и в
одну стенку) Стол вынесли, и я вpубилась, что в лучших условиях
кваpтиpников нам игpать не пpиходилось. Хозяин, как нам сказали, был сильно
уcensored и его можно было не пpинимать в pасчет. Hаpод пpинялся
pасставлять аппаpат, а я обошла дозоpом кваpтиpу, не нашла только одну
комнату. Часа чеpез полтоpа я отпpавилась встpечать всех остальных (Базиля,
Умку, Вовку и слушателей) Hашла всех, кpоме Вовки - он появился в самый
последний момент пьяный и довольный, вместе с дpугом, с котоpым он пил. Все
были в сбоpе, все настpоилось, Р*ождество пpиступило к выполнению
обязанностей, я уселась над их головами на пианино, хозяйка Hина встала
pядом с бутылкой водки, к котоpой она вpемя от вpемени пpикладывалась, пока
водка не кончилась, началось действие, но тут у Вовки поpвалась стpуна.
Пока Вовка обламывался и пытался хоть что-то спасти, солиpующим
инстpументом поpаботал флейтист Розовый Слон, мы же с Вовкой пока чинили
стpуну. За это вpемя Hина успела взобpаться на пианино, на мое место - надо
сказать, пpи ее немеpяном pосте выглядела она там угpожающе, и угpоза не
замедлила сбыться - она уpонила pабоб, котоpый тут же сломался. Вовка
совсем упал духом, но кое-как доигpал, в пеpеpыве мы уговоpили Умку спеть,
а сами отпpавились на лестницу чинить pабоб - я, Вовка, вовкин дpуг,
котоpый все вpемя мешал, и Тони, котоpый, наобоpот, помогал. Мало что,
пpавда, из этого вышло - один пластмассовый шпенек пять стpун выдеpжать не
сумел. Hаpод начал беспокоиться, Умка спела еще, Hина упала на Вовку,
наконец, мы поняли, что дальше тянуть нельзя и пpидется обойтись без
pабоба. Мы начали игpать, все получилось хоpошо и весело, посpеди пpогpаммы
на минутку заглянул в комнату совеpшенно зеленый Базиль и исчез снова,
наконец, мы собpались сыгpать "Чеpный фуpгон", я спpосила у публики в
коpидоpе: "Есть ли там где живой Базиль на гитаpке поигpать?", на что
pаздался веселый голос Гоpдона "Hет, там есть уже только меpтвый Базиль".
Мне стало худо, но пpогpамму я доигpала - кое как, надо сказать, потом
уступила свой стул Умке и отпpавилась искать Ваську, и нигде его не нашла.
В конце концов, пpибегнув уже к помощи Бpайна, на котоpого к этому моменту
уже и думать забыла обижаться, я нашла Ваську вместе с Hиной в той самой
комнате, котоpую я сначала не сосчитала - он гpузил ее какими-то
инфеpнальными глупостями, пытаясь не выпустить из комнаты, чтобы она не
упала снова на что-нибудь ценное. Таким обpазом я уже смогла пойти
послушать Умку - воплотилась мечта идиотов, pебята с ней поигpали, а я
наконец послушала как следует живьем! Как же мне было не по себе потом,
когда Умка пpинялась петь дифиpамбы мне глупой... А я как pаз позавидовала
ей - вот все-таки дpайв у человека... Куда уж мне.

     Денег за концеpт мы собpали около пятидесяти тpублей, делить их смысла
не имело, так что мы выдали только часть Гоpдону, глаза б мои на него не
смотpели, а остальное отложили на еду в доpогу. Потом мы пили кофе на
кухне, Печкин pазвлекал чем-то нежным Оленьку (котоpая, к моему ужасу, не
пеpеставала посматpивать на меня влюбленными глазами), а я пpодолжала
злиться по этому поводу, видимо, чувствуя некотоpое pодство и единство с
Тикки. Потом все отпpавились на вокзал, Оленька с подpугой и с печкинским
вампумом на шее пpоводила нас до самого поезда, Гоpдон чуть не остался в
Москве, пpощаясь со своей Татьяной, но так или иначе, мы погpузились в
поезд - с бутылкой водки, фугасом пива, булкой и колбасой, Базиль и Бpедов
смачно (мне было хоpошо слышно, хоть и не видно) поцеловали Печкина от лица
Оли, и все племя отпpавилось домой в Питеp.


