з а к а з ч и к о в" .

     На  это  Лейкон,  постоянно испытывающий сомнения, сообщил Министерству
финансов  через  своего одиозного  начальника  - Министра,  от  чьего  имени
неизменно представлялись его аргументы, следующее:

     " Д а ж е п р и у с л о в и и , ч т о э т о н е о б х о д и м о , ч и т
а л ь н ы й з а л п о т р е б у е т з н а ч и т е  л ь н о г о п е р е о б о
р у д о в а н и я . П о э т о м у :
     1 ) С а н к ц и о н и р у е т е л и в ы р а с х о д ы ?
     2) Е с л и д а , т о о ф и ц и а  л ь н о и х д о л ж н о п о н е с т и
А д м  и р а л т е й с т в о . У п р а в л е н и е в п о с л е д с т в и и н
е г л а с н о и х в о з м е с т и т .
     3) Э т о т а к ж е в о п р о с д о п о л н и т е л ь н ы х в а х т е  р
о в , п о с л е д у ю щ и е и з д е р ж к и . . . "

     А еще это вопрос возрастающей славы Аллелайна, прокомментировал Смайли,
неторопливо  листая  страницы.  Отовсюду   стало   видно  восхождение  новой
путеводной звезды: Перси уверенно пробирается в руководство,  и дни Хозяина,
возможно, уже сочтены.
     Из лестничного пролета донеслось довольно приятное пение. Пьяный вдрызг
постоялец из Уэльса желал всем спокойной ночи.
     "Черная  магия", - снова стал вспоминать Смайли  документам ведь  чужды
человеческие чувства,  -  "Черная  магия" была  отнюдь  не  первой попыткой,
предпринятой Перси на его новом посту; она не была первой операцией, которой
он  попытался дать  ход; но  так  как  его  Устав  обязывал  его  добиваться
одобрения  Хозяина, предшествующий опыт  был  обречен  на неудачу.  Какое-то
время,  например,  он  сосредоточился   на  прокладке  туннелей.  Американцы
проложили  туннели  с  подслушивающей  аппаратурой  в  Берлине  и  Белграде,
французы соорудили нечто подобное
     против американцев.  Очень хорошо! Под знаменем  Перси  Цирк  выйдет на
мировой  рынок.  Хозяин снисходительно  наблюдал  за этим,  была  образована
межведомственная   комиссия  (известная  как  Комиссия  Аллелайна),  команда
специалистов   из  Материально-технического   отдела  провела   исследование
фундамента советского  посольства  в  Афинах,  где Аллелайн  рассчитывал  на
безграничную  поддержку  недавно  пришедшего  к власти  очередного  военного
режима, который, подобно прежним,  был встречен им с восторгом. Потом Хозяин
легким щелчком развалил до основания всю постройку Перси и стал ждать, когда
тот придет к нему с чем-нибудь  новым. Именно это после нескольких перепалок
между ними и сделал Перси в  то хмурое утро, когда Хозяин  властно пригласил
Смайли на представление.
     Хозяин сидел за  своим  столом, Аллелайн  стоял у окна,  а  между  ними
лежала самая обычная с виду закрытая папка ярко-желтого цвета.
     - Сядь и взгляни-ка на эту чушь.
     Смайли  сел  в  кресло,  а  Аллелайн  остался у окна,  опершись  своими
массивными  локтями о  подоконник и разглядывая через  верхушки крыш колонну
Нельсона и шпили Уайтхолла позади нее.
     Внутри папки оказалась фотография некоего документа, имеющего претензию
быть  донесением кого-то из высшего руководства советских военно-морских сил
объемом в пятнадцать страниц.
     -  Кто делал перевод? - спросил Смайли, обратив внимание  на достаточно
хорошее качество текста, что свидетельствовало о том, что это, скорее всего,
работа Роя Бланда.
     -  Господь  Бог,  -  ответил  Хозяин. - Боженька сделал, не правда  ли,
Перси?  Можешь не  спрашивать его  ни  о  чем, Джордж, он все равно тебе  не
скажет.
     В те дни Хозяин выглядел  исключительно бодрым.  Смайли помнил,  как он
похудел,  как порозовели его  щеки  и как те, кто  его мало знал,  старались
сделать  ему комплимент  по поводу того, как он хорошо  выглядит.  Один лишь
Смайли, наверное, замечал крошечные бисеринки  пота,  которые даже тогда, по
обыкновению, усеивали его лоб.
