или про капитализм, оказалось правдой... Ладно, Паша,
спасибо тебе. Чем обязан?
   - Брось, зятек. Сегодня я тебе помог, завтра ты мне.  Давай-ка  лучше  на
рыбалку как-нибудь выберемся.

***

   Свой пейджер "Саша Т." зарегистрировал семнадцатого.  Уже  восемнадцатого
на него поступило первое сообщение: "Поздравляю первым успехом. Александр".
   - Любопытно, - сказал Купцов, - что это за Александр?
   - Не смеши меня, Леня, - ответил Петрухин. -  Это  господин  Матвеев  сам
себя поздравляет. Резвится мальчик.  Доволен.  Первые  у  него,  видишь  ли,
успехи...
   - Знать бы еще, кого он сделал первым успехом-то?
   - Ты сводки смотрел?
   - Смотреть-то смотрел. А толку? Знать бы, что именно искать... а  так.  -
Купцов безнадежно махнул рукой.
   Петрухин отлично его понимал. Сводки  Леонид  просмотрел  не  от  хорошей
жизни, рассчитывая на удачу, на пресловутый "один шанс из тысячи".  Чуда  не
произошло, в огромном потоке ежедневных грабежей, краж, разбоев,  убийств  и
прочих "радостей" он не нашел никаких зацепок.  Более  того  -  преступление
могло быть латентным, в сводки не попавшим.  Так  довольно  часто  бывает  с
вымогательством, например.
   Итак, восемнадцатого апреля "Саша Т." поздравил себя  с  первым  успехом.
После этого пейджер замолчал на три дня. Второе сообщение  поступило  только
вечером двадцать первого: "Позвони мне домой. Игорь". В  нем  тоже  не  было
ничего интересного или неожиданного. Оно означало  только  то,  что  Строгов
знал номер пейджера. И еще, пожалуй, что уже начали  завязываться  проблемы,
которые "разрешатся" двадцать третьего  в  офисе  "Магистрали",  и  Строгову
срочно понадобился "решительный парень". Но Матвеев,  видимо,  не  позвонил.
Потому что уже через час сообщение повторилось: "Срочно позвони  мне  домой.
Игорь". Слово "срочно" косвенно подтверждало, что завязывается узел, который
без Матвеева Игорьку Строгову не разрубить...
   А вот следующее сообщение вызвало у партнеров большой интерес:  "Куда  ты
пропал? Жду звонка. Лена"... В жизни "Саши Т." появилась женщина.  Это  было
правильно. Это давно  должно  было  произойти.  И  наконец  произошло.  Лена
обеспокоилась исчезновением  Матвеева  двадцать  четвертого  апреля,  спустя
примерно сутки с того момента, как "Трубников" съехал с  квартиры  Смирнова.
Все сходится. Все логично.
   Двадцать пятого Лена позвонила снова: "Позвони. Лена".
   Удача ждала сыщиков в сообщении Лены от двадцать шестого. Их, собственно,
было два. Первое: "Переводят на новую точку у "Пионерской".  Лена".  Второе,
спустя четыре часа: "Я на новой точке. Позвони, скучаю. Твой Рыжик. Тел: ...
- ... - ...".
   Теперь у Лены появился почти точный адрес.  Вычислить  ее  не  составляло
большого труда.

***

   Остальные сообщения  были  малоинформативными.  Два  от  Лены:  "Позвони.
Рыжик" и "В 9 возле "Черной речки". Рыжик". Еще два от Строгова:  "Вернулся,
- сообщил Строгов после освобождения  из  "Крестов".  -  Нужно  встретиться.
Игорь".
   Последнее строговское сообщение звучало  так:  "Часть  бумаг  подготовил.
Позвони домой вечером. Игорь".
   Даже эти скупые, лаконичные сообщения приоткрывали  щель  в  жизнь  "Саши
Т.". Все в них было: и первый успех Александра, и появление женщины. И  даже
развитие отношений с ней - из Лены она превратилась  в  "твоего  Рыжика".  И
освобождение Игоря Строгова. И его подготовка к отдаче "бумаг".
   Но главное - телефон.

