и лениво поглядывал вокруг. Он явно не догадывался о трагических
событиях на ферме. Вэлин постучал костяшками пальцев о стекло, чтобы
привлечь внимание рядового, высунул за дверь руку с таким расчетом, чтобы
со стороны было видно только кисть руки и конец рукава, и повелительным
жестом пригласил солдата в дом.
   Тот перебросил винтовку за плечо и поднялся на крыльцо. Как только он
приблизился, Вэлин пинком распахнул дверь и всадил солдату пулю меж глаз.
   В наступившей тишине Вэлин немного постоял на крыльце, подставив лицо
жаркому солнцу, почти достигшему зенита и заполнившему, казалось, все
небо. При ярком солнечном свете окружавшие ферму густые заросли выглядели
сухими и пыльными, а над трупами уже роились мухи.
   Полковник достал рацию, нажал на кнопку общего вызова и приказал своим
солдатам возвращаться на ферму. Вскоре все собрались и встали по краям
площадки перед домом, молча глядя на труп, валявшийся у ног их командира.


   6


   - Чего стоите? - рявкнул Вэлин. - В доме еще три трупа. Ньюмэн и
Стонер! Убрать! Братья Макгвайр, помогите им! Мессельер, отправляйся к
дороге и веди наблюдение! Возможно, надо ждать и других гостей.
   Солдаты разбежались выполнять задания, а тем временем Эйнджел,
внимательно изучавший джип, поделился своими впечатлениями:
   - Бронежилетов эти ребята не надели. Вон они валяются в машине вместе с
касками. Мне кажется, колумбийцы просто искали тихое местечко, чтобы
выпить и отдохнуть. - Он протянул руку и достал из багажного отделения
бутылку текилы. - Смотрите, здесь еще один пузырек. Есть подозрение, что
парни решили действовать по принципу "солдат спит, а служба идет". Да-а,
не повезло ребятам. - Он горько усмехнулся. - Но надо признать, полковник,
что повезло нам: мы стали счастливыми обладателями прекрасной машины. У
нее даже сирена имеется.
   - Да, со временем она может нам очень пригодиться, - согласился Вэлин и
добавил: - У тебя глаз алмаз, Эйнджел. Кстати, попробуйка примерить форму
рядового. По-моему, она тебе будет в самый раз, и на ней практически нет
следов крови. Если подойдет, посадим тебя за руль, включим сирену и с
шиком поедем в город.
   - Фу, гадость какая! - запротестовал американец.
   - Считай это приказом, Эйнджел! - жестко парировал командир.
   Эйнджел печально покачал головой, положил автомат на землю, взобрался
на крыльцо и уставился на труп рядового. Тем временем Ньюмэн, Стонер и
братья Макгвайр перетаскивали трупы в доме, а Хезус присоединился к
Вэлину, и они молча стояли рядом, подставив лица свежему ветру с севера.
   - Вы спасли жизнь моей семье, полковник, не говоря уже о чести моей
младшей дочери, - сказал Хезус.
   Вэлин улыбнулся старику, мысленно отметив, что тот тщательно подобрал
слова для выражения своих чувств.
   - Я лишь выполнил свой долг, - возразил полковник. - Если бы нас здесь
не было, то и вам нечего было бы здесь делать. Вся ваша семья была бы в
другом месте.
   - Тем не менее, - упорствовал колумбиец, - мы были здесь, а вы не
допустили, чтобы женщин изнасиловали, а потом уничтожили всю семью.
Военные здесь иначе не поступают И я глубоко благодарен вам за помощь.
   - Могу лишь снова повторить, что я выполнял свой долг, но должен
признать, что сделал это от всей души.
   - Если можно так сказать, когда речь идет об убийстве четырех человек.
   - С этим не поспоришь.
   - Что дальше будем делать, полковник?
   - Думаю, нам лучше уехать отсюда. Рано или поздно этих парней начнут
искать. Вы свое дело сделали, Хезус, и в интересах общей безопасности нам
лучше разделиться. Давайте разберемся на карте, что почем. Покажите
направление к лаборатории, и мы ее сами найдем.
   Последние три недели мы только тем и занимались, что изучали всю
информацию, касающуюся лаборатории, так что если не сумеем ее разыскать
собственными силами, можно считать, что зря вообще ввязались в эту
операцию.
   - Нет, сеньор, так не пойдет.
   - Это еще почему?
   - Мы обязаны вам своей жизнью и поэтому мы вас теперь не оставим.