     Документ  представлял  собой анализ недавних  советских  военно-морских
учений  в  Средиземном  и  Черном  морях, якобы  подготовленный  для высшего
военного командования, В досье Лейкона он был обозначен просто как отчет No.
1 под общим заголовком "Флот". Уже несколько месяцев Адмиралтейство донимало
Цирк из-за отсутствия  материалов,  касающихся  этих  учений. Поэтому рапорт
представлялся  впечатляюще актуальным, что в глазах Смайли сразу сделало его
подозрительным.   Бумага  была   довольно   обстоятельной,   но  составитель
оперировал такими  понятиями, которые Смайли не понимал даже в общих чертах:
ударная   мощь   средств   класса  "берег-море",  усиление  радиообмена  при
выполнении  противником  мероприятий  по  тревоге,  расчеты  по  обеспечению
баланса сил устрашения,  в которых  использовалась высшая математика... Если
документ  подлинный,  ему  нет  цены,  но  не  было  ни  малейших  оснований
предполагать, что он таковым и является. Каждую неделю через Цирк  проходили
десятки  так  называемых  советских  документов.  Большинство  из  них  были
откровенным хламом. Некоторые представляли собой заведомые "утки" союзников,
имеющих  свой интерес;  немногим  больше  мусора  приходило из самой России.
Очень редко то или  иное донесение оказывалось доброкачественным,  но обычно
это обнаруживалось уже после того, как было отвергнуто.
     -  Чьи  это  здесь инициалы? -  спросил Смайли, указывая  на  некоторые
карандашные сноски, сделанные на полях по-русски. - Кто-нибудь знает?
     Хозяин кивнул головой в сторону Аллелайна:
     - Спрашивай специалиста. Я тут ни при чем.
     - Жаров, - сказал Аллелайн. - Адмирал Черноморского флота.
     - Но здесь нет даты, - возразил Смайли.
     -  Это  черновик,  - услужливо  отозвался Аллелайн  с более явным,  чем
обычно, акцентом.  - Жаров  подписал  его  в  четверг. Окончательный вариант
донесения с этими  поправками, соответственно датированный,  ушел  в набор в
понедельник.
     Дело происходило во вторник.
     - Откуда это пришло? - спросил Смайли все так же безучастно.
     - Видишь ли, Перси не находит возможным поведать нам, - ответил Хозяин.
     - А что говорят наши аналитики?
     - Они его не видели, - сказал Аллелайн, - и более того, вряд ли увидят.
     В голосе Хозяина сквозило ледяное презрение:
     - Мой братец во  Христе  Лилли из морской разведки,  однако,  уже успел
высказать предварительное суждение,  не правда  ли, Перси? Перси показал ему
это  прошлым вечером  - за бутылочкой розового джина,  и было  это, Перси, в
Отделе путешествий, да?
     - В Адмиралтействе.
     - Братец Лилли, будучи каледонцем, то бишь земляком Перси, как правило,
скуп на похвалы, однако, позвонив мне полчаса назад, он разве что целоваться
не  лез.  Просто-таки  рассыпался  в  поздравлениях.  Он  считает  документы
подлинными   и  просит  нашего  разрешения  -  вернее,  разрешения  Перси  -
ознакомить своих приятелей из Адмиралтейства сего выводами.
     -  Практически невозможно,  - сказал  Аллелайн.  - Это  предназначалось
только для него; по крайней мере, о чем-то говорить можно будет только через
пару недель.
     - Эта вещица такая горячая, понимаешь ли, - пояснил Хозяин, - что нужно
ее немного остудить перед тем, как дать ей ход.
     - И все-таки, откуда это пришло? - повторил Смайли свой вопрос.
     - О, Перси  придумал ему  такую  кличку,  уж будь  спокоен.  Никогда не
испытывали в этом затруднений, правда, Перси?
     - Ну хотя бы каков допуск агента? Фамилия куратора?
     -  Ты  получишь  непередаваемое  удовольствие,  узнав  это, -  пообещал
Хозяин, глядя в  сторону. Он был необычайно зол. За всю их совместную работу
Смайли  ни разу  не видел его таким злым.  Худые  веснушчатые  руки  старика
тряслись, а обычно безжизненные глаза сейчас метали гром и молнии.
     -  Источник  Мерлин,  -  сказал  Аллелайн,  предварив  свою  речь  едва
заметным,   но    очень    характерным   шотландским    причмокиванием,    -
высокопоставленный источник, обладающий  допуском к  самым  секретным сферам
выработки Советским Союзом  политических решений.  - И добавил, будто он был
принцем крови: - Мы присвоили его информации название "Черная магия".
