шли какие-то закорючки.
   - Это каббалистические символы? - вдруг спросил Костик.
   "Ба, какие мы слова знаем!" - подумала я, решив, что надо быть осторожнее
и не ляпнуть какую-нибудь глупость. Хорошо, что я  сегодня  по  пути  задала
дяде Саше именно этот вопрос. От нечего делать я листала журнал, пока они  с
Марисом занимались своими делами, и поинтересовалась, что это за  закорючки.
Никитин объяснил, что данные письмена  ничего  не  значат  -  просто  кто-то
дрожащей рукой выводил посылаемые в нетрезвый ум сигналы, давая им буквенное
воплощение. Про кабаллу меня просветил Марис, так что я была подкована и  по
этому вопросу. Со знанием дела я занялась просвещением Валеры с Костиком.
   Естественно, я не стала  выдавать  версию  дяди  Саши  насчет  того,  кто
придумал эти символы, заявив, что это алфавит того языка, на котором говорит
Высший Разум.
   - Значит, вначале язык надо выучил", а только потом можно с ним общаться?
- уточнил Валера.
   - Знание приходит естественно, - пояснила я. - Плутон говорит с тобой,  и
ты понимаешь,  что  он  говорит.  А  насчет  каббалы...  Понимаете,  братья,
каббалистика основана на вере в то, что при помощи молитв и ритуалов человек
в состоянии активно вмешиваться в божественно-космический процесс. Мы,  Дети
Плутона,  только  доносим  до  людей  сообщаемое  нам  Высшим  Разумом.   Не
вмешиваясь в божественно-космический процесс, мы говорим о  том,  что  нужно
сделать,   чтобы   жизнь   стала   лучше.   Вот,    например,    уничтожение
бактериологического оружия. Это принесет только добро.
   - Но люди все  равно  продолжают  воевать,  -  заметил  Костик.  -  И  не
собираются отказываться от оружия.
   -  Мы  хотим,  чтобы  они  отказались,  но  понимаем,  что   такое   пока
невозможно... Мы не идеалисты. Но пусть другие будут менее жестоки, главное,
чтобы от его применения не страдали следующие поколения. Вы понимаете  меня,
братья?
   Молодые люди закивали. Я подумала, что с братом Костиком я  предпочла  бы
вступить в родственные отношения, только не братско-сестринские, а несколько
иные. Парень был в моем вкусе.
   Еще  я  в  этот  момент  подумала  о  том,  что  если  бы  Дети   Плутона
проповедовали идеи, подобные тем, что высказывали мы с дядей  Сашей,  то  их
никто не стал бы разгонять.  Настоящие  Дети  Плутона  буквально  порабощали
молодых людей, заставляя работать на себя  на  многочисленных  предприятиях,
принадлежащих секте. Правда, в их рекламных проспектах все  расписывалось  в
радужных тонах - и про то, как  стать  Контакгером,  и  как  пройти  Великое
Испытание. Для этого желающим давали наркотики, чтобы подчинить воле  хозяев
и делать зависимыми  от  "иглы"  или  таблетки.  Короче  -  рабами,  которые
использовались верхушкой в своих целях.
   - Мамаша, - обратился ко мне Валера ("Да я младше тебя, родной", - хотела
сказать я, но промолчала), - а вы порчу снимаете? Лечите людей?
   - Нет, сынок, порчу мы не снимаем и бесов не  изгоняем,  но  многие  наши
братья и сестры имеют медицинское образование.  Есть  потомственные  лекари.
Если можем - помогаем людям, но  следуем  клятве  Гиппократа.  Стараемся  не
навредить.
   Можем - помогаем. Нет - не беремся. Иногда  ведь  и  доброе  слово  может
облегчить страдания, правда? А ты на что-то жалуешься, сынок?
   Валера был кровь с молоком, впрочем,  как  и  остальные  добрые  молодцы,
собравшиеся за столом. Еще бы:  железное  здоровье  надо  иметь,  чтобы  так
квасить каждый день. А из застольной беседы я поняла, что  пьянки  тут  идут
ежедневно, за исключением тех редких вечеров, когда появляется хозяин, но  о
его приезде сообщается заранее,  и  тогда  на  даче  начинается  генеральная
уборка, все приводят себя в порядок.
   Сам Валера ни на что  не  пожаловался,  но  вот...  Он  явно  сомневался,
сказать мне о  том,  что  его  беспокоило,  или  нет.  Они  переглянулись  с
Костиком.
   Тот пожал плечами.
   - Мальчики, - обратилась я к ним, -  давайте  выйдем  на  свежий  воздух,
здесь так накурено, а я - человек немолодой...