Глава десятая
Штормовое предупреждение

   Главное - телефон  новой  "точки",  куда  перевели  Лену.  Новая  "точка"
оказалась павильоном игровых автоматов около станции метро "Пионерская",  на
бойком месте.
   Павильончик светился неоновыми огнями. Зазывал, сулил если не счастье, то
адреналин   в   крови   и   мешок   пиастров.   Купцов   вспомнил    историю
пятнадцатилетнего пацана, который грабил пожилых женщин. Деньги  были  нужны
ему для игры в таком же "казино". Рассказал Петрухину. Дмитрий  кивнул  -  у
него тоже была похожая история. Только  вместо  пацана  в  ней  фигурировала
девчонка. А вместо грабежей - оказание интимных  услуг  рыночным  кавказским
"негоциантам".
   Партнеры сидели в салоне "антилопы" напротив входа в павильон. Шел мелкий
противный дождь, от  метро  непрерывным  потоком  двигались  люди.  Блестели
зонты.   Вечерело.   Жители   спального   района   возвращались   домой,   в
блочно-бетонный рай. К домашним тапочкам, кошкам и телевизорам  с  рекламой,
Чечней, Путиным, Пугачевой, скандалом вокруг "Медиа-моста" и снова рекламой,
рекламой, рекламой.
   К дождю добавился мокрый  снег.  Голос  из  магнитолы  весело  сообщил  о
штормовом предупреждении.
   - Ну ладно, - сказал Петрухин, - схожу в павильончик, испытаю  счастье...
Может, с Леной познакомлюсь.
   Он надел кепку, нацепил на нос темные очки Купцова  и  вышел,  впустив  в
салон "антилопы" холод, ветер и несколько мокрых снежинок.
   - Давай, давай, игрок, - пробормотал ему вслед Купцов.
   Сквозь покрытое каплями  лобовое  стекло  он  видел,  как  Димка,  подняв
воротник куртки, пересек улицу и скрылся в освещенной ядовитым желто-зеленым
светом двери. На секунду Купцову показалось, что он снова  на  "бомбежке"  и
стоит сейчас в ожидании пассажира... От этого стало  противно.  Мерзко.  Как
будто ветер с дождем и снегом хлестнул по лицу мокрым полотенцем.
   Он давно уже свыкся со своей таксистской работой и относился к ней скорее
с юмором. Потому что иначе нельзя. Иначе  свихнешься  или  начнешь  заливать
глаза  водкой.  Потому  что  ночная  "бомбежка"  -  особый  жанр,   половину
пассажиров составляют уроды всех мастей: наркоманы, проститутки обоих полов,
приблатненная шелупонь. Почти каждый  ночной  пассажир  оставляет  в  салоне
благоухание алкоголя.
   Купцов давно привык к своей работе. Но за несколько  последних  дней  как
будто глотнул свежего воздуха. И от этого закружилась голова.  Это  было  не
правильно. Потому что пройдет день, два, три - и ему снова  придется  возить
всякую шушеру.
   "Не  расслабляйся,  Леня,  -  сказал  он  себе.  -  Слышишь  -  штормовое
предупреждение?.. Каждый день - штормовое предупреждение".
   По  боковому  стеклу  постучали.  Купцов  повернул  голову,   механически
приспустил стекло. На него смотрели две пары глаз с  характерным  "точечным"
зрачком <Сужение зрачка характерно для героиновых наркоманов>.
   -  Добрый  вечер,  мастер,  -  сказал  ломающимся  басом   парнишка   лет
семнадцати. - Есть недорогая магнитная антенна. Не интересует?
   - Интересует, - ответил Купцов. - Интересует, где ты ее взял, урод.
   Глаза отпрянули. Две  темные  фигуры  пошли  прочь.  Все  равно,  подумал
Купцов, кому-нибудь продадут и заработают на дозу. А ночью пойдут  вскрывать
очередную машину. Потом - к барыге. И так - каждый день. Пока не  сядут  или
не подохнут... "Знаешь, что мне сейчас нужно?" - "Освежить дыхание".
   И каждый день - штормовое  предупреждение.  Но,  кажется,  его  никто  не
слышит.
   Петрухин вернулся через полчаса. Шлепнулся на сиденье, закурил.
   - Ну, что? - спросил Купцов.
   - Проиграл десять баксов.
   - Да ты хоть сто проиграй! Я про Лену спрашиваю.
   - Видел. Рыжая, как Маруся Огонек.
   - Какая еще, к черту,  Маруся  Огонек?  -  возмутился  Купцов.  Но  потом
сообразил, улыбнулся. - Ты что, имеешь ввиду героиню-медсестру из  польского
сериала? "Четыре танкиста"?
   - Ага. "Три поляка, грузин и  собака"...  "Шарик,  шукай  Янека".  Каждые
каникулы крутили. Помнишь?
   - Мне больше "Капитан Тэнкеш" нравился, - сказал Купцов. - Так что Маруся
Огонек? То есть Лена Рыжик.
   - Около двадцать пяти. Естественно, рыжая. Симпатичная. Сидит  на  кассе.
Баксы приняла, глазом не моргнув. Сменяется в девять утра. Они здесь сутками
работают. Сутки через двое. Не представляю, как они  в  этом  бедламе  сутки
выдерживают.
   - А куда же им деваться? - пожал плечами Купцов. - Ладно, завтра утром мы
ее встретим.
   - И проводим до дому, - согласился Петрухин.

