де ты провела день, и не проболтался. Куда  как  разумнее
вернуться домой будто мокрая крыса, да еще пытаться  прошмыгнуть  в  дом
тайком! А до того, что думаю об этом я, тебе дела нет? Или ты  рассчиты-
вала вернуться раньше меня?
   - Прекрати! - тихо, но яростно сказала она. - Ты не в  своем  уме.  -
Она сунула ему размокший портфель и горько произнесла: - Здесь  все  мои
заключения. Люк одобрил их, но только потому, что был убежден, будто это
все твои идеи.
   Она гордо отвернулась и застучала каблуками по лестнице.
   Приняв душ, она завернулась в огромное голубое полотенце и  вышла  из
ванной. Гнев уже угас. Его гнусные подозрения можно было предвидеть. Как
только дело касалось ее, он впадал в безумие. Ничто его не  убедит,  что
Фентон никогда не был ее любовником. В его душе словно поселился червь и
глодал ее изнутри, перерождая до неузнаваемости. Она вытерлась досуха  и
угрюмо подошла к вешалкам, раздумывая, что бы надеть.  Что-нибудь  стро-
гое, торжественное. За ужином она выставит ему ультиматум. Он должен ос-
тавить ее, не прикасаться к ней, отдать в ее  распоряжение  комнату  для
гостей или позволить уехать, пока не согласится выслушать ее  объяснения
по поводу Фентона. А если он ей не верит, пусть спросит у Люка. Люк зна-
ет, что Фентон пытался ее шантажировать.
   С мрачной и суровой решимостью она извлекла из  дальнего  угла  шкафа
костюм - серую шерстяную юбку, слегка расширяющуюся книзу,  и  жилет.  К
нему она подобрала блузку из жесткой ткани яблочно-зеленого цвета. Одев-
шись, она почувствовала в себе сдержанность и строгость. Этого она и до-
бивалась.
   Воодушевленная своим внешним видом,  дополняемым  легким  макияжем  и
двумя старомодными гребнями в волосах, она произнесла  перед  собой  не-
большую речь в качестве репетиции перед разговором начистоту.
   По крайней мере я не поторопилась, облегченно подумала  она,  обгоняя
Мег, которая толкала по коридору столик с дымящимся ужином. Ей  не  при-
дется пить аперитив с человеком, который с  легкостью  признал  ложь  ее
жизненным принципом и потому не удостаивал ее даже презрения.
   - Вкусно пахнет, - любезно заметила  Клео.  Еда  занимала  ее  сейчас
меньше всего, но Мег всегда так старалась, что заслуживала похвалы. Эко-
номка тепло улыбнулась:
   - Жаркое из барашка и шоколадный бисквит на десерт.  Я  вас  оставлю,
мадам, если вы не возражаете.
   Мег вкатила столик в альков гостиной, где Клео и Джуд часто  ужинали,
когда бывали одни, чтобы не утруждать  Мег  хлопотами  вокруг  огромного
стола в комнате для приемов.
   Клео холодно посмотрела на накрытый стол: две  салфетки,  две  свечи,
два серебряных прибора, два хрустальных бокала - все для  романтического
ужина на двоих. Но в их браке никакой романтики нет,  горько  призналась
она себе, есть лишь подозрительность и бесконечные страдания. Джуд отло-
жил бумаги и встал с бокалом виски в руке. Взгляд его был мрачный и нап-
ряженный.
   - Я уже начал думать, что ты снова решила пойти погулять,  -  съязвил
он.
   Мег, казалось, не замечала сгустившейся атмосферы:
   - Мы только посмотрим фильм по телевизору. Но потом я спущусь и уберу
со стола.
   - Хорошо, Мег. - Уход экономки был как нельзя более  кстати,  и  Клео
ободряюще улыбнулась, снимая со столика горячие тарелки и блюда. - Я са-
ма со всем справлюсь. Бегите, а то пропустите начало.
   Раскладывая ароматное пряное жаркое, Клео услышала, как Джуд подходит
к столу, и попыталась сбросить непроизвольное напряжение. С каменным ли-
цом он опустился на стул напротив нее и развернул салфетку; она передала
ему тарелку и села сама, чувствуя, что не сможет проглотить ни кусочка.
   - Я просмотрел твои выводы, - холодно сообщил он, накладывая  себе  в
тарелку молодой картофель и кабачки. - Но я, кажется, ясно  просил  тебя
советоваться со мной, прежде чем показывать что-либо Люку.
