но, по-видимому, не в том направлении, что нужно...
Между прочим, машины Мебеля возле дома уже не было. Произошла какая-то
странная рокировка с участием ключевых фигур. Я поднял голову.
Ада стояла на террасе и курила. Струйка дыма, растворяясь, медленно
поднималась вверх. Я картинно развел руки в стороны, словно бы извиняясь за
непрошеное вторжение, и медленно побрел вдоль улицы. Интересно, за кого она
меня приняла? Употребила при этом какие-то непонятные термины: "квадрат",
"левый хук". Скрывшись за углом, я воровато огляделся. Потом, сделав
внушительный крюк, пробрался в сквер, который располагался на
противоположной стороне улицы. Еще совсем недавно я восседал здесь в тени
на скамеечке, в блаженстве вытянув ноги. На сей раз, спрятавшись в
кустарнике, повел наблюдение за домом. В подъезд то и дело входили люди. Но
ведь там было несколько квартир. К кому именно они направлялись? Было глупо
сидеть здесь, страдая от голода и жажды. И я покинул свой пост.
Вскоре я вышел на одну из центральных улиц Барселоны. Видимо, это и была та
улица, у основания которой я находился несколько часов назад. Через минуту
я уже обосновался в небольшой симпатичной пиццерии, в меню которой
значилось двадцать семь сортов пиццы. Я остановился на пицце с грибами и
оливками. Выбор оказался удачным, и я подчистил тарелку в мановение ока. За
соседним столиком допивал кофе представительный испанец в белой рубашке с
галстуком, прижимавший к уху трубку мобильного телефона. С виду он был
похож на банкира. Интересно, как выглядит господин Эмилио Карас?
Удовлетворив - и к тому же весьма сносно - потребности организма, я вышел
на улицу и через несколько шагов наткнулся на... фигуру Дон Кихота. Вначале
я подумал, что это - статуя. Но тут кто-то бросил в кружку монету, и Дон
Кихот сменил позу. Затем маневр повторился снова и снова. Я вгляделся в его
посеребренное краской лицо. Оно оставалось бесстрастным. Невообразимо!
Простаивать на жаре часами в доспехах, да еще и с копьем в руках. Впрочем,
на копье можно было опираться. А жара начинала спадать: солнце уже
скрывалось за крышами домов. Вдруг мне показалось, что между мной и
Дон-Кихотом устанавливается что-то вроде телепатической связи. И пугающе
ясно различимый голос произнес: "Возвращайся назад". Я замер, словно
борзая, которая учуяла подозрительный запах. Туристы продолжали бросать
серебро в большую мятую кружку. "Ты еще здесь, бестолочь?" - услышал я.
Может быть это проделки Тролля? Я опустил в кружку горсть монет, но на
заштукатуренном лице Дон-Кихота ничего не отобразилось. Он в очередной раз
сменил позу. Тогда я повернулся и со всех ног бросился к дому Карасов.
Дон-Кихот здесь ни при чем, разъяснил я себе, это вопиет мой внутренний
голос. Моя интуиция. А собственной интуиции я склонен был доверять.