***

   Брюнет, кажется, был не очень доволен. В принципе, ему все это  было  уже
не нужно. Но виду Виктор Альбертович не подал.  Когда  Петрухин  позвонил  и
доложил ситуацию, Брюнет сказал:
   - Ну что же, орлы, работайте. Моя помощь нужна?
   - Возможно, нам  понадобится  привлечь  дополнительные  силы,  -  ответил
Петрухин. - И еще нужен автомобиль.
   - Я же тебе джип строговский давал. Ты сам отказался.
   - Джип для наших игр не годится. Слишком броский. Дай мне  "фольксваген",
из-за которого весь сыр-бор разгорелся.
   - Забирай, - сказал Брюнет.
   - Он мне нужен будет уже завтра в восемь утра.
   - Хорошо, я распоряжусь. Ключи, документы и чистый путевой лист будет  на
вахте. Заполнишь сам?
   - Не вопрос, Альбертыч. Из топора суп сварим, - весело пообещал Петрухин.
И, чтобы "простимулировать" Брюнета, рассказал ему, какие  дивиденды  Брюнет
заработает в прокуратуре, если сам сдаст им Трубникова-Матвеева. - Вот те  и
"Саша из "Трибунала"!" А, Альбертыч?
   Брюнет согласился, что да, мол, это будет круто.  Ежели  самим  вычислить
Сашу - это будет круто. Тогда можно и пиар хороший сделать.
   - А как же?! - сказал Петрухин. -  Всех  отпиарим  в  хвост  и  в  гриву.
Портвейном писать будут... Лепота!

