ется он.
   - Ладно, слушай дальше, - продолжаю я. - Смерть наступила от раны на-
несенной тупым предметом в висок. В десять вечера. Установлено что в ве-
щах убитого кто-то рылся. Таковы факты. Теперь о пассажирах. Заметь, Се-
режа ни одного англичанина все наши. В четвертом купе...
   О том кто едет в четвертом купе я сказать не успел.
   В вагоне раздается душераздирающий женский крик.
   Мы выскакиваем в коридор и бежим к седьмому купе у которого стоит Жо-
хов. Его белое лицо выражает крайнюю степень испуга. Увидев меня, он де-
лает шаг назад и шепчет едва слышно:
   - Я убил человека.
   На полу, обхватив голову руками  неподвижно  лежит  Родион  Романович
Лисневский.
   Я нагибаюсь переворачиваю его на спину и вижу, как из его ладони выс-
кальзывает инкрустированная серебром зажигалка.
   Веки Лисневского вздрагивают. Он приоткрывает  глаза  силится  что-то
сказать, но ему это не удается. Из уголка рта выкатывается тонкая струй-
ка крови.
 
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
 
   ВИЗИТ ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
 
   Один час тридцать минут
   -----------------------
 
   Я оставляю Лисневского на попечение сержанта, а Жохова увожу с  собой
в третье купе. Постепенно к нему возвращается присутствие духа.  Он  ос-
мысленно смотрит на меня делает несколько судорожных вздохов и  начинает
говорить по привычке жестикулируя руками:
   - Мы легли спать... я уже заснул... вдруг слышу  Танин  крик...  Меня
как подбросило... вскочил... вижу - мужчина...  В  купе  темно  лица  не
разглядеть. Я ударил что есть силы, он упал. Вы верите мне? -  его  рука
прочертила в воздухе что-то, отдаленно похожее на вопросительный знак. -
Верите? Я не хотел, но жена... Она так сильно кричала... После того, что
с нами со всеми было, нервы на пределе...
   - Я вам верю, - успокаиваю я Станислава Ивановича. - И потому  поста-
райтесь сосредоточиться и припомнить, что происходило в восьмом купе  во
время игры в преферанс. Это очень важно.
   - Преферанс? - Жохов обеими руками гладит свой  лысый  череп.  -  Ах,
преферанс... Я не играл. Я наблюдал... Вы серьезно интересуетесь?
   - Вполне, - заверяю его я.
   - Ну что происходило? Очко было по две копейки. Постепенно игра  зах-
ватила игроки стали нервничать один мизер раз десять  играли  не  говоря
уже о восьмерных. Сели после обеда, а пуля была до пятисот. Закончили  в
девять. Не обошлось без эксцессов. Лисневский не снес карты играя в  ми-
зер а Виталий, когда разложили, заметил это и обозвал его мошенником.
   - А Тенгиз? - подсказываю я.
   - Да, да, Тенгиз. Когда стали  подсчитывать,  оказалось,  что  больше
всех проиграл он. Тогда Рубин сказал:  "У  спекулянтов  денег  много  не
обеднеешь". Тенгиз взорвался. В общем, стычка  была  основательная,  они
ругались даже после того как все разошлись.
   - Что вы делали после, когда ушли из восьмого купе?
   - Во время игры все мы немного выпили и когда я вернулся к себе повз-
дорил с женой и решил пойти в ресторан, тем более что меня пригласил ту-