На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и
читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были
не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов
подкатил белый "Вольво". На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он
держал радиотелефон.
- Она их вызвала! - возбужденно прошептал я. И повторил: - Она их вызвала!
В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел
улицу и вновь вернулся в гостиную.
Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к
соседнему дому. Газету она бросила на траве.
Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была
раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых
близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры
Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение
было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс?
Но это был не он.
- Сеньор очень любопытный, - произнес хриплый голос по-русски. - Сеньор
сует свой вонючий нос в чужие дела.
Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо,
был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего -
жилистый.
- Сори, - пробормотал я.
- Ты у меня сейчас получишь "сори"!
Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В
этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в
пятки.
- Ай донт андестен ю, - пролопотал я.
- Ты у меня сейчас получишь "ай донт андестен ю"!
Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось
непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я
повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями.
- Теперь андестен?! - прохрипел он.
- Квадрат! Осторожнее! - воскликнул другой.
Ах, вот оно что! Квадрат - это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук,
что ли?
- Не советую так со мной обращаться, - прохрипел я, без особого успеха ловя
ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без
атмосферы. - Я работаю на Лили Лидок.
- На кого? - переспросил Квадрат.
А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на
небе увеличилось по крайней мере втрое.
- И мне все про вас известно, - не унимался я. - Например, этого, длинного
зовут Левый Хук.
- Ну так может пришить тебя на всякий случай?
Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие.
- Спрячь, - приказал ему Квадрат. - Не было такого указания.
- А, сморкаться я хотел...
- Спрячь!
Левый Хук нехотя подчинился.
- Чье задание ты выполняешь? - обратился ко мне Квадрат.
- Лили Лидок.
- А кто это?
- Руководитель корпорации "Гвидон". Я - один из ее детективов.
- Тоже мне, детектив сраный! - подал голос Левый Хук.
- Заткни пасть! - рявкнул Квадрат. - А с какой это стати корпорация
"Гвидон" заинтересовалась Симой Отс?
По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс.
Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против
"Гвидона".
- Чего не знаю, того не знаю, - отозвался я. - Было приказано найти ее -
вот и все. У нас задавать вопросы не принято.
- Ладно, - проговорил Квадрат. - Если ты не знаешь, мы выясним. "Гвидон" -
одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это
правда... Если же нет - пеняй на себя.

Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили
бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский
ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но
тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две
бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй
бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла
неглубоко и вскорости упала на землю...

В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По
центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до
Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк,
пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка
на синяке пульсировала...

В Лорет таксист затормозил прямо возле телефонной будки. Я воспринял это
как намек и позвонил Лили.
И - о, удача! - трубку подняла она сама.
- Это Крайский, - сообщил я. - Ты сейчас очень занята?
- Естественно, - раздраженно буркнула она.
- Все же возьми свой блокнот, куда ты вносишь информацию о предстоящих
мероприятиях, и отметь, что я приглашаю тебя на панихиду.
- Что еще за бред?! - Лили, очевидно, была не в духе.
Но мне было наплевать. На-пле-вать.
- Мы ведь с тобой все же школьные товарищи. Не могу я обойти тебя вниманием
и не пригласить на собственную панихиду. Распорядителями назначены Квадрат
и Левый Хук.
- Тебя что, ударили по голове? - догадалась она.
- И к тому же очень больно, - уточнил я. - Мне срочно требуется прикрытие.
- Перебьешься, работа у тебя такая. Сам знал, на что шел.
- Послушай! - взорвался я. - Я - Крайский, а не Крайний. Знаешь, почему мои
романы пользуются такой популярностью? Потому что я никогда не строил из
себя героя. Сбегу от тебя в Северную Корею. Там ты меня не достанешь.
- Ха! - воскликнула Лили... - Какая наивность!
Но она все же соблаговолила меня выслушать.

