которого я любила, затем мою любимую и  единственную  подругу,
устроили мне кровоизлияние, нанесли два огнестрельных  ранения,  которые
мучают меня с каждым днем все больше и  больше.  После  всего  этого  ты
хотел, чтобы я тебя любила?  Ты  сумасшедший!  Это  была  чисто  женская
месть.
   - Ах ты сучка, а я к тебе  серьезно  относился  и  пацанку  твою  как
родную принял.
   - Да, и насчет пацанки. Между прочим, по твоему  приказу  были  убиты
родители этого ребенка. Ты убил их, а затем захотел принять девочку  как
родную. Дурак! Так нельзя! Ну что ты смотришь, я не любила тебя, пойми.
   Слишком много раз в этой жизни мне было больно по твоей вине.  Может,
мы бы и смогли жить, но нас разделяет это страшное  прошлое.  Я  хотела,
чтобы ты прочувствовал то же, что и я. Тебе плохо, мне тоже, но это  еще
не все.
   Андрей не хотел меня изнасиловать, я все подстроила и оклеветала его.
Теперь он мертв. Это тебе  за  Марка.  Игоря  убила  я.  Остановила  его
машину, когда он  вышел  из  офиса  с  деньгами,  попросила  довезти  до
Малаховки, убила и сожгла машину, а деньги перевела в  швейцарский  банк
на имя дочери. Это тебе за Любку. А то, что я  хотела  сделать  с  тобой
сегодня, было бы за меня. Здесь все по-чистому,  без  обиды.  Теперь  мы
квиты. Больше у меня нет необходимости быть твоей супругой. Вот  видишь,
она пропала сама собой.
   Касьян напрягся, вытянул шею, в его глазах читались неподдельная боль
и ужас. Он смотрел на меня и не мог произнести ни слова.
   - Ну что, теперь ты можешь меня убить.  Покажи  пацанам,  что  ты  не
половая тряпка, а хоть как-то  можешь  урезонить  взбесившуюся  женщину.
Слышишь, что я говорю, возьми пистолет и убей меня!
   Касьян по-прежнему тупо смотрел на меня, наверное, он просто не верил
тому, что я сказала, а я чувствовала,  как  кровь  из  виска  бежит  все
сильнее и сильнее. Слезы застилали мои глаза.
   - Убей меня!!! - закричала я. - Немедленно убей меня,  черт  бы  тебя
побрал! Хорошо, если ты сейчас не  убьешь  меня,  то  я  уйду  от  тебя,
понимаешь, уйду! У тебя есть два выхода. Или меня убить,  или  дать  мне
возможность уйти, и я больше никогда не побеспокою тебя.
   Касьян по-прежнему молчал и не  предпринимал  никаких  действий.  Тут
раздался голос одного из охранников:
   - Касьян, один сдох.
   Я обернулась и увидела, как охранник склонился над Славиком и  трогал
пульс. Славик лежал неподвижно, уставившись в одну точку.
   - Сдох так сдох. Закопаем, как собаку. Хер с ним, - еле слышно сказал
Касьян.
   Я взяла себя в руки и нашла силы, чтобы дойти до дверей гостиной.
   - Ты не убьешь меня? Тогда я просто ухожу от тебя, смотри, у тебя еще
есть время, пока я буду одеваться.
   Сказав это, я медленно поплелась по лестнице, ведущей на второй этаж.
Мне было понятно, что он меня никуда не отпустит, а выстрелит в спину. Я
не боялась смерти, а была готова к ней. Мне хотелось умереть красивой  и
достойно выглядеть. Я надела  ярко-красный  коллекционный  костюм  цвета
теплой крови, перчатки в тон и шляпу с большими  полями.  Затем  достала
красные туфли на высоких шпильках, переобулась и посмотрела  на  себя  в
зеркало. Теперь я выгляжу как настоящая ЛЕДИ. Невообразимо болят  почки,
наверное, он просто их отбил. Противная,  колющая  боль.  Правый  лацкан
пиджака залит кровью. Страшно кружится голова - это от потери крови.
   Бросив последний взгляд  в  зеркало,  я  вышла  из  комнаты  и  стала
спускаться по лестнице. Я знала, что иду навстречу своей смерти,  Касьян
не из тех людей, которые отпускают.
   Если от него и можно уйти, то мне  хорошо  было  известно  куда.  Это
единственный путь, и я к нему тщательно подготовилась.
   Касьян сидел на полу у входной двери, в его  руках  был  пистолет.  Я
улыбнулась и поправила пиджак, вся правая сторона была залита кровью.
