уг оказывается на  пляже.  В  руках  у  него
поводок, а на поводке - золотая лошадка. Она  семенит  рядом  с  ним,  и
время от времени они с Франсуа переговариваются, прекрасно понимая  друг
друга, "Когда я подрасту, - говорит лошадка, - ты будешь на мне ездить".
Франсуа почему-то пугается. "Нет! Нет! - кричит он. - Уходи!"  Статуэтка
вдруг превращается  в  огромную  золотую  лошадь,  которая  хочет  силой
посадить Франсуа к себе на спину. Мальчик вырывается, бежит по замку,  а
лошадь гонится за ним. Позади себя он все время слышит  стук  ее  копыт.
Франсуа пытается закрыть перед ней дверь, но ему это не удается. Лошадь,
превращаясь в облако, проникает через все двери. Слышится ее замогильный
голос, который зовет его... Весь замок дрожит. Франсуа падает на  пол  и
куда-то ползет...
   Сползая с кровати, мальчик потерял равновесие, схватился за  простыню
и проснулся. Половина его тела свесилась вниз, все мышцы болели... Сев в
постели, он попытался восстановить дыхание: впечатление было такое,  что
он долго куда-то бежал. Потом он  зевнул,  провел  рукой  по  волосам  и
сказал себе: "Как хорошо, что этот сон  кончился!..  Интересно,  который
час?"
   Шесть часов! Жан-Марк  уже  давно  должен  был  его  разбудить.  Это,
конечно, очень мило с его стороны - взять на себя все  дежурство,  -  но
Франсуа понимает, что это на Жан-Марка не похоже. Он  быстро  одевается,
бежит по коридору - и останавливается, пораженный. Дверь приоткрыта, и в
нее видна часть  комнаты  для  гостей.  Кровать  пуста.  Статуэтка  тоже
исчезла.
   Франсуа становится страшно.  Он  пытается  распахнуть  дверь,  но  ее
держит что-то тяжелое. Чье-то тело!.. Господи, это же Жан-Марк!  Франсуа
опускается на колени, пытаясь определить, куда пришелся  удар.  Но  нет,
похоже, что Жан-Марк не ранен.
   -  Жан-Марк,   это   я,   Франсуа!   Жан-Марк   шевелится,   пытается
приподняться...
   - Лошадь, - говорит он. - Лошадь...
   - Она исчезла.
   Жан-Марк смотрит на него пустыми глазами и повторяет:
   - Исчезла... исчезла...
   Он вертит головой, хмурит брови, пытаясь понять, что произошло. Потом
спрашивает шепотом:
   - Но ведь не статуэтка, а другая лошадь?
   - Какая другая? Старик, никакой другой не было.
   Жан-Марк открывает и  снова  закрывает  рот.  Он  явно  хочет  что-то
сказать, но никак не может. Молча  он  протягивает  руку  к  кровати,  и
Франсуа следит за его движением. Он видит на простыне коричневое  пятно.
Сомнений нет - это след копыта. Такой  же,  какой  он  видел  на  земле.
Франсуа смотрит на Жан-Марка.
   - Лошадь-призрак?
   Жан-Марк кивает головой. Значит, это происходило не  во  сне?  Лошадь
действительно была в замке, она приходила за раненым!
   Жан-Марк поднимается, держась за голову.
   - Ты ее видел? - спрашивает Франсуа.
   - Она подошла сзади, и я упал.
   - Расскажи подробно!

МЕТАЛЛИЧЕСКАЯ ПУГОВИЦА

   Жан-Марк с трудом встал.
   - Извини, старик, но, честно говоря, я задремал. Этому типу ничего не
было нужно, и я решил, что если он пошевелится, то я услышу. В  какой-то
момент мне показалось, что позади меня открылась дверь.  Я  почувствовал
небольшой сквозняк, но не придал ему особого значения. А  потом  налетел
порыв ветра, я еще подумал в полудреме: "Прямо как тот смерч  в  прошлом
году". Наверное, я уже спал; во всяком случае, у  меня  не  хватило  сил
подняться и пойти посмотреть, что там происходит. Был  какой-то  шум  и,
кажется,  цоканье  копыт.  Я  помню,  что  протянул  руку  к  статуэтке.
