было искусственного происхождения. Но  если  так,  тогда  возникали  сразу
сотни вопросов. На какой из них отвечать?
   Он сказал:
   - К Юпитеру, Рад, кроме нас, не  направлялся  еще  ни  один  из  земных
кораблей. И тем более такой малообтекаемой формы. Шар не лучшая форма  для
ракеты.
   Тополь обнаружил вдруг, что Радин не слушает. Он по-прежнему смотрит на
Вила, но, ничего  не  видит.  Он  задумался.  А  на  лице  его  все  следы
многодневного изматывающего труда: синие круги под глазами, бледные  губы,
мешками отвисшие щеки. Таким Тополь еще ни разу не видел Радина. "Ведь  он
же старик! - подумал Тополь. - Он и рассчитывал на свои силы, когда  хотел
оставаться в "Сигнале"..."
   - Итак, этот корабль не с Земли, - бодрым голосом продолжал  Тополь,  -
однако помочь нам они все равно смогут! Речь ведь идет о  том,  чтобы  нас
физически перенесли к Земле!
   Радин провел рукой по лицу и как бы стер с него  всю  усталость  -  так
преобразила его слабая улыбка.
   - Да, - сказал он, часто мигая. - Все это  очень  возможно.  Только  не
надо сейчас ни очень радоваться, ни потом огорчаться. Береги силы, Вил. Ты
измотался, ты плохо выглядишь. Я все время боюсь за тебя.  Сможешь  ли  ты
выдержать?
   "Это я плохо выгляжу? - подумал Тополь. - Да кто ж из нас  двоих  плохо
выглядит?.."


   Выйти на новую орбиту, чтобы сблизиться с этим шаром, "Десант" не  мог.
Но можно было добраться до шара, пользуясь ракетными поясами, и, значит, с
очень небольшим снаряжением.
   И тут возникли вопросы, на которые  Тополю  самому  было  трудно  найти
ответы. Радин же вдруг начал проявлять по отношению к предстоящим событиям
такое спокойствие, что оно походило на безразличие.
   Шар как появился, так мог и исчезнуть. Ожидание только уменьшало  шансы
на спасение. Но,  с  другой  стороны,  если  цивилизация  обитателей  шара
окажется очень далека от земной, кто поручится, что, пока удастся наладить
контакты, они не погибнут от голода, от жажды, не задохнутся от недостатка
кислорода? Предположим, что тот цилиндрик, который  оказался  на  оболочке
"Сигнала" и потом  погиб  в  кратере  Януса,  -  представитель  какой-либо
подобной цивилизации. Космонавты могли бы обмениваться с ним знаниями,  но
не продовольствием или водой: судя по всему,  и  вода,  и  продовольствие,
необходимые людям, ему были просто неведомы.
   Радин же словно снял с себя всю командирскую ответственность и  передал
ее Тополю: "Верю - ты справишься наилучшим образом".
   Или, может, он был уверен, что обитатели шара схожи с людьми? Но что за
наивная уверенность?
   - Цивилизация, которая имеет дело с металлом,  -  рассуждал  Тополь,  -
наверняка  знает  электромагнитные  волны.  По-хорошему,  они  должны   бы
заметить импульсы наших локаторов и  послать  ответный  сигнал.  Стало  бы
легче идти на риск. Мы бы знали, чего можно ждать. Но что с тобой. Рад? Ты
себя плохо чувствуешь?
   Радин пожимал плечами:
   - Нет. Я как обычно. С тобой я согласен. Все эти рассуждения правильны.
   Но по глазам его Тополь видел, что,  говоря  это,  он  смотрит  куда-то
далеко-далеко за пределы кабины "Десанта".


   Сопровождаемые связками из баллонов с водой, кислородом и  контейнерами
с родфлерией, горбатые от универсальных  питателей,  обвешанные  гранатами
аварийной защиты и пластиковыми мешками утилизаторов, обложенные  тройными
комплектами труб ракетных поясов, они вывалились в космос  и  оказались  в
облаке молочного тумана. В ледяные  кристаллы  мгновенно  превратились  не
только водяные пары, но  и  кислород  и  азот  воздуха,  содержавшегося  в
кабине.
   Было что-то печально закономерное в том, что и в этот раз они  покидали
корабль, взрывом распоров его корпус, сразу и навсегда отрезая себе всякий
путь к отступлению.