   - Может, и просил. - Похоже, кроме этих акций, его  ничто  больше  не
интересует, по крайней мере в ней, уныло подумала Клео, поигрывая вилкой
с кусочком мяса и сохраняя самообладание, иначе ей не  удастся  выложить
ему свои намерения. Но она не будет больше спать в его постели, а может,
и жить с ним под одной крышей, пока они не придут к согласию.
   - Ты отлично знаешь, черт побери, что  просил.  -  Он  говорил  тихо,
сдержанно, почти мягко, но это действовало на нервы хуже всякого  крика.
Именно так он отчитывал служащих "Мескал-Слейя", если какой-нибудь  бед-
няга имел несчастье вызвать его гнев.
   Она невольно поежилась, и он, должно быть, заметил это:  взглянув  на
него, она встретила жестокий, холодный взгляд. Он налил ей бургундского,
но она не притронулась к вину, подавила горячность и заговорила  его  же
тоном:
   - Ты мне больше не начальник. Если помнишь,  ты  сам  меня  уволил  и
предложил работать у Слейдов. - Она снова начала вертеть  вилку,  просто
для того, чтобы занять руки. - Теперь я не обязана с тобой советоваться.
Я хочу испытать собственные силы.
   Он отложил нож, не сводя с нее ледяного взгляда.
   - Смысл состоял в том, чтобы мы совместными усилиями поставили компа-
нию на ноги? Или ты забыла?
   Ей захотелось убежать и спрятаться от этого взгляда, но она, справив-
шись с малодушием, закинула руку  на  спинку  стула  и  приняла  небреж-
но-изящную позу.
   - Это была твоя идея, а не моя, - бесстрашно сказала она. - Да и  во-
обще не понимаю, откуда она могла взяться, если в наших  отношениях  нет
элементарного согласия. Словом, либо я занимаюсь этим сама, либо не  за-
нимаюсь вовсе. А что касается совместных усилий... - она вновь  прогнала
трусливое желание уйти из комнаты, нарочито уткнулась в  остывающую  та-
релку и даже сумела донести до рта кусочек лука, -  я  буду  настаивать,
чтобы мы теперь спали раздельно. Я не хочу никакой физической  близости,
пока...
   - Неужели? - ловко перебил он, не давая ей договорить. - Ты ведь  так
это любишь, заводишься от одного моего прикосновения...
   Теперь она смешалась, щеки ее пылали. Именно поэтому она  и  отвергла
всякие сомнения, окончательно решив, что  должна  спать  одна!  Довольно
унижений!
   - Может, ты по-прежнему встречаешься с Фентоном  и  он  удовлетворяет
все твои безумные потребности? - вкрадчиво добавил  Джуд,  и  его  глаза
превратились в злобные щелки.
   Сдерживая слезы, она вскочила, едва не опрокинув стул. Сколько  можно
терпеть? Это невыносимо!
   Напускное самообладание покинуло ее, лицо исказилось, и она с усилием
выдавила:
   - Я хочу развода.
   Не было смысла обманывать себя надеждой, что все еще образуется.  Как
только стало ясно, что он не собирается ее слушать,  ей  пришлось  приз-
нать, что между ними все кончено. К чему обрекать себя на эти муки, муки
любви к человеку, который хотел только одного: наказать ее за преступле-
ние, которого она не совершала?
   - Я ждал этого. - Он источал бешенство, почти зримое, и огненные пят-
на гнева на ее щеках, слезы ярости, застывшие в ее больших серых глазах,
отражались в его прищуренном взгляде. - Мне  было  интересно,  когда  ты
произнесешь эту фразу.
   При этих ледяных словах ее гнев исчез, и  она  схватилась  за  спинку
стула, чтобы не упасть. Выходит, он специально ждал, когда она предложит
развод, чтобы избавиться от постылого брака? И как  она  могла,  вопреки
здравому смыслу, надеяться, что он, обвинивший ее во всех смертных  гре-
хах, захочет, чтобы она все-таки оставалась с ним, скажет, что она нужна
ему?
   Именно это желание он и высказал, но как по-разному звучат одни и  те
же слова! С побелевшим, как бумага, лицом она слушала, как он проговорил
подчеркнуто медленно:
   - Развестись с тобой, чтобы ты вышла за Фентона и свободно распоряжа-
лась так называемыми "Миллионами Слейдов"? Ни за что. - Свирепо  отшвыр-
нув стул, он выпрямился во весь рост, и она  почувствовала  себя  совсем
уничтоженной. По его суровому и жестокому лицу пробежала усмешка.  -  Ты
использовала меня, чтобы завладеть своим наследством, а деньги были тебе
нужны, чтобы ублажать своего любовника и привязать его к себе. Этого  не
будет. Хватит. Я не собираюсь подносить тебе свободу на блюдечке. Ты моя
жена, ты будешь жить под моей крышей и спать в моей постели.
