которого она только могла для себя выбрать, и все же она выбрала меня. В те дни я еще много путешествовал, но постепенно я стал отказываться от дел, чтобы не расставаться с ней надолго.
     - Вы говорите...
     Фон Хайлиц покачал головой, сделал несколько шагов в сторону и поглядел в гущу леса.
     - Она забеременела, но ничего не сказала мне об этом. Как раз в это время до меня дошли слухи об одном очень интересном деле. История очень заинтриговала меня, и я взялся ее распутать. Мы решили пожениться, как только я вернусь, и, чтобы немного уменьшить шок, который испытают родные и знакомые при этом известии, в течение недели появлялись вместе на людях. Мы сходили на концерт, в ресторан, потом на вечеринку, устроенную людьми не совсем нашего круга, которые жили в другой части острова. Это было так приятно. Отправляясь в поездку, я просил ее поехать со мной, но она сказала, что должна остаться дома и преодолеть сопротивление отца. Я думал, что она справится с этим. Мне казалось, что она стала гораздо сильнее, чем была до нашей встречи. Она не разрешила мне поговорить с ее отцом - для этого будет время, когда я вернусь. - Старик снова повернулся к Тому. - Когда я позвонил, отец не позвал ее к телефону. Я бросил свое расследование и прилетел обратно на Милл Уолк, но они уехали в неизвестном направлении. Она рассказала отцу обо всем, даже о том, что была беременна. Отец увез ее подальше с Милл Уолк и вскоре купил ей жениха на континенте. Она... она сошла с ума. Уже втроем - с женихом - они вернулись на Милл Уолк, и через несколько дней состоялась свадьба. Отец пригрозил отправить ее в сумасшедший дом, если я хоть раз увижусь с ней. Через два месяца после свадьбы она родила сына. Отец наверняка дал взятку регистратору, чтобы он поставил на свидетельстве о браке нужную дату. С тех самых пор, Том, я ни разу не брался за дела, требовавшие моего отъезда с Милл Уолк. Моя любимая снова принадлежала своему отцу - наверное, она всегда принадлежала только ему. Зато я мог наблюдать за своим сыном. Никто не позволил бы мне общаться с ним, но я мог наблюдать, как он растет. Я так любил его!
     - Так вот почему вы навещали меня в больнице, - произнес Том. Его охватили чувства, слишком сильные, чтобы называть их словами. Тело его словно разрывали на части, а голову погружали то в лед, то в пламя.
     - Я люблю тебя, Том, - сказал старик. - Я очень горжусь тобой и люблю тебя, но я не заслуживаю твоей любви. Я был плохим отцом.
     Том сделал шаг в его сторону, а фон Хайлиц вдруг оказался рядом, хотя Том не заметил ни малейших признаков его движения. Старик неловко обнял юношу, а Том словно застыл на месте. Потом что-то обрушилось у него внутри - какая-то тяжелая глыба, которую он носил внутри всю свою жизнь, не подозревая о ее существовании, - и Том разрыдался. Рыдания исходили откуда-то из-под этой каменной глыбы, из каких-то глубин его души, которые оставались до сих пор нетронутыми. Он обнял фон Хайлица и ощутил вдруг небывалую легкость и радость бытия.
     - Что ж, наконец-то я все рассказал тебе, - произнес старик. - Надеюсь, я не слишком грубо обрушил на тебя все это.
     - Пожалуй, вы говорили слишком долго, - сказал Том.
     - Что ж, мне многое надо было сказать.
     Том рассмеялся. Слезы, продолжавшие бежать по его лицу, падали на плечо фон Хайлица, оставляя мокрое пятно на ткани пиджака.
     - Да уж, - произнес он.
     - Нам обоим потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Я хочу также, чтобы ты знал - Виктор Пасмор, возможно, сделал все, чтобы как можно лучше справиться со своей задачей. Конечно, он не хотел, чтобы ты вырос таким, как я, и честно пытался дать тебе то, что считал нормальным детством.
     Том сделал шаг назад и взглянул в лицо фон Хайлица. Оно больше не напоминало маску, напротив, казалось до боли знакомым и родным.
     - Учитывая все обстоятельства, это стоило ему огромных усилий. Ему наверняка было нелегко.
     Мир вдруг изменился целиком и полностью, оставаясь в то же время таким, как был. Разница состояла в том, что теперь Том понимал - или начинал понимать - многие моменты своей жизни, которые раньше воспринимал лишь как доказательства своей необычности и неприспособленности к этой жизни.
     - Но если вы думаете, что это вы грубо обрушили... - начал было Том.
     - Давай зайдем в дом, - перебил его фон Хайлиц.