Пойдем все вместе. В конце концов, не надо забывать, что в казармах возле
лаборатории по меньшей мере четыреста солдат, а вас всего чуть больше
десятка. Мне кажется, что еще шесть штыков не будут лишними.
   - Спасибо, Хезус, но я против, - стоял на своем Вэлин. - Из шести
"штыков", как вы говорите, четыре - это дамы. И в то же время вы...
   - Вы хотите сказать, что я старый дурак и что женская половина моей
семьи - это слабый пол, не так ли? - перебил его Хезус.
   - Этого я не говорил.
   - Но именно это вы имели в виду.
   Вэлин промолчал.
   - В таком случае выслушайте меня до конца, сеньор. Возможно, я
действительно стар, но отдал лучшие годы своей жизни службе в армии, и вы
это знаете. Я был в армии, когда она служила народу, а когда все
изменилось, я ушел в горы и моя семья последовала за мной.
   Мои дочери учились стрелять еще в то время, когда они были ростом с
винтовку, из которой Цедились в мишень.
   - Ладно, ладно, Хезус, сдаюсь, - поднял вверх руки Вэлин в знак того,
что спорить дальше не намерен. - Ваша взяла. Но сразу договоримся, что
ваша семья будет беспрекословно подчиняться моим приказам. Это касается и
лично вас. В моей команде приказы отдаю только я и мой заместитель.
Остальные выполняют их без лишних слов.
   - Понятно, - охотно согласился колумбиец.
   - Вот и хорошо. В таком случае воссоединимся с нашей компанией. Вы,
пожалуйста, сами проинформируйте моих людей о своем решении, а потом
вместе подумаем, что делать дальше.
   Тем временем Спенсер зашел в дальний угол за домом подальше от запаха
смерти и закурил сигарету. Он услышал шаги на крыльце, повернул голову и
увидел, что к нему приближается Кармен.
   - Я хотела бы поблагодарить вас, сеньор, - начала она.
   - Вы уже меня благодарили, - напомнил Спенсер, сохраняя суровое
выражение лица. - Впрочем, не стоит благодарности.
   - Нет, вы неправы.
   Он отрицательно мотнул головой.
   - Можно, я буду называть вас Крисом? - несмело спросила она.
   - Если хотите.
   Спенсеру стало неловко за себя и свое поведение. В кои-то веки у него
появилось теплое чувство к женщине, а он ведет себя как последний дурак.
   До него дошло, что с минуты на минуту он может все испортить, судя по
выражению лица Кармен.
   - Тпру, тайм-аут! - воскликнул он. - Прости меня, пожалуйста. Я немного
не в себе. Давненько не случалось убивать человека таким способом.
   - Я все понимаю, - тихо проговорила Кармен. - Мне тоже случалось
убивать.
   -Тебе?
   - Не удивляйся, Крис. Мы живем в очень необычной стране.
   - Да, я начинаю это понимать.
   - Именно поэтому я еще раз говорю: спасибо.
   - Ради тебя я готов повторить это в любое время.
   - Знаю.
   - Тебе не кажется, что ты слишком самоуверенна? - с улыбкой спросил
Спенсер.
   - Верно. Ты хочешь меня поцеловать?
   - Как это ты догадалась?
   Еще до того, как у него вырвался этот вопрос, Спенсер понял, что звучит
он наивно и глупо. С первого момента встречи с этой девушкой всем было
ясно, что он чувствует.
   - Я ведь женщина, - с улыбкой напомнила Кармен, - и я видела, какими
глазами ты смотрел на меня, когда... - она притронулась к груди, -
...когда он порвал мою рубашку.
   - На моем месте любой мужик смотрел бы точно так же.
   - Нет, совсем не так. Ты смотрел иначе.
   В твоем взгляде не было похоти. Я чувствовала, что тебе просто стыдно
за меня. Ты переживал из-за того, что со мной случилось.
   Спенсер молча кивнул, она прильнула к нему, и они слились в страстном
поцелуе.
   В этот момент послышался топот бегущего человека, и до того, как они
отпрянули друг от друга, перед ними предстал Эйнджел в серой форме
рядового, на которой почти не осталось следов от раны в голову. Он
выскочил из-за угла и резко притормозил, взглянул на парочку и широко
улыбнулся.
   - Простите, ребята, - извинился Эйнджел. - Не хотел вам мешать, но босс
решил созвать общее собрание.