По-моему, я даже сказал ей: "Тпру".
   - Тебе это приснилось!
   - Может быть. У меня в голове все  перепуталось.  Еще  я  помню,  что
позади меня кто-то дышал. Все громче и громче. И внезапно я  понял,  что
это лошадь, но не эта статуэтка, а лошадь-призрак, и что она в  комнате.
Я пытался подняться, но не мог. И вдруг я потерял сознание... - Жан-Марк
потрогал рукой затылок. - Вначале мне показалось, что меня оглушили. Но,
скорее всего, я просто стукнулся головой об пол.
   Он понемногу приходил в себя.
   - Откровенно говоря, я пережил самые ужасные четверть  часа  в  своей
жизни.
   Без Козыря огляделся. Одежда незнакомца пропала,  только  разобранная
кровать и след  копыта  подтверждали,  что  ночной  гость  действительно
существовал. Франсуа вынул платок, смочил его слюной и  потер  пятно  на
простыне. Ткань пожелтела.
   - Песок и земля, - пробормотал он. Потом он осмотрел стол.
   - На том месте, где стояла статуэтка, тоже  полно  грязи.  -  Франсуа
провел платком по поверхности стола. - Видишь?
   - Послушай, Франсуа, не пытайся меня убедить,  что  маленькая  лошадь
повторяла все, что делала большая.
   - Я просто отмечаю факты, старик.  Если  обдумать  все  факты,  может
быть, мы поймем наконец, что происходит.
   - Во всяком случае, когда я падал, раненый еще находился в кровати. В
этом я уверен. А ты не слышал, как я упал?
   - Нет. Представь себе, что в это время я спал и видел сон. В моем сне
лошадь-призрак тоже вытворяла что-то невероятное. Она даже меня звала.
   - Это, наверное, я звал тебя на помощь. - Жан-Марк грустно улыбнулся.
- Ну и хороши же мы! Только вообрази,  как  бы  мы  выглядели,  если  бы
вздумали рассказать все это жандармам!
   - Выходит, что поломка машины сыграла нам  на  руку!  -  заметил  Без
Козыря с напускным весельем, которое, однако, не обмануло его  друга.  -
Только жандармов здесь и не хватало.
   - Жан-Марк! - Это был голос Маргариты. Мальчик вышел в коридор.
   - Заходи к нам. Мы одни.
   Старушку мучили ревматизм и одышка, и  она  передвигалась  с  трудом.
Войдя, она сразу увидела пустую кровать.
   - Слава Богу, что хоть ты не пострадал...
   - А за что мне страдать? Это было  бы  несправедливо.  Он  просто  не
хотел отвечать на наши вопросы и исчез, как  только  ему  предоставилась
возможность.
   - Как это непорядочно! -  всплеснула  руками  Маргарита.  -  Я  сразу
поняла, что он плохой человек. Все-таки было бы лучше, если бы  жандармы
были в курсе дела.
   Час спустя они  все  еще  сидели  в  кухне  и  разговаривали,  поедая
вкуснейшие хлебцы  с  медом.  Жауан  пошел  нарвать  кроликам  травы,  а
вернувшись, тоже принял участие в разговоре. Он был за то, чтобы  ничего
более не предпринимать. Жауан не любил, когда кто-то  совал  нос  в  его
дела.  Зато  его  жена,  наоборот,  считала,  что  если  они  ничего  не
предпримут, то может случиться  что-то  более  серьезное,  и  тогда  они
никогда себе не простят, что так долго бездействовали.
   - Я не хочу видеть у себя в доме жандармов! - гремел Жауан.
   - А я не хочу, чтобы  в  мой  дом  забредали  ночные  бродяги,  -  не
отступала Маргарита.