   4. НЕЗВАНЫМИ ГОСТЯМИ

   Они падают на Юпитер!  Это  было  первой  мыслью  Тополя,  когда  туман
рассеялся. Свинцово-серые клубы облаков, такие плотные,  казалось,  что  о
них можно разбиться, стремительно приближались. И в то же  время  по  всем
своим ощущениям Тополь знал, что он никуда не падает, - он чувствовал, что
находится в состоянии невесомости и, значит, свободно летит вокруг Юпитера
по бывшей орбите "Десанта".
   "Опять ускорение без всякого проявления инерции? -  подумал  он  скорей
изумленно, чем тревожно. - Но оно же наблюдалось мной прежде только в  том
мире, с особыми физическими законами! Или мы оттуда так  и  не  выбрались?
Может, Рад потому-то и не заинтересовался тогда моими  рассказами  о  всех
тех чудесах, что сам тоже видел их? А может, после путешествия со световой
скоростью  мы  с   Радом   обрели   способность   так   легко   переносить
перегрузки?.."
   Клубы облаков тем временем начали быстро уменьшаться  в  размерах.  Но,
значит,  теперь  космонавты  удаляются  от  Юпитера!   И   опять   никаких
перегрузок!
   - Я уже сориентировался, Вил, - услышал Тополь голос Радина,  -  можешь
идти за мной.
   Тополь включил ракетный пояс.  Сразу  появился  "верх"  и  "низ".  Тело
Тополя  всей  своей  физической  массой  стало   привычно   сопротивляться
нарастанию скорости - инерция действовала вполне нормально! И едва  Тополь
убедился в этом, он понял: не они с Радиным только что падали  на  Юпитер!
Напротив! Облачный слой планеты взметнулся было навстречу им.
   Описав дугу, Тополь полетел вслед за  Радиным.  Пятикилометровый  шнур,
соединявший их, тянулся за ними,  словно  невод,  которым  они  собирались
загрести звезды.


   Это был действительно шар  диаметром  не  менее  двух  километров.  Его
поверхность блестела, как полированное  серебро.  И  он  вращался,  делая,
примерно, один оборот в минуту.
   Они подлетели к нему так близко, что могли  бы  дотронуться.  С  такого
расстояния зеркальная поверхность казалась им плоской, и поэтому  особенно
безопасной.
   - Сигнализировать стуком? - предложил Тополь.
   - Лучше бы просто походить по нему,  -  ответил  Радин.  -  Стук  может
вызвать защитную реакцию. Надо  сразу  же  ясно  сказать,  что  мы  только
осматриваем...
   Радин  приземлился   в   районе   полюса.   Немного   постоял,   словно
прислушиваясь к  чему-то,  замеряя  радиоактивность,  приложил  датчик  на
тыльной стороне левой ладони к поверхности шара, потом погладил ее.
   Тополь висел над ним в двух десятках метров и едва только  увидел  этот
жест, смело опустился рядом с Радиным.
   - Что же? - сказал тот. - Пока все благополучно. Но как ты думаешь, что
это может быть?
   Он указал себе под ноги, и Тополь увидел, что стоит  возле  квадратного
пятна из какого-то голубоватого металла. Размером оно было с большой  люк,
и, вероятней всего, именно им и являлось.
   Прежде чем отвечать. Тополь оглянулся - такие  же  квадраты  равномерно
располагались через каждые сорок - пятьдесят метров.  Едва  ли  это  могло
быть входами в корабль. Слишком их оказывалось тут много.
   Пояса прижимали космонавтов к шару и, вращаясь теперь вместе с ним, они
пошли   по   серебристой   поверхности.   Квадратные   пятна   встречались
по-прежнему. Либо это были солнечные батареи, либо, наконец, просто  окна.
То, что они не прозрачны, ничего не означало.  Непрозрачное  людям,  могло
быть прозрачно для существ с инфракрасным или ультрафиолетовым зрением. Но
если имелись окна, то где-то должна была оказаться и дверь?
   Впрочем, при  постукивании  голубоватые  поверхности  казались  гораздо
монолитнее остального корпуса. Скорее всего это были торцы колонн.
   Они ходили по шару, постепенно все  более  свыкаясь  с  ним,  становясь
смелей. Величина радиации в любых  точках  его  поверхности  не  превышала
уровня,  вызванного  космическими  лучами.  Следовательно,  шар  не   имел
реактора. Температура его тоже всюду была одинакова и равна той,  какую  и
должно иметь блестящее серебром тело на таком расстоянии от Солнца. Мысль,
как сделать, чтобы обитатели шара обратили  на  них  внимание,  все  более
беспокоила их.
   Они стучали.
   Это ни к чему не привело.
   Пытались сигнализировать аппаратурой ультразвуковой связи.
   Никаких ответов и вообще никаких звуков  и  ультразвуков  приемники  не
уловили.