   Парни тут же встали. Михалыч, несмотря на то, что был пьян,  -  мгновенно
поднял голову:
   - Куда?
   - Да вот бабушка просит на свежий воздух вывести подышать...
   "Знал бы ты, милый, какая я тебе бабушка. Тоже мне - внучек!"
   Михалыч махнул рукой, отпуская. Другой рукой он уже обнимал дядю Сашу.
   Михалычу довелось побывать в Афгане,  правда,  всего  два  месяца,  и  он
углубился в воспоминания.
   Мы вышли на крылечко с задней стороны дома. Между домом  и  забором  было
метра три.
   - Что-то у вас во дворике ни деревца, ни кустика, - заметила я.  -  Да  и
травка вся какая-то пожухлая, примятая.
   - А, это все Михалыч.! - махнул рукой Костик. - Чтобы никакой  душман  за
деревом не спрятался.
   - Он что, боится призраков? - спросила я и подумала: "Не начинается ли  у
старшего белая горячка?"
   - Да непонятно, чего  он  боится.  Живем  тут  уже  два  года.  Никто  не
заявлялся. Ни мусора, ни душманы, ни привидения.
   - И зачем же вас поселили тут,  мальчики?  -  с  невинным  выражением  на
морщинистом лице спросила я.
   Ребята  переглянулись,  но  потом,   видимо,   признали   вопрос   вполне
естественным. Что может подумать Божья старушка, узнав,  что  шесть  молодых
парней под началом Михалыча два года живут на загородной вилле, ничего, с ее
точки зрения, не делая.
   - Да понимаете... - начал Костик, почесывая затылок. - В общем,  мы  этот
дом охраняем.
   - А что его охранять? Мы вот сегодня с солдатиками говорили, они тоже два
дома охраняют. А другие никто не охраняет. Вон их сколько, неохраняемых.
   Ваш хозяин думает, что сюда воры полезут? Да такой забор  от  всех  воров
защитит!
   Взял бы собаку позлее...
   - Не нам решать, мамаша, - неожиданно резко ответил Валера.
   Я удивленно посмотрела на него. Он явно понял, что переборщил, извинился,
заметил, что их наняли, чтобы охранять дом, платят за это, с работой  сейчас
тяжело, а они с Костиком, в общем,  кроме  как  на  охрану,  ни  на  что  не
пригодны.
   Я подумала, что ребятам эта жизнь уже  опостылела,  они  с  удовольствием
поменяли бы место работы, только не знают, куда податься, да и  расслабились
здесь явно. Конечно, им бы не следовало разговаривать с посторонними, но они
уже так надоели друг другу, что были рады любому новому  лицу.  А  мы,  трое
стариков, никакой опасности не представляли. Можно и побеседовать.
   - Так что болит, мальчики?  -  Я  решила  вернуться  к  разговору,  из-за
которого мы, в общем-то, и покинули общий стол.
   - Не у нас... - Парни снова переглянулись, и наконец Валера решился:
   - У одной девушки.
   - А где она, милые?
   - Здесь.
   - Это у этой восточной, что ли?
   - Нет, с Сулемой все в порядке, - покачал головой Костик и добавил  через
несколько секунд:
   - Пока.
   Валера ткнул его в бок.
   - Здесь еще одна кухарка есть? - Я прикинулась ничего не понимающей. -  Я
как раз думала: что же всего одна девушка на вас на  всех  готовит?  Тяжело,
наверное. И дом такой большой убирать.
   - Сейчас она одна  готовит,  -  сказал  Валера.  -  Вот  другая  как  раз
заболела... Мы хотели вас попросить... поговорить с ней, что ли. Она жить не
хочет. От еды отказывается. Лежит, отвернувшись к стенке. Вроде бы так с ней
все в порядке... Поговорите, бабушка.
   - Конечно, поговорю, - закивала я, судорожно размышляя: "Рута? Или нет?"
   Мы снова вошли в дом и поднялись по лестнице на третий, последний,  этаж.
Верхняя площадка была  похожа  на  клетку,  дверь,  тоже  металлическая,  из
прутьев, была заперта. У Костика имелся ключ,  он  вставил  его  в  навесной
замок, повернул два раза и пропустил меня вперед, потом снова навесил замок,
теперь уже изнутри.
   Я посмотрела, в какой карман он  опустил  ключ.  Мне  не  нравилось  быть
запертой вместе с этими орлами, тем более, ни Марис, ни дядя Саша не  знали,
где точно я нахожусь. А вдруг эти парни на что-то обратили внимание? Поняли,
что никакая я не Божья старушка? Сейчас оставят меня в  этой  тюрьме,  потом
мужиков повяжут... И не выбраться нам  никому  отсюда.  Нет,  так  лучше  не
думать.