49

     Через час Том вернулся в пустой дом Гленденнинга Апшоу. Когда Леймон фон Хайлиц услышал, что юноша собирается вернуться, чтобы встретиться с Сарой Спенс, он очень неохотно отпустил его, взяв с Тома обещание, что ровно в час он будет ждать его перед домом.
     Когда миссис Трухарт ушла спать, Том и фон Хайлиц долго разговаривали приглушенными голосами. Старик сказал, что у них еще будет время обсудить убийство Джанин Тилман и Антона Гетца, а сейчас им надо обсудить множество разных деталей, касающихся их обоих.
     - У нас впереди пятичасовой перелет, - сказал он. - Тим Трухарт доставит нас в Миннеаполис, а там мы сядем на самолет до Милл Уолк. Как только мы прилетим, примемся за организацию поимки убийцы.
     - Но имя, скажите мне хотя бы его имя, - умолял Том.
     Улыбнувшись, фон Хайлиц встал, чтобы проводить Тома до двери.
     - Я хочу, чтобы ты сам назвал мне его имя.
     И теперь Том ждал Сару, сгорая от нетерпения и надеясь, что успел вовремя, и девушка не успела уйти, подождав его возле пустого дома. Том боялся зажигать свет, чтобы не привлечь внимания Джерри Хазека, который, скорее всего, находился где-то рядом. Подождав немного, Том выскользнул из дома и встал за дубом, растущим на тропинке между его домом и домом Сары.
     Вскоре он услышал звук шагов Сары, но не стал покидать своего укрытия, пока не разглядел в темноте белую блузку девушки. Загорелые руки и ноги выглядели темными по сравнению с блузкой и белокурыми волосами Сары. Она шла быстро и чуть не налетела на Тома, который вышел из-за дерева в тот момент, когда Сара поравнялась с ним.
     - О! - испуганно воскликнула Сара.
     - Это я, - тихо произнес Том.
     - Ты испугал меня, - Сара коснулась груди Тома.
     - Ты тоже испугала меня. Я уже стал сомневаться, что ты придешь.
     - Моя двойная жизнь отнимает много времени - пришлось отправиться с Бадди в "Белый медведь" и смотреть там, как он напивается.
     Том вспомнил, как Бадди гладил девушку по спине, а рука Сары лежала у него на плече.
     - Мне очень жаль, что тебе приходится вести двойную жизнь, - сказал он.
     Сара сделала шаг вперед и оказалась совсем близко.
     - У тебя такой взволнованный вид, - сказала она. - Это из-за меня или из-за того, что произошло сегодня днем? Тебе не стоит волноваться по поводу меня, Том. А Джерри и его друзья сбежали. После обеда Ральф нигде не мог найти их.
     - Нэппи арестовали, - сказал Том. - Возможно, остальные действительно скрылись, но скорее всего нет. Я улетаю сегодня на Милл Уолк. Сегодня столько всего произошло. Я только что узнал... ну, я только что узнал о себе что-то очень важное. И от всего этого голова немного идет кругом.
     - Улетаешь сегодня? - переспросила Сара. - И когда же - скоро?
     - Примерно через час.
     Сара в упор посмотрела на Тома.
     - Тогда пойдем скорее в дом, - сказала она. Она обняла Тома за талию, и вместе они направились к почти невидимому в темноте крыльцу.
     - Но на чем же ты полетишь? Самолеты не летают по ночам.
     - Сначала мы летим в Миннеаполис, - сказал Том.
     - Мы? - удивилась Сара.
     - Я и кое-кто еще. У шефа местной полиции есть небольшой самолет, и он доставит нас туда.
     Склонив голову набок, Сара внимательно посмотрела на Тома.
     - Я лечу с Леймоном фон Хайлицом, - признался Том, - но, пожалуйста, Сара, никому не рассказывай о том, что он был здесь. Это очень серьезно. Никто не должен знать.
     - А ты думаешь, я всем пересказываю наши с тобой разговоры?
     - Иногда я действительно спрашиваю себя об этом.
     Сара обвила руками шею Тома, лицо ее было совсем близко, оно стало как бы частью тьмы, заслонило глаза Тома. Он поцеловал Сару - это было все равно, что поцеловать ночь.
     - Так мы войдем в дом или так и будем тут стоять? - поинтересовалась Сара.
     - Ну, конечно, войдем, - сказал Том.
     Они поднялись по ступенькам, Том пропустил девушку внутрь и, войдя в дом, запер дверь.
     Он скорее чувствовал, чем видел, что Сара повернулась к нему.
     - Здесь, на севере, никто не запирает двери на замок, - сказала она.
     - Никто, кроме меня, - произнес Том.
     - Мой отец не придет сюда меня искать.
     - Я запираюсь вовсе не от твоего отца.
     Сара провела кончиками пальцев по щеке Тома.
     - А где включается свет? - спросила она. - А то мне совсем тебя не видно.
     - Нам вовсе не нужен свет, - сказал Том. - Просто иди за мной.
     - В темноте?
     - А мне нравится темнота. - Том хотел сказать что-то еще, но в этот момент увидел, как блеснули в темноте зубы Сары. Он протянул руку и коснулся бедра девушки. - Я только что обнаружил, что я - вовсе не тот, кем себя считал.
     - А ты никогда и не был тем, кем себя считал.
     - Судя по всему, все оказались не теми, кем я их считал.
     - Может быть, может быть, - произнесла нараспев Сара, делая шаг в сторону Тома. - Так куда я должна за тобой следовать?
     Взяв девушку за руку, Том повел ее, обходя мебель, к невидимой в темноте лестнице.
     - Вот, - сказал он, кладя руку Сары на перила. Затем он обнял девушку за талию, и они стали медленно подниматься по лестнице. У Тома было такое ощущение, словно они падают во тьму, только падают не вниз, а вверх.
     Дойдя до конца лестницы, Сара остановилась.
     - Перила кончились, - прошептала она.
     Том повел ее влево, где бледный лунный свет, падавший из окна освещал дверь в спальню. Они прошли по коридору, Том нажал на ручку и потянул на себя дверь.
     В комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть стол и кровать. За окном колыхались черные листья дуба. Как только Том закрыл дверь, Сара обвила руками его шею. От волос ее пахло табачным дымом.

