у верить?
   - Не хочешь - не верь. Это твое право. Короче, ты мне поможешь?
   - А что я должен сделать?
   - Машину подальше отогнать.
   Игорь кивнул, мы пошли к дому Шурика.

Глава 13

   Первым делом мы сразу прошлись по всем комнатам.  В  глубине  души  я
надеялась увидеть лежащую на полу Татьяну, но это не произошло.
   Словно и не было ее в спальне. И никто меня не душил, и я  никого  не
била статуэткой по голове. Хотя била - точно помню.
   Через несколько минут мы уже сидели в машине Шурика. Ключ  зажигания,
как и положено ему, торчал  в  глазке.  Но  поворачивать  его  Игорь  не
спешил.
   - А может, не нужно ее отгонять? - сказал он.
   - Как это не нужно?
   - Если Татьяна мертва, убийство  дяди  Саши  можно  списать  на  нее.
Единственное, что настораживает: а где же ее труп?
   - Не знаю. В любом случае лучше уж отогнать машину подальше от  дома.
Так спокойнее.
   - Ну поехали, если спокойнее. -  Игорь  включил  мотор  и  осторожно,
словно опасаясь чего-то, надавил на педаль.
   КПП мы миновали без проблем. За пределами дачного поселка  я  немного
расслабилась. Раздражала только лежащая на заднем сидении пачка сигарет.
Эти сигареты принадлежали покойному Шурику. Да и в моем офисе  наверняка
найдется немало вещей, которые будут  напоминать  мне  о  нем.  Надо  бы
поскорее от них отделаться.
   Когда до въезда в Москву оставалось всего  несколько  километров,  мы
завернули в лес и остановили машину.
   - Ну вот и все.
   Игорь открыл багажник и достал канистру с бензином. Я смотрела за его
действиями, как завороженная, не смея произнести ни слова. Облив  машину
бензином, Игорь зажег спичку, бросил ее на капот, схватил меня за руку и
оттащил на приличное расстояние. Затем повалил на землю и  накрыл  своим
телом. В тот момент, когда раздался мощный взрыв, я  врезалась  лицом  в
холодную, пахнущую дождем землю и затаила дыхание.
   Игорь лежал сверху. Я отчетливо слышала, с  какой  бешеной  скоростью
бьется его сердце.
   - Игорь, зачем ты так?
   - Затем,  чтобы  версия  о  возможном  убийстве  дяди  Саши  с  целью
ограбления выглядела правдоподобнее.
   Игорь нежно куснул меня за ухо. Я почувствовала, как  что-то  твердое
уперлось мне в ягодицы.
   Неужели он пожелал меня даже в такой ситуации?
   - Сейчас не время, - жалобно простонала я.
   - Извини, сейчас и в самом деле не время. Пора уходить.
   На шоссе мы поймали попутную машину и без сил  плюхнулись  на  заднее
сиденье.
   - Ребята, через десять минут будем в Москве.
   Куда вас отвезти? - спросил водитель.
   Игорь посмотрел мне в глаза и спросил:
   - Ты где живешь?
   - А зачем тебе? - ответила я.
   - Зачем? Девушек принято провожать до подъезда. Разве не так?
   Сама не знаю, почему я назвала не правильный адрес. Улица  та  же,  а
дом другой - в противоположном конце.
   Когда машина остановилась, Игорь взял меня за руку и грустно спросил:
   - Я могу подняться к тебе на чашечку кофе?
   - Нет. У меня родители очень, - опять соврала я.
   - А телефончик дашь?
   - Не могу. У нас дом еще не телефонизирован.
   Видишь, новый совсем.
   - Тогда как же мы с тобой встретимся? Неужели мне придется  ехать  на
базар и искать мясную лавку?
   - А тебе стыдно?
   - Глупости! Мне все равно, кем ты работаешь.
   - Вот и ищи, раз все равно.