   Мы  оказались  в  коридоре,  по  обеим  сторонам  которого  шли   тяжелые
деревянные  двери.  По  две  на  каждой  стороне  на  относительно   большом
расстоянии одна  от  другой.  Я  видела,  что  впереди  коридор  расширялся,
переходя в холл, но что там находилось, рассмотреть не могла, увидела только
одну металлическую дверь прямо напротив выхода из коридора в  холл.  Видимо,
она  отделяла  ту  часть  коридора,  которая  являлась   его   продолжением.
остановились у одной из дверей по  правой  стороне,  Валера  набрал  код  (к
сожалению, мне не  удалось  увидеть  цифры),  толкнул  дверь.  Валера  вошел
первым. "Как хорошо,  что  он  не  приучен  пропускать  женщину  вперед!"  -
подумала я. Первой мне не хотелось бы заходить в эту комнату. Я  последовала
за Валерой, Костик замыкал шествие.
   Это была большая комната метров двадцать  -  двадцать  пять,  с  обшитыми
деревом   стенами.   Окно   было   застеклено   очень    толстым    стеклом.
"Бронированным?" - возникла у меня мысль. Широкая кровать, белая тумбочка  с
телевизором "Сони", вешалка, на которой  висело  несколько  дорогих  женских
платьев, комод с множеством ящиков, над которым висело огромное зеркало.  На
полу - толстый ковер, лампа  искусственного  света,  встроенная  в  потолок,
ночник над кроватью.
   Комнату с такой обстановкой нельзя было бы назвать тюремной камерой. Была
еще одна существенная деталь: работал кондиционер. Но  все  равно  это  была
чья-то тюрьма...
   - Лилька, мы тебе гостей привели? - крикнул Валера.
   Парни явно опешили, как я поняла, они ожидали увидеть на кровати девушку.
   - Лиля, выходи! - Валера, подошел  к  закрытой  двери,  расположенной  за
кроватью;
   "Туалет?" - подумала я.
   Валерий дернул дверь. Она оказалась заперта изнутри.
   - Зачем она закрылась? - тем временем спрашивал  у  друга  Костик.  -  На
хрена вообще защелки ставили?
   Парни дергали дверь по очереди. Она определенно была заперта изнутри.
   - Черт, почему она не внутрь открывается?! - воскликнул Костик. -  Выбили
бы сейчас к чертовой матери!
   Дверь не казалась особо мощной - по сравнению с той, что вела в  комнату,
выбить ее таким добрым молодцам ничего не стоило - независимо от того,  куда
она открывалась, что они и сделали, на мгновение забыв о моем существовании.
   При виде открывшегося зрелища, нас всех начало рвать.
   Красивая при жизни  девушка,  обезображенная  смертью,  лежала  в  ванне,
заполненной густой красной жидкостью. У нее была запрокинута назад голова  и
слегка приоткрыт рот. Одна рука безвольно  свисала  с  края  ванны.  Девушка
перерезала себе вены.
 
Глава 14 
 
   Люди по-разному реагируют на смерть. Мне уже доводилось видеть трупы тех,
кто умер не своей смертью. Моего предыдущего, например. Видок был,  скажу  я
вам...  Когда  хоронили,  его,  конечно,  привели  в  божеский   вид.   Лицо
подправили.
   Гример, или как он  там  называется,  на  славу  поработал.  Но  то,  что
предстало моим бедным глазонькам в этот миг было просто жутким... А запах...
   Мы все втроем вылетели в  коридор.  Пожалуй,  я  отреагировала  спокойнее
всех, может, потому  что  была  мобилизована  на  опасность.  Вырвать  меня,
конечно, вырвало - на пушистый ковер, но после этого я быстро взяла  себя  в
руки. Надо было и дальше работать, не выходя из образа.
   Костик  стоял,  прислонившись  к  стене,  и  хватал  ртом   воздух,   как
выброшенная на берег рыба. Глаза у него были безумные,  похоже,  что  в  эту
минуту он ничего не соображал. Он силился что-то сказать, но не мог выдавить
из себя ни звука. Валера, наоборот, матерился, изобретая все новые  и  новые
комбинации, потом его опять стало тошнить.
   Я поняла, что должна воспользоваться ситуацией: второго  такого  шанса  у
меня не будет. Как наверняка и у  Мариса  с  дядей  Сашей.  Но  мужики  есть
мужики.