50

     Она тихо шептала, а иногда выкрикивала разные слова:
     - Том. О!
     Мне так хорошо, а тебе? Скажи, что любишь меня. Да, да, вот так. Сделай так еще.
     Мне так нравится, так нравится, когда ты входишь в меня. Укуси меня. Ну же, укуси! О, Боже.
     Сильнее, да, да, да... Давай перевернемся... О! О! О!
     Мой сладкий мальчик...
     О, Господи, ты только посмотри на себя! Ну давай же, давай же, давай!
     Скажи, что любишь меня.
     - Я люблю тебя, - произнес Том.
     Голова Сары лежала у него на груди. Что бы там ни было дальше, а сейчас ему было хорошо.

51

     Джанин Тилман в развевающемся белом платье поднялась из озера - лицо ее было мертвым и холодным - и теперь шла к Тому в клубах белого дыма, открыв рот и вывалив белый язык, словно пытаясь сказать ему что-то. Том услышал во сне ее крик и открыл глаза. Тело Джанин Тилман лежало на нем сверху, и почему-то жутко болела голова. Грудь его была словно забита промасленными тряпками, и что-то очень противное ворочалось в животе. Что это был за крик? Том попытался разглядеть спальню и вдруг почувствовал, что волосы у него в носу вот-вот затрещат от жара. Он видел сквозь тьму лишь огненный прямоугольник - это было окно. Окончательно проснувшись, Том услышал гудение и треск. Он покачал головой, и его чуть не вырвало. Застонав, Том выскользнул из-под лежащего сверху тела и буквально рухнул на пол. Несколько секунд он ошалело смотрел на висящую перед глазами руку, потом понял, что рука эта принадлежит Саре Спенс. Том чувствовал коленями, как нагрелся пол.
     Том вздохнул, и легкие его обожгло, словно огнем.
     - Сара! - сказал он. - Просыпайся! Просыпайся! - Он потянул ее за руку, и тело девушки сползло к краю кровати. Глаза ее напоминали щелки.
     - Что такое? - пробормотала Сара.
     - Дом горит, - Том сам до конца не понимал, что происходит, пока не произнес вслух эти слова.
     Глаза Сары вдруг закатились. Склонившись над кроватью, Том просунул руки ей под мышки и потянул Сару к себе. Сара упала прямо на него, одна рука ее дернулась, ударив Тома по голове. Том упал на спину. Воздух был немного холоднее пола. Том вдруг заметил, что на нем надета рубашка. Почему он не снял ее? Протянув руку, он стащил с кровати простыню. Затем он наотмашь ударил Сару по лицу.
     - Что за дерьмо! - отчетливо произнесла она. Глаза ее снова открылись, и Сара закашлялась так сильно, словно хотела выплюнуть собственные легкие, а заодно и желудок. - У меня болит голова. И грудь тоже, - захныкала она.
     Том быстро обернул ее простыней, затем схватил одеяло и замотал им голову Сары. Затем, стащив с кровати еще одну простыню, он прикрылся ею сверху и пополз к двери. Несмотря на треск горящего дерева, Том слышал, как Сара, кашляя, ползет за ним.
     Он уперся головой в дверь и протянул руку, ощупывая ее в поисках ручки. Она была теплой, но не горячей, и Тому удалось повернуть ее. Он тут же услышал вой и треск пожара, крики и голоса, доносившиеся снизу. Припав к горячему полу, Том выполз в коридор.
     Задняя часть дома была скрыта за пеленой удушливого черного дыма, за которым не видно было лестницы и двери в спальню Барбары Дин. Дерево трещало, рушилось, рассыпая снопы искр.