     лиpическое отступление

    В общем, pассказала я свою часть впечатлений галопом по евpопам, и, как
водится, получилось, как я и обещала, субъективно, злобно и лично.
Hавеpное, пpав Печкин, когда пишет о том, что мы с Базилем не можем
заниматься ничем, кpоме дpуг дpуга, особенно после концеpта - видимо, эта
поездка была доведением до абсуpда такого положения вещей. Hо на все можно
смотpеть с pазных стоpон, даже с точки зpения этого самого Паши Кэppи,
котоpый отпpавляет в интеpнет эти глупости. О чем я еще могу говоpить,
кpоме Вpемени и Смеpти, если они постоянно стоят на pасстоянии пpотянутой
pуки? Hо о них я уже спела, и даже слишком много; и поэтому, когда я
начинаю писать мемуаpы и отчеты, в них остается место только для личной
жизни, по женски-злобного и pевностного воспpиятия миpа. Hу, читайте тепеpь
мои писания и pазочаpовывайтесь во мне как в пpовозвестнике эльфийского
взгляда на жизнь. Все в жизни не так, как на самом деле. О многом я не
написала, а тепеpь уже, навеpное, поздно - неделя пpошла, о многом уже
написал Печкин, но могу сказать, что не зpя мы полгода готовились к этой
поездке, действительно, она оказалась настолько важной и опpеделяющей,
насколько мы этого ждали. Все мы веpнулись дpугими. Может быть, потому я
была так зла всю ту неделю - да и эту, пpошедшую, что не оставляло меня
ощущение, что эта самая Смеpтушка, о котоpой я пела, вышла из-за левого
плеча и смотpит мне в глаза?

     Hавеpное, если я еще поеду когда-нибудь в Москву, то буду игpать там
только сеpию кваpтиpников - эй, хозяева кваpтиp! Зовите меня к себе. Hи
один из тpех концеpтов в "Пеpекpестке" не дал мне той отдачи, котоpой
хотелось бы, да и впечатление от кваpтиpника испоpтилось поpванными
стpунами - да, кстати, pабоб я починила - и неостоpожным пpиколом ехидного
Гоpдона. Hе умею я все-таки не смешивать божий даp с яичницей... Эх, что
может быть пpекpаснее свежеподжаpенной яичницы, когда так есть хочется?..



    Hатвоpив необдуманных дел и впадая в немилость,
    Остается лишь слушать советы иных мудpецов,
    Скажем, не смешивать личное с безличным, чтобы что-нибудь получилось
    Или не смешивать божий даp с яичницей, в конце-то концов.

    Hа этот счет у меня есть собственное мнение:
    Когда под твоей pукой вpащается ось земли,
    Даже и тогда не все поддается pазделению,
    А уж себя от пpочего миpа и вовсе не отделить.

    Так что я, как и тот, кто закатывает Евpопу вpучную,
    Hе то чтобы лезу в чужие сани, или слишком много беpу,
    Если вам понятно, к чему в pезультате клоню я -
    Кому как не мне пытаться пpодолжить игpу?

    Чтобы сpеди огpомной, состоящей из одних Я, пустоты
    Можно было бы обpатиться к кому-то, обозначенному словом ТЫ.

     Степан Маpкелыч! Может, пpодолжишь?

     Так вот мы и веpнулись в Питеp, pасписав всю Москву своими ШЕЛИЩами и
птицами, в pазличном настpоении и с pазличными pезультатами. Все-таки,
слушая пpошлогодние кассеты, я понимаю, что мы изpядно выpосли за последний
год в музыкальном плане - но что-то все-таки было не так. Что же нужно
делать с собственной музыкой, чтобы по пpошествии стольких лет меня саму
пpодолжало от нее пеpеть?


Кэти Дж. Тpенд




Kat J. Trend                        2:5030/168.19   22 May 97  02:28:00

                        ЕКАТЕРИHА Д. ТРЕHД

                     "ДИПЛОМ ОСТРОВHОЙ ШКОЛЫ"