   В их  распоряжении  была  и  еще  одна  возможность  -  пустить  в  ход
излучатели. Доли секунды - и они бы проникли  внутрь  шара.  Или  хотя  бы
пробили отверстие. Уж для ремонта кто-нибудь обязательно выйдет!
   Но решиться на это они не смогли: в сущности, это была бы  зауряднейшая
диверсия.
   Они дошли до другого полюса и остановились. Дальше  идти  было  некуда.
Радин усмехнулся:
   - Покинутое старье?
   - Слишком блестит, - ответил Тополь.
   - Но, значит, эта штуковина не могла попасть к Юпитеру очень издалека.
   Тополь не ответил. Видимо, от усталости  ему  все  стало  вдруг  как-то
безразлично.
   - Ну что же, - продолжал Радин. - Будем обживать. Выбрать  участок  без
этих квадратов - мало ли что там под ними? - построить шатер, исследовать,
ждать...
   Подходящее место нашлось на экваторе.  Было  оно  достаточно  велико  -
площадью более десяти тысяч квадратных метров.
   - Будем жить, имея вес, - довольно проговорил Радин, отстегивая гранату
аварийной защиты. - Это всегда очень полезно перед возвращением на  Землю,
хотя и придется ходить в нашем дворце по потолку...
   Тополь не успел ответить. Он почувствовал, что  куда-то  летит.  Уже  в
следующую секунду он осознал, что это "куда-то" - Юпитер!
   - Держись! - крикнул он Радину, считая, что и с ним  происходит  то  же
самое.
   Рядом змеилась петля шнура. Он попытался схватить ее, но тут последовал
рывок такой силы, что баллоны  и  контейнеры,  которыми  он  был  обвешан,
оторвались, словно виноградины со встряхнутой кисти, и понеслись дальше.
   - Пеномасса схватилась, - услышал он голос Радина. - Все хорошо, Вил. -
Тополь услышал смех: Радин смеялся! - У тебя просто выключился пояс!..
   Но теперь Тополь почувствовал, что его почти с  такой  же  силой  тянет
назад! Тянет, и в то же время вращает, как волчок. Небо и Юпитер слились в
гигантский черно-голубой круг.
   Резко изогнувшись, он ухватился за шнур. Вращение не  прекратилось,  но
он оказался лицом к шару и смог увидеть, что шнур  наматывается  на  него,
как на катушку. Еще не легче!
   Шнур соскользнул с шара. Тополя снова метнуло. Уже не к  Юпитеру,  а  в
черноту неба, и гораздо слабей.
   - У меня израсходован весь низон. Предупреждение я проворонил, - сказал
он.
   - Ничего, - ответил Радин. - Я сейчас  тебя  подтяну.  -  Он  помолчал,
потом быстро добавил: - И  надо  скорей  -  шар  замедляет  вращение.  Нас
заметили.
   Через несколько минут Тополь оказался возле пеномассовой  грибообразной
лепешки. Шар не вращался. Неподвижна, словно на астероиде "Странное", была
россыпь созвездий над головой.
   Они  выглядели   очень   по-разному.   Радин   совершенно   терялся   в
беспорядочной горе мешков, баллонов и баков.  Тополь  же  в  одном  только
скафандре стоял рядом со всей этой горой и держался за скобу контейнера  с
родфлерией.
   - Стоять и ждать, - по командирской привычке  Радин  отдавал  последние
распоряжения. - Идти только  по  приглашению.  Спешка  может  быть  понята
ложно. И хорошо, что ты остался без всех запасов. Глядя на меня, не так-то
просто решить, где же тут космонавт.
   - А если выход с другой стороны? Или у полюсов?
   - Не беспокойся. Нас заметили. Нам дадут знать.
   - Ты слышишь? - спросил Тополь шепотом: поверхность  шара  стала  слабо
дрожать.
   Они увидели вдруг, что именно та  часть  поверхности,  на  которой  они
находились, медленно сдвигается, открывая треугольник отверстия.
   Неподвижный край оболочки шара подсек застекленевшую пеномассу и срезал
ее.
   Уходить? Но зачем? Они должны сразу показать, что относятся  ко  всему,
что их встретит, с полным доверием. И они медленно  пошли  по  движущемуся
участку поверхности, приближаясь к отверстию.
   Когда идти было уже некуда, Радин выключил пояс. Они находились на краю
гигантской воронки с вершиною где-то в глубине шара. Воронка была тоже  из
зеркально отполированного металла. Звезды и мрак  неба  отражались  в  ней
серебряными и черными полосами.
   Легкие толчки струй ракетного пояса внесли их в этот  конус,  и  вскоре
уже они были в его вершине, возле  четырех  параллельных  балок,  которые,
словно стволы орудий, были направлены к звездам.
   Они ждали: откроется  дверь  или  люк,  и  это  укажет  путь  в  другое
помещение. А может быть, створки задвинутся и кто-то выйдет навстречу.
   Но проходили минуты, а все оставалось без изменений.
   - Надо убрать шнур, - сказал Радин, - может быть, он мешает.
   Пеномассовый гриб витал за пределами конуса. Радин подплыл к Тополю (он
держался за одну из балок), отцепил концы шнура от  скафандров,  смотал  в
кольцо, вышвырнул в небо.
   Что-то  темное  заслонило  звезды.  Гигантское  сигарообразное  тело  с
короткими стреловидными крыльями бесшумно вдвинулось в  конус.  Оказалось,
что балки служат направляющими Ракета  въехала  по  ним  как  по  рельсам.
Тополь медленно отступал пред кораблем, держась за балку и  готовый,  если
понадобится, немедленно оттолкнуться от  нее.  Радин  плыл  возле  носовой
части корабля и размахивал руками, чтобы привлечь внимание.
   От стенок конуса отделились две изогнутых трубы. Огромными хоботами они
присосались к  сигарообразному  телу.  Тополь  увидел,  что  Радин  грудью
(микрофоном звуковой связи) припал к одной из этих труб.  Баки  и  баллоны
парили рядом с ним, мешая принять наиболее удобную позу.  Но,  видимо,  он
все-таки что-то слышал - это было заметно по выражению его лица.  Впрочем,
Тополь  и  сам  вдруг  ощутил  легкое  дрожание  балки,  будто  по   трубе
перекатился какой-то предмет. Недолго постояла полная тишина. Потом  балка
опять легко завибрировала.
   Тополь  увидел,  что  Радин  стучит  ладонью  по   трубе,   нейтрализуя
реактивную силу работой пояса. По вспышкам низонового пламени он прочитал,
что  Радин  выстукивал  обыкновенной  азбукой  Морзе:   "Внимание!   Здесь
находятся два человека. Им нужна срочная помощь!"
   - Рад! Они ж не поймут, - сказал Тополь.
   Радин не реагировал на его слова.
   Так прошло три или четыре безумно коротких минуты, коротких от сознания
того, что бесполезно, бессмысленно тратятся те драгоценные  мгновения,  от
которых зависит вся их судьба.
   Трубы отсоединились, начали втягиваться внутрь шара. Радин  метнулся  к
одной из них, хотя и не мог,  конечно,  рассчитывать  протиснуться  в  нее
из-за  всего  своего  несуразного  багажа.   Но   торцовая   часть   трубы
представляла собой уже не отверстие, а ровную металлическую поверхность.
   Радин подлетел к Тополю. Повис около него. Молчал, тяжело дыша.
   - Она скоро уйдет, - сказал Тополь. -  Не  может  быть,  чтобы  нас  не
заметили.
   - Мы зря не включали прожекторы, - ответил Радин.  -  И  вообще  многое
делали зря.
   Тополь хотел сказать, что не имело смысла применять и азбуку Морзе,  но
вдруг вновь почувствовал вибрацию балок  и  замер,  тревожно  оглядываясь.
Радин включил прожектор на своем шлеме.
   - Нас выталкивают, - сказал он. - Смотри.
   Тополь увидел: вершина  конуса,  заключенная  между  балками,  медленно
надвигается на нос корабля. Отпустив  балку.  Тополь  опять  ухватился  за
скобы контейнера с родфлерией.  Увлекая  его  за  собой,  Радин  осторожно
отступал в широкую часть воронки.
   А из-под вершины конуса,  с  боков,  дугами  выдвинулись  две  спирали,
свитые из голубовато-серых, тускло мерцающих стержней.
   Растягиваясь, спирали медленно разошлись в стороны и дотянулись концами
до кромок стреловидных крыльев. В этих местах вспыхнули бледно-синие  огни
и начали медленно двигаться,  сближаясь  и  оставляя  на  кромках  крыльев
темно-вишневые валики наплавленного металла. Видимо,  приземляясь,  ракета
должна была проходить через плотные слои атмосферы, в  которых  ее  крылья
обгорали. Планетами с такими атмосферами в Солнечной системе были  Юпитер,
Венера, Земля.
   Впрочем, до конца они не досмотрели. У основания балок темнело  круглое
отверстие.
   - Вил, - сказал Радин и выключил  прожектор.  -  Помоги  мне  разобрать
амуницию. Расцепляй и толкай в отверстие. И скорее, скорее, Вил!..



   5. ОБИТАТЕЛИ БЕЗМОЛВНОГО ДОМА

   - Рад! Мы снова в космосе! Куда  ни  сунься,  везде  пустота.  Какие-то
струны! Я включу прожектор, Рад!
   - Еще немного. Сейчас будет анализ! Готово! Гелий  -  сто,  температура
двести один, среда к фотонам нейтральная. Включай!..
   Когда  вспыхнул  свет,  они  увидели,   что   находятся   над   внешней
поверхностью решетчатого шара величиной с  трехэтажный  дом.  Отверстия  в
шаре были квадратные, примерно полтора метра на метр. От каждого из  углов
отверстий, тускло блестя черным металлом, уходило по тонкой струне, видимо
соединяя  их  с  углами  шероховатых  квадратов  на   поверхности   сферы.
Решетчатый  шар,  как  еж,  щетинился  во  все  стороны  четверками   этих
параллельных струн. Тополь ребром ладони, словно смычком, провел по  одной
из них. Струна  нисколько  не  завибрировала,  будто  была  острым  ребром
монолитной балки.
   - Внимание, - сказал Радин.
   - Потушить свет? - спросил Тополь.
   - Не надо. Пусть нас заметят. Будь здесь. Я соберу хозяйство.
   Он  улетел  к  баллонам  и  бакам,  а  Тополь  остался  на   решетчатой
шарообразной поверхности. Из отверстия, которое  было  у  его  ног,  вдруг
выдвинулась серая полированная площадка.
   - Рад, - позвал он негромко. - Скорее сюда!
   Нет. Это была не площадка. Это был большой шкаф или ящик. Зажатый между
четырьмя параллельными струнами, он медленно проплывал  мимо  Тополя.  Что
его выталкивало? Куда он двигался? Что в нем?
   Подлетел Радин.  Стал  рядом.  Они  молча  смотрели  на  ящик.  Он  был
прямоугольный, без отверстий и щелей,  с  полированными  поверхностями  из
серо-голубого металла.
   Тополь почувствовал, что какая-то сила упрямо  увлекает  его  вслед  за
ящиком. Это началось так неожиданно, что он  не  успел  ни  ухватиться  за
решетчатый шар,  ни  хотя  бы  за  скафандр  Радина,  а  начал  беспомощно
цепляться за струны. Поверхность перчаток скользила. Он неумолимо двигался
вслед за ящиком.
   - Рад! - испуганно  воскликнул  он  и  вдруг  догадался:  -  Появляется
тяжесть! Шар пришел во вращение!
   Съезжая по струнам, оба они догнали ящик, уперлись ногами в его  нижнюю
грань и, стоя на ней, как на площадке лифта, стали спускаться, вглядываясь
в    приближающуюся    поверхность    сферы.    Повсеместно    она    была
матово-серебряная, а  в  том  квадрате,  по  углам  которого  оканчивались
струны, - серебряно-черная, звездное небо космоса врывалось в  шар  сквозь
этот квадрат!
   - Подведем итог, Вил!
   - Подведем.
   Они стояли рядом с ящиком (блоком, как они называли его). Вращением  он
был плотно прижат к поверхности сферы.  Здесь  был  "низ".  Далеко  вверху
высился кувшин конуса: воронка, решетчатый шар, дугообразные трубы, словно
две ручки.
   - Пойдем по этапам. В конусе никого  нет.  Нет  и  в  решетчатом  шаре.
Слишком все тонкостенное. И шар, и платформа, которая его  перегораживает.
Она намагничена полосами. Блоки парят над ней  на  высоте  около  двадцати
сантиметров.  Шар  с  вершиной  конуса  не  соединен.  Платформа  тоже  не
скреплена с шаром. Все фиксируется магнитными полями. Видимо, и трубы  ими
же вдвигаются в  конус.  Между  конусом  и  решетчатым  шаром  -  блок  со
спиралями: аппарат для наплавки кромок. Рядом второй - в  запасе.  Никаких
камер,  отсеков,  кабин  нигде  нет.  И  тогда  вывод:  мы   на   какой-то
автоматической станции, Вил. Непосредственно нам здесь  знакомиться  не  с
кем. И все это гораздо более грустно, чем кажется.
   - Но позволь! Почему - грустно? - воскликнул Тополь.  -  Что  тебя  так
расстроило? Важно, что  это  сооруженье  искусственное,  что  создано  оно
технически очень  высокой  цивилизацией.  Важно,  что  представители  этой
цивилизации в состоянии по