   Ничего более унизительного он не мог сказать, и теперь она не  знала,
любит его или ненавидит. Наверное, и то, и другое, ведь от любви до  не-
нависти один шаг. Но страдание и позор только подхлестнули ее.
   - Ты не сможешь меня остановить, если я захочу уйти к нему, - безрас-
судно выпалила она. Как ни странно, это вернуло ей самообладание,  почти
хладнокровие. Она презрительно сжала губы. От гнева осталась лишь легкая
дрожь в голосе. - Судя по тому, что ты обо мне думаешь, я не из тех жен-
щин, что постесняются уйти от мужа и жить с любовником.
   На мгновение воцарилась мертвая тишина, густая и тяжелая.  Один  лишь
миг она чувствовала, что одержала верх, хотя знала, что совсем не  этого
хотела. И тогда он ледяным голосом произнес:
   - Только попробуй, и я приволоку тебя обратно, невзирая на твои вопли
и сопротивление. Это я тебе обещаю. Я найду тебя везде и  заставлю  пла-
тить. Всю жизнь.
 
 
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
 
   Следующие десять дней Клео провела в Доме Слейдов. Она оставила Джуду
короткую записку, в которой извещала  о  своем  отъезде  туда;  Мег  она
объяснила, что больной дядюшка нуждается в ее обществе, и та сочувствен-
но кивнула.
   Можно было вернуться в Бау, но ей сказали, что дом уже куплен.  Кроме
того, оттуда Джуд вернул бы ее без колебаний, но даже он с его  характе-
ром вряд ли решился бы вытаскивать ее из дядиного дома.
   Эти дни она почти не выходила из офиса в Истчипе, разбирая с Люком  и
другими членами Правления дела компании; она старалась не замечать  гру-
бостей кузена и утешала себя мыслью, что предложенные  ею  планы  работы
"Фондов Слейдов" понемногу сдвинули дело с  мертвой  точки,  причем  без
всякой помощи со стороны Джуда. Кстати, и Грейс призналась, что здоровье
мужа улучшилось и он заметно успокоился с тех пор, как Клео появилась  у
них. Это приятное известие означало, что Грейс готова признать ее. Долж-
но быть, такое замечание стоило ей немалых усилий, ведь в  нем  не  было
ничего лестного для ее возлюбленного сыночка!
   Но сегодня Клео решила остаться с дядей, чтобы  втолковать  ему  свой
план: теперь, когда спад остановлен, следовало осторожно  наметить  нап-
равления дальнейших вложений - Люк доверия не заслуживал, а обращаться к
Джуду - черта с два! Дела ее компании - только ее дела.
   Дядя Джон с благодарностью одобрил ее проект, да она  в  этом,  и  не
сомневалась.
   - Ты даже не представляешь, как я рад, что именно ты вытягиваешь ста-
рую фирму, - улыбнулся он, переворачивая последний лист. - Тебе с самого
начала не имело смысла работать в "Мескал-Слейд".
   Клео промолчала: не могла же она сказать дяде, что ее в дрожь бросало
от одной мысли о совместной работе с его сыном. Она выводила
   "Фонды Слейдов" на твердую почву и гордилась этим. Она ухватилась  за
свое дело, ведь больше в ее жизни ничего не осталось.
   Конечно, прежде чем какие-то из ее замыслов будут пущены в ход, долж-
но собраться Правление, куда, само собой, пригласят  и  Джуда  по  праву
главного пайщика; может быть, ему предложат и место в Правлении... но об
этом рано судить.
   Джуда ожидала еще одна новость. Два дня назад Клео узнала, что  бере-
менна. Но как и когда сообщить ему об этом?
   - Пожалуй, мы можем позволить себе по  бокалу  вина.  Свой  маленький
праздник мы заслужили.
   Джон Слейд поднялся, глаза старика блестели, и Клео с трудом  освобо-
дилась от тяжких мыслей.
   - С удовольствием.
   - Ты еще долго у нас пробудешь? - спросил он,  передавая  ей  тяжелый
резной георгианский бокал.
   - Вряд ли. - Клео пригубила золотистый напиток, не зная, что  сказать
дальше. С ее приезда сюда минуло десять дней, и пора  было  уезжать.  Но
куда? Обратно к Джуду?