   С этими словами я выскочила из машины, не отказав себе в удовольствии
громко хлопнуть дверью - хотелось дать  выход  эмоциям.  Затем  зашла  в
чужой подъезд - благо, домофон не работал, поднялась на второй этаж, где
было большое, заляпанное краской окно, и, стоя у подоконника,  проводила
быстро удаляющийся "жигуленок" глазами. Крохотная белая  точка  скрылась
за поворотом. Ну, кажется, все... На рынке я не работаю, и Игорь меня не
найдет. Дача его находится рядом  с  Шуриковой,  но  я  туда  ни  ногой:
исчезновение депутата - это вам не шутка, товарищи... Да и  домработница
его пропала... Темное дело... Надо  будет  потом  газеты  почитать...  А
вдруг на след выйдут?
   Все может быть, охранники на КПП глазастые, хотя  и  меняются  часто.
Ладно, пусть сначала Таньку найдут... Логичнее предположить, что это она
виновата... Виновата в чем? Не знаю и знать не хочу! Пусть себе  следаки
разбираются, они в конце концов за это зарплату получают.
   Всю дорогу до дома я проревела - хорошо хоть Прохожих не было в  этот
ранний  час.  Дома  я  стащила  с  себя  грязную  одежду,  без   всякого
удовольствия постояла под душем, натянула на себя теплый махровый халат,
легла на диван и отвернулась к стенке.
   О Шурике думать не хотелось. Голова  была  забита  Игорем.  Тело  еще
помнило его ласковые прикосновения. Нет, не ласковые. В подсобке он  был
груб и настойчив. Но мне это  даже  понравилось.  Быстрота  и  натиск  -
класс! Ни в какое сравнение не идет с жалкими потугами Шурика изобразить
из себя  "настоящего  мачо".  Это  ж  надо  было  сначала  найти  такого
любовника, а потом по собственной дурости его потерять...  Ну,  я  Игоря
имею в виду А о  Шурике  ни  слова  больше.  Неизвестные  злоумышленники
ограбили его и сожгли джип.
   "Джип.., джип.., джип...", - настойчиво зазвонил  телефон.  Шурик?  -
вздрогнула я. Господи, да  какой  там  Шурик!  Шурик  давно  уже  мертв.
Впрочем, разве давно? Суток еще не прошло... Душа покидает грешную землю
на третий день. Иди на  девятый?..  Или  на  сороковой?  Или  вообще  не
покидает.., в случае насильственной смерти? "Когда  заплачет,  не  шутя,
здесь златокудрое дитя... Тогда взликует этот дом, и дух уснет,  живущий
в нем".
   Вот еще, буду я о Шурике слезы проливать!
   Телефон наконец умолк. Я завозилась на диване, устраиваясь поудобнее.
Надо бы выспаться как следует и  все  забыть.  Вот  уж  не  думала,  что
преждевременная смерть какого-то старикашки выведет меня из себя... Он и
так  уже  на  ладан  дышал,  хотя  и  хорохорился  до  последнего   дня,
герой-любовник. Ну, подтолкнула  и  подтолкнула...  Он  умер  быстро  и,
надеюсь, безболезненно. В полете.  Как  птица.  Красивая  ему  досталась
смерть... А Танька виновата сама... Как там говорил незабвенный  товарищ
Бендер? "Заседание продолжается,  господа!"  Заседание  или  жизнь?  Для
меня-то,  конечно,  жизнь...  Качественная,  полная  наслаждений  жизнь.
Другая мне и не нужна вовсе. Только продолжится она без Игоря, жаль...
   Провалявшись в полудреме до полудня, я встала, привела себя в порядок
и поехала на работу.
   Настроение мое, как ни странно, улучшилось.
   Я даже напевала что-то по дороге. Будто бы и не было ничего.
   В моем кабинете все было по-прежнему. Те же бумаги на  столе,  те  же
папки с фотографиями... Я  села  за  стол,  достала  косметичку,  поярче
накрасила губы, припудрила кончик носа и вызвала секретаршу.