     Смайли  отметил,  что  похожими  выражениями   Перси  пользовался  и  в
совершенно  секретном  личном  письме  своему  покровителю   в  Министерстве
финансов,  ходатайствуя  о  предоставлении  ему   большей  свободы  действий
относительно  денег,  немедленно выплачиваемых  своим агентам по  выполнении
каждого конкретного задания.
     - Сейчас  он  тебе  скажет, что выиграл  его по лотерее, -  предупредил
Хозяин, который, несмотря на свою вторую молодость, страдал  характерной для
стариков грамматической неточностью  в использовании устойчивых выражений. -
А теперь попробуй  заставить его объяснить, почему  он  не хочет  тебе всего
рассказывать!
     Аллелайн оставался невозмутимым. Более  того, он зарделся, но отнюдь не
из-за недомогания, а от предчувствия  своего триумфа. Перед длинной речью он
набрал в широкую грудь  побольше  воздуха. Перси обращался  исключительно  к
Смайли, бесстрастно, как шотландский сержант полиции мог бы давать показания
в суде.
     - Подлинное имя  источника Мерлин -  это  тайна, разглашать которую  не
входит  в мою компетенцию. Это плод, полученный путем длительной культивации
определенными людьми в нашей службе. Людьми, которые обязаны мне, так же как
и я  в свою очередь  обязан  им. Людьми,  которые отнюдь не  в  восторге  от
количества  провалов,   уже  ставших   здесь  нормой.  Слишком   много   нас
разоблачают. Слишком много проиграно,  потеряно, слишком много  скандалов. Я
говорил  об этом уже  столько раз, но все как  об стенку горох: он плевал на
меня с высокой колокольни.
     -  Он имеет в  виду  меня, - прокомментировал Хозяин. - Он в его речи -
это я, ты улавливаешь, да, Джордж?
     -  Основополагающие представления о  профессионализме и  безопасности в
этом заведении пошли прахом. Где это видано, хотел бы  я знать? Дробление на
всех уровнях... Где это видано, Джордж? А сколько подлостей делают за спиной
друг у друга в регионах, и все это поощряется наверху.
     - Снова выпад в мой адрес, - вставил Хозяин.
     - Разделяй  и  властвуй -  таков сейчас  принцип  нашей  работы.  Яркие
индивидуальности, которым  следовало бы совместно  бороться  с  коммунизмом,
готовы друг другу глотки перегрызть. Мы теряем наших главных партнеров.
     - Он имеет в виду американцев, - пояснил Хозяин.
     -  Мы  теряем  средства  к  существованию.  Теряем самоуважение.  С нас
довольно. - Он забрал рапорт и сунул  себе под мышку.  - Мы сыты по горло, в
конце концов.
     - И как все сытые по горло, -  сказал Хозяин после того, как Аллелайн с
шумом покинул комнату, - он хочет еще больше.
     Документы Лейкона снова пришли на смену воспоминаниям Смайли. Атмосфера
тех  последних месяцев была такова,  что  для Смайли  стало в порядке  вещей
присутствовать при каком-нибудь  начинании, а  затем  быть  начисто лишенным
информации о дальнейшем ходе дела. Хозяин презирал любые промахи, так же как
и болезнь, а свои собственные ошибки  он презирал больше всего. Он знал, что
признать промах - значит  примириться с  ним; знал  он  и  то,  что ни  одно
подразделение  не  выживет  без  борьбы.  Он  презирал "агентов  в  шелковых
рубашечках",  белоручек, которые хапали  огромные ломти из  бюджета  в ущерб
приносящим реальные плоды агентурным сетям, на  создание которых он  положил
всю свою  жизнь.  Он любил добиваться успеха,  но презирал  чудеса, если они
отнимали  у  него  остатки  всех  сил.  Он  презирал слабость, как  презирал
сентиментальность  и  набожность,  и  презирал   Перси  Аллелайна,   который
умудрился совмещать все  это в себе. Способом справиться со "всем этим"  для
него значило в буквальном смысле закрыть перед ним дверь: укрыться в тусклом
одиночестве своих  верхних комнат, не принимать  посетителей и отвечать лишь
на  те  телефонные звонки,  которыми  снабжали его  "мамочки". Эти же  тихие
тетушки снабжали его  жасминовым чаем  и  бесчисленным количеством досье, за
которыми он  посылал  и  которые  возвращал обратно пачками.  Смайли  привык
видеть их  сваленными в  кучу перед дверью,  когда приходил  по своим делам,
большей частью направленным на поддержание  обломков Цирка на  плаву. Многие
из  папок были  старыми, появившимися еще до того,  как Хозяин возглавил все
Управление. Некоторые  из  них  были личными делами и  биографиями бывших  и
нынешних сотрудников Секретной службы.