     - Дыши через простыню, - прокричал Том, оглядываясь. Он увидел лицо Сары, опухшее, с изумленными глазами. Она проползла еще несколько дюймов, зажимая рот простыней, и тело ее опало под простыней и одеялом.
     Обмотав свою простыню вокруг нижней части лица, Том нашел в себе силы подняться, кинулся к Саре и подхватил ее под руки. Когда он поднял тело девушки, одеяло упало, и Тому пришлось нагнуться за ним и снова обмотать вокруг девушки. Это казалось ему сейчас особенно важным, самым важным на свете. Подсунув одну руку под плечи, а другую под колени Сары, Том, пошатываясь поднялся на ноги. Глаза щипало от дыма. Он вынес девушку в коридор.
     Сила бушующего огня чуть не свалила его навзничь. Сара вдруг забилась у него в руках. Простыня, обернутая вокруг Тома, напоминала саван. Том кинулся вниз, преодолевая жар. Какая-то невидимая рука тянула его обратно. Горящий воздух, проникая в рот, обжигал горло и легкие. Он чуть не упал снова, но что-то вдруг уперлось ему в бедро, словно поддерживая. Секунду спустя Том понял, что опирается на перила. Неожиданно силы вернулись к нему. Он взвалил Сару на плечо. Конец одеяла хлестал его по лицу. Том упрямо шел вниз. Сквозь треск горящего дома слышны были голоса, но Том вдруг понял, что они ему только мерещатся.
     Дойдя до половины лестницы, он увидел, что гостиная объята пламенем. Где-то в глубине кабинета обрушилась балка, и в воздух взвился сноп искр. У него на глазах загорелись ковры, потом стулья и шторы.
     Спустившись по лестнице, Том заметался в поисках выхода. Он старался не дышать, но легкие упрямо требовали глотка воздуха, который должен был убить его. Входная дверь была закрыта, сверху ее охватывало пламя. Полоска огня пробежала по полу к старому стулу, который сгорел, как свеча, всего за несколько секунд. В кабинете обрушилась часть потолка. Том метался по всему этажу, воя от отчаяния. Сара лежала тяжелым грузом на его плече. Брови и ресницы Тома успели обгореть.
     Добравшись до входной двери, Том потянулся к замку обернутой в простыню рукой. Металл жег руку. Простыня вдруг спала с его руки, и Том схватился за ручку голыми пальцами. Он почувствовал, как пальцы прирастают к металлу. Громко закричав, Том повернул ручку. За спиной раздался оглушительный треск взрыва. Огонь плясал среди растущих у крыльца деревьев. Том закрыл глаза, втянул голову в плечи и с силой толкнул дверь. Свежий холодный воздух ударил ему в лицо, а огонь за его спиной заревел вдруг, как тысячи разбуженных хищников. Том прошел прямо сквозь фанерную дверь, слыша, словно издалека, как она трещит и ломается, и вышел на крыльцо, жадно ловя ртом воздух. Ноги его были словно из ваты. Внизу Том увидел людей, которые что-то кричали пронзительными голосами. Его вырвало прямо на простыню, которой он был обернут. Пахло дымом и пеплом, словно кто-то высыпал перед ним содержимое огромной пепельницы. Том пошатываясь спустился по лестнице, и вдруг заметил, что тяжесть тела Сары исчезла с его плеча, словно девушка испарилась или улетела. Он открыл ничего не видящие глаза, шагнул в темноту и повалился кому-то на руки.

***

     Через несколько секунд Том очнулся, и его снова вырвало. Чьи-то сильные руки сжимали его плечи. Воздух вокруг был очень жарким, но все же казался гораздо холоднее, чем он ожидал. Интересно, почему? Том сделал шаг назад, от пахнущей дымом розово-коричневой лужи, и запутался ногами в лежащем рядом одеяле. В воздухе пахло углем. Том поднял голову и увидел языки пламени, пляшущие за спинами людей в халатах и пижамах. Где-то рядом выли сирены. Том вспомнил крики, напоминавшие вой, которые слышал во время пожара. Это тоже были сирены? Битси Лангенхайм в желтом кимоно с широкими рукавами и огненными хризантемами. Листья дуба, возвышавшегося над головами людей, вдруг охватило пламя, и все сделали шаг в сторону Тома.
     - Сара? - прохрипел он. Горло его пронзали сотни иголок.
     - С ней все в порядке, Том. Сейчас приедет скорая помощь. Ты спас ей жизнь.
     Ноги его подогнулись, и Том упал на колени. Только сейчас до его сознания окончательно дошло, что он стоит недалеко от дома Спенсов, а огромный костер, на который смотрят собравшиеся вокруг люди, не что иное, как его собственный дом, вернее дом Гленденнинга Апшоу. Мозг его словно заволокло туманом или мокрой ватой. Нейл Лангенхайм присоединился к жене, чтобы взглянуть на Тома. На лице его не отражалось ничего, кроме отвращения.
     - В доме был кто-нибудь еще? - спросил Леймон фон Хайлиц.
     Том покачал головой.
     - Я как раз собирался попытаться проникнуть внутрь, когда ты выбежал на порог, - и как раз вовремя. Буквально через секунду обрушилась практически вся задняя часть дома.
     - Это было за секунду до того, как я выбежал, - возразил Том, вспомнив оглушительный грохот, который слышал за спиной. - Где Сара?
     - Со своими родителями. Ты спас ей жизнь, догадавшись завернуть ее в одеяло.
     Том попытался подняться, но черная пелена тут же поплыла у него перед глазами.
     - Самолет, - пробормотал он. - Все узнают, что вы...
     - Боюсь, что наш полет придется отменить, - сказал фон Хайлиц. - Так или иначе Тиму придется пробыть здесь не меньше суток, чтобы выяснить, отчего возник пожар.
     - Я хочу видеть ее, - срывающимся голосом произнес Том, и в горле снова заворочались лезвия и иголки.
     Дуб, растущий со стороны озера, начал рушиться, превращаясь в золу и пепел.
     - Она сказала... она говорила...
     Фон Хайлиц погладил Тома по руке.
     Черноволосый мужчина в красном шелковом халате поверх желтой шелковой пижамы стоял в самом конце толпы, наблюдая за пожаром и посасывая длинную трубку. Он что-то сказал молодому человеку в выцветших джинсах, в котором Том с трудом узнал Марчелло, и тот махнул рукой в сторону деревьев, отделявших дом Глена Апшоу от дома Спенсов. Где-то вдалеке испуганно заржала лошадь. Том хотел спросить фон Хайлица, что здесь делает Хью Хефтер, потом в голову ему пришла почему-то странная, бесполезная мысль о том, что у издателя "Плейбоя" наверняка такой же самолет, как у Ральфа Редвинга. И тут он понял, что мужчина в красном халате и есть Ральф Редвинг. Глаза его злобно сверкнули в сторону Тома и Леймона фон Хайлица, затем он быстро отвернулся. На его гладком, освещенном языками пламени лице застыло то же тревожно-сосредоточенное выражение, какое бывало обычно у Джерри Хазека.
     - Вас все видели, - прохрипел Том, обращаясь к фон Хайлицу.
     Мистер Тень потрепал его по плечу.
     - Но они же видели вас, - снова повторил Том, понимая, что произошло нечто ужасное, то, чего не должно было произойти.
     Огонь перекинулся на следующий дуб.

Часть восьмая

Вторая смерть Тома Пасмора

52

     На этот раз палата не была белой, как когда-