   - В общем, лучше всего подождать мсье Робьона, - заключил Жан-Марк.
   - Я тоже так думаю, -  поддержал  его  Без  Козыря.  -  Мы  подобрали
раненого, а он от нас  удрал.  Спросим  себя  -  требует  ли  этот  факт
расследования?
   - А если это вор? - возразила Маргарита. - Я читала в газете,  что  в
нашем районе ограбили несколько вилл.
   Озадаченный Жан-Марк смотрел то на Маргариту, то на дядюшку Жауана.
   - Прежде всего я должен заняться своей машиной.
   И в тот момент, когда он встал, раздался телефонный звонок.
   - Смотрите, он, оказывается,  работает!  -  удивился  Без  Козыря.  -
Может, это родители? Жан-Марк взял трубку.
   - Алло? Здравствуйте, мсье Робьон. Да, все  в  порядке,  спасибо.  Он
здесь, передаю ему трубку.
   У Франсуа словно гора с плеч свалилась. Наконец-то он сможет  сложить
с себя груз ответственности! Посмотрим, как знаменитый адвокат справится
с загадкой лошади-призрака!..
   - Здравствуй, папа. Да, я очень  хорошо  тебя  слышу.  У  нас  все  в
порядке. Подожди, я им скажу... - Он закрыл  трубку  рукой.  -  Родители
приедут сегодня  вечером.  Папа  уже  освободился.  Они  выезжают  через
полчаса.
   Маргарита вздохнула с облегчением.
   - Да, папа, договорились. Мы все приготовим. Захватите  теплые  вещи:
была сильная гроза, и весь Кермол в  воде.  Счастливого  пути!..  Жауаны
передают вам привет. Поцелуй маму... Что? Напрасно ты  так  говоришь,  я
еще ничего не потерял. Да, стараюсь. До свидания!
   Счастливый Франсуа повесил трубку.
   - Уф-ф! Ну, держись теперь, лошадь-призрак!
   -  Бедный  хозяин,  -  сокрушалась  Маргарита.   -   Он-то   надеется
отдохнуть... Может, не будем пока ему рассказывать? Ну подумай, Франсуа:
они весь день будут в дороге, надо же им восстановить силы...
   - А если лошадь не станет ждать? - возразил Франсуа. - Я хочу,  чтобы
папа своими ушами все услышал, а то он просто рассмеется мне в лицо...
   Это было чудесное утро! Все  четверо  испытывали  одинаковое  чувство
облегчения,   как   гарнизон,   который   известили   о   приближающемся
подкреплении. Пока Маргарита готовила для Робьонов комнату,  а  Жан-Марк
копался в машине, Франсуа с Жауаном  отправились  в  маленькую  бухту  к
северу от замка, где на приколе ждала лучших времен яхта "Гульвен II".
   - Ты уже совсем большой, - говорил Жау-ан, - и можешь учиться  ходить
на яхте. Твой отец согласен, мы говорили об этом еще в прошлом году.  Ты
увидишь, что эта яхта проворнее, чем пиявка в мелководье.
   - Лучше не надо о пиявках, - попросил Франсуа.
   - Я тебя понимаю... В морской школе Глема-на  нет  ни  одного  судна,
равного нашему "Гульвену". Помнишь ли ты хоть немного, чему я учил  тебя
в сентябре?
   - Помню кое-что...
   - Проверим. Например, что такое гик?
   - Это рея, которая позволяет парусу поворачиваться вокруг мачты.
   - Хорошо. Теперь скажи, что нужно делать,  если  парус  пошел  вперед
через борт и ложится на бакштаг?
   - Вот этого я не знаю.
   - А как надо укладывать канат?
   - Дайте-ка подумать... Кажется, справа налево.
   - Наоборот! Всегда по часовой стрелке! Чему  вас  там  учат  в  вашем
лицее? Это должны знать все!.. Теперь скажи, что такое стоячий такелаж?
   - Это вант и леера.