   Здесь она чувствовала себя в безопасности,  под  защитой.  Когда  она
приехала, дядя так обрадовался, что и не пытался этого скрыть. Он  пола-
гал, что она поступила разумно, обосновавшись здесь в самом начале  сот-
рудничества с Люком: вместе было удобнее каждый день ездить в Сити, а  в
случае необходимости оставаться на работе и за полночь.
   Однако во взгляде Грейс уже сквозило недоумение: как  может  женщина,
едва выйдя замуж, добровольно уехать от любящего супруга на столь долгий
срок? И не далее как нынче утром Люк, которого  Клео  застала  одного  в
столовой за завтраком, увидев ее, презрительно осклабился:
   - Что-то ты у нас загостилась! Что там у вас стряслось?  Может,  Джуд
узнал про твои шашни с Робертом Фентоном и вышвырнул тебя вон? Я  бы  на
его месте так и сделал: кому нужна жена, которая всему,  что  требуется,
научилась от такой твари?
   Да, она тянула время, но скоро ей придется для себя решать,  что  де-
лать, куда податься. Вернуться и жить с мужем как прежде - мороз по  ко-
же. Но порвать с ним - и того хуже.
   Может быть, все-таки вернуться? Когда Джуд узнает, что  она  ждет  от
него ребенка - ведь желание иметь детей было главной причиной его согла-
сия на брак, акции стали всего лишь приятным дополнением, - может, тогда
он наконец захочет выслушать ее, хотя бы ради ребенка? А выслушав, будет
вынужден признать, что был не прав.
   - Будь моя воля, я бы тебя отсюда не отпускал, - продолжал тем време-
нем Джон Слейд. - Но ты, наверное, соскучилась и хочешь вернуться домой?
Что ж, я тебя понимаю. Ты пригласи Джуда сюда, пусть сам к тебе приедет,
хотя бы на уикэнд.
   Очнувшись, Клео выдавила уклончивую улыбку. Она приехала сюда,  чтобы
хоть ненадолго забыть и о Джуде, и обо всех проблемах, и вовсе не желала
видеть его здесь. Ей требовалось время на размышления, а мыслить  здраво
поблизости от него она не могла. Но, поскольку она еще не успела  ничего
решить, мысль о нем привела ее чувства в такое смятение, что в  них  со-
вершенно невозможно было разобраться.
   - Пойду узнаю, готов ли обед, - сказала она  дяде.  В  разговоре  они
зашли дальше, чем ей хотелось бы. - Ты пока отдохни и допей свой бокал.
   Закрыв дверь кабинета, она прислонилась к ее гладкому прохладному де-
реву и заставила себя успокоиться,  сделав  несколько  глубоких  вдохов.
Придется Джуду попридержать спесь и выслушать то,  что  она  должна  ему
сказать, - особенно когда он узнает про маленького. Он не сразу  осозна-
ет, что скоро станет отцом, она и сама только-только начала привыкать  к
мысли о будущем материнстве. Вот тогда они, пожалуй, смогут  начать  все
сначала, попытаются восстановить отношения, разрушенные его ревностью.
   А что, если позвонить ему вечером, предложить встретиться  где-нибудь
на стороне и обсудить, как жить дальше?
   С этой мыслью она направилась по коридору к главному залу в  передней
части дома. Тишину роскошного особняка взорвал неожиданно визгливый  го-
лос тетки:
   - Джуд... какой приятный сюрприз! Вы как раз к обеду. Клео сейчас до-
ма, пойдемте к ней. Вот она обрадуется!
   Значит, он все-таки явился за ней! Иначе как объяснить  столь  неожи-
данный визит? Сердце Клео учащенно  забилось.  Он  застал  ее  врасплох,
скрыться было некуда. Чтобы не быть застигнутой в полумраке  коридора  -
еще подумают, будто она прячется! - она быстро пошла вперед и,  сворачи-
вая в просторный главный зал, постаралась  напустить  на  себя  удивлен-
но-счастливый вид: тетка не преминет просверлить ее глазами, а эта  дама
достаточно проницательна, чтобы сразу заметить неладное.
   - Джуд! Я тебя не ждала... как хорошо, что ты приехал!
   При этой лжи ее вымученная улыбка дрогнула и исчезла совсем, когда он
ответил:
   - Неужели? Приятно слышать, что моя радость взаимна.
