ота,
было мокрым от крови.
   - Валентин, вернись в дом и возьми мою сумку.
   - Какая сумка, нам бы до больницы доехать!
   - Сделай то, что я тебя попросила.
   - Да Бог с ними, с вещами.
   - Вернись.
   Валентин сбегал в дом, забрал наши новые паспорта, вынес мою сумку, и
мы тронулись в путь. По дороге я  закрыла  глаза  и  потеряла  сознание.
Открыв глаза, я увидела белые стены  и  Валентина,  сидевшего  рядом  на
кушетке.
   - Все хорошо, моя девочка, все хорошо.
   - Где мы?
   - Тебя немного заштопали и подлечили. Сейчас докапает капельница, и я
отвезу тебя в Калугу. Там ты немного отлежишься, и мы уедем  отсюда  как
можно дальше.
   - Только не оставляй меня одну.
   - Никогда.
   В Калуге мне пришлось пролежать в больнице около месяца. Когда пришел
день выписки, Валентин принес огромный букет, и  мы  поехали  в  Москву.
Взяв билет до Питера, сели в купе и оба улыбнулись.
   - Как здорово, что тогда ты успел вовремя. -  Я  крепко  прижалась  к
нему.
   - Все забудется, вот увидишь. Закончились все кошмары.
   - Ты точно его убил?
   - Можешь не сомневаться, -  засмеялся  Валентин,  -  два  выстрела  в
сердце и один в голову. Куда едем?
   - Ну, куда ты хотел, в Павловск? Да, кстати, что у тебя были за  дела
в последнее время?
   - Да денег надо было подсобрать немного. По паспорту  ты  теперь  моя
законная супруга.  Должен  же  я  куда-то  нас  поселить.  Я  же  теперь
как-никак глава семьи... - занервничал Валентин.
   - Что-то случилось?
   - Знаешь, у меня все деньги в деле... Но Бог с ними с этими деньгами,
главное, что мы вместе, а деньги я заработаю.  На  первое  время  снимем
квартиру. В общем, я набрал только десятку.
   - Ты оставлял меня одну, потому что искал деньги?
   - Ну да, я хотел вытянуть их из дела, но не получилось... -  Валентин
выглядел крайне озабоченным.
   - Если бы я знала, что ты исчезаешь по этому  поводу,  то  никуда  бы
тебя не пустила. Мы не будем снимать жилье, мы купим хороший коттедж.
   - За что? Мы же не продали твою квартиру.
   - Закрой купе на ключ.
   - Зачем?
   - Закрой, я сказала.
   Валентин встал и закрыл купе, а затем уставился  на  меня  ничего  не
понимающими глазами. Я достала свою сумку и  высыпала  оттуда  аккуратно
упакованные пачки долларов.
   - Что это?
   - Баксы, разве ты не видишь?
   - Откуда они у тебя?
   - Помнишь, я тебе рассказывала, как искала у пахана сейф?
   - Помню.
   - Так вот, я зашла в эту сейфовую комнату  и  увидела  открытым  один
шкаф - короче, взяла, сколько могла унести. Думаю, пахан не обеднеет,  у
него там и так много. Здесь хватит и на коттедж и  на  безбедную  жизнь.
Скажи, а ты бы поступил по-другому, если бы оказался на моем месте?
   - Нет. Теперь я понимаю, почему пахан до сих пор не может успокоиться
и так тебя ищет.
   - Не думала, что он такой мелочный.  У  него  там  денег,  хоть  пруд
пруди.
   Валентин тяжело вздохнул и громко рассмеялся, а я  подмигнула  ему  и
принялась заталкивать пачки баксов обратно.  Затем  взяла  стодолларовую
купюру, сделала самолетик, открыла окно и выпустила его на улицу.
   - Это что, причуды богатых? - засмеялся Валентин.
   - Это на счастье, - улыбнулась я и прижалась к нему.

ЭПИЛОГ

   Прошло около двух лет. Мы живем  в  пригороде  Петербурга,  в  городе
Павловске. Это поистине чудный городишко. У нас красивый уютный коттедж.
Я привыкла к своему новому имени, да и Валентин тоже. Жизнь  отобрала  у
меня любимую подругу, но подарила Валентина. Если  кого-то  теряешь,  то
обязательно последует приобретение, подарок судьбы. Валентин -  это  моя
удача, моя находка. Мы счастливы и не расстаемся ни  на  минуту.  У  нас
никогда не бывает гостей, и  наш  круг  общения  заканчивается  друг  на
друге. Наверное, оттого,  что,  когда  рядом  с  нами  находится  третий
человек, мы чувствуем себя неуютно. Мы дорожим  каждой  минутой,  каждой
секундой, проведенной вместе, и, как  никто  другой,  знаем,  что  жизнь
очень коротка и может оборваться в любой момент, хотим мы того или  нет.