   - Ну что, Касьян, давай прощаться. Сделай  это,  как  в  навороченном
боевике. Я выйду из дома, а ты выстрелишь мне в спину.
   Я присела на корточки и поцеловала его в лоб.  Он  сидел  неподвижно,
глядя на меня обезумевшими глазами.
   - Ты жуткая стерва, - прошептал он.
   - ЛЕДИ Стерва, - поправила его я. - Ты разве забыл, что я всегда была
ЛЕДИ, значит, и умереть должна как настоящая ЛЕДИ.  Давай  не  заставляй
меня ждать долго, стреляй. Я и так задержалась на  этом  свете.  И  еще,
если сможешь, прости, мне и вправду жаль, что все так вышло.
   Еще раз поцеловав Касьяна, я направилась к выходу из дома.
   В дверях я обернулась и еле слышно произнесла:
   - Знаешь, а ты выиграл. Три-два в твою пользу, только это будет в том
случае, если ты меня убьешь.
   Улыбнувшись, я пошла, плавно покачивая бедрами и стуча каблучками.
   - Стой, Яна! Я не верю ни одному твоему слову. Скажи мне, что ты  все
придумала.
   Касьян шел следом, направив пистолет мне в спину.
   - Зря, - вздохнула я, -  надо  же,  впервые  в  жизни  была  с  тобой
откровенна, а ты мне не веришь. Надо бы соврать,  но  не  могу.  Устала,
понимаешь.
   Развернувшись, я направилась к воротам.
   - Яна, я не дам тебе уйти, стой, кому говорю!!!
   Я шла не оглядываясь. Вдруг с правой стороны  за  решеткой  забора  я
увидела смутно знакомое лицо. На секунду я остановилась. И тут же узнала
этого человека. Это был Комар. Он, ухмыляясь, смотрел на меня и держал в
руках пистолет. Все произошло  в  одно  мгновение.  Наверное,  я  сильно
закричала, оттого что мне стало больно. Я почувствовала, как раскаленный
кусочек стали разорвал мою грудь, затем второй  и,  наконец,  третий.  Я
посмотрела в глаза Комару и улыбнулась. Он  кинул  на  меня  удивленный,
непонимающий взгляд и побежал. Думаю, он так и не понял  мою  улыбку,  а
ведь это была улыбка благодарности. В эту минуту ноги мои подкосились, а
тело стало валиться на землю.
   - Нет!!! Нет!!! - закричал Касьян и упал на колени рядом со мной.  Он
обхватил мою голову руками и положил к себе на колени.
   - Все нормально, так и должно было случиться, - прошептала я.  -  Нам
неплохо было вместе, честное слово, наверное, даже слишком неплохо, но у
меня есть память, пойми, и она измучила меня. Я очень сильно привязалась
к тебе и сама испугалась своих чувств. У  нас  бы  сложились  прекрасные
отношения, если бы не мое прошлое, но если бы  я  перечеркнула  его,  то
тогда бы просто перестала себя уважать.  Память  -  это  очень  страшная
штука, и она никогда не дает жить спокойно, а я потеряла слишком много.
   - Не надо, Яна, не надо! Я все простил! - Касьян поднял мою голову  и
стал трясти за плечи. Из его глаз текли слеза - Нет, уже слишком поздно.
Такие вещи нельзя прощать. Своей смертью я сохраню тебе жизнь. Прости.
   Я попыталась поднять голову, но она не слушалась меня. Мое тело стало
каким-то  легким,  практически  невесомым,  захотелось  закрыть   глаза.
Исчезла боль. По телу пробежало легкое, приятное волнение.
   - Яна, не уходи! Не уходи! - кричал Касьян.
   Но я уже не могла слышать его. Мои глаза закрылись.
   И передо мной появился тот самый туннель, который я так долго  искала
в прошлый раз. Он был  длинный  и  темный,  лишь  где-то  там,  вдалеке,
сверкал бледный огонек, до которого  мне  предстояло  дойти.  Не  верьте
никому, что умирать страшно. Нет, это  совсем  не  страшно.  Это  высшая
точка блаженства! Я всегда убивала  других,  и  мне  казалось,  что  мои
жертвы умирают в диких болях и мучениях. Боже мой, как же я ошибалась! Я
ощущала полнейшую власть над происходящим, мне было легко и радостно.
   Если бы у меня был выбор - остаться здесь или вернуться обратно, то я
бы, ни минуты не задумываясь, выбрала первое. Люди, верьте мне -  смерть
прекрасна и чертовски соблазнительна. Она приносит только облегчение  от
этой жуткой, жестокой жизни, в которой мы постоянно боремся за место под
солнцем и которая делает нас черствыми, злыми и вечно недовольными.  Так
вот, именно сейчас я поняла  самое  главное  -  жизнь  намного  страшнее
смерти!