   Хорошо, что я давно усвоила истину о том, что в  жизни  можно  полагаться
только на себя, а уж никак не на особей мужского пола. Из всех моих знакомых
я могла, пожалуй, положиться только на моего предыдущего. Или мне это сейчас
так кажется? Обязательно надо на могилку съездить.  Давно  я  там  не  была.
Ладно, приступим к выполнению задания.
   - Где тут еще ванные комнаты? - спросила я Валеру, по моему мнению, более
способного дать вразумительный ответ.
   Он вяло махнул рукой вдоль по коридору, видимо, имея в виду  те  комнаты,
двери которых выходили в коридор. Их было четыре, включая  комнату,  которую
мы только что покинули.
   - Ванны во всех комнатах? - уточнила я.
   Валера опять кивнул. Костик был не в состоянии  отвечать  на  вопросы  и,
кажется, вообще не понимал их смысла. Да, слабоваты мужики, слабоваты.
   Расслабились за два года на такой-то службе.
   Я ткнула в одну дверь, другую. Из-за одной послышался женский голос:
   - Ну заходите! Чего тычетесь-то? Не скажу хозяину. Давайте,  мальчики.  А
то я совсем заскучала.
   - Как ее открыть? - повернулась я к Валере.
   - Нельзя... - промычал он. - Вам нельзя.
   Он продолжал обращаться ко мне на "вы". Конечно, я  для  него  оставалась
бабушкой.
   Я подошла к нему, врезала ему хорошую оплеуху.
   - Очухивайся, парень! - рявкнула я на него.  -  Тут  свою  шкуру  спасать
надо. Тебе - твою, а мне - мою. Оказалась тут с вами на свою голову.
   - Ка-ка-как?! - пролепетал Валерик, возвышающийся надо мной (это несмотря
на мои сто семьдесят девять!). - Бабуля... Что нам делать?
   Он лепетал, что хозяин их за это убьет. Что эта  самая  Лиля  -  любимица
хозяина. А они не доглядели.
   - Именно вас двоих или всех? - решила уточнить я.
   Валера не смог дать мне вразумительного ответа. На Костика вообще надежды
никакой не было. Он сполз вниз по стене и уже сидел на полу.
   Тем временем я закрыла дверь в комнату, где лежал труп, щелкнул замок,  и
я опять повернулась к Валере.
   - Пусть кто-нибудь другой найдет... это, - я кивнула на дверь. - А ни ты,
ни я, ни он, - я кивнула на Костика, - ничего не видели и  вообще  здесь  не
были.
   Валера радостно закивал. Я пнула Костика ногой и спросила:
   - Эй, ты меня слышишь?
   Он промычал что-то неопределенное.
   - Бабуля, что нам де-делать? - опять залепетал Валерик.
   - Нужна ванна с холодной водой - и я приведу вас  обоих  в  чувство.  Ну,
быстро открывайте мне дверь. Валера, ты мужик или нет? Возьми себя в руки!
   Слушай меня, старую! Так, давай код.
   Я стояла наготове у двери, из-за которой только  что  раздавался  женский
голос. Валера назвал три цифры,  которые  следовало  нажать  одновременно  и
дернуть дверь на себя. "Что, у них все двери на себя открываются? - подумала
я. - Пожарники этот дом явно не принимали".
   Я набрала код, дернула дверь за ручку - и оказалась в комнате, похожую на
ту, в которой только что были. Напротив меня стояла  улыбающаяся  Мулатка  -
Лена Отару - в костюме Евы.
   Лена несколько опешила при виде моей скромной особы. И это  понятно:  она
видела какую-то, непонятно откуда взявшуюся, высокую, сухую старушку,  таких
на этой вилле никогда не  бывало.  Мулатка  выглянула  в  коридор,  заметила
облеванных Костика с Валерой с расширенными от ужаса глазами и вопросительно
посмотрела на меня.
   - Холодную воду включи, - приказала я ей. - Быстро!
   Лена подчинилась. Я схватила Валерика за кожаную  жилетку  и  потащила  в
комнату. Лена уже пустила воду.
   - Чего стряслось-то? Ребята! Бабушка, вы кто?
   - Потом! - бросила я ей через плечо. - Второго тащи сюда.
   Лена  отправилась  в  коридор  и,  как  я  слышала,   предпринимала   там
безуспешные попытки поднять Костика. Не будем забывать  о  том,  что  Костик
весил под сотню кэгэ, так что перед  Леной  стояла  весьма  сложная  задача.
Валера тем временем приходил  в  чувство.  Холодная  вода  всегда  действует
отрезвляюще. Я вывела его из ванной и велела лечь на кровать. Он  безропотно
подчинился. Как же все-таки в экстремальной ситуации люди готовы подчиняться
лидеру! Молодой, здоровый парень, а безропотно выполняет приказы бабули.