Когда я появился в номере, Тролль все так же одиноко сидел на шифоньере.
Разница была лишь в том, что вид у меня теперь был не лучше, чем у него.
Оценив происшедшие со мной перемены, Тролль приободрился, совершил мягкое
приземление в кресло и закурил трубку.
- Рассказывай, - коротко бросил он.
Что ж, не в моих интересах сейчас было культивировать ссору. Я выложил все.
Когда я добрался до Дон-Кихота, он оживился еще больше. Я рассказал, что со
мной неожиданно заговорил внутренний голос, который послал меня назад, что
я послушался, вернулся и встретил Квадрата и Левого Хука. И что Квадрат
замочил меня под дых, а Левый Хук - и того хуже - прямо в глаз.
- Это же надо, самого Мишу Крайского! - с издевкой проговорил Тролль.
Потом неожиданно рассказал анекдот:
- Сидит в баре негр, и вдруг туда врывается банда ку-клукс-клановцев. Орут,
стреляют в потолок, ко всем задираются. "Конец мне", - подумал негр. "Нет,
не конец, - говорит внутренний голос. - Подойди к главарю банды и выплесни
свое виски ему в лицо." Негр так и сделал. "Вот теперь конец", - говорит
внутренний голос.
- Приблизительно так оно и было, - согласился я.
Тролль впервые рассказал мне анекдот, и это можно было назвать событием.
- А если серьезно, - продолжал Тролль, - ты сегодня раздобыл очень ценную
информацию.
- Ценнее не бывает, - скривился я.
- Нет, в самом деле. Ведь имени Варвары ты не упоминал. Почему же Ада так
всполошилась, когда ты заявил, что разыскиваешь Симу? Почему срочно вызвала
супругов Мебель, а держимордам приказала разобраться с тобой? Если
полученная тобой записка о Симе и Эльзе Кук - их рук дело, то твое
появление должно было казаться им само собой разумеющимся.
- А ведь действительно! - вынужден был признать я. - Отправив записку, они
должны были подготовиться к подобному развитию событий, а они ведут себя
так, словно только теперь узнали о моем существовании. Налицо какая-то
странная ситуация. С одной стороны они сознательно, не знаю, из каких
соображений, дают мне понять, что Сима Отс где-то рядом. А с другой, когда
я принимаюсь за розыски, бьют тревогу?
- Может быть записку прислали не они? - проговорил Тролль.
- Здравствуй, моя радость! - возмутился я. - А кто?! Ведь ты сам утверждал,
что только они могли подслушать мой разговор с Симыной матерью.
- С тех пор кое что изменилось. Скажем, Симына мама в русской редакции
куда-то исчезла, зато появилась Симына мама в испанской редакции.
- На что ты намекаешь?
- Ситуация усложняется. Похоже, до сегодняшнего дня ни Ада, ни супруги
Мебель о тебе и понятия не имели. Нет, разумеется, они читали твои
литературные шедевры...
Он сделал выразительную паузу.
Я сидел с горестным видом.
- А я сам к ним пошел и... - произнес я. - Постой! - Меня пронзила
неожиданная догадка. - А что, если в действительности они не из одной
команды? Если они играют друг против друга?