***

   Утро было дождливым и холодным.  Ветер  выворачивал  зонты,  трепал  полы
плащей и пальто. Трамваи, автобусы и  маршрутки  подвозили  людей  к  метро.
Спальный район уезжал на  работу.  Двери  "Пионерской"  качались  туда-сюда,
заглатывали утреннюю человечину. Эскалаторы  везли  человечину  вниз,  вниз,
вниз, чтобы выпустить на поверхность за много километров  отсюда.  Вместе  с
ними спускались под землю бригады карманников. Домушники еще спали. Их время
наступит позже, когда большая  часть  граждан  будет  зарабатывать  на  хлеб
насущный.
   Петрухин и Купцов сидели в автомобилях врозь, в пятидесяти метрах друг от
друга. Они не знали, в какую сторону и на каком транспорте  поедет  Лена  по
окончании смены. Возможно, она живет в трехстах метрах от своего "казино"  и
пойдет  пешком.  Возможно,  в  нескольких  остановках...  тогда  -  трамвай,
автобус, троллейбус. Возможно, она живет где-нибудь у черта на куличках.
   Тогда вероятней всего - метро. "Антилопу" и  "фолькс"  придется  бросить,
нырять под землю.
   Партнеров все это нисколько не смущало. Они знали, что ни в  коем  случае
не упустят неискушенную  в  конспирации  и  замотанную  суточным  дежурством
женщину.  Да  и  с  чего  бы  ей  конспирироваться?..  Однако  -  чтобы   уж
окончательно  исключить  всяческие  случайности  -  партнеры   дополнительно
подстраховались. Их страховка стояла возле дверей метро и выглядела  пожилым
мужичком в плаще и кепке. Этот пожилой мужичок износил за свою  жизнь  много
пар обуви, "прогуливаясь" по улицам Питера. Он "гулял"  по  ним  без  малого
тридцать лет.  В  любую  погоду.  Он  прошел  пешком,  проехал  в  трамваях,
автобусах, метро, серых, невзрачных  "Москвичах"  и  "Жигулях"  сотни  тысяч
километров. Его "прогулки" почти никогда не имели определенного маршрута, но
всегда имели определенную цель. И за этой целью невзрачный мужичок шел,  как
идет самонаводящаяся торпеда. Он знал все (или почти  все)  проходные  дворы
старого Санкт-Петербурга. Однажды его ударили ножом. Однажды  он  сам  попал
под пристальный взгляд такого же невзрачного мужичка. Тот  мужичок  оказался
соседом из конторы глубокого бурения <Жаргон. Имеется в виду  КГБ  СССР>.  О
невероятно тяжелой, неблагородной и очень скучной на  первый  взгляд  работе
этих мужичков-офицеров "семерки" <"Семерка" - седьмое управление, "наружка">
нужно рассказывать отдельно.
   ...Лена вышла из своего "казино" в  девять  ноль  девять,  направилась  в
сторону метро. Петрухин, мужичок и Купцов двинулись следом. Лента эскалатора
неторопливо несла их вниз. Лена выглядела усталой, безучастной. Под  глазами
легли синеватые тени. Тяжелое это дело - торговать азартом  двадцать  четыре
часа в сутки... Петрухин подумал, что в вагоне Лена может уснуть,  но  этого
не  случилось.  Женщина  встала  у  дверей,  прикрыла  глаза.  Веки   слегка
подрагивали. На "Черной речке" она  вышла  из  вагона.  Петрухин,  Купцов  и
мужичок, ехавшие в соседних, тоже вышли. На эскалаторе Петрухин  приблизился
к мужичку, незаметно передал ему купюру. Негромко сказал:
   - Спасибо, Валерий Иваныч. Дальше мы сами.
   - Справитесь, Дима?
   - Груз легкий, Иваныч. Донесем... Спасибо тебе.
   - Ну смотри... Понадобится помощь - звони.
   От метро Лена пошла пешком. Купцов  и  Петрухин  шли  за  ней  по  разным
сторонам улицы. Валерий Иванович зашел в кафешку "24 часа", взял сто граммов
водки, пиво и бутерброд. Денежка,  которую  дал  ему  Петрухин,  значительно
превышала пенсию ветерана МВД, досталась Валерию Ивановичу, как  он  считал,
даром.
   Лена шла по улице, под ярким  зонтом.  Не  оглядывалась.  С  чего  бы  ей
оглядываться? Откуда ей знать, что следом за ней идут  два  мужика,  которых
она не знает и не хочет знать, но которые уже влезли без спроса в ее  жизнь.
Дождь шелестел по синтетическому грибку зонта,  усталая  женщина  спешила  к
любимому человеку. Он был убийца, законченный циник. Негодяй. Но и этого она
не знала. С ней он был ласковым, нежным и щедрым. Для нее  он  был  ХОРОШИЙ.
Добрый и сильный. Настоящий мужчина. Их роман  начался  совсем  недавно,  но
Лена уже успела влюбиться. Она  потеряла  голову.  Она  совершенно  потеряла
голову и втайне надеялась, что "роман" перейдет в нечто большее.
   Лена шла к любимому человеку. Она сильно устала после дежурства, и больше
всего ей хотелось лечь спать. Но Сашке - она знала  это  точно  -  захочется
близости. Он прямо в прихожей положит ей руки на бедра и прильнет  губами...
и к черту усталость! Женщина шла к любимому человеку. Вслед за ней  шли  два
мужика, которые собирались его отнять. Для них он был просто убийцей.

***

   Купцов:
   Мы не знали, куда приведет нас бабенка. Может, к Матвееву. А может - нет.
Может, она идет к себе домой. К мужу, детям, к парализованной бабушке.
   Вполне возможно, что нам придется ходить за этой Леной неделю. Но в любом
случае, рано или поздно, она приведет нас к "Саше Т."...  Здравствуй,  Саня.
Очень хотим с тобой познакомиться. Тебе это, конечно, не очень  приятно,  но
уж извини! Если бы ты, Шурик, жил по-другому, наша  встреча,  скорее  всего,
никогда бы не состоялась. Ты запросто мог бы продолжать работать грузчиком в
Вологде. Но ты решил поехать в Питер и "заняться бизнесом". Я ничего не имею
против бизнеса. Но твой бизнес, Александр Сергеевич, воняет порохом.  А  вот
это уже не очень здорово. Такой парфюм я не люблю. Не нравится он  мне...  И
запах прозекторской мне тоже здорово не нравится, господин Матвеев. И  когда
мы - как и положено по законам жанра - защелкнем все-таки на тебе  не  очень
эстетичные, но прочные "браслеты"... извини, но ты  сам  выбрал  этот  путь.
Анжелке ты сказал, что привык добиваться поставленной цели. Это  хорошо.  Но
мы с Димоном, с капитаном Дмитрием  Борисовичем  Петрухиным,  тоже  привыкли
добиваться цели... извини.
   Много лет я  приземлял  разных  ребятишек.  Иногда  я  даже  сочувствовал
кому-то из них...
   Обстоятельства иногда так складываются - мама не  горюй!  Мне  доводилось
даже выводить человека из-под уголовного преследования,  хотя  формально  он
был преступник, и я - мент -  обязан  был  его  закрыть.  Отмазывая  его  от
тюрьмы, я сам совершал преступление, но я спокойно на это шел и совесть  моя
чиста. Но тебя, Саша Трубников-Матвеев, я подведу  к  воротам  "Крестов".  И
совесть моя будет чиста. Как там у Вознесенского?

   Вызываю тебя, изначальная алчь!
   Хоть эпоха, увы, не Ламанч.
   Зверю нужен лишь харч.
   Человек родил алчь,
   Не судья ему нужен, а врач.
   Друг, болеет наш дух.
   Ночью слышите плач?
   Это страсть одиночек - алчь. <А.Вознесенский. "Ров">

   При всем моем уважении к Вознесенскому, я думаю, что нужен и  палач.  Для
некоторых характерных мальчиков нужен палач. И строчка в газете "...приговор
приведен в исполнение". Расстрел, господа гуманисты, это не  наказание.  Это
защита. Защита человека.  Недаром  же  в  послереволюционные  годы  расстрел
именовался  "Высшей  мерой  социальной  защиты".  И  каждая  сволочь  должна
помнить, что за убийство положена пуля... Вот это и есть гуманизм.
   ...Лена перешла на мою сторону улицы, вошла под  арку.  Спустя  несколько
секунд туда же вошел и я. Лены под аркой уже не было. А в глубине замкнутого
четырехугольника двора хлопнула дверь подъезда. Теперь -  быстро!  Из  шести
подъездов интерес могли представлять только два ближних. До  остальных  Лена
просто не успела бы дойти.  Я  наугад  сунулся  в  правый  подъезд.  Угадал.
Металлические  набойки  каблуков  стукали  по  бетону  на  втором   этаже...
цок-цок-цок...  третий  этаж.  Определенно  -  третий.  Остановилась.  Шорох
встряхиваемого зонта. Звяк ключей... Я даже не особо вслушивался.  Встряхнув
зонт, Лена облегчила мне работу.
   Когда дверь закрылась, я не спеша поднялся на третий этаж,  посмотрел  на
веер мелких брызг перед дверью квартиры номер одиннадцать. Вполне  возможно,
что за этой дверью живет мой ненаглядный "Саша Т.".

***

   В квартире номер одиннадцать была прописана Иващенко  Татьяна  Сергеевна,
тысяча  девятьсот  пятьдесят  второго  года  рождения.  По  квартире   легко
установили телефончик, и спустя всего час Петрухин позвонил.
   - Але, - отозвался мужской голос... Голос "Саши Т."?
   - Будьте добры Татьяну Сергеевну, - попросил Петрухин.
   - Она не живет здесь, - ответил голос.
   - А вы, простите, муж?
   - Если вы по объявлению...
   - Да, да, именно по объявлению.
   - Опоздали. Квартира уже сдана. Больше не звоните,  -  сказал  мужчина  и
положил трубку. Петрухин засмеялся.
   - Больше, Саша, я не буду звонить. Я в гости к тебе приду.

***

   На стекла  грузового  отсека  "фольксвагена"  нанесли  тонировку.  Купцов
достал с антресолей и принес два старых шезлонга, и  партнеры  устроились  в
просторном  отсеке  с  комфортом:  в  шезлонгах  и  с  термосом.  Оставалось
дождаться Сашу.

***

   В "фольксвагене" просидели до вечера. С комфортом. Ни Матвеев, ни Лена не
появились... нормальная засада.
   - Ерунда все это, - сказал Петрухин. - Нужно идти в квартиру и брать  его
там. Так мы здесь до морковкина заговенья сидеть можем.
   - Он посторонним не откроет, - сказал Купцов.
   - А участковому откроет?
   -  Участковому  откроет...  может  быть.  А  ты  что,  знаешь   тутошнего
околоточного?
   - Нет, конечно... Но ведь и  они,  Саша  с  Леной,  тоже  его  не  знают.
Логично? Купцов хмыкнул, покачал головой:
   - Авантюрист ты, Димка.
   - Есть маленько.
   ...Форму Петрухин не надевал  лет  пять.  С  того  самого  случая,  когда
получал наградные именные часы из рук начальника ГУВД. Думал, что  может  не
влезть в китель. Но оказалось - в самый раз. "Корочки" купили в ларьке возле
метро. Снаружи они выглядели убедительно.
   - "Раз пошли на дело, выпить захотелось... мы зашли в шикарный ресторан",
- фальшиво насвистывал Петрухин, поднимаясь по  лестнице  к  квартире  номер
одиннадцать. Купцов морщился, но молчал...
   Авантюра! Классическая авантюра. Рассчитанная в основном на наглость,  на
натиск, на ОПЫТ... Площадка. Дверь. Глазок. Неяркий свет лампочки. За дверью
- кассирша из павильона игровых автоматов, Саша Т.  и  укороченное  помповое
ружье, которым Саша  Т.  пользуется  без  колебаний.  На  близкой  дистанции
картечь дырявит не хуже автомата. Петрухин посмотрел на Купцова. Купцов - на
Петрухина... В принципе, можно плюнуть на эту дурную  затею,  повернуться  и
уйти. Вызвать  наряд.  Позвонить  в  убойный  отдел.  Пусть  решают  вопрос.
Можно... но нельзя.
   - Он сказал: па-а-а-ехали! - тихонько произнес Петрухин и одернул китель.
Потом нажал кнопку звонка. Раз, другой,  третий  -  требовательно.  Властно.
Двойная дверь глушила звук, "треньк" звонка был почти не слышен