   7


   Вэлин обратился с краткой речью к своей команде, собравшейся на
площадке перед фермой вместе с семьей Дельгадо.
   - Леди и джентльмены, должен вас порадовать: нашего полку прибыло.
Возможно, позднее я буду горько раскаиваться в своем решении, но я дал
согласие на то, чтобы семья Дельгадо приняла участие в нашей операции.

   Солдаты недовольно забурчали, и полковник поднял руку, требуя тишины.
   - Послушайте, - призвал он. - Согласитесь, что мы не вправе
отказываться от любой помощи. Эти люди готовы вместе с нами рисковать
своей жизнью ради общего дела, и я не потерплю никаких возражений. Они
готовы свято выполнять любые приказы, как любой член нашей команды, и
принимают на себя все вытекающие отсюда обязательства. Все ясно?
   Из шеренги стоявших перед ним солдат донеслось бормотание, которое
можно было расценить как общее согласие, и полковник продолжал:
   - Наша первая задача - убраться отсюда как можно быстрее. Сержант,
свяжитесь с Мессельером и передайте ему, что мы его прихватим по пути.
Остальным приказываю не тянуть время и поскорее седлать коней. Считайте,
что с этого момента мы находимся в состоянии полной боевой готовности.
   Вэлин скомандовал разойтись, и солдаты направились к машинам. Мария и
ее дочери забрали из дома оружие и сели в микроавтобус.
   Карлос уселся за руль грузовика, и рядом с ним вновь устроился Спенсер.
Хезус занял место водителя в своем джипе, как и раньше, а его пассажирами
стали Вэлин и О'Рурк. Эйнджел сел за руль милицейского "рэнглера", а
Стонер занял место возле пулемета.
   Когда на старых ручных часах, с которыми Вэлин не расставался со времен
армейской службы, стрелки показывали ровно одиннадцать утра, Эйндхел
возглавил процессию из четырех машин, покидавших ферму. По пути они
подобрали Мессельера и выехали на главную дорогу, ведущую к Боготе, где
вновь повернули на север.
   - Через три километра мы можем свернуть с шоссе на грунтовую дорогу и
переждать там до темноты, - предложил Хезус.
   - Отличная мысль, - отозвался Вэлин. - Нам не следует светиться на
шоссе, потому что в любой момент мы можем нарваться на очередной патруль,
а мне не хотелось бы без особой нужды ввязываться в бой.
   Полковник связался по рации с Эйнджелом и велел ему уступить дорогу
джипу Хезуса, чтобы тот показывал путь. Через сравнительно небольшой
промежуток времени колумбиец повернул машину в сторону непроходимых с виду
зарослей. Каким-то чудом они раздвинулись, и показалась тропа, на которую
и съехала вся процессия.
   Минут через пятнадцать Хезус остановил машину.
   - На мой взгляд, проехали достаточно, полковник, - сказал он. - Не
думаю, что нас будут преследовать и заберутся в эту глухомань.
   - В любом случае часовых поставим, - ответил Вэлин, - а пока займемся
проверкой снаряжения, оружия и боеприпасов.
   В последовавшие четверть часа Стонера послали в дозор, а братья
Макгвайр заработали челюстями, отдавая дань труду женщин, которые не
забыли прихватить остатки обеда. В общем, каждый солдат занялся своим
делом.
   Резник расположился вдали от лагеря, проверяя взрывчатку и детонаторы.
Спенсер распаковал "гэтлинг", снял лишнюю смазку и опробовал механизм, а
потом тщательно перебрал патронные ленты.
   За этим занятием его и застала Кармен, снова приладившая на пояс кобуру
с "кольтом" калибра 0,45 дюйма.
   - Вот это пушка! - восхищенно воскликнула она, уважительно посматривая
на "гэтлинг".
   - Последняя и самая лучшая модель, - горделиво улыбнулся Спенсер. - Я
раздобыл эту штуку на оружейном складе британской армии в Сомали. Только
не говори полковнику.
   Впрочем, в то время британцев там не должно было быть. Как и меня, если
уж быть честным.
   - А как ее заряжают?
   - Мне, кстати, нужен заряжающий. Наверное, придется просить Пакарда.
   - Я посчитала бы за честь стать твоим заряжающим.
   - В самом деле?
   Кармен кивнула и попросила:
   - Покажи, как это делается.