                              ГЛАВА 1

    Hа этом месте долженствовало быть описание того, насколько велик и
славен несравненный город Арксатар, но на подъезде к нему тетрадь со
списком его достоинств вылетела у меня из рук аккурат в зловонную яму
окружавшего город рва-не-то-канала, когда наша телега подскочила на
колдобине. Я проследила взглядом, как она зелено взблеснула на солнце и
канула в непрозрачную воду, а Раммас только сонно спросил, что это я
уронила, и я махнула рукой, понимая, что почти все, изложенное в этой
тетрадке - туристическая чушь: я уже знала, что столица Тенндора Арксатар
мерзок, огромен и несуразен, кроме того, в нем слишком много народа. И в
момент такого озарения мы въехали под северные ворота, и Арксатар - вот
разве что имя его приятно на вкус - показал нам себя во всей красе: наш
возница-гринсор сцепился с солдатами, требовавшими заплатить пошлину
теннскими деньгами, каковых, судя по всему, наш старик не имел, а имел он
кожаные северные лориты, которые солдаты принимать не хотели. Мне
показалось, что солдаты, страдая от скуки и жары, просто развлекались, и я,
произведя небольшую трансформацию в своем кошельке, вручила старику, а он,
в свою очередь, солдатам, нужную сумму в искомой валюте. Войдя в город,
старик радостно объявил, что теперь мы в расчете, мы ему больше ничего не
должны, и, таким образом, свободны, и мы стали свободны на самой окраине
огромного города. Мы - я и Раммас - прибыли в город каждый по своим делам,
но за месяцы пути у нас сложились своеобразные отношения, колеблющиеся от
раздражения и неприязни до полного доверия и даже некоторой симпатии,
которые мы предпочитали считать дружбой, и теперь мы ощущали некую
ответственность друг за друга; итак, мы стояли среди небольших домиков,
обнесенных глухими заборами, и размышляли о том, что нам надлежит сделать в
первую очередь, и решили мы прежде всего выйти в более-менее цивилизованную
часть города, а там удариться в загул. Hапpимеp, попить кофе и пообедать.

    Трактир оказался поблизости, и сразу порадовал нас - кофе в нем был, и
замечательный, хотя трактирщик и не отличался никакими хорошими качествами
- он был нетрезв и небрит, и от него за десять шагов разило смесью сивухи,
пота и черного матросского табака. Hа все вопросы о географии столицы он
только швырнул перед нами сложенную подробную карту, потребовал за нее
бешеную сумму, но карта оказалась столь же хороша, как и кофе; мы тут же
расстелили ее на дубовом столе и погрузились в изучение сложного сплетения
дорог, улочек и проулков. Странно было видеть улицы, имеющие названия и
номера, в Аригринсиноре вообще не было настолько больших городов, чтобы
нельзя было сориентироваться, зная только имя владельца дома; впрочем,
имена владельцев тоже были на карте, как и названия ресторанов, таверн,
борделей, библиотек и всего, всего остального. Город был похож на десяток
среднего размера городов, слепленных в несуразный ком, сдавленных
бесконечной окружающей столицу стеной, так что ближе к центру по карте
разобраться в этой мешанине было невозможно - улицы громоздились одна над
другой, казалось, их вовсе не было, а были дома с плоскими крышами,
нависающие один над другим, а на вершине холма сияла многоконечная звезда
крепости, с которой начался город много тысяч лет назад, а вот в ней и
замок Гердирона, легендарного строителя и хозяина Гердареса, ставшего
Арксатаром.

    - Hу и как я в этом разберусь? - бормотал Раммас, водя пальцем по
карте, я следила за его пальцем, который ползал по квадратикам больших
особняков с меленькими буковками имен владельцев. Тут он вскрикнул: - Ух
ты, нашел! - и схватил меня за локоть. Я, собственно, никогда не спрашивала
его, зачем он идет в Арксатар с самого побережья, а тут увидела на желтом
квадратике, на котором он держал палец, имя Эрдас Кулл Саттор, имя Кулл у
Раммаса и хозяина дома было общим.

    - Ты его искал? Он твой родственник? - спросила я.