   - Неплохо. Ты заметил, что  я  понемногу  привожу  в  порядок  нашего
бедного старого "Гульве-на"? По нему еще пройтись бы краской... Подумать
только, что были времена, когда я ходил на яхте весь  год  и  при  любой
погоде! Теперь мы с ней  здорово  поизносились.  Я  уже  не  могу  много
двигаться, устаю,  сердце  барахлит.  Жан-Марку  скоро  придется  одному
справляться со всем хозяйством. Нам-то с матерью много не надо... Только
бы не продали Кермол!
   Сходя на берег, он держался рукой за плечо Франсуа.
   - Ты, сынок, парень храбрый, и голова у тебя соображает.  Мы  сделаем
из тебя настоящего матроса, вот увидишь. Когда-нибудь ты заменишь меня.
   Франсуа весело пробежался по суденышку от носа до кормы. Всей  грудью
вдыхая морской воздух, он избавлялся  от  ужасных  впечатлений  минувшей
ночи и наслаждался жизнью. А еще ведь скоро родители приедут!
   Мимо мачты, склонившись на одно крыло, пролетела  чайка.  Она  строго
скосила глаз на мальчика. Тот поднял руку, чтобы послать  ей  привет,  а
заодно и песчаному берегу, морю и  бледному  небу-Франсуа  помог  Жауану
взобраться на борт.
   - Надо бы вычерпать воду, - бормотал старик. - Сколько здесь  всякого
мусора, да и в рубке тоже. Думаю, сынок, что наш урок закончится,  почти
не начавшись. Мне придется все утро вычерпывать воду.
   - Можно я вам помогу?
   - Ни в коем случае! Знаю я, как ты помогаешь! Возвращайся побыстрее и
скажи моей жене, что я вернусь примерно через  час  и  буду  все  делать
очень медленно, чтобы не уставать. Так слово  в  слово  и  передай.  Она
нашего "Гульвена" и так недолюбливает... - Он  сел  и,  набивая  трубку,
подмигнул Франсуа. - Ты знаешь, она ведь не так  уж  проста,  моя  мадам
Жауан. Это еще разобраться надо, кто у нас в доме главный...  Ну  ладно,
тебе пора возвращаться.
   Франсуа спрыгнул на берег и зашагал в замок. Приближаясь к  дому,  он
увидел, что "бентли" Ван дер Троста подъезжает к изгороди.  Что  бы  это
значило? Голландец изменил решение - или хочет осмотреть другие  участки
поместья, которые не видел в прошлый раз? Франсуа  ускорил  шаг.  Машина
мягко остановилась,  продемонстрировав  отличную  работу  амортизаторов.
Просто чудо, а не автомобиль! Ван дер Трост открыл дверцу.
   - Гутен таг. Хойте... Ох, извините. Здравствуйте,  это  опять  я.  Вы
разрешить сделать несколько снимков?  Мадам  Ван  дер  Трост  хотела  бы
знакомиться с замком.
   - Понятно, - кивнул Франсуа. - Что бы вы хотели сфотографировать?
   - Все... Вы понимаете... весь ансамбль.
   - Я помогу вам.
   - Садитесь рядом, молодой человек. Я хотел  бы...  особенно...  самое
средневековье.
   - Хорошо, тогда надо начинать с северного крыла.
   - Очень хорошо. Северное крыло.
   Он снял трубку внутреннего телефона и сказал несколько  слов.  Машина
тронулась. Ход ее был так мягок, что Франсуа показалось, что он уносится
в небо на ковре-самолете. Мальчик был хорошо воспитан и не стал  открыто
выражать свое удовольствие, но он не мог не восхищаться кожаной  обивкой
сидений, деревянной отделкой, вмонтированным баром и откидным  столиком.
Оторвав глаза от всей этой роскоши, Франсуа удивился, как незаметно  они
подъехали к величественным башням Кермола.
   Ван  дер  Трост  постучал  золотым  кольцом  с  печаткой  в   стекло,
отделявшее его от шофера. Машина остановилась.