Поэтому нам совсем не хватает времени  на  расставания:  уж  мы-то,  как
никто другой, знаем цену человеческой жизни и человеческим отношениям. У
нас свой внутренний мир, своя идиллия, где нет места посторонним. А  еще
вместе с нами живет маленький плод нашей безгранично большой любви,  это
годовалая Злата. Мы бесконечно любим ее и балуем как можем. У меня  были
очень тяжелые роды. Врачи вообще не верили в то, что я  смогу  родить  с
увечьем, нанесенным мне той страшной ночью. Не мы ждали и верили, что  я
смогу родить ребенка. Валентин несколько раз  намекал  мне  на  то,  что
может родиться мальчик, но я твердо  знала,  что  рожу  именно  Злату  и
никого больше. У нашей дочери хищные  повадки  и  огненные  волосы.  Она
изумительная девочка, и я, никогда не верившая в чудеса, вдруг  поверила
в переселение душ. Моя подруга родилась заново, и мы по-прежнему вместе.
Так получилось, что у Златы нет ни бабушек, ни  дедушек,  но  зато  есть
огромная родительская любовь, которой может позавидовать любой  ребенок.
Валентин счастлив и целует наше чадо по сто  раз  на  день.  Наша  жизнь
навсегда останется тайной, которую знаю только я,  Валентин  и  ты,  мой
дорогой читатель. С рождением дочери я стала  очень  спокойной,  во  мне
умерла склонность к авантюризму, теперь я мать и  ответственна  за  свое
маленькое подаренное мне  Богом  чудо.  Правда,  иногда,  когда,  уложив
Златульку  спать,  мы  разожжем  камин,  нальем   по   бокалу   терпкого
французского  вина  и  сядем,  обнявшись,  на  медвежью  шкуру,  во  мне
просыпается былой авантюризм и я предлагаю Валентину  еще  раз  ограбить
сейф пахана. Строю планы, делаю чертежи. Валентин  смеется  и  разрешает
мне немножко подурачиться. Уж он-то знает, что я спокойная и покладистая
только до той поры, пока кто-нибудь не нарушит нашу размеренную жизнь. А
уж если придет беда, то я могу убить любого, кто попробует посягнуть  на
счастье нашей семьи!!!
   Один раз мы ездили в Москву, и у трех вокзалов я  встретила  знакомое
лицо. Это был жуткий бомж, вонючий  и  пьяный,  сидящий  на  асфальте  с
протянутой рукой. Я подошла  к  нему  поближе,  присела  на  корточки  и
всмотрелась в его лицо: это был Златкин отец.  Достав  из  кошелька  сто
долларов, я протянула  ему.  Он  схватил  купюру,  затолкал  в  ботинок,
внимательно на меня посмотрел, заплакал и бросился прочь.
   Позже я узнала, что он спился и его выгнали  с  работы.  Квартиру  он
пропил  и  очутился  на  улице.  Такова  страшная  судьба  этой  некогда
респектабельной семьи.
   Купив одну из московских газет, я с дрожью в руках прочитала  о  том,
что  умер  Кирилл  Грачев,  главарь  одной  из  московских  криминальных
группировок. Он умер от  чумы  двадцатого  века  -  СПИДа.  Его  братаны
выражали соболезнования и глубоко скорбили.
   Больше в Москву мы не  ездили.  На  выходные  наведываемся  в  Питер.
Валентин сбросил вес и опять занялся греблей. Приезжаем на гребную базу,
Валентин тренируется, а я сижу на берегу и  любуюсь,  какой  он  у  меня
все-таки  красивый!  Правда,  мне  теперь  никогда  не  носить  открытый
купальник, остались следы от ножевых  ранений.  Но  Валентин  любит  мои
рубцы и всегда их целует, а большего мне и не надо. Я  сижу  в  закрытом
купальнике, вытянув ноги, а маленькая Злата играется в песочке.  На  ней
огромная панама, из которой горчат огненные волосы, и трусики в горошек.
В нашей семье есть правило: каждое утро мы бегаем, независимо  от  того,
какая погода на улице и как мы провели  эту  ночь.  Златулька  уже  тоже
пытается приобщиться к утренним пробежкам. Мы не умеем ссориться, потому
что у нас есть прошлое, при воспоминаниях о котором хочется любить  друг
друга еще больше и еще сильнее. Вот и сейчас я сижу на бережке,  а  мимо
проходят люди и пытаются понять, на кого же похожа наша Злата - на  маму
или на папу. Мы с Валентином подмигиваем друг другу: уж мы-то знаем,  на
кого она похожа!