да Эрих. Там мы подсели к Кваскову и пробыли до самого закрытия.  Верней
Эрих через полчаса ушел, а мы с Квасковым остались.
   - Вспомните о чем вы говорили?
   - О разном, - уклоняется от ответа Жохов.
   - Станислав Иванович, мне бы хотелось, чтоб вы были более откровенны.
   - Но я действительно не помню.
   - Вы о многом умалчиваете. Ведь вы угрожали Рубину. Ругались  с  ним.
Положение более чем серьезное и мой вам совет - будьте правдивы.
   Он вскидывает руку очевидно, собираясь доказать что-то но тут же бес-
сильно ее опускает. Возможно в этот момент он вспоминает о Лисневском.
   - Хорошо, слушайте. Когда я вернулся в свое купе, то увидел на столи-
ке зажигалку этого подлеца. Ну и вспомнил что во время игры  он  выходил
на несколько минут из купе. Мне не оставалось ничего другого,  как  сде-
лать вывод. - В его голосе появляется трещинка.  -  Если  бы  Таня  хоть
как-то объяснила мне эти совпадения. А она порола явную  чушь.  Про  ка-
кую-то подругу, про подарок и это в то время, как я лично видел эту  са-
мую зажигалку в руках Рубина каких-то полчаса назад! Вы говорите что я с
ним ругался. Да я обязательно поговорил бы с этим подонком, но к сожале-
нию когда я хотел зайти к нему в купе, там был Тенгиз, Они  кричали  так
что было слышно даже через стенку. Мне надоело ждать и мы с Эрихом пошли
в ресторан. Да, я был зол на Рубина, но не помню чтобы угрожал ему расп-
равой.
   - Станислав Иванович, а вы уверены что зажигалка от которой  прикури-
вал Рубин и та которую вы нашли у себя в купе одна и та же? Может  быть,
вы ошиблись и они просто похожи мало ли одинаковых зажигалок?  И  почему
вы думаете, что к вам заходил именно Рубин? Разве  он  один  выходил  во
время игры?
   - Из купе выходил и Эрих, и Лисневскии - соглашается Жохов, - но  за-
жигалка принадлежала Виталию я это точно  знаю.  Она  очень  понравилась
Лисневскому и он спросил Рубина откуда у него такая красивая  вещь.  Тот
ответил, что она досталась ему в наследство.
   Я вытаскиваю зажигалку, которая выпала из руки Родиона Романовича.
   - Это она?
   Станислав Иванович берет ее внимательно  рассматривает  и  возвращает
мне.
   - Как она к вам попала? Татьяна говорила мне, что она куда-то  исчез-
ла.
   - Я взял ее у Лисневского, а вот как она у него оказалась - не  знаю.
Может быть вы...
   - Понятия не имею. Когда я уходил в ресторан, то оставил ее на столе.
Спросите у жены.
   - Ну что ж, дельный совет. При случае обязательно им воспользуюсь.  А
пока... Скажите почему все-таки вы. Зашли в восьмое купе?
   Он слегка вздрагивает.
   - Вернувшись из ресторана я зашел к себе. Моей жены в купе  не  было.
Ну и... я подумал, может, она... может она в восьмом?
   - Там ее не оказалось, - закончил за него я. -  И  позже  вы  конечно
спрашивали у нее, где она была в это время?
   - Да я спросил. Она сказала, что в туалете.
   - Значит, никакого шума в восьмом купе вы не слышали верно?
   - Вы меня правильно поняли.
   Я прошу Станислава Ивановича еще некоторое время оставаться на месте,
а сам иду в седьмое купе.
 