   - Гут! - сказал голландец. - Здесь. Шофер открыл  дверь,  и  Ван  дер
Трост настоял, чтобы Франсуа вышел первым. "Он принимает меня за потомка
Бригоньяна", - подумал польщенный в глубине души Франсуа.
   "Бентли" медленно развернулся.
   - Генрих будет ждать нас на другой стороне, - объяснил Ван дер Трост.
   Он достал из кожаного чехла дорогущий фотоаппарат, прикрепил  к  нему
длиннофокусный объектив, отчего невинный аппарат стал похож на маленькую
пушку, и тотчас же навел его на башню. Время от времени голландец щелкал
затвором и шепотом выражал свой восторг:
   - Гут... гут...
   Франсуа нравилось, когда кто-то хвалил Кермол, но все же он предпочел
бы, чтобы голландец был  более  сдержан  в  выражении  своего  восторга.
Однако поскольку Франсуа уже оказался втянутым в эту игру, он сам  искал
и показывал Ван дер Тросту, что надо снимать.
   - Это северо-западная угловая башня. Возьмите ее  немного  снизу,  на
фоне вон того облака.
   - Да, люблю, хорошо!
   - А вот и Маргарита Жауан. Снимите, как она вытрясает ковры. Обратите
внимание на прическу...
   - Ах! Прическа! Прекрасно! Это для мадам Ван дер Трост.
   - Кстати, сегодня вечером приезжают мои родители. Они уже звонили.
   - Я восхищен! Я завтра же им представлюсь, если это есть возможно.  И
может быть... мы будем договориться?
   - Может быть.
   Франсуа вдруг разонравилась эта  охота  за  видами.  Что  же  это  он
делает? Ведь он предает Кермол -  ни  более  ни  менее.  Мальчику  стало
стыдно, что он сидел в машине будущего владельца  Кермола.  И  именно  в
этот момент его осенило.
   Ведь  "бентли"   от   самой   изгороди   точно   следовал   маршрутом
лошади-призрака - и даже остановился в том же месте,  где  и  лошадь!  А
ведь именно там он нашел загадочного раненого...
   Конечно,  это  чистое  совпадение!  На  самом  деле,  решив  ехать  в
направлении северного крыла, они не могли не повторить тот  же  маршрут,
каким каждую ночь шла лошадь.
   Но все-таки это любопытно... Великолепная машина, которую не  слышно,
и кошмарная лошадь, которую не видно, - может быть, это  одно  и  то  же
волшебство, проявляющееся то в своем дневном обличье, то в  ночном?  Без
Козыря был достаточно взрослым для своего возраста, но в душе он еще  не
утратил детской  привязанности  к  сказкам.  Эта  мысль  показалась  ему
красивой. Она ему нравилась, вот  только  Ван  дер  Трост  нисколько  не
вязался с его представлением о графе де Треворе!
   Откуда у этого человека такой интерес к Кермолу?  Этот  производитель
цемента  намеревается   приобрести   руины   старинного   замка,   чтобы
удовлетворить свое тщеславие. Какова же истинная причина этого?
   - Я уезжаю, мой юный друг.
   Без Козыря вернулся к действительности.
   - Простите, я задумался.
   Они были уже у южного фасада. "Бентли" ждал под окнами Жауанов.
   - Передайте привет вашим родителям.
   - Непременно.
   - Спасибо.
   Ван дер Трост подошел к лимузину. Генрих, человек с лицом робота, уже
стоял у дверцы - фуражка у груди, ноги по стойке "смирно"... Взгляд  Без
Козыря упал на  блестящие  пуговицы  его  мундира,  и  мальчик  чуть  не
вскрикнул.
   Дверца машины тихо закрылась. "Бентли" плавно двинулся  в  путь.  Ван
дер Трост помахал Франсуа рукой.
   Может ли такое быть?