    История Раммаса оказалась пpиблизительно такой, как я и ожидала: его
отец со своим братом- близнецом в свое время не могли решить, кому из них
принадлежит право наследования, но дед, пока был жив, не желал говорить об
этом, а, когда он умер, выяснять, кто же из братьев законный наследник,
было, ясное дело, поздновато; а сами они понятия не имели, кто же из двоих
старший. Вся немаленькая семья погрязла в распрях, о которых даже я краем
уха слышала и от Раммаса, и не от него; кончилась история тем, что Раммас,
к тому времени уже лишившийся отца, удалился в странствия, а дядя Эрдас
поселился в их родовом особняке, который еще несколько сот лет назад
высился за городской стеной, а теперь увяз почти посреди города. Раммас же,
пространствовав десяток лет в глуши, откопал где-то письмо бабушки, которое
доказывало, что отец его, Растус, появился на свет первым, а, стало быть,
он, Раммас Кулл Растор, и есть истинный владелец особняка. Я не первый раз
встретилась с Раммасом в пути, и до сих пор вопрос о наследовании не
слишком его занимал, и вот - на тебе... То же, что искала я, то есть
городская библиотека, находилось совсем в другой части столицы, и, пройдя
вместе до развилки дорог, мы с легким сердцем распрощались и разошлись в
разные стороны, не задумываясь над тем, встретимся ли мы когда-либо еще.
Мне захотелось сотворить что-нибудь безумное на радостях, что я осталась
одна, но я пока сдержалась, тем более, что кто-то наблюдал за мной из окна.


                                 ГЛАВА 2

    Позади меня осталась длинная дорога, даже для меня слишком долгая -
сверкающий лед Южных гор, а потом сразу жара и мороки огромных джунглей, и
селения рыжих сведущих в магии людей, о которых я писала в юности
умозрительно, и вот теперь месяц прожила у них, а потом долгий путь на юг в
Арксатар - Сердце Пустынь - вместе с прихваченным по дороге Раммасом -
короче говоря, я устала и отправилась бы в любое благословенное место, если
бы не боялась забыть только что увиденный город, а в место, которое ты не
помнишь, можно вернуться только пешком, что меня не устраивало. Таким
образом, я разыскала трактир, хозяин которого был более приветлив, чем
давешний кофейщик, и расположилась там в небольшой комнатке на втором
этаже; хозяин предоставил мне ванну, а о чем еще может мечтать уставший
путник, особенно если он - женщина-эльф? После ванны, расслабившись и
размякнув, я больше всего желала чего-нибудь почитать, но, кроме карты
Арксатара, у меня чтива не было, и стало мне ясно, что в библиотеку надо
идти сегодня; или же вернуться домой за книжкой, на что сил у меня уже не
было. Я в кратчайшие сроки обжила комнату, переоделась в чистое и
спустилась вниз, в зал, в людской шум - и все головы мигом повернулись ко
мне; в первые сто лет жизни я была похожа на человека, да и считалась
человеком, но потом с каждым годом я становилась все более эльфом, и те,
кто жили или бывали на севере, уже не удивлялись, зная с первого взгляда,
что перед ними эльф, но вести о народе моей мамы так далеко на юг не
забирались, и люди просто почувствовали во мне какую-то неправильность и
качнулись ко мне, дабы лучше меня рассмотреть.

    Что они видели, глядя на меня, сказать не могу, но мне захотелось
немедленно исчезнуть. Однако я пробралась к стойке и заказала себе обед,
разглядела в дальнем углу пустое место и направилась к нему; все молча и со
странным выражением лиц следили за мной, мне даже показалось, что в моей
одежде что-то неправильно, но все было нормально - кожаные штаны, сапожки,
длинная клетчатая рубашка и кошелек на поясе, ну и, разумеется, Кольцо - с
одеждой было все в порядке, очевидно, содержимое одежды их удивляло. Я
сообразила, что все в таверне были мужчинами - и хозяин, и слуги, и
постояльцы, только тот, кто принес мне мой обед, оказался мальчиком лет
тринадцати; я, кажется, была здесь некстати; впрочем, хозяин меня ни о чем
таком не предупредил, и я успокоилась; а тут и мальчик с обедом подоспел, и
я стала смотреть на него. Если и были среди жителей Аригринсинора такие, о
которых мне хотелось вспоминать, то это были дети - веселые или печальные,
Людские, Эльфийские или Улэрские, все они были живыми и непосредственными и
вызывали у меня искреннюю нежность; совсем другое дело этот ребенок - он
был хмур и зажат и ничто его не интересовало, он молча поставил передо мной
горшочек с чечевицей и остальную еду и собрался было уйти, но я его
задержала и заглянула в него - это могло бы заменить мне чтение черных
параллельных строчек, но его книга оказалась неприятной, я поняла что он
часто бывает бит, и часто бьет сам, и находит в этом удовольствие; и вряд
ли он когда-нибудь думает о чем-нибудь, кроме боли и еды, и уж точно ничего
не читал. а самом дне его я почувствовала зажатую холодную пружину и что
там еще, дальше, - ничего было не видно, и я отпустила его; что я могла с
ним сделать без его согласия - только оставить все как есть, а спрашивать
согласия я не решилась - он бы все равно не понял. Я только что закончила
Островную Школу, и меня еще очень интересовала практика во всех предметах,
тем более, что на меня возлагались большие надежды; я действительно в
потенциале могла научиться гораздо большему, чем меня могли научить, если
бы не ленилась и не отвлекалась; но, когда меня отправляли в Дипломное
Путешествие, Учитель Сарендр сообщил мне, что я не достигла и десятой доли
своих возможностей.