   Один час сорок одна минута
   --------------------------
 
   Лисневский лежит на левой нижней полке. Голова его запрокинута, пест-
рый галстук приспущен и съехал в сторону.
   При моем появлении сержант встает и придвинувшись вплотную  сообщает,
что Родион Романович в сознании, но чувствует себя пока еще неважно.
   - Свяжитесь с бригадиром поезда, - тихо говорю я. -  Узнайте  нет  ли
радиограммы от Волобуева. Ждите меня у проводника.
   Он уходит.
   - Ну-с, Татьяна Николаевна, - обращаюсь я к Жоховой, - вы  ничего  не
хотите мне сообщить?
   - Лучше бы сказали, когда наконец закончатся эти безобразия?
   - Они закончатся когда вы начнете говорить правду. Вы утверждаете что
Виталий Рубин был у вас в купе после девяти?
   - Да.
   - Уже после того как ваш муж ушел в ресторан?
   - Да после.
   - И кроме Рубина к вам никто не заходил?
   - Нет. Только он. Рубин искал зажигалку и подозревал что ее украл наш
сосед.
   - Это она? - спрашиваю я, протягивая ей вещицу, которую  уже  опознал
Жохов.
   - Она.
   - Значит к Лисневскому она могла попасть только от убитого?
   - Об этом спросите у него, - Татьяна Николаевна смотрит на Лисневско-
го.
   - Вы выходили куда-нибудь в это время?
   - Нет, - отвечает Жохова.
   - А ваш супруг утверждает, что в двадцать три часа вернувшись из рес-
торана он не застал вас в купе.
   - Я выходила только на несколько минут - умыться...
   - Это неправда! - раздается голос Родиона Романовича. Он резко подни-
мается с полки и возмущенно выкрикивает: - Она вас обманывает! Ее не бы-
ло, не было! И зажигалку я взял не у  Виталия...  я  вам  все  расскажу,
только пусть она выйдет...
   Жохова покидает купе и плотно задвигает за собой дверь.
   - Все началось с этой проклятой зажигалки, будь она неладна... - про-
должает он. - Вещь оригинальная и очень  подходит  к  моему  портсигару.
Смотрите...
   Лисневский достает свой портсигар. Действительно, две эти вещи  очень
похожи, словно сделаны одним мастером - обе покрыты  тонким,  витиеватым
узором из серебряной нити.
   - Я собираю подобные редкие  вещицы,  коллекционирую  их.  Захотелось
приобрести и эту, но Виталий наотрез отказался, самому, говорит, нравит-
ся. Может, я все же уговорил бы его, но за картами мы поругались. Я сыг-
рал невнимательно, и он обозвал меня мошенником. Потом, как  вы  знаете,
все ушли в ресторан, а я остался. Нелепая ссора с Виталием  меня,  приз-
наться, очень расстроила. Я пошел к себе, но там выясняли отношения суп-
руги Жоховы. Мне же хотелось отдохнуть, расслабиться, и я решил  перейти
в другое купе. Проводник открыл мне второе, выдал постель. Я выпил  чай,
попытался заснуть, но ничего не получилось,  и  я  пошел  к  проводнику.
Вдруг вижу, как из седьмого куле вышел Виталий Рубин. Он вернулся к  се-
бе, в восьмое, а немного погодя в вагон с противоположной от меня сторо-
ны вошел Эрих. Он заглянул в восьмое купе, потом в седьмое. Оттуда  поя-
вилась Жохова, и они вместе перешли в третье... Я решил  перенести  свои
вещи, вернулся в седьмое купе и увидел на столике  зажигалку...  -  Лис-
невский делает паузу. - Что тут объяснять? Стыдно...  Поддался  минутной
слабости, соблазн был слишком велик... Я взял ее. И уже через пять минут
пожалел об этом. Решил все же переговорить с Рубиным, упросить его  про-
дать мне эту вещь, а если откажет - возвратить. Когда подошел к восьмому
купе, услышал там голоса. Что было делать? Я постоял, подождал и вернул-
ся к себе, отложив разговор до утра... Проснулся от криков Жохова. Вышел
и увидел Виталия. Сами понимаете, тут было уже не  до  зажигалки.  Потом
появились вы, стали всех расспрашивать, я понял, что рано или поздно за-
интересуются пропажей, ведь она принадлежала покойному. Я решил положить
ее на место, постучал в седьмое купе, но мне  никто  не  ответил.  Дверь
оказалась незапертой. Я подумал, что Жоховы спят, и вошел. Но не успел я
и шага сделать, как раздался крик, а дальше ничего не  помню  -  потерял
сознание...
   Возбужденный собственным рассказом,  Лисневский  заканчивает  гораздо
увереннее, чем начал:
   - Теперь вы все знаете, судите сами. Конечно, я виноват, так порядоч-
ные люди не поступают. Поверьте, никакого отношения к несчастному случаю
с Рубиным я не имею...
   Если он рассказал правду, а похоже, что так оно и есть, то многое ме-
няется. Очень многое! Значит, Янкунс не был в восьмом  купе  в  двадцать
два часа! Но кто же в таком случае там был?! Чьи голоса слышал  Лисневс-
кий?
   - Вы уверены, что человек, с которым Жохова ушла в шестое  купе,  был
именно Эрих, а не кто-то другой?
   - Не в шестое, а в третье, - не ловится в мою западню Родион  Романо-
вич. - Несомненно, это был он. Зрение у меня хорошее. С Татьяной Никола-
евной был Эрих. И вошли они в третье купе.
   Звучит довольно категорично, быть может, даже слишком.
   - Еще вопрос. Вы видели, как Эрих вошел в вагон. Заходил он к себе  в
купе или только заглянул?
   - Нет, только заглянул, потом сразу в седьмое, а оттуда, уже вместе с
Татьяной Николаевной, ушел в третье.
   - Он вас не заметил?
   - Исключено. Я стоял у поворота...
 