Г Л А В А 10

На следующее утро я проснулся с ощущением, что надо мной нависла
смертельная опасность. Тролль сидел в кресле и прочищал трубку.
- Ну, что скажешь? - обратился я к нему. - Появились какие-нибудь идеи?
- Ничего не скажу, - ответил он. - Никакие идеи не появились.
- Хорош!
Это было что-то новенькое: раньше Тролль никогда не признавался в
отсутствии идей. Такого даже вообразить было невозможно. Впрочем, ощущение
опасности от этого только усиливалось.
Я пошел в ванную и там из зеркала на меня уставился отвратительный тип с
синяком под глазом. Стоило типу приняться за чистку зубов - стук в дверь.
Тип высунул морду из ванной, и, стараясь не ронять зубную пасту на пол,
прохрипел:
- Кто там?
- Майкл, впусти меня, - послышался голос Сони.
- Я сейчас не в форме.
- Это лучше, чем ты думаешь, - сообщила она. - Терпеть не могу мужчин в
форме.
- Я имею в виду физическую форму, - уточнил я.
- Я тоже.
- Странно. Зачем же мне тогда тебя впускать?
- Неужели ты еще не понял, что я - человек с творческой натурой. Я приведу
тебя в божеский вид.
- Нет, не хочу! - решительно проговорил я, в результате чего несколько
хлопьев пены вырвалось у меня изо рта.
- Тогда я не расскажу тебе одну важную вещь...
- И не надо.
- ... о госпоже Мебель.
Я открыл дверь.
- Ага! - сказала Соня. - Здорово же тебя достала эта стерва. Впрочем, о
вкусах не спорят.
- Живо говори, что тебе известно! - прорычал я, продолжая извергать хлопья
пены.
- У тебя что, приступ бешенства? - с опаской поинтересовалась Соня. -
Откуда у тебя синяк?
- Одну минутку.
Я вернулся в ванную, прополоскал пасть и кое как умылся.
Когда вернулся в комнату, Сони там не было.
- Куда она подевалась? - спросил я у Тролля.
Неожиданно какая-то сила сорвала с меня плавки и швырнула на кровать.
Норвежка - уже совершенно голая - сидела на мне сверху.
- Рассказывай немедленно! - проревел я.
- Для начала тебе придется расслабиться...
Я продолжал трепыхаться.
- Закрой глаза и представь себе, что я - это она...
Интересное предложение. Я послушно закрыл глаза и попытался представить
себе, что сверху восседает Варвара. И тут же чьи-то руки вцепились мне в
горло. Я не просто открыл глаза - я их вытаращил.
- Анкор! - проревела Соня.
Дерби начались.
Потом, когда она заржала, взвилась на дыбы, и медленно сползла на простыню,
я смог, наконец, продолжить допрос.
- Могу тебя осчастливить: госпожа Мебель интересовалась одним бравым
мальчиком с синяком под глазом.
- Давно?
- Несколько минут назад. Я как раз была в холле, когда она поинтересовалась
у портье, в каком номере ты остановился. Тот ответил. Она сверилась со
своей бумажкой, сказала, что у нее записано иначе и попросила проверить еще
раз. А потом хмыкнула и пожала плечами.
Сказав это, Соня занялась большим пальцем моей правой ноги.
Значит, охота началась! Наверняка Квадрат и Левый Хук рыщут где-то
поблизости. Вспомнилось лезвие, выскочившее прямо из кулака Левого Хука. Не
он ли расправился с близняшками?
- Вот ты где!
Я вздрогнул. Меня обуревали видения, главным персонажем которых являлась
Варвара. Я готов был увидеть ее, входящую в дверь с пистолетом в руках...
... но это была Лив. Видимо, я забыл запереть номер.
Оценив обстановку и ни слова более не говоря, она сняла с себя плавки, села
на корточки и взялась за большой палец моей левой ноги. При этом обе дивы
не спускали глаз того с места, которое, по их мнению, было связано с
пальцами ног неким таинственным образом. Вроде закона сообщающихся сосудов.

Закон не срабатывал. Дивы не желали с этим мириться.
Я все ждал, что сейчас в комнате появится кто-то из банкирского дома Карас
чтобы прикончить меня.
Но вместо этого заявились Горбанюк со Светой. Думаю, излишне упоминать, что
у Горбанюка вытянулась физиономия. Он даже не обратил внимание на мой
синяк. У Светы же сделалось такое лицо, будто она сожалела, что у меня нет
третьей ноги. На ее шее болталась портативная "Минольта". Еще чего доброго
сделает снимок! Я разразился кучей не самых лестных эпитетов в адрес тех,
кто имеет обыкновение входить без стука. Им оставалось только очистить
помещение.
Интересно, кого еще принесет с утра пораньше?