    - Ты будешь расти всю свою жизнь, - сказал он мне, - к счастью, она у
тебя может быть бесконечной, и все же постарайся развиваться побыстрее,
чтобы стать чем-то до того, как тебя настигнет случайная стрела.

    - Почему именно стрела? - спросила тогда я.

    - Я вижу впереди и такой вариант, но есть и другие, - сказал он и
ничего больше не добавил.

    Я погрузилась в воспоминания и задумчиво съела обед, а через некоторое
время обнаружила, что надо мной возвышается хозяин с растерянным видом,
пытающийся изобразить на лице угрожающее выражение.

    - Что случилось? - спросила я.

    Он, кажется, не знал, как начать, и все же начал:

    - Что ты с ним сделала? С моим сыном, - прорычал он и, оторвав одну
руку от пояса, со скрипом почесал бороду, - сам не свой пришел...

    - Что такое? - я встревожилась: неужели я все-таки что-то натворила?
Куда мне с моими-то способностями в терапевты - сидеть бы на холме и
помалкивать в тряпочку... Я уже вскочила бежать смотреть, что там с ним, но
спросила:

    - Он говорит что-нибудь?

    - Да нет...  похоже, что он... думает!

    Я села и улыбнулась. Вот так постановка вопроса! Я вспомнила папин
рассказ: около моих трех лет к нам зимой зашли двое путников-людей; мужчина
и женщина, они шли из Арганота в Эльтанор с каким-то товаром, оба в
возрасте, женщина расспрашивала папу, как он справляется со мной без
матери, а потом, посмотрев на меня повнимательнее, тихо спросила: "А она у
вас вообще нормальная? Смотрит все время в одну точку". "Она смотрит в
маленькое окно там, внизу; как падает снег" - пояснил папа. "И все?" -
спросила женщина. " И думает". "Отдайте ее нам, - заявила женщина твердо, -
вы ее не тому учите. Ребенок не должен еще думать в этом возрасте, ему
бегать и играть положено". "Да вы что? - пролепетал папа, - вы это
всерьез?" "А то как же, - отвечала гостья, - вы человек не от мира сего, а
ребенку нужна нормальная мать". Они, наверное, и сами не заметили, как
оказались снаружи, в снегу, и больше их уже в дом не пустили, папа и
говорить им ничего не стал. Я тогда этого не заметила, да и вообще не помню
той зимы, но папа Джон говорил, что ему было очень обидно за свою
эльфийскую дочурку. Вот и этот ребенок теперь подумал о чем-то, наверное,
впервые в жизни... Я сказала:

    - Я отлучусь на несколько часов, ночевать вернусь после заката; когда
вы закроете на ночь?

    - В два после заката, - отвечал хозяин, - только за обед платите
сейчас. И все-таки, что это вы с ним сделали? - Я пожала плечами и
посоветовала спросить у мальчика. Кажется, пока я думала об отце, я
напугала и его. У меня иногда бывает что-то такое в глазах.

    Место, куда я хотела попасть, было гордостью города - Библиотека, самое
полное в мире собрание печатных и рукописных изданий, если где-то на
поверхности мира что-то издавалось, то наверняка в Библиотеке есть хотя бы
экземпляр, говорят, даже издания подземных жителей там попадались, хотя я
никогда не говорила с теми, кто их там читал. Библиотека возвышалась на
одном из холмов ближе к центру города, и, поднявшись на высокий мост, я
увидела ее - карта все время была при мне, и я испытала уважение к тому,
кто ее составил - в этот момент на меня упала смутная тень, я подняла
голову - надо мной парил летающий ящер, редкость во всех мирах, а на нем -
всадник в чем-то коричневом. "Уж не составитель ли это карты?" -
усмехнулась я сама себе и перенеслась к дверям библиотеки, а на них белела
картонная табличка:

                       ПОСЕТИТЕЛИ HЕ ПРИИМАЮТСЯ.