   По другую сторону опушки Ньюмэн исподтишка подсматривал за братьями
Макгвайр, которые как раз покончили с едой и проверяли оружие. "Сволочи! -
угрюмо думал Ньюмэн, вслушиваясь в болтовню ирландцев. - Сволочи и
мерзавцы!" Он вдруг как бы выпал из этой реальности, из густых и душных
джунглей Колумбии, где приходилось намазывать средством от насекомых все
открытые части тела, но над головой все равно постоянно висела туча
кусачих гадов.
   Ньюмэн мысленно перенесся в промозглое февральское утро на улицы Дерри
[Так называют в Ирландии второй по величине город Ольстера -
Лондондерри.]. Это было два года назад. Его отряд рассыпался в цепь позади
бронированного "лэндровера" и медленно продвигался вперед мимо
припаркованных с двух сторон у бровки тротуара автомобилей.
   Сверху сыпался попеременно то дождь, то дождь со снегом, то просто
снег. Рядом с Ньюмэном шли его лучшие друзья - капрал Джимми Рид и рядовой
Ленни Мэлин.
   Это был обычный, ничем не примечательный выход на патрулирование улиц.
Попросту говоря, они прочесывали местность. Неожиданно раздался выстрел, и
пуля насмерть поразила Рида, пройдя через бронежилет, как горячий нож
сквозь масло. Ньюмэн видел, как его друг принял пулю на грудь, уже мертвый
сделал еще пару шагов, потом будто споткнулся и упал на мокрый асфальт,
покрывшийся льдом у кромки тротуара.
   Десантникам так и не удалось разыскать стрелявшего. Они даже не сумели
определить, откуда прозвучал выстрел, хотя и подозревали, что стреляли с
крыши многоквартирного жилого дома, населенного сторонниками
республиканского движения. Здание нависало над улицей, по которой брел
британский патруль.
   Ньюмэн решил остаться рядом с телом Рида, пока не прибыла машина скорой
медицинской помощи. Молодой офицер, командовавший патрулем, велел ему уйти
в укрытие, но впервые в своей военной карьере Ньюмэн отказался выполнить
прямой приказ и прикрывал своим телом погибшего друга. Позднее он и сам
себе не мог объяснить своего поступка, но внутренний голос скомандовал ему
защитить окаменевшее лицо Рида от дождя и снега, и он повиновался.
   На следующий день его вызвали к начальству и оставили без
увольнительной на месяц за неповиновение приказу. А ему было наплевать.
   Он и сам не хотел сопровождать своих друзей в поход в город. Тем более
что на одного друга теперь стало меньше. Он ненавидел местных жителей,
которые, в свою очередь, люто ненавидели британских солдат, плевали им в
лицо, обходили стороной как зараженных в магазинах и пивных, а на улице
кричали им вслед обидные ругательства.
   Ленни Мэлин тоже не отбыл полностью трехмесячный срок службы в Северной
Ирландии. Его ранил в ногу из охотничьего ружья четырнадцатилетний
мальчишка, и солдата признали инвалидом и отправили на родину.
   Ньюмэн был просто счастлив, когда ему представился случай достойно
расстаться с армией.
   Нельзя сказать, что он струсил, но он был очень близок к этому
состоянию.
   А сейчас, находясь от дома на расстоянии в тысячи миль, его снова
заставляли слушать разговор людей, изъяснявшихся по-английски с этим
характерным североирландским акцентом. Он потрогал пальцем медаль "За
военные заслуги", которую получил за участие в фолклендской кампании. Она
хранилась в нагрудном кармане форменной рубашки. Потом Ньюмэн положил руку
на спусковой механизм помпового ружья, размечтавшись о том, как он мог бы
разнести на куски обоих ирландцев.
   "Нажать на курок и перевести ствол, - пронеслось в голове. - Снова
нажать и перевести.
   Всего-то и делов". Может, тогда исчезнет наконец многолетняя боль от
утраты друзей?
   Мессельер и Пакард сидели рядышком, прислонившись спинами к кусту
могучего папоротника, и нещадно хлестали себя по щекам и шеям в борьбе с
тучами летающих тварей.
   - Вот такая нам выпала житуха, - сердито буркнул француз. - Такая мне
выпала солдатская жизнь.
   - Бывает и хуже, - философски заметил австралиец, закуривая сигарету. -
К примеру, сидели бы мы в конторе, платили бы нам гроши, и мы бы отчаянно
трусили перед начальством.
   - Ты совершенно прав, мой юный друг.
   Совершенно прав.