   Потом я подумала, а зачем, собственно, я привожу их с Костиком в чувство?
Зачем они мне нужны? Закрыть бы их, взять Ленку и... Но здесь должны быть  и
другие девчонки! Комнат-то сколько! Мне нужно узнать коды... И вообще парней
лучше было бы вырубить... В это мгновение я с благодарностью вспомнила  дядю
Сашу, тщательно подготовившегося  к  операции  и  выдавшего  нам  с  Марисом
кое-какие средства, которые могут понадобиться  в  трудную  минуту.  Кое-что
лежало у меня под проспектами  Детей  Плутона,  но  основная  масса  запасов
находилась прямо на мне, в разных потайных карманчиках старушечьей одежды. Я
посмотрела на Валеру. Он лежал,  закрыв  глаза,  и  вставать,  по-моему,  не
собирался. Лена возилась в коридоре с Костиком. Я села на кровать к Валере и
взяла его руку в свою. Он открыл глаза и непонимающим взглядом уставился  на
меня.
   - Где тут спиртное? - спросила я у него. - Нам всем  выпить  бы  надо,  а
вниз за бутылкой бежать не хочется.
   - Надо ребят позвать, - промямлил он. - Но Михалыч взъестся. Бабуль,  нам
кранты! Хозяин...
   - Погоди звать. И не  волнуйся  раньше  времени.  Сейчас  вас  в  чувство
приведем. Это главное. Есть тут выпивка какая-нибудь? На этом этаже?
   - В той  части,  -  Валера  неопределенно  кивнул  в  сторону  расширения
коридора.
   - Там тоже кодовый замок? На металлической двери?
   - Везде есть цифры - шесть, семь, а остальные - по  номеру  комнаты.  Эта
четвертая. Металлическая - пятая.
   Я кивнула. Валера снова закрыл глаза.
   - Лежи спокойно, - велела я парню. Правда, не  успела  я  произнести  эту
фразу, как его снова затошнило. Я оставила его одного, вышла в коридор,  где
Лена тщетно пыталась поднять тяжеленного Костика, велела ей взяться за  него
с одной стороны, сама подхватила с другой и украдкой запустила  руку  в  тот
карман, куда, как я видела,  он  опускал  ключ  от  навесного  замка  двери,
закрывающей этаж.
   Мы завели его с Леной в комнату, усадили на ковер у  тумбочки.  Я  жестом
показала ей, чтобы следовала за мной. Костик тут же рухнул лицом  в  длинный
ворс. Лена так и оставалась в костюме Евы, но сейчас было не до одевания.
   - Где остальные? - спросила я ее своим голосом.
   Наверное, она удивилась, услышав, что  старуха  вдруг  заговорила  совсем
по-другому. Мой настоящий голос она не знала, так что еще не поняла, что это
я.
   С обалдевшим видом кивнула в сторону, где начинался холл.
   - В этих комнатах кто-то еще есть? -  Я  показала  на  две,  ближайшие  к
лестничной площадке.
   - Лилька, - она кивнула на дверь  комнаты,  которую  мы  имели  несчастье
посетить первой.
   Я не стала объяснять, что  Лильки  больше  нет  и  никогда  не  будет,  и
устремилась к металлической двери, набрала код, дернула дверь на себя.
   - Сколько всего девчонок? - бросила я через  плечо  поспешающей  за  мной
Лене.
   - Здесь - четверо, мы с Лилькой и Сулема внизу.
   "Ну ни фига себе! - пронеслось у меня в голове.  -  Завел  себе  гаремчик
Гeннадий Павлович!"
   Мы оказались в каком-то предбаннике с двумя  дверьми.  Я  пнула  ту,  что
слева, и увидела  нечто,  напоминающее  общественный  туалет:  два  довольно
грязных унитаза и раковина с зеркалом, заляпанным зубной пастой, над нею.  Я
толкнула  дверь,  расположенную  напротив  металлической  -  и  мы  с  Леной
оказались в просторной комнате площадью метров шестьдесят.
   В  центре  находилась  огромная  ванна  -   правильнее   будет   сказать:
мини-бассейн -  заполненная  до  половины  водой.  В  ней  безвольно  сидела
красивая брюнетка. Вода закрывала ее тело до половины. Ее  обнаженная  грудь
вызвала во мне лесбийские чувства: так она была прекрасна. Брюнетка даже  не
повернула голову в нашу сторону, просто продолжала смотреть в одну точку.
   Пол  тоже  устилал  ковер  с  длинным  ворсом,