   Его улыбка казалась ласковой, но синие глаза под густой бахромой чер-
ных ресниц были холодны. Он повернулся к Грейс. Только Клео могла  разг-
лядеть суровую решительность, скрытую за безупречной осанкой  и  внешним
лоском, и ее пробрала дрожь, когда он стал рассыпаться в извинениях:
   - Обед - это замечательно, Грейс. Но я дал себе  слово  устроить  для
Клео перерыв, ведь она столько работала в последнее время. Вот я  и  ре-
шил, что второй маленький медовый месяц ей не помешает. - Он ласково об-
нял ее, и в плену этого нежного объятия она стояла как вкопанная,  пони-
мая, что это лишь дьявольская игра. От страха и дурного  предчувствия  у
нее закружилась голова. - Я бы приехал за тобой и  раньше,  -  вкрадчиво
продолжал он, - да погряз в бесконечных заседаниях. - Его губы  произно-
сили извинения, но пальцы жестоко впились в ее тело прямо под ребрами. -
Поэтому, Грейс, если вы отпустите нас, пускай Клео поскорее  собирается.
Нам долго ехать.
   - Разумеется! - Глаза Грейс одобрительно вспыхнули, перебегая от  од-
ной к другому. Она просто в восторге от нового родственника, уныло поду-
мала Клео. Думает, что семье Слейдов давно так не везло.
   Клео разгадала эту игру в кошки-мышки: ясно, что Джуд  сейчас  меньше
всего думает о втором медовом месяце и о перерыве  в  напряженном  труде
своей обожаемой жены, но все же  она  попыталась  изобразить  счастливую
улыбку. Семейный конфликт, темная, грязная сторона их брака,  -  это  их
частное дело. Посторонним о нем знать ни к чему.
   Под ровным тоном распоряжений Джуда скрывался тяжкий смысл, и ей  ни-
чего не оставалось, как повиноваться и сложить вещи  в  чемодан.  Любые,
даже самые слабые возражения не поколебали бы его запрятанной в  сладкую
улыбку решимости. Кроме того, тетя и дядя могли бы догадаться, что в  их
с Джудом семейной жизни не все безупречно. Этого нельзя было допустить.
   Сидя рядом с Джудом в "ягуаре", который тот  использовал  для  личных
поездок, Клео мучительно подбирала слова. Несколько раз она уже открыва-
ла рот, но тут же вновь плотно сжимала губы. Что бы она ни сказала, нач-
нется ссора. Он увез ее от Слейдов потому, что она его собственность, он
уже не раз давал ей это понять!
   Еще недавно она собиралась рассказать ему о ребенке, но сообщать  та-
кую чудесную новость сейчас, когда вот-вот разразится очередной скандал,
ей не хотелось. Теперь придется тщательно выбирать подходящий момент,  а
ведь она так надеялась, что они вместе смогут все обсудить и  попытаться
устроить свое будущее как можно лучше.
   Пусть он даже не полюбит ее, думала она,  глубоко  презирая  себя  за
рабскую покорность, но, если бы он всего лишь смог относиться к ней  как
прежде, возродить в себе уважение и симпатию к ней, она  бы  чувствовала
себя гораздо уверенней.
   Яркое весеннее солнце смеялось над ее тоской, и  она  закрыла  глаза,
пытаясь расслабиться и накопить силы, которые понадобятся ей, когда Джуд
наконец соизволит прервать гнетущее молчание. Скоро она впала  в  беспо-
койное забытье, в котором соединявшее их острое  напряжение  представало
не в виде снов, а скорее обрывков образов, терзавших ее измученный мозг.
Ей виделся Джуд - прежний и теперешний, - а потом она внезапно  очнулась
и сразу обнаружила, что они едут по незнакомой сельской местности.
   - Как спалось? - По едкому сарказму в его голосе она поняла,  что  он
точно уловил мгновение, когда она открыла глаза. -  Я  тебе  когданибудь
говорил, что во сне ты выглядишь невинной, как ребенок?
   Она не стала поддерживать этот разговор. Но молчание вызвало бы новый
выпал, а этой услуги она не собиралась ему оказывать; поэтому,  подобрав
нужный тон, она спросила:
   - Почему ты едешь кругом? Ведь нам давно пора быть в городе.
   - Твое бегство не оставило мне иного выбора, кроме как  вернуть  тебя
назад, - уклончиво ответил он.
   - Никуда я не убегала! - не в силах сдержаться, огрызнулась  она.  Их
судьба, судьба их ребенка висела на волоске, и  она  прекрасно  понимала
опасность новой ссоры. Но почему виноватой всегда оказывается она? -  Ты
ведь знал, куда я поехала и зачем, - не сдавалась Клео.
   - Я знаю только то, что ты от меня сбежала. С  таким  же  успехом  ты
могла работать с Люком, не уезжая