   Неожиданно я увидела маленькую девочку лет семи.
   Надо же, ведь это я, как непривычно видеть себя со стороны! А это моя
мама, она заплетает мне косички и о чем-то со мной разговаривает.  Тогда
она меня еще любила и радовалась тому, что я живу на этом свете.  А  вот
мой родной Тамбов. Его тихие улочки. И почему я никогда не  любила  свой
город! А вот  мой  дом  на  улице  Советской,  напротив  педагогического
института. Мой любимый старый дом, который так быстро стал нелюбимым.  А
вот и кафешка "Старый Тамбов" рядом  с  центральным  почтамтом.  Кафешка
находится в подвальном помещении, поэтому в  ней  совсем  нет  окон.  За
столом сидит молодая девчонка  лет  пятнадцати,  а  рядом  парнишка,  ее
ровесник.
   Это опять я, я и мой одноклассник, который часто дарил  мне  цветы  и
писал чудные стихи, но  я  так  и  не  оценила  их  по  достоинству.  Мы
оживленно болтаем и едим мороженое. Как давно это было и  как  отчетливо
теперь проплывает перед моими глазами. В пятнадцать лет больше всего  на
свете мне нравилось рисовать, только, вот  беда,  я  не  умела  рисовать
красками, наверное,  поэтому  мои  работы  нигде  не  выставлялись.  Мне
нравилось рисовать серым карандашом, что поделаешь,  если  в  пятнадцать
лет я видела мир только в серых тонах. А вот и моя  лучшая  работа:  под
дождем стоит совершенно обнаженный человек, дождь пробивает ему кожу, он
кричит от дикой боли.
   Что я любила при жизни? Клубничное  мороженое  с  вареньем,  книги  и
простой карандаш с чистым листком бумаги.  А  еще  мне  всегда  хотелось
выйти из дома и пойти навстречу своей  судьбе,  которую  мне  так  и  не
довелось встретить. Я люблю строить воздушные замки  и  закрываю  глаза,
когда они начинают рушиться. А еще мне нравится смотреть фотографию, где
я прыгаю в своем нарядном платье в воду. В двадцать лет я любила деньги.
Мне нравилось подчиняться этим бумажкам и чувствовать их власть.
   Я была рабой денег, я не хотела и не могла вылезти из этого рабства.
   Перед глазами пробежала вся моя недолгая жизнь, а затем я отправилась
в тоннель, к свету, где меня уже ждали Любка, Марк и мой муж.
   - Эй, ребята, я к вам! - замахала я рукой.
   Я поняла, что больше не могу идти, это  слишком  долго,  и  бросилась
бежать. Марк, наверно, опять думает, что я сумасшедшая.  Ну  не  сидится
мне на этой грешной земле, что сделаешь! Не могу я жить ни за двоих,  ни
за троих, пусть живут живые.
   Я бежала  что  было  сил,  скинув  туфли  и  пиджак,  и  вдруг  резко
остановилась: у выхода меня ждала Костяная.
   Это Смерть. Она протянула мне руки и смотрела зовущим  взглядом.  Как
она выгладит - не скажу, сами когда-нибудь увидите. Не мешкая ни минуты,
я бросилась в ее объятия.
 
Глава 26 
 
   Когда он набрал номер и телефон не ответил, то ему сразу стало  ясно,
что ее больше нет. А впереди был Питер, город ее грез. И он поехал  туда
сам, чтобы увидеть все собственными глазами и полюбить  этот  город  так
же, как любила она. Он непременно сделает все так, как хотела  она,  его
любимая Леди Стерва. Купив костюм, он посмотрел на  себя  в  зеркало:  а
что, довольно неплохо, жаль,  что  этого  никогда  не  увидит  Янка.  На
галстук он надел  бриллиантовый  зажим,  вот  так-то  будет  лучше.  Она
чертовски любила такие  штучки.  Через  десять  часов  Сашка  ступил  на
петербургскую землю, сел на катер  и  поплыл  по  Неве.  Ее  присутствие
ощущалось повсюду, в каждом храме, дворце. Без  пяти  два  ночи  развели
дворцовый мост. Город разделился на две половинки: одни по одну  сторону
моста, другие - по другую. Народ пил шампанское, веселился, гулял, и  он
нашел в себе силы улыбнуться, хотя к глазам подступали слезы. Уезжая  из
Петербурга, он бросил на  город  прощальный  взгляд  и  понял,  что  ему
незачем прощаться, он обязательно сюда приедет, ведь теперь  этот  город
стал городом его грез.
