да-то совершила. Какой страшный груз лежит на ее душе. -
На  какую-то  долю  секунды  у  меня  была  возможность  прицелиться,  но  я
заколебалась.  В  этот  момент  сумасшедший,  который  захватил   Дэвида   в
заложники, выстрелил. Сидя в своем безопасном укрытии и глядя,  как  умирает
Дэвид, я поняла, что это настолько же моя вина, как если бы я застрелила его
сама. - Она не могла заставить себя посмотреть ему  в  глаза.  -  Теперь  ты
понимаешь?
   - Лучше, чем тебе кажется.
   - То есть?
   Не обращая внимания на  ее  требовательный  вопрос,  он  снова  попытался
обнять ее.
   - Мне вовсе не надо было все  это  слышать.  Я  никогда  не  хотел  этого
слышать.
   - Но ты слушал.
   - Только потому, что это нужно было тебе.
   - То же самое сказала Хетта.
   - Мудрая женщина Хетти. Было бы куда лучше, если бы ты  прислушивалась  к
ее словам.
   - Ты не понимаешь, - возразила Валентина. - Никто из вас не может понять.
   - Я все понимаю куда лучше, чем ты думаешь. И Хетти, между прочим,  тоже.
Ты  просто  боишься  снова   полюбить.   Боишься   снова   взять   на   себя
ответственность за жизнь  и  любовь  другого  человека.  Какое-то  время  ты
находилась под очарованием Эдема и поверила в возможность другой  жизни  для
себя. А тут этот звонок.  -  У  него  на  щеках  задергались  жилки,  тон  и
выражение лица стали жесткими. - Напоминание о реальном мире.  И  теперь  ты
пытаешься отпихнуть меня в сторону.
   - Мне очень жаль, - еле выдохнула она.
   - Мне тоже, любимая, и, так как  сейчас  тебе  нужно  остаться  одной,  я
ухожу. Но только на этот раз, только для того, чтобы дать  тебе  возможность
приготовиться к своему последнему заданию.
   - Последнему.
   - Да, последнему. - Не  обращая  никакого  внимания  на  ее  протестующий
вскрик, Рейф спокойно, но решительно продолжал:
   - Когда оно будет выполнено, мы спокойно поговорим обо всем и все  решим.
Без чьей-либо помощи, без оглядки на прошлое, просто я и ты, О'Хара.
   Повернувшись  спиной  к  портрету  женщины,  которой  она   сегодня   так
восхищалась, Валентина наблюдала, как он уходит.
   - Нам нечего решать! - крикнула она ему вдогонку. - Нам не о  чем  больше
говорить!..
   Обернувшись, Рейф спокойно и нежно посмотрел на  нее  и  произнес  тоном,
каким говорят с упрямым, но любимым ребенком:
   - Ты ошибаешься, дорогая. Нам многое  надо  решить  и  о  еще  большем  -
поговорить. Ведь в этой истории есть и другая сторона. И другое мнение.
   - Другое мнение?
   - Конечно. - Улыбка все еще играла  у  него  на  губах,  когда  он  снова
повернулся, чтобы уйти. Он уже исчез за дверью, и тут до  нее  долетело  его
последнее слово:
   - Мое!
   Вертолет прибыл на рассвете, принеся с собой шум и  запах  другого  мира,
чуждого этому идиллическому острову. Валентина давно  уже  была  готова.  Ее
взгляд был спокоен и сосредоточен. Движения - точны  и  уверенны.  Она  была
профессионалом, возвращающимся в мир, который хорошо знала. В  мир,  который
ей вообще не следовало покидать. Ночь она провела, изучая планы  и  заметки,
присланные Саймоном. И, как настоящий профессионал, она не позволила никаким
посторонним мыслям мешать себе.
   С Хетти  она  попрощалась  за  завтраком,  который  та,  несмотря  на  ее
протесты, приготовила ей. Валентина была абсолютно искренна,  когда  сказала
себе, что будет скучать по этому доброму, улыбающемуся лицу.
   Но она лгала себе, когда думала, что не будет скучать по  Рейфу,  что  не
будет вспоминать о нем этой долгой ночью. Что  ей  совсем  не  больно  и  не
обидно, что он