     Хозяин никогда  не  говорил,  что  он  делает.  Если  Смайли  спрашивал
"мамочек" или если Билл  Хейдон забредал сюда на правах  любимчика и пытался
об этом дознаться,  они лишь качали головами или безмолвно поднимали брови к
небесам. "Безнадежный  случаи, - говорили их  добрые взгляды.  - Мы потакаем
слабостям великого человека  на  закате его  карьеры". Но  Смайли  терпеливо
листал  папку за папкой,  и,  отыскивая в одном из уголков  своих запутанных
воспоминаний  письмо  Ирины  Рикки  Тарру,  он  знал  и  испытывал  довольно
отчетливое  утешение  от  этого  знания, что  он не первый, кто  проделывает
подобный   исследовательский  путь,   и  что   призрак  Хозяина   неотступно
сопровождает  его во всем, кроме того, что произошло позже, и что сам Хозяин
вполне мог бы дойти до конца, если бы операция "Свидетель" не остановила его
тогда в одиннадцатом часу вечера.
     Снова  завтрак   и  порядком  потрепанный  валлиец,  не  соблазнившийся
недожаренной сосиской и пережаренными помидорами.
     - Вам это  снова  потребуется?  -  спросил  Лей-кон. - Или  вы  с  ними
закончили?  Здесь  не  может  быть  ничего  полезного,  там  ведь  даже  нет
донесений.
     - Сегодня вечером, пожалуйста, если вы не возражаете
     - Я думаю, вы сами чувствуете, что плохо выглядите.
     Джордж не  чувствовал,  но на  Байуотср-стрит,  когда он вернулся туда,
увидел в красивом позолоченном  зеркале Энн, что глаза у  него покраснели, а
пухлые щеки  опали от  переутомления. Смайли немного поспал, а затем ушел по
своим тайным делам. Когда  наступил вечер,  Лейкону даже пришлось подождать.
Джордж тут же продолжил свое чтение.


     "Согласно  документам" с  информацией  ВМФ  источник  замолчал на шесть
недель. Другие  отделы Министерства обороны  успели подхватить воодушевление
Адмиралтейства по поводу первого  донесения,  Министерство  иностранных  дел
отметило,  что  "эта  бумага,  бесспорно,  проливает  дополнительный свет на
агрессивный  образ  мышления Советов", что  бы под этим  ни подразумевалось;
Аллелайн  упорно  настаивал  на  своих  требованиях  специальной   обработки
материала, но он был похож на генерала без армии.  Лейкон сдержанно упомянул
о  "несколько   затянувшемся  продолжении"  и  предложил   своему   Министру
"попытаться  уладить  ситуацию с  Адмиралтейством".  От Хозяина  же, судя по
досье, не  последовало ничего. Возможно, он затаился, моля Бога о том, чтобы
не   разразилась  буря.   Во  время  затишья   ответственный  по  Москве  из
Министерства финансов  недовольно заметил, что Уайтхолл уже  сталкивался  со
множеством подобных дел:  обнадеживающее  первое  донесение,  а затем тишина
или, что еще хуже, скандал.
     Он ошибся. На седьмой неделе Аллелайн объявил о поступлении трех  новых
донесений "Черной магии", все  в  один день.  По  форме  это была  секретная
межведомственная  переписка  русских,   хотя   по  тематике  рапорты  сильно
отличались друг от друга.
     В "Черной  магии" No.  2, согласно  резюме Лейкона,  описывались трения
внутри СЭВ  и  говорилось  о пагубном  влиянии на его  более  слабых  членов
торговых  сделок с Западом. Выражаясь терминами, принятыми в Цирке, это было
классическое   донесение,  относящееся  к  сфере  деятельности  Роя  Бланда,
накрывающее ту самую цель, которую агентурная сеть
     под названием  "Скорпион", базирующаяся в Венгрии, безуспешно атаковала
в течение многих лет. " В е  л и  к о  л е п н ы й о б з  о р , - написал по
этому поводу заказчик из Министерства иностранных дел, - и к т о м у ж е п о
д к р е п л е н н ы й х о р о ш и м д о п  о л н и т е л ь н ы м м а т е р и
а л о м " .