   Без Козыря пошарил в кармане и вынул пуговицу, которую взял  из  руки
раненого. Сомнений нет. Это была пуговица Генриха.

ВИЛЛА "ЧАЙКИ"

   Без Козыря застыл на месте.
   Итак, эта деталь, на которую он раньше  не  обратил  внимания,  могла
оказаться концом нити,  которая  приведет  его  к  разгадке.  Незнакомец
дрался с  Генрихом.  Видимо,  каждый  из  них  хотел  завладеть  золотой
лошадью. Но какую роль во всем этом играл  Ван  дер  Трост?  По  его  ли
приказу действовал  шофер?  Знаком  ли  голландец  с  раненым?  И  какое
отношение все эти интриги имеют к Кермолу?.. Невозможно  ответить  сразу
на столько вопросов.
   Но можно начать с простого, а именно: навести справки о  голландце  и
его шофере. После грозы погода меняется к  лучшему,  и  можно  совершить
прогулку на велосипеде и поискать виллу "Чайки".
   В голове Без Козыря рождалась масса проектов. Он,  Франсуа,  выиграет
эту партию в одиночку. Как? Очень просто - наблюдая  за  Генрихом.  Или,
точнее, за передвижениями  "бентли".  Такая  машина  не  может  остаться
незамеченной. Следовать за ней на велосипеде, конечно,  не  удастся,  но
если умело опросить местных жителей, можно многое узнать. Через  Генриха
Без  Козыря  выйдет  на  раненого,  который,  наверное,  полон   желания
отомстить. Франсуа вырвет у него секрет золотой лошади и заодно  узнает,
зачем другая лошадь - та, невидимая, - приходит  в  Кермол.  У  него  на
руках лучшие козыри - молодость и азарт. Ему повезет!
   Мальчик был вне себя от нетерпения. Ему с  большим  трудом  удавалось
сдерживать свое волнение.
   Жан-Марка он нашел в гараже, где тот заканчивал ремонт машины. На лбу
у юноши красовалось черное пятно, руки были в масле.
   - Ты не мог бы вытереть мне лоб? - попросил он. -  Платок  у  меня  в
кармане... Спасибо. Я почти закончил. Зажигание не действовало.
   - Это не саботаж?
   - Нет. Но она такая старая, что почти все время саботирует, бедняжка!
   "Сказать ему? Или не говорить? - терзался Без Козыря. - Он мой  самый
лучший друг, почти брат. Я обязан ему рассказать!"
   Однако он так и не решился это сделать. Все-таки он должен  распутать
это дело сам. Его отец так же себя ведет, когда ему  достается  особенно
трудная защита. Из него слово невозможно вытянуть, он даже не улыбается.
   Кроме того, Без Козыря  не  хотел  подвергать  друга  опасности.  Кто
знает, как повернется дело? К тому же Жан-Марк может ему и не  поверить.
В общем, надо сначала взвесить все "за" и "против".
   Подходил час обеда. Жан-Марк возился в гараже, дядюшка Жауан отдыхал.
Тоска стояла смертная... Впрочем, чем это не тренировка для  начинающего
следователя? Ведь сыщик должен уметь ждать,  расслабившись,  как  прыгун
перед решающим броском. Без Козыря ходил по саду, стараясь ни о  чем  не
думать, но все же краем глаза следил за стрелками часов.
   Наконец все сели за стол.  Разговор  пошел  о  Робьонах:  на  дорогах
пробки, бывают аварии, да и холодно сегодня... Перед десертом Без Козыря
сообщил, что хотел бы после обеда прокатиться на велосипеде.  Сказал  он
это таким спокойным голосом, что никто и не подумал  его  расспрашивать,
даже Жан-Марк, который  был  занят  только  своей  машиной.  Без  Козыря
пообещал Маргарите, что вернется задолго до приезда родителей. Он просто
прокатится, чтобы очистить легкие после долгой парижской зимы.  Конечно,
он будет осмотрителен и не станет ехать слишком быстро.
   И вот он тронулся в путь.