   Один час пятьдесят две минуты
   -----------------------------
 
   Татьяна Николаевна успела подкрасить губы и наложить новый слой  пуд-
ры. Она просит у меня сигарету, разминает ее, и  я  замечаю,  как  мелко
подрагивают ее пальцы.
   - Задавайте свои вопросы, я устала и хочу спать, - говорит она глухо,
разгоняя рукой табачный дым.
   - Я тоже. Поэтому давайте говорить начистоту. Это в наших общих инте-
ресах.
   - Я уже все сказала.
   - Все, кроме главного. Вы скрыли свои отношения  с  Эрихом  Янкунсом.
Простите, но нам придется обсудить и этот вопрос.
   Она не подает вида, что удивлена. Сделав несколько глубоких  затяжек,
тушит окурок, растирая в пепельнице тлеющие крошки табака.
   - Теперь мне все равно... Зачем скрывать, в конечном счете, это всег-
да обходится дороже... Наш брак со Станиславом Ивановичем  не  сложился.
Мне было восемнадцать, а ему за тридцать. Я  была  наивна,  он  упрям  и
энергичен. Конечно, он мне нравился, и на первых порах все шло вроде хо-
рошо. Но вскоре я поняла, что его упрямство граничит с глупостью  забота
обо мне - с эгоизмом. Детей у нас нет. Жили вместе, а фактически  врозь.
Я стала раздражительной сварливой Он тоже что- то чувствовал,  но  делал
вид, что все нормально. В конце концов, совместная жизнь стала невыноси-
ма и я ему все сказала. Мы решили не торопиться попробовать что-то скле-
ить исправить. Договорились поехать вместе  отдыхать  надеясь  на  новое
сближение но ничего не получилось. Он еще больше отдалился  от  меня.  А
может это я отдалилась не в этом суть. Как-то на пляже, когда он увязал-
ся за подвыпившей мужской компанией ко мне подошел Эрих. Мы сразу  нашли
общий язык. Он был мягок ненавязчив предупредителен. Я  так  отвыкла  от
всего этого, что не задумываясь согласилась на  встречу.  Понимала,  что
поступаю легкомысленно, что он моложе меня, что нас со  Станиславом  все
еще связывают прожитые годы, но не смогла отказать. Эрих воспринимал на-
шу встречу не как приключение, а как что-то серьезное пожалуй даже слиш-
ком серьезное.
   Дверь плавно отодвигается и в купе заглядывает Жохов. Он  смотрит  на
меня потом на жену и исчезает так же бесшумно как появился.
   - Когда пришло время отъезда, - продолжает Татьяна Николаевна. - Эрих
решил ехать вместе с нами и взял билет  в  наш  вагон  несмотря  на  мои
просьбы не делать этого. Он обещал, что будет осторожен.  И  не  сдержал
слова. Дождался удобного момента зашел ко мне. Муж в это время был в со-
седнем купе с картежниками. Эрих стал умолять о последнем свидании гово-
рил, что нам надо проститься. Я снова не смогла ему отказать, но про се-
бя решила - это свидание должно стать последним. Вскоре пришел Станислав
Иванович. Он обнаружил зажигалку - я не заметила, как Эрих оставил ее на
столе - устроил сцену, накричал, стал грозиться, что посчитается  с  ка-
ким-то Виталием, которого я вообще не знала. Мне не удалось его  успоко-
ить он так и ушел вне себя от ревности, а через несколько минут  в  купе
появился тот самый Виталий. Он о чем-то спрашивал, искал свою  зажигалку
интересовался где наш сосед, но я была в таком состоянии что ничего тол-
ком не поняла и выпроводила его. Почти следом за ним пришел Эрих. Он ус-
покоил меня сказал, что Жохов в ресторане под присмотром надежного чело-
века, а нам лучше всего поговорить на нейтральной территории. Мы ушли  в
третье купе. Пробыли там долго пока не услышали в коридоре  голос  мужа.
Эрих вышел первым, я за ним.
 
   Два часа девять минут
   ---------------------
 
   С помощью Татьяны Николаевны и Родиона Романовича я установил еще од-
но алиби Янкунс не был в восьмом купе в двадцать два часа. Он  вместе  с
Жоховой находился в третьем. И Лисневский и Жохова не очень удивили меня
рассказав об этом. Они скорей подтвердили то, что до сих пор было  пред-
положением догадкой. Но кто убил Рубина? С какой целью? Вопросы  остава-
лись и мне необходимо ответить на них сегодня. Точки над  "i"  предстоит
поставить в оставшиеся часы  -  завтра  в  моем  распоряжении  останутся
только фамилии, адреса, номера телефонов.
   Я выхожу в коридор стучу в нужную дверь жду когда ко мне  выйдет  Ян-
кунс.
   - Спали? - спрашиваю у него.
   - Нет.
   - Как получилось, что вы оставили зажигалку в восьмом купе?
   Эрих как и следовало ожидать молчит и мне приходится сказать,  что  я
знаю о его отношениях с Татьяной Николаевной. Он  смотрит  на  меня  без
всякого выражения и едва слышно говорит:
   - Я вышел во время игры, чтобы повидаться с ней. Перед этим закурил и
автоматически прихватил зажигалку с собой, а у Татьяны забыл ее на  сто-
ле.
   Я иду в служебное купе и застаю там Сережу.
   - Радиограмма, - докладывает он. - Только что получили.
 
   Разворачиваю читаю:
 
   "...ОСМОТРОМ ВЕЩЕЙ РУБИНА ВИТАЛИЯ ФЕДОРОВИЧА
   УСТАНОВЛЕНО ЧЕМОДАН, ИЗЪЯТЫЙ ПРИ ОСМОТРЕ
   МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ ИМЕЕТ ДВОЙНОЕ ДНО ИЗ
   ТАЙНИКА ИЗВЛЕЧЕНЫ ДЕНЬГИ В СУММЕ 24.437
   РУБЛЕЙ КУПЮРЫ РАСКЛЕЙКА И СУММА СОВПАДАЮТ
   С ДАННЫМИ ВЧЕРАШНЕЙ ОРИЕНТИРОВКИ ОБ
   ОГРАБЛЕНИИ УСТАНОВЛЕНО ТАКЖЕ ЧТО КРОВЬ
   НА ВЕЩАХ ИЗ ЧЕМОДАНА И ПОСТЕЛЬНОМ БЕЛЬЕ
   СОВПАДАЕТ С КРОВЬЮ РУБИНА В.Ф.
   ПОКА ВСЕ, ЖЕЛАЮ УДАЧИ. ВОЛОБУЕВ"
 
   И в конце: "ЗВОНИЛ ПОРЯДОК".
 
   Маленький листок содержит ценнейшую для  меня  информацию  становится
известен мотив убийства. Преступник рылся в вещах  покойного  в  поисках
денег. Ориентировка о которой идет речь в радиограмме была скупа и лако-
нична. Двое суток назад при выезде с последней  точки  инкассатор  Госу-
дарственного банка был убит, шофер машины тяжело ранен. Грабителей  было
двое, вооружены огнестрельным оружием. Никаких примет в сообщении  мест-
ного отдела внутренних дел не приводилось.
   Мы с сержантом выходим в тамбур
   - Ты читал радиограмму? - спрашиваю я.
   Он утвердительно кивает.
   - Ну и какие соображения?
   Он трет свой курносый нос - вид у него бодрый и я немного  ему  зави-
дую.
   - Уверен, что Рубина убили из-за денег.
   - Гениально. Это тоже из английского романа?
   - Есть хотите? - спрашивает Сережа. - Я у бригадира булочки достал  и
сыра кусок. Не очень свежий, но есть можно.
   И вдруг меня осеняет! Я вспоминаю - ресторан! Ну конечно же ресторан!
Это же так просто...
   Стоп. Никакой спешки. Надо быть предельно внимательным и не совершить
ошибки. Сейчас главное - не спугнуть убийцу...
   Мы с сержантом проходим по пустому коридору в конец вагона я открываю
тяжелым ключом дверь между вагонами и мы попадаем в просторный салон где
в полумраке белые скатерти и стеклянная посуда на пустых столах выглядят
непривычно и даже жутковато.
   Стучу в обитую белым пластиком дверь  и  слышу  в  ответ  возмущенный
женский голос. Прошу открыть и называю себя.
   На пороге появляется девушка. Она поправляет волосы и  запахивает  на
груди халат.
   - Скажите, кто обслуживал посетителей вчера между девятью и  одиннад-
цатью часами?
   - Я обслуживала, - отвечает она и пытается шутить. - А что обсчитали,
что ли кого?
   Я прошу ее выйти со мной в салон. Мы устраиваемся за ближайшим столи-
ком.
   - Как вас зовут?
   - Лида.
   - Скажите, Лида много было посетителей вчера вечером?
   - Нет человек десять - двенадцать. А что случилось?
   - Постарайтесь вспомнить, обслуживали ли вы двух мужчин - один  невы-
сокий лысый лет под шестьдесят, он еще много выпил, а второй -  в  сером
костюме и галстуке вишневого цвета.
   - Кажется я знаю о ком вы говорите. Они заказали по отбивной и бутыл-
ке пива, потом еще несколько раз заказывали пиво. Один был в сером  кос-
тюме, а другой маленький все руками размахивал. Сидели до закрытия.
   - А когда вы закрывали?
   - Зал начали освобождать без четверти одиннадцать.
   Я подробно описываю ей Эриха и Лида подтверждает, что видела его,  но
когда он ушел, не заметила.
   - Может быть, заметили еще одного посетителя полный такой с усами, он
пришел около десяти?
   - Он сидел вот за этим столиком. - Лида разглаживает ладонью скатерть
на столе за которым мы расположились. - Я ему замечание сделала - в май-
ке пришел и в спортивных брюках у нас так не принято.
   - Майка с волком?
   - Ага, "Ну, погоди!"
   - Так вы его не впустили?
   - Впустила. Посетителей немного, а план делать надо. Я и обслужила.
   - Он никуда не выходил?
   - Кажется нет. Точно сказать не могу, не заметила.
 
   Два часа двадцать три минуты
   ----------------------------
 
   Я возвращаюсь в свои вагон подхожу к восьмому купе, осторожно  откры-
ваю дверь и вхожу стараясь не наступить на очерченный мелом контур.
   Прошла минута и двадцать семь секунд
   По двойному стеклу, оставляя за собой  змеящиеся  неровные  бороздки,
ползут капли. Там за окном снова идет дождь.
   Я выхожу и иду по мягкой дорожке в