Через некоторое время раздался стук в дверь.
- Можно?
Видимо, Горбанюк со Светкой сидели в холле и видели как норвежки уходят.
Нужно сказать, что удалились те не солоно хлебавши. Особенно Лив. Слишком
велик был психологический пресс. Когда твой мозг сверлит одна единственная
мысль: сегодня - твой последний день, сегодня - твой последний день, это
как-то не способствует повышению потенции.
Я уже успел что-то на себя напялить, и Горбанюк наконец соизволил обратить
внимание на синяк.
- Что-нибудь случилось? - поинтересовался он, впрочем, без особого
сострадания в голосе.
- Разумеется, - парировал я. - На свете каждый день случается невообразимо
много интересного. А что, собственно, ты здесь потерял? Или программа
отдыха без корректировок с моей стороны тебе уже кажется излишне пресной?
- Да нет, - замялся он. - Мы просто хотели... В общем, мы хотели спросить,
как продвигается расследование.
Вон оно что! Светлана допекла! Моя цыпочка! А я-то после вчерашнего
разговора с Лили голову ломал, как мне побыстрее отыскать Горбанюка. Ведь я
даже не догадался спросить, в какой гостинице он остановился.
- Расследование продвигается весьма успешно. Вчера я победно рапортовал
Лили, не забыв упомянуть о твоем участии, и она попросила в ответ сообщить,
что жалует тебе аксельбант на левое плечо.
- Спасибо, - Горбанюк вздохнул.
- Еще она просила передать, чтобы ты прокатился на денек в Бильбао, в наше
испанское представительство. Там уже тебя ждут.
- Зачем? - Он напряженно замер.
- Нужно доставить сюда две единицы огнестрельного оружия: а именно - "узи"
и парабеллум.
- Я серьезно.
- И я серьезно.
- Нет, я, действительно, серьезно, - продолжал он гнуть свою линию.
Но я тоже был не лыком шит:
- Так ведь и я, действительно, совершенно серьезно.
- Ну уж нет! - Он вскочил. - А если меня загребут в полицию? Здесь слишком
жарко даже на пляже, я уж молчу о местных тюрьмах.
- С одной стороны ты прав, - согласился я, - но с другой мы ведь должны
быть во всеоружии в свете предстоящих событий.
- Мы?! - буквально захлебнулся он.
- Ну, конечно! А для кого, ты думаешь, эта артиллерия?
Несмотря на всю плачевность ситуации, я с трудом удержался от смеха. В
памяти всплыла фраза Остапа Бендера: "Я вам дам парабеллум".
- У тебя есть лист бумаги? - воинственно поинтересовался Горбанюк.
- Кажется, в ящике письменного стола я видел стопку. А зачем тебе?
- Хочу написать заявление об уходе по собственному желанию. И нужно же было
тебя здесь встретить!
Он направился к письменному столу, извлек чистый лист бумаги и принялся
что-то быстро строчить.
- Может, сначала позвонишь в Ярославскую область? - подал я голос. -
Посоветуешься с законной супругой?
- Нечего советоваться!
- Ну ты и трус, - брезгливо проговорила Света.
- Тебя не спрашивают!
Он протянул мне исписанный лист. Это была фирменная почтовая бумага отеля.
В правом верхнем углу красовался Купидон с луком, под которым витиеватыми
буквами было написано "Вавилон любви". Впрочем, вместо стрелы Купидон был
вооружен предметом несколько иного свойства. И наконечник у предмета были
отнюдь не таким острым, и оперение шарообразное.
- Я думаю, Лили может это неправильно понять, - озабоченно произнес я, тыча
пальцем в рисунок.
Мое замечание его слегка охладило.
- Хорошо, я напишу заявление по всей форме и сам отправлю в контору. Порви
это.
- Ну ты и трус, - еще раз проговорила Света, мобилизуя все презрение и
брезгливость, на которые только была способна.
- Его можно понять, - предприняв очередной маневр, великодушно вступился я
за Игоря Артемьевича. - Он ведь у нас теоретик. Хорошо, ты только привези
оружие, а уж дальше я как-нибудь сам, с обеих рук...
Через двадцать три минуты он согласился. С помощью знаний, почерпнутых в
книге "Момент истины", мне удалось уверить его, что я буду стрелять с обеих
рук, не забывая при этом безостановочно "качать маятник". Одним словом,
устрою "пляску по-македонски".

Сложнее всего было заставить себя выйти из номера. Зловещие призраки
Квадрата и Левого Хука заполонили сознание, и если в нем еще оставалось
место, то для не менее зловещих призраков доктора Мебеля и банкира Эмилио
Караса. Правда банкира Караса мне пока не доводилось видеть, и я,
соответственно, не знал, как он выглядит, поэтому представлял его себе тем
самым испанцем из барселонской пиццерии, который прижимал к уху трубку
мобильного телефона.
Все же я был теперь не один - в обществе Светы и Горбанюка. И я, наконец,
решился выйти.
Варвара по пути нам не встретилась. В холле проходил процесс приема
очередной туристической группы. Стараясь не привлекать к себе внимание -
задача, с которой бы не справились и титаны, учитывая цвет светкиных волос,
- мы выскользнули из гостиницы и отправились на автовокзал. Выяснилос