   - Как обстоят дела с похоронами Маши Макаровой?
   - Все уже состоялось. Мы вас  обыскались,  думали,  вы  тоже  примите
участие.
   - Я не смогла, слишком много дел. Кстати, а ты была?
   - Да, конечно. И девочки наши ходили.
   - А Машин любовник был?
   - Он ее гражданский муж.
   - Какая разница. Не расписывались, значит, любовник.
   - Нет, его не было. Да  вы  не  волнуйтесь,  мы  на  похороны  деньги
перечислили. Все по высшему разряду прошло.
   Я почувствовала нарастающее волнение, но сочла за благо скрыть его от
секретарши.
   - Если я не ошибаюсь, Машиного.., мужа звали Алексеем?
   - Совершенно верно, - кивнула Катя.
   - А почему он не присутствовал на Машиных похоронах?
   - Говорят,  что  с  ним  произошел  несчастный  случай.  Он  лежит  в
больнице.
   - Надо же! А что случилось, тыне знаешь?
   - Нет, не знаю.
   - Это  плохо,  Катюша.  Немедленно  выясните,  и  доложите,  в  какой
больнице он лежит. У человека такое горе, надо быть чутким к нему.
   - Хорошо, я узнаю и сообщу вам.
   Покачивая  крупноватыми  для  ее  фигуры  бедрами,  Катя   вышла.   Я
облегченно вздохнула. Значит, Алексей  жив,  "скорая  помощь"  подоспела
вовремя. Надеюсь, мне зачтется это доброе дело.
   Напротив моего стола висело большое зеркало.
   Я привезла его  из  Венеции.  Помнится,  дикие  деньги  заплатила  за
доставку, но ни разу потом не пожалела.  Из  зеркала  на  меня  смотрела
молодая женщина. Глубокое декольте придавало ей особый шарм. Я встала  и
подошла к зеркалу поближе.
   Длинные, стройные ноги в дорогих шелковых колготках  могли  свести  с
ума не одного мужчину.
   Обожаю красиво одеваться! И раздеваться мне  тоже  нравится.  Кстати,
трусиков на мне нет. В последнее время я почти не ношу нижнего белья.
   Может, это и не гигиенично, но  зато  модно.  Последний  писк,  можно
сказать. Если бы Шурик был живой, то не упустил  возможности  залезть  в
мои колготки. Похотливый старикашка! Признаться  честно,  я  любила  его
чуткие пальцы. Они были такие умелые! А самое главное,  он  точно  знал,
как  меня  удовлетворить.  Всякий  раз   это   происходило   по-разному.
Изобретательности у него было не отнять... Но и я не оставалась в долгу.
   Я  делала  Шурику  минет.  Я  сжимала  его   старческий   член   ярко
накрашенными губами и доводила до нужной кондиции. Шурик говорил, что  у
меня самый чувственный рот на свете.
   Ладно, хватит о Шурике. Я дала себе слово забыть его. Я  буду  молить
Бога, чтобы его смерть не  навредила  мне.  От  неприятных  мыслей  меня
отвлекла секретарша.
   - Алексей лежит в больнице МПС. Вот ее адрес. Он ранен.  Подробностей
я не знаю, - отчеканила она.
   Я взяла листочек из ее рук, свернула  пополам,  сунула  в  сумочку  и
посмотрела на часы.
   - Катюша, мне нужно уехать на пару часов.
   - Вы поедете к Алексею?
   - Да, ты угадала. Хочу его навестить.
   В конце концов он был гражданским мужем нашей сотрудницы...
   Катюша понимающе кивнула и так же покачивая бедрами вышла. Раньше она
работала манекенщицей, потом вышла замуж, родила ребенка,  располнела  и
ушла с подиума. По старой памяти я взяла ее к себе. Иногда она принимала
участие в показах. Всего-то раз  в  год,  а  то  и  реже  -  современные
модельеры предпочитают худых. Грудь -  девяносто,  талия  -  шестьдесят,
бедра - девяносто, при росте под два метра  -  это  считается  красивым.