   Приехав в Москву; он пытался понять, почему она была так помешана  на
столице, и в конце концов убедился в том, что она действительно  никогда
не смогла бы жить в другом городе. Город бил  пульсом  событий,  оглушал
водопадом информации. Сашка без труда нашел ее любимый бар  "Лакантина",
заказал бокал те килы и стал слушать живой джаз. Да,  и  в  самом  деле,
живая музыка сильно отличается от записанной. Янка  здесь  сидела  очень
часто!
   Интересно, а где именно было ее любимое место?
   Погуляв по Манежной площади, он увидел большой  выставочный  зал.  На
фасаде висел рекламный плакат:
   "Персональная выставка фотохудожника Руслана Газеева.
   "ЛЕДИ СТЕРВА". Зайдя внутрь, Сашка попал на презентацию. Этот зал жил
Янкой, везде ощущалось ее присутствие. Целые стенды фотографий, и все  о
ней. В углу стоял приятный мужчина в очках, с седыми висками.
   Сашка моментально признал  в  нем  того  самого  Руслана,  о  котором
рассказывала Ян?.. Он подошел поближе, улыбнулся и тихо сказал:
   - Неплохая выставка, а где же виновница торжества?
   - Она убита. Погибла на даче своего супруга. Шикарная женщина.
   -  Знаете,  мне  понравилась  выставка,  только  в  ней  не   хватает
нескольких фотографий.
   - Каких?
   - Вот, теперь они ваши. - Сашка протянул пачку фотографий, на которых
была запечатлена его Янка, танцующая дикий танец,  совершенно  голая  на
обгоревшей яхте, вся в пепле.
   Руслан  внимательно  посмотрел   снимки.   На   лице   его   читалось
неподдельное горе. И вдруг Сашка понял: а ведь этот человек  любит  Янку
не меньше, чем он сам.
   - Я вас знаю, вы помогли Яне во Владивостоке, - сказал Руслан.
   - Да. Скажите мне, где я могу ее найти. Вернее, где она похоронена?
   - Вы найдете ее в Крестцах.
   - А почему именно там?
   - Там ей будет лучше всего.
   Руслан по-прежнему не мог оторваться от снимков.
   Он даже не заметил, как Сашка вышел из зала и поехал в Крестцы.
   Вернувшись во Владивосток,  Сашка  по-прежнему  зажил  своей  жизнью.
Здесь он чувствовал себя намного уютнее, чем в большом городе. И  где-то
там, в глубине сердца, осталась его ЛЕДИ СТЕРВА, про  которую  никто  не
знал.
   Он сел за руль и включил джаз.
   - С каких это пор ты стал слушать джаз? Включи что-нибудь нормальное.
   Сашка повернул голову, рядом сидела жена. Она не любит джаз и не пьет
текилу. Он вообще не знает, что она любит. Он уже давно  устал  от  этой
женщины, но был не в силах что-либо изменить. Не бойся ничего  менять  в
этой жизни, говорила Янка, но он боялся, да  и  зачем,  пусть  все  идет
своим чередом. Существует такое понятие, как усталость в браке, говорят,
со временем это пройдет.
   Может быть. Время покажет. Он был  не  из  тех  людей,  которые  сами
строят свою судьбу, а принадлежал скорее к ее заложникам.
   Все знакомые мечтали съездить в Париж, жена - в Лондон, но он молчал.
Уж он-то знал, какой город на свете самый красивый.  Это  был  город  их
грез, город их общей, так и несостоявшейся мечты. Нет, с женой он поедет
куда угодно, но только не в Питер, это его город, его и Янкин.
   - Что ж, жизнь продолжается. Все не так уж плохо.
   Надо жить.
   Касьян сидел у себя в комнате и размышлял  о  случившемся.  Все  бабы
суки. Он возненавидел весь женский пол. Его душа была полна  злости.  Он
пытался понять эту женщину, но был не в силах это сделать. Стерва, сущая
стерва, ничего другого ей просто не подходит. Он еще  не  знал,  что  на
следующий  день  какой-то  неизвестный  повесит  пакет  на  зеркало  его
автомашины, припаркованной на стоянке. Касьян  подойдет  к  ней,  снимет
мешок, и тут же произойдет взрыв. От полученных ранений он скончается  в
больнице. Следствие  отработает  несколько  версий.  По  одной  из  них,
человек, вешавший пакет, входил в казанскую преступную  группировку,  по
другой - он был "тамбовцем", а по третьей - относился к банде Малыша. По
последней просьбе покойного его похоронили в Крестцах, рядом с супругой.