     В  "Черной магии"  No. 3 обсуждались проблемы ревизионизма в  Венгрии и
проводимые Кадаром повторные чистки в политических и научных кругах. " Л у ч
ш и й с п о с о б  п о л о ж и т ь к о н е ц б е з о т в е т с т в е н н о й
б  о  л т  о  в  н е  ,  -  говорил  автор  документа,  заимствуя выражение,
придуманное Хрущевым задолго до этого, - э т о п е р е с т р е л я т ь п о б
о л ь ш е и н т е л л и г е н т о в  " . И снова это была сфера деятельности
Роя Бланда. " П о л е з н о е п р е д о с т е р е  ж е н и е , - написал тот
самый комментатор из МИДа, - в с е м т е м , к т о п р и в ы к , д у м а т ь
, б у  д т о С о в е т с к и й С о ю з с т а н о в и т с я с н и с х о д и т
е л ь н е е в о т н о ш е н и и с в о и х с а т е л л и т о в " .
     Оба эти донесения носили, в сущности, обзорный характер, в то время как
"Черная  магия"  No.  4  насчитывала  шестьдесят  страниц  и  была  признана
заказчиками  уникальной. Это была  исчерпывающая  техническая оценка, данная
советским   Министерством  иностранных  дел   в  отношении   преимуществ   и
недостатков  переговоров с утратившим свои позиции американским президентом.
В заключение говорилось, что, бросая  кость электорату президента, Советский
Союз  мог  бы  добиться  полезных  уступок  в   предстоящих  переговорах  по
размещению разделяющихся ядерных боеголовок.  Однако  серьезно ставилась под
сомнение  целесообразность попыток заставить  Соединенные  Штаты чувствовать
себя  проигравшей стороной,  поскольку  это могло бы спровоцировать Пентагон
либо на  превентивный, либо на ядерный удар возмездия. Этот доклад был плоть
от  плоти  сферы  деятельности Билла  Хейдона. Но,  как  сам Хейдон писал  в
трогательной записке Аллелайну - копия ее без ведома Хейдона немедленно была
передана Министру и затем вошла в досье Секретариата кабинета, - за двадцать
пять  лет его исследований,  касающихся советской  ядерной  тематики, он  не
держал в руках ничего подобного.

     " В п р о ч е м , к а к и н а ш и а м е р и к а н с к и е б р а т ь я п
о  о р у ж и ю , е с л и т о л ь к о я н е о ш и б а ю с ь с а м ы м р о к о
в ы м о б р а з о м , - заключил он. - Я з н а ю , ч т о п о к а е щ е р а н
о г о в о р и т ь , н о в  с е ж е м н е д у м а е т с я , т о т , к т о п р
е д о с т а в и т э т о т м а т е р и  а л В а ш и н г т о н у , м о ж е т з
а п р о с и т ь в з а м е н о ч е н ь м н о г о е  . Р а з у м е е т с я , е
с л и М е р л и н н е с н и з и т п  л а н к у , я о с м е л ю с ь п р е д с
к а з а т ь , ч т о м ы м о  г л и б ы к у п и т ь л ю б у ю п р о д у к ц и
ю , в ы с т а в л е н н у ю а м е р и к а н ц а м и н а п р о д а ж у " .

     Перси Аллелайн заимел собственную читальню, а Джордж Смайли стал варить
себе кофе  на бесхозной  горелке  рядом  с умывальником.  Поработав какое-то
время, горелка погасла, и,  выйдя из себя, Смайли позвал Нормана  и отправил
его разменять пять фунтов.


        "Глава 17"


     По мере того как Смайли продвигался в чтении скудных записей Лейкона от
первой  встречи с  их  главными действующими  лицами до событий сегодняшнего
дня, его интерес все более возрастал. В те дни Цирк охватила такая атмосфера
подозрительности,  что  даже  в разговорах  между Смайли и Хозяином на  тему
источника Мерлин было наложено табу. Аллелайн приносил доклады с донесениями
"Магии"  и ждал в приемной, пока "мамочки" относили их Хозяину,  который тут
же их подписывал,  чтобы продемонстрировать, что он  их не  читает. Аллелайн
забирал папку,  просовывал  голову в дверь к Смайли, бормотал приветствие и,
шумно   топая,   спускался  по  лестнице.  Бланд   держался  от  Хозяина  на
почтительном  расстоянии,  и даже  визиты  Билла Хейдона, когда-то вносившие
оживление и бывшие частью  жизни наверху,  в  те времена, когда Хозяин любил
проводить  время в  разговорах  на  профессиональные темы со своими старшими
офицерами, случались