Рост у меня подходящий,  грудь  -  девяносто  два,  талия  -  шестьдесят
четыре, бедра - тоже девяносто два. Для моих-то лет совсем не плохо.  Но
такой я была не всегда. В юные  годы  я  была  пышечкой.  Семьдесят  три
килограмма живого веса,  сами  подумайте!  Правда,  некоторым  это  даже
нравилось, но когда я  пришла  в  модельный  бизнес,  надо  было  срочно
худеть.
   Тут-то и случилась заминочка. Худеть мой  здоровый  девичий  организм
никак не хотел. Что я  с  ним  только  не  делала:  и  диеты  изнуряющие
соблюдала (до сих по на ананасы смотреть не могу!),  и  из  тренажерного
зала не вылезала, и в банях парилась...
   А потом подсела на таблетки. Маленькие такие разноцветные таблеточки.
Тайские, китайские - один черт. Вместо  завтрака  съедаешь  красненькую,
вместо обеда - зелененькую, вместо ужина - оранжевую. И все! Через месяц
я уже напоминала скелет.
   Анатомию можно было изучать. Это  верхние  ребра,  это  нижние...  По
подиуму ходила качаясь. Поклонники, однако,  как  и  прежде,  задаривали
меня цветами, а я, принимая букеты, едва ли не падала под  их  тяжестью.
Больше  трех  килограммов  я  вообще  поднять  не   могла.   Однажды   я
почувствовала себя совсем плохо и попросила девчонок вызвать "скорую".
   Прямо с работы меня увезли в больницу. В крови у меня обнаружили  всю
таблицу Менделеева.  Врачи  вообще  удивлялись,  что  я  осталась  жива.
Хорошо, спохватилась вовремя... На ноги меня поставили, вес  я  набрала,
но уже не такой, как был раньше.
   С тех пор я таблеток не принимаю. Все, зареклась...
   Лежала я тогда в частной клинике.  Лечение  оплачивал  мой  тогдашний
любовник. Было ему лет пятьдесят, наверное. А мне -  двадцать.  Женатый,
конечно.  Но  жена-итальянка  бывала  у  него  наездами.  Кажется,   она
руководила  какой-то  крупной  миланской  фирмой.  Дети  -  у  них  были
совместные дети, уже  взрослые  -  учились  за  границей...  Он  и  меня
баловал, как дочку. Чуть ли не с ложечки кормил. Принес в палату цветной
телевизор, видик, поставил музыкальный  центр.  Холодильник  ломился  от
продуктов.  Это  после  моего-то  голодания!  После   больницы   я   его
отблагодарила, как могла - телом, конечно... Я уже и не припомню,  из-за
чего мы с ним расстались. Наверное, более  богатый  подвернулся.  Других
причин нет. А потом появился Шурик. Но - о покойниках ни слова. Шурика я
не знала и знать не хочу.
   Наскоро распорядившись о текущих делах, я села в машину и  поехала  к
Алексею. Алексей неподвижно лежал под капельницей.  Глаза  у  него  были
закрыты. Под кроватью стояла  желтая  больничная  "утка"  -  к  счастью,
пустая. Воздух в палате был тяжелый. Такой тяжелый,  что  меня  чуть  не
стошнило. С трудом преодолевая брезгливость, я присела-таки  на  краешек
кровати и негромко кашлянула. Алексей вздрогнул и открыл глаза.
   - Привет! - Я постаралась улыбнуться как можно шире.
   - Привет, - глухо произнес Алексей. - Отлично выглядишь.
   - Стараюсь. Профессия обязывает. Так как?
   - Держусь. В реанимации сутки провалялся.
   Самое страшное, что я не попал на Машкины похороны.
