась улыбнуться,
по ее щекам побежали крупные слезы. Лакей даже не спросил почему - настолько
слезы пристали радуге, он обнял ее, сидящую в кресле, и поцеловал. И поцелуй
был еще не кончен, когда зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось вытереть слезы
и идти.
Леди Бланш пришла в восхищение от платья, и после того, как Лотта
повернулась и так, и этак, показав, как в нем надо держаться, надела платье и
побежала на бал. Лотта слышала всеобщий вздох изумления при виде прелестного
зрелища. Сама же она вернулась в пустую приемную, накинула старенький плащ и,
спотыкаясь, побрела назад. Она думала, что ляжет и будет спать и спать. Но в
Дверях ее ждала Старшая Мастерица, и на лице ее было отчаяние.
- Что бы ты думала? - вскричала она. - Королева велела сшить самое
красивое подвенечное платье, какое только бывает, для королевской невесты.
Свадьба назначена завтра в полдень. Подумай, Лотта, подумай! Каким должно быть
подвенечное платье?
Лотте представилось платье белое, как снегопад, и, уже взявшись кроить,
она сказала:
- Но мы не знаем, мадам, на кого оно?
- Делай его по себе, - сказала Старшая Мастерица, - ведь ты одного размера
с этими тремя дамами.
- Как вы думаете, кто из них будет невестой? - спросила Лотта.
- Никто не знает. Говорят, королю одинаково понравились и Солнце, и Луна,
наверняка ему точно так же понравилась и Радуга.
- А какой костюм был на балу у короля, мадам? - спрашивала Лотта, чтобы не
заснуть.
- Очень неудачное платье для короля, - сказала Старшая Мастерица. - Он
вырядился в ливрею собственного Лакея!
После такого ответа Лотта не задавала больше вопросов. Она лишь склонилась
над белоснежным платьем своей усталой головкой и шила, и шила, пока у нее не
заболели глаза и пальцы.
Прошла ночь, наступило утро, и за час до полудня платье было готово.
- Каре
Страницы:
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -