друг затрепыхался, убрал антенну, отложил  радио,  запустил
мотор. Через минутку-полторы из подъезда вышел субъект  лет  пятидесяти,  по
одежде - совершеннейший земляк, вот фото...
   - Интересно, - сказала Даша.
   - Знаком?
   - Ну,
   - Кто?
   - Майор, каждый знает ровно столько, сколько считает  нужным,  -  сказала
она категорическим тоном.
   На цветной  фотографии  был  запечатлен  герр  Георг  фон  Бреве,  доктор
философии и профессор кафедры Эслингеиского института  магии  и  колдовства,
все еще  отиравшийся  в  граде  Шантарске.  Теперь,  в  простецком  плаще  и
кроличьей шапке, он походил не на германского профессора, а на  российского,
умученного рыночными реформами, а то и на пьющего слесаря.
   - Данный объект с ходу закодирован как Алкаш, - сказал майор. - Очень  уж
напоминает алчушего опохмелки сантехника...
   - Ага... - фыркнула Даша. - Жди.
   - Ку, наши быстренько поняли, что это не алкаш и не сантехник, но надо же
было его как-то обозначать... Алкаш потопал к остановке, сел в  сорок  пятый
автобус. Француз его старательно  пас.  Через  три  остановки  Алкаш  сошел,
пешком  вернулся  на  два  квартала  назад,   квалифицированно   проверяясь.
Остановил тачку и поехал в центр. Француз пас, мы пасли француза. В  центре,
на Караганова, Алкаш вылез, прошел квартал,  завернул  за  угол,  налево,  в
неотступном сопровождении француза, вошел в сорок первый дом на Жуковского и
оттуда уже не вышел. Наш лягушатник добросовестно  ждал  сорок  две  минуты,
потом  не  вытерпел,  сунулся  в  подъезд,  откуда  появился  в  определенно
расстроенных чувствах. Здесь опять-таки два варианта  -  либо  Алкаш  прочно
засел в которой-то квартире,  либо  в  целях  обрубанья  "хвоста"  сквозанул
напрямую, на Маркса.
   - Как это? - насторожилась Даша. - Был там когда-то  сквозной  выход,  но
дверь забита давно...
   - Была- Мы оставили одного, чтобы  огляделся  там...  Дверь  приведена  в
божеский вид, вес доски отодраны, мусор убран, петли смазаны, и теперь, если
знаешь ход, с Жуковского можно в  пять  секунд  выйти  на  параллельную.  на
Маркса... Так-то. Я тоже думал, что "сквозняк" все еще заделан...  В  общем,
Алкаш - волчок битый, и в этих играх не новичок. Даже если допустить,  ч  то
он вес же застрял где-то в гостях, все его предыдущее поведение  показывает,
что мы имеем дело с кем-то опытным.
   - А на Экскаваторной что слышно? Квартиру вычислили?
   - Нет еще. Мы ж не  чародеи.  Двенадцатиэтажка,  хат  навалом...  Копают.
Значит, вернемся к французу. Потерявши Алкаша, он еще посидел  в  машине,  с
четверть часика, явно не хотел признавать поражения, как любой другой он  на
его месте, надеялся, что Алкаш выйдет.  Потом  отъехал.  Еще  тридцать  семь
минут кружил без видимого смысла и цели, мы стали подозревать, что он просто
убивает время. И версия эта вскоре подтвердилась. Поездил он, съел мороженку
на  Дзержинского,  погулял  и  целеустремленно  погнал  в  Киржач.  Ровно  в
шестнадцать ноль-ноль в скверике встретился с неизвестным.  Забегая  вперед,
скажу, что этот тип довольно быстро был после завершения операции  вычислен.
Это и есть Зыбин Петр Павлович, частное охранно-сыскное агентство "Локус". -
Майор достал кассету  и  снял  с  серванта  магнитофон.  -  Слушай  интимное
щебетанье.
   Даша мгновенно узнала голос  Флиссака  --  но  это  был  другой  Флиссак,
говоривший по-русски почище иных славян. Акцент самую  чуточку  улавливался,
но, возможно, всего лишь оттого, что Даша знала  заранее,  кому  принадлежит
голос.
   - Я его упустил, - сказал Флиссак. - Это был проходной подъезд,  кто  мог
предполагать...
   - Не расстраивайтесь. С каждым могло случиться. Мы сами не знали, что там
восстановили "сквознячок"... Полагаете, он пошел на встречу?
   - Уверен, - сказал Флиссак. - Я не мог  слышать  реплики  того,  кто  ему
звонил, но  ответы  Профессора  недвусмысленно  свидетельствовали  -  Время!
Время... Я скоро полезу на стену.
   - Может быть, все-таки привлечем кого-нибудь из мопх мальчиков?
   - Нет, - после короткого молчания сказал  Флиссак.  -  Лучше  уродоваться
самим, чем увеличивать степень  риска.  Мы  с  вами  профессионалы,  обязаны
вывернуться из кожи и сделать невозможное... надеюсь, вы понимаете, что  уже
не можете спрыгнуть с поезда?
   - Прекрасно понимаю. Я прекрасно помню, сколько мне обещано,
   - Я вас ни в чем не упрекаю, - сказал Флиссак. - Пока. Я не из тех чинуш-
теоретиков,  что  сидят  в  роскошных  кабинетах   и   требуют   немедленных
результатов... Но мы вплотную подошли  к  точке,  где  я  обязан  проявится,
простите, предельную жесткость и потребовать от вас чуда.  За  такие  деньги
вы, да и я тоже, мы оба Просто обязаны совершить чудо.
   - Без уголовщины...
   - Естественно, - сказал Флиссак. - Уголовщина "Не нужна еще  меньше,  чем
вам. И не только потому, но у меня нет дипломатического иммунитета. На карте
Моя репутация.  Если  я  провалю  дело,  я  кончен.  Если  меня  Поймают  на
уголовщине, я кончен дважды -  это  будет  мгновенно  использовано...  И  не
столько против меня, сколько против...  Ну,  понимаете.  Нужно  спешить.  Мы
знаем, что происходит, знаем механизм и методику, но доказательства  нам  от
пешек не получить. Нужны фигуры. А к ним мы не приблизились ни  на  шаг,  мы
даже гипотезы не можем строить. Нужно совершенно точно выяснить, кто за всем
этим стоит. Телемальчик - не фигура. Обыкновенная шестерка. Великолепно, что
вы его вычислили, но нужно идти дальше, и гигантскими шагами.
   - После того, как мой информатор получил очередь в лоб...
   - Вряд ли он вам помог бы  еще  чем-то,  даже  оставаясь  жив,  -  сказал
Флиссак. - Он свои возможности исчерпал. Кстати,  вы  не  думаете,  что  эта
история - инсценировка?
   - Не задумывался как-то...
   - Чересчур уж кстати, - сказал Флиссак. - Одним ударом с  доски  сброшена
целая пригоршня фигур- Я не верю в такие совпадения. Попробуйте обдумать эту
версию...
   - Хорошо, - послышался смешок. - Вы, кажется,  жаловались,  что  я  люблю
эффекты? Грешен... Вот.
   - Кто это? - спросил Флиссак.
   - Смотрите... - раздавшийся звук больше всего походил  на  перелистывание
страничек блокнота. - Запомните хорошенько...
   - Уже запомнил, - голос Флиссака  самую  чуточку  дрогнул.  -  Вы  хотите
сказать... Фигура?
   - Не хочу торопиться. Но веские основания полагать  его  фигурой  у  меня
есть.
   - Можете их изложить коротко и предельно конкретно?
   - Совсем коротко?
   - Начинайте, я сам прикину...
   - Он прикрывает заведение доктора. Того доктора, что обожает маскарады...
Понимаете?
   - Понял, - сказал Флиссак. - Дальше.
   - Все. Дальше стоит  развивать  версию.  Тот,  кто  прикрывает  заведение
доктора, идеально укладывается в контуры  если  не  главной  фигуры,  то  по
крайней мере начальника штаба или командира  боевиков.  Давайте  его  как-то
закодируем для удобства, что ли... Пусть будет... Визирь. Как?
   - Все равно...
   -  Визирь  имел  все  возможности  провести   операцию   Прикрытия.   Все
возможности. Если мы подставим его в уравнение в  качестве  Икса,  уравнение
решается  мгновенно.  Он  прикрывал  доктора,  он  встречал  Профессора,  он
инструктировал девочку... кстати, я его впервые и засек  с  девочкой,  возле
квартиры покойного, того, что со шрамом...
   - Избегайте даже таких деталей.
   - Хорошо, - сказал Зыбин.
   - И это все, что у вас есть?
   - У меня есть человек, который прекрасно укладывается в уравнение.  Этого
мало? Подумайте сами как следует...
   Долгое молчание. Даша следила по часам: минута, две... четыре...
   - Должен признать, вашей  версии  присуще  некое  изящество...  -  сказал
наконец Флиссак.
   - И это все, что вы можете сказать? - хмыкнул его собеседник.  -  Или  не
хотите слишком много платить?
   - Не стоит подозревать меня в такой мелочности...
   - Вы же сами призывали меня быть в меру циничным...
   - Откровенно говоря, я просто боюсь потянуть пустышку, - сказал  Флиссак.
- Вообще-то вы правы. В уравнение он ложится идеально. Но если вашей полиции
подставили столь сложную и пахнущую немалой кровью операцию  прикрытия,  где
гарантии, что и нам не подсунут манекен?
   -  Давайте  разрабатывать.  Ударными  темпами.  Или  у  нас  есть  другие
варианты? Извините, я не аналитик. Я практик. И честно об этом  предупреждал
в свое время.
   В голосе Флиссака прозвучала нотка потаенной грусти:
   - Друг мой, как мне хочется верить, что вы вытянули нужный  номер...  Вы,
уж не прогневайтесь, в случае неудачи теряете лишь деньги, пусть и огромные.
А я буду выброшен на обочину. Остается прозябать...
   - У нас миллионы такому прозябанию позавидовали бы...
   - Я способен это понять. Но для меня-то прозябание - КОНЕЦ.
   - Ну, меня тоже могут шлепнуть... Рискните.
   - Придется, - сказал Флиссак. - Начинайте его осторожно вести, а я пройду
по варианту "Асклепий".
   - Как у вас дела в угро?
   - Скверно. - сказал Флиссак. - Она  очаровательная  девочка  и,  я  верю,
хороший  сыщик,  но  ваша  полиция,  насколько  я  могу  судить,  проглотила
приманку.  Другое  дело  -  ФСБ,  там,  похоже,  подметили  шероховатости  и
неувязки, но не связывают с целым. Даже не подозревают о его  существовании.
А уж туда я по-свойски зайти не могу, и вряд  ли  ее  пригласят  еще  раз...
Хорошо.  Ведите  Визиря.  Связь  по  прежнему   варианту.   Майор   выключил
магнитофон:
   - Вот и весь улов. Флиссак оставил машину в гараже, переоделся в квартире
- теперь можно с уверенностью сказать, что ее снял Зыбин,  -  и  вернулся  в
гостиницу- "Хвост" за ним поставлен. За Зыбиным -  тоже.  Как  тебе  запись?
Все-таки оба - четкие профессионалы, ни одного имени не упомянули, ни  одной
деталюшки, я, откровенно говоря, ни черта не понял.
   - Зато я поняла, - сказала Даша.  -  Майор,  ты  мне  помог  так,  что  и
представить не можешь... Я тебе, уж извини, ничегошеньки не скажу,  обижайся
- не обижайся...
   - Да я понимаю... - сказал майор грустно.
   - Вот и прекрасно. Сможешь еще пару дней подержать за ними "хвоста"?  Для
меня это - вопрос жизни и смерти...
   - Сделаем, я все еще в авторитете... Значит, поняла кое-что?
   - Ну,  сели  откровенно,  не  столь  уж  много  и  поняла.  Зато  здорово
продвинулась. И окончательно убедилась, что иду по верному  пути,  что  путь
есть. А это иногда стоит мешка с конкретной информацией...
   - Дашка, ты только поосторожнее, - сказал майор, - Если тут  шпионаж,  мы
все рискуем огрести...
   - Мы с тобой не спецы, но что-то это не похоже  на  шпионаж,  а?  Что  ты
скажешь за "Локус".
   - Ну, я не скажу, что они завязаны на  криминал,  но  в  то  же  время  -
мальчики довольно неконтактные, каши с ними не сваришь. Чересчур уж  глубоко
нырнули, заигрались с бизнесменами определенного полета и потому  по  шаткой
досточке ходят...
   - Я бы тоже так сформулировала,  -  сказала  Даша.--И  больше  всего  это
смахивает на разборки в экономике с иностранным участием.
   - Все равно - чревато...
   - А у нас есть твердые данные за шпионаж? -  ухмыльнулась  Даша.  -  Нету
пока... Вот если появятся  -  я,  как  законопослушный  офицер,  моментально
поставлю в известность, кого следует. Будь уверен. Но сейчас... Не будем  же
мы страдать рецидивами "холодной воины" и в каждом иностранце видеть шпиона,
верно? Коли уж на дворе который год так называемая демократия. Да, того, что
закодирован Профессором, я знаю. Вот тебе все данные, за них бы тоже не грех
потоптаться.
   - Еще один импортный... - тяжко вздохнул  майор.  -  А  ведь  возле  тебя
чекисты уже крутились...
   - Вот, кстати, о чекистах, - сказала Даша. - Отмотай-ка немного пленку...
Так... Стоп! - ...проглотила приманку, - послышался ничуть не  исковерканный
русский говор мсье Флиссака. - Другое дело -  ФСБ,  там,  похоже,  подметили
шероховатости и неувязки, но не связывают с целым. Даже не подозревают о его
существовании. А уж туда я посвойски зайти не могу, и вряд ли  ее  пригласят
еще раз...
   Даша махнула рукой, и голос смолк. Она положила локти на стол,  переплела
пальцы, уткнулась в них подбородком.
   Про то, что Дашу возили в ФСБ, знали ребята из группы, могли  обмолвиться
при лягушатнике. Но о сути разговора знал один Воловиков. А француз уверенно
произнес "шероховатости и неувязки". Так  что  выбор  версий  небогат.  Либо
Воловиков работает на француза, либо  у  француза  в  ФСБ  есть  информатор,
либо...
   Даша принесла с вешалки своего черного ханорика, точно помня, что  именно
в этой шапке ходила в последние дни, в ней ездила в ФСБ. Надела на  кулак  и
стали внимательно разглядывать, ероша ворс. Майор заинтересованно наблюдал.
   Ничего не прощупывалось, как ни старалась. Печально оглядев одну из  двух
своих шапок, самую любимую, Даша принесла из ванной лезвие бритвы.
   - Сдурела? - осведомился майор.
   Она цыкнула на него так, что он мгновенно умолк и  сидел,  лишь  горестно
покачивая головой.  Даша  терзала  ханорика  -  стараясь  не  спешить  и  не
порезаться,  целеустремленно,  методично.  Кромсала  на  кусочки,  тщательно
рассматривала каждый, смотрела на просвет.
   Когда добрая половина шапки превратилась  в  нечто  Крайне  страхолюдное,
искомое наконец-то объявилось.
   Но  чтобы  его  извлечь  из  очередного  обрезка,  пришлось  как  следует
поработать копчиком лезвия. Даша, бросив грустный взгляд на останки  любимой
шапки, протянула майору добычу:
   - Вот и полюбуйся. Может, есть еще одна, но это уже и неважно...
   Это была тонюсенькая  черная  иголочка  -  длиной  с  половину  спички  и
толщиной с сосновую хвоинку.  На  конце,  насколько  удавалось  рассмотреть,
виднелись несколько крючочков - для пущей  неизвлекаемости,  конечно,  чтобы
держалась на совесть.
   - А  еще  говорят,  что  французы  -  галантный  народ,  -  сказала  Даша
опечаленно. - Подсунуть даме микрофончик в шапку - тут никакими политесами и
не пахнет...
   Глава двадцать пятая. Канатчиковы власти.
   Есть Бог на свете!
   Управление к обеду гудело, как потревоженный улей. Потому что  убийцу  из
Солнечного взяли, и взяли так, что случай этот без сомнения попадет в анналы
и фольклор.
   Старшина из ППС. будучи на дежурстве в  Серебрянке,  лениво  прогуливался
возле частной автостоянки, и все вокруг обстояло  как  нельзя  более  мирно.
Внезапно его опытный взгляд зацепил видневшуюся за  лобовым  стеклом  белого
"Жигуля"  рожу,  показавшуюся  отчего-то  не  просто   знакомой   -   крайне
необходимой для коллекции. Видывавший виды мент  мгновенно  прокачал  в  уме
ориентировки  и  воскресил  перед  мысленным  взглядом  все   многочисленные
фотографии  числившихся  в  розыске.  Рожа  как  раз  числилась  -  за  угон
автотранспорта полтора месяца назад.
   Дальше предстояла,  в  общем,  рутина.  Сделав  все,  чтобы  не  спугнуть
клиента, старшина с безучастным видом ухитрился подобраться почти  вплотную,
и почуявший неладное угонщик  завел  мотор  и  ударил  по  газам,  когда  их
разделяли какие-то дециметры. Пистолет покоился в кобуре,  выхватывать  было
некогда, и старшина  тигрячьим  прыжком  оказался  на  капоте,  цепляясь  за
боковое зеркальце и бог ведает что еще.
   Потом началось американское кино. Впрочем, сторож с  автостоянки  уверял,
будто не видел такого и в  самых  крутых  боевиках,  которые  не  все,  надо
полагать. выдуманы из головы.
   "Жигуль", петляя, носился  по  близлежащему  пустырю,  пытаясь  стряхнуть
нападающего,  но  старшина,  мужик  могучий,  чудом  цепляясь  одной  рукой,
ухитрился кулачищем выхлестнуть добрую  половину  лобового  стекла,  сгрести
каскадера за волосья и привести к покорности, не  получив  никаких  телесных
повреждений. К счастью,  и  у  дежурного,  оформлявшего  задержанного,  глаз
оказался зоркий. Носки у клиента были в крови (при том, что на ногах никаких
ран н царапин не имелось), поэтому их тут же отделили  от  хозяина,  вызвали
розыскников, и понеслось... Через полтора часа у сыскарей райотдела  было  и
не вызывавшее никаких сомнений признание, полностью согласующееся с фактами,
и результаты экспертичы, подтвердившей, что группа крови  совпадает  с  той,
что была у убитого хозяина квартиры...
   Такое случается, пусть и реже, чем хотелось бы. И Даша себя не помнила от
радости, сдавая дело, к которому так и не успела  присовокупить  ни  единого
листочка. Она радовалась еще мину г пятнадцать - пока не раздался телефонный
звонок...
   ...На сей раз ее путь лежал  не  в  пятиэтажку,  а  к  разместившемуся  в
глубине обширного двора психушки деревянному бараку, где почти все окна были
тщательно забиты досками - отделение  для  буйных...  Неприветливый  санитар
(два метра в высоту и полтора в ширину) провел ее в кабинетик неподалеку  от
входа.  Физиономия  санитара  таила  нечто,  неуловимо   роднившее   его   с
пациентами, но Даша этому не  удивилась  -  знала,  что  сплошь  и  рядом  в
санитарах тут приживаются бывшие клиенты.
   Просунув голову в  приотворенную  дверь,  верзила  в  грязноватом  халате
буркнул:
   - Тут дочка Шевчука, Пал Василич... Новенького, который майор...
   Вытянул голову н кивнул Даше на дверь. Комнатушка оказалась крохотная, до
тошноты казенного вида, Даже познавательных красочных плакатов на стенах  не
было. За столом сидел мужчина лет сорока пяти, как  подавляющее  большинство
его  коллег  при  исполнении  -  невероятно  располагающего  к  себе   вида,
участливый, столь дружелюбно настроенный, что так  и  тянуло  выплакаться  у
него на  груди.  Даша,  впрочем,  ограничилась  тем,  что  села  на  стул  и
выжидательно глянула на хозяина непрезентабельного кабинета.
   Он опустил глаза, скорбно поджал губы. "Похоже,  обязательная  ритуальная
прелюдия, - подумала Даша, - сейчас покивает..."
   Он покивал и сказал:
   - Хорошо, что вы так быстро приехали... В милиции работаете, как я понял?
   - Да, - кратко ответила Даша. - Что с ним?
   -  Успокойтесь,  Дарья  Андреевна.  Ничего  страшного,  случай  в  чем-то
классический,  и  неожиданностей,  равно  как  и   летального   исхода,   не
предполагает... Но это, опасаюсь, надолго. В  пределах  нескольких  месяцев.
Простите, я просто обязан выполнить некоторые формальности... - он придвинул
бумаги. - Ваш отец в самом деле майор?
   - В отставке.
   - Каких войск?
   - Милиция. Сейчас работает в частном сыскном агентстве.
   - Название вы знаете?
   - Конечно, "Бармица"...
   - Простите?
   - Бармица. Это такая разновидность старинного доспеха.
   - А, понятно... Год рождения?
   - Сороковой. Двадцать восьмое декабря.
   - Значит, полных лет - пятьдесят пять... Крепко выпивал?
   - Ну, я б не сказала... Как вес. В смысле - с умом и без запоев,
   - А вы, простите, точно знаете?
   - Мы же вместе живем. Я не замужем... Он  поднял  глаза,  кольнул  цепким
взглядом. И продолжал писать.
   - К наркотикам - никакого касательства?
   - Вот уж глупости! - сказала Даша.
   - Вообще-то, домашние не всегда способны определить...
   - Доктор, я - капитан угро. У меня наркоманов перебывало столько, всех  и
всяческих...
   -  Угро...  Ах  да,  уголовный  розыск.  Преемственность  поколений,  так
сказать? М-м... А как у него обстояло с работой -  переутомление?  Бессонные
ночи?
   - Бывало иногда. Но он у меня  мужик  вполне  крепкий.  Ничего  такою  не
замечала... Что случилось-то?
   - Вашего отца доставили часа полтора  назад  по  звонку...  гражданки,  в
квартире которой он находился. Приступ  с  тяжелым  течением.  Исключительно
тяжелым.
   - Почему он здесь, а не там?  -  она  кивнула  на  видневшуюся  в  окошко
пятиэтажку-Врач вздохнул:
   - Понимаете ли, здесь у нас отделение... скажем так, усиленною надзора.
   - Буйные? - уточнила Даша с упавшим сердцем. - Я с вашей  конторой  порой
контачу, разобралась уже...
   - Увы... - врач развел руками. - Возможно,  вы  в  таком  случае  немного
разбираетесь в психических  заболеваниях?  Ровно  столько,  чтобы  понять  -
иногда жизненно необходимо подвергать