   - Похороны прошли на уровне. Когда поправишься,  обязательно  сходишь
на Машину могилку.
   - Само собой. Мне, уже говорили, что все было  нормально.  А  ты  там
была?
   Я опустила глаза и сказала:
   - Я не смогла. У меня уважительная причина.
   У друга неприятности... Но к Маше я относилась  прекрасно.  Она  была
потрясающая девушка. Послушай, а что же тогда произошло в ванной?
   - Да так. Один крендель решил свести со мной счеты.
   - Ничего себе счеты... А ты обращался в милицию?
   - Нет. Я с ним сам разберусь, без легавых.
   - А может, лучше с легавыми?
   - К легавым пусть лохи обращаются. А у меня достаточно связей,  чтобы
отомстить.
   - А ты уверен, что справишься?
   - Вполне. Главное, выработать нужную стратегию.
   - У тебя дом такой крутой, а попасть туда проще простого...
   - Да, получается, что так. Спасибо архитекторам! Впредь буду умнее  -
надо окна закрывать как следует.
   Я помолчала несколько секунд, затем набралась смелости и спросила:
   - Алексей, а твое ранение как-то связано с гибелью Маши?
   - Думаю, что нет, - ответил он.
   В палату зашла медсестра и сняла капельницу.
   Алексей устроился поудобнее,  и  мы  стали  непринужденно  болтать  о
всякой ерунде. Впрочем, болтала больше я, иногда привирая сверх меры,  а
Алексей слушал, открыв рот, лишь изредка  перебивая  меня  вопросами.  Я
рассказала о том, что с Двух лет ездила с родителями  за  границу,  а  в
десять впервые побывала в Соединенных  Штатах.  Мне  безумно  понравился
американский образ жизни, и именно ему  я  старалась  соответствовать  в
период взросления. Если  бы  не  та  давнишняя  поездка  в  Америку,  я,
возможно, была бы другой.
   Алексей погладил меня по бедру горячей дрожащей рукой  и  возбужденно
сказал:
   - Маргарита, я хочу знать о тебе все!
   - Как все? - немного растерялась я.
   - Ну, например, в какой школе ты училась?
   - В английской, на Цветном.
   - Наверное, ты была хулиганкой?
   - Еще какой! Я разговаривала на уроках, я обижала мальчишек.
   - Ты обижала мальчишек?
   - Конечно. А что в этом такого?
   - Еще скажи, что ты дергала их за косички, - рассмеялся Алексей.
   - Ну, не за косички, но за воротники дергала точно.  Ты  знаешь,  мне
ничего не запрещали.
   - Почему?
   - А бесполезно было что-либо запрещать. Даже  если  директор  говорил
"нет" я все равно поступала по-своему.
   Неожиданно Алексей замешкался и после небольшой паузы спросил:
   - Рита, а в твоей жизни были глубокие чувства?
   - Глубокие чувства? Пожалуй, да.
   - Они и сейчас есть?
   - А не слишком ли ты любопытен? Ну,  ладно,  ладно,  скажу!  Все  мои
глубокие чувства закончились еще в молодости.
   - А почему они закончились?
   - Потому что потому - все кончается на "у", - невесело рассмеялась я.
- Этот человек сделал для меня очень многое, Алеша.  И  даже  вытащил  с
того света. Я ему, конечно,  благодарна,  но...  Спустя  какое-то  время
обнаружилось, что нам скучно в обществе друг друга.  И  он,  и  я  стали
искать развлечений на стороне. Он искал активнее...
   Я замолчала и отвернулась к окну. Не хватало еще только разреветься!
   Алексей взял меня за руку и уверенным голосом сказал:
   - Маргарита, выходи за меня замуж. Такую, как ты,  я  ждал  всю  свою
жизнь. Поверь, это правда. Медовый месяц мы с тобой проведем на Бали.
   Хоть туда и лететь двадцать шесть часов, но это стоит  того.  Я  буду
носить тебя на руках, я буду усыпать твою кровать лепестками роз, я буду
угадывать твои желания. А потом мы  вернемся  в  Москву.  Мы  будем  оба
работать, это  поможет  нам  сохранить  нежные  чувства  друг  к  другу.
По-моему, жена-домохозяйка - это слишком скучно. В выходные дни мы будем
с тобой путешествовать.
   Возьмем билеты и улетим в Ниццу. В Париж тоже можно. Или в Рим.
   - В Париже я была, - улыбнулась я. - Я везде была, кроме Бали.
   - А затем ты родишь  мне  маленького  мальчика,  -  не  слушая  меня,
продолжал Алексей. - Он будет похож на  меня,  и  мы  назовем  его  моим
именем. Это будет чудесный мальчик. Впрочем, глаза у  него  будут  твои.
Такие же большие и красивые. Я нормальный, обеспеченный человек, Рита, и
я могу подарить тебе именно такую жизнь, какую ты заслуживаешь. Бедность
тебе не грозит.
   - Конечно, не грозит, - равнодушно пожала я плечами. - С чего бы  она
мне грозила, если я и сама в состоянии себя обеспечить!
   - Да это я так, к слову. Рита, я знаю, что ты пока ко  мне  никак  не
относишься, но ты меня обязательно полюбишь, вот увидишь.  А  я  полюбил
тебя с первого взгляда...
   - Алексей, мы с тобой говорим о каких-то непонятных вещах...
   - Почему же о непонятных? Я сделал тебе  предложение  -  что  же  тут
непонятного? Кстати, ты можешь не отвечать сразу. Подумай, пока я лежу в
больнице. А как только выпишусь, мы с тобой  все  обсудим.  Надеюсь,  ты
примешь верное решение, дорогая.
   - А как же Маша? - спросила я, стараясь не смотреть Алексею в глаза.
   - Маша?!
   - Ну, да. Ты же ее тоже любил.
   - Маша умерла.
   - Такты хочешь на мне жениться, чтобы побыстрее залечить свое горе?
   - А разве горе можно залечить? Горе, оно и есть горе.  А  на  тебе  я
хочу жениться потому, что меня очень сильно влечет к тебе. И я ничего не
могу с этим поделать, Рита.
   - Но ведь Маша умерла совсем недавно!
   - Да, это так. Но ведь жизнь не стоит на месте.
   Воспоминания о Маше я пронесу через всю свою жизнь. Мне будет  трудно
свыкнуться с мыслью, что ее не воскресить. И все же я не сломаюсь. А  ты
поможешь мне пережить беду. Ты и мои друзья.
   Даже сейчас, в больнице, они посещают меня постоянно. На  смену  Маше
придет совсем другая женщина - так уж устроена жизнь, моя дорогая, и мне
бы хотелось чтобы этой другой женщиной  стала  ты.  Такая,  как  ты,  не
оставит меня в трудную минуту. Я.., я верю в тебя.
   - Но я же не служба помощи пострадавшим! - ляпнула я, не подумав.
   Алексей отвернулся к окну и не произнес больше ни слова.
   - Может, тебе фруктов принести? - ласковым голосом спросила я,  чтобы
сгладить неловкость. - Ананасов, яблок или мандаринов.
   - Спасибо, я не голоден. Мне друзья приносят, - сухо ответил Алексей,
даже не глядя в мою сторону Я встала и сделала шаг к больничной двери.
   - Ну, я пойду...
   Ответа не последовало.
   - Ты звони, если что понадобится.
   Алексей по-прежнему лежал без движения.
   Я махнула рукой, спустилась по лестнице, села в свою машину и уехала.
   ...А затем наступили рабочие будни. К Алексею я больше не ездила,  да
и он не докучал мне звонками. Правда, пару раз я поручала Катюше отвезти
в больницу свежие  фрукты,  но  она  неизменно  возвращалась  в  офис  с
сетованиями на то, что Алексей не пожелал е