   - Так чем же ты все-таки занимался до того, как подался в наемники?
   - Э-э, всякой ерундой, - уклончиво ответил Мессельер. - Я же тебе
говорил: это длинная история.
   - Прости, что вмешиваюсь, - извинился Пакард. - Не хочешь - не говори.
Мне сказали, что здесь таких вопросов не задают, но мне показалось, что мы
с тобой теперь друзья.
   - Уверен, что мы подружимся, если проживем достаточно долго. Кстати,
извиняться не надо. Иногда человек сам хочет выговориться.
   Мессельер помолчал, вскинув голову и рассматривая густые заросли.
   - Я был профессиональным убийцей, - признался он. - Убивал людей на
законном основании по заданию правительства. В общем, как Джеймс Бонд в
тупых фильмах. У меня была лицензия на отстрел нежелательных элементов.
   Но так случилось, что однажды я перешел грань.
   Я убил невинного ребенка. Прямо скажем, это был не лучший момент в моей
жизни. Потом я... Как это по-английски?.. Я сошел с рельсов... Меня стали
чураться. Тогда мое правительство решило от меня избавиться. Но я
прикончил подосланного убийцу и бежал из страны. Однако у меня, видно,
прорезался вкус к крови, что хуже наркотика. Возможно, и с тобой
произойдет то же, Пакард, но будем надеяться, что тебя минует чаша сия.
Так я здесь и очутился, вернулся, как говорится, на круги своя. Но на этот
раз мои противники будут сопротивляться, стрелять. Будем надеяться, что
убивать детей не придется. Второй раз у меня не получится.
   - Но нельзя этого и исключить.
   - Если придется, значит, буду убивать, но все же я надеюсь, что до
этого дело не дойдет.
   - Ты многих замочил?
   - Достаточно. И давай закончим этот разговор, мой юный друг. Хотелось
бы знать, не найдется ли здесь чего-нибудь выпить?
   - Наверное, есть текила.
   - Что может быть хуже теплой текилы! Но если нет ничего другого, сойдет
и она. Пошли разыщем Эйнджела. Он наверняка знает, где припрятана
бутылочка.
   Они нашли Эйнджела за рулем "рэнглера".
   - Послушай, приятель. И куда ты подевал выпивку? - спросил Мессельер.
   - Рыбак рыбака видит издалека, - изрек американец, извлекая бутылку
из-под сиденья. - Только вы, ребята, поосторожнее, чтобы босс не засек. У
меня сложилось впечатление, что он пьющих не одобряет.
   - Как у тебя идут дела, Эйнджел? - осведомился Пакард после того, как
все трое по очереди приложились к бутылке.
   - Особых жалоб нет, но подозреваю, что чувак, на котором раньше была
эта форма, не мылся по крайней мере месяц.
   - Да, мне тоже почудилось, что фиалками от тебя не пахнет, - согласился
Мессельер, - но я решил, что было бы невежливо об этом говорить.
   - Такова, видать, жизнь в местной милиции, - засмеялся в ответ Эйнджел.
- Грязная работенка, но кому-то надо ее делать.
   Троица закатилась хохотом, и по случаю доброй шутки все еще раз
приложились к бутылке.
   Вэлин молча наблюдал за происходящим, но не вмешивался. Пакард и
Эйнджел еще не побывали в настоящем бою, и оставалось надеяться, что
Мессельер за ними приглядит. Пара глотков мексиканской водки послужит
цементом для дружбы, и по-своему полковник чутьчуть завидовал невинности
молодых необстрелянных бойцов. "Им еще многому предстоит научиться, -
думал он. - Дай Бог, чтобы они постигли эту науку до того, как станет
слишком поздно".
   Так прошел день. Солнце достигло зенита и начало скатываться на запад,
а команда Вэлина тем временем готовилась к ночи и неизбежности вновь
смотреть в глаза смерти.


   8


   Во второй половине дня Вэлин созвал совещание, разложив на капоте
"рэнглера" карты и схемы, и перед ними собрались все члены отряда. Карлос
сменил Стонера в дозоре, и позднее Хезус должен был ввести сына в курс
дела.
   - Прошу внимания, леди и джентльмены, - обратился к собравшимся
полковник. - Надеюсь, все понимают, что нам предстоит сделать сегодня
вечером. - Он продемонстрировал не очень качественный фотоснимок
лабораторного комплекса. - Это наш объект - небольшой завод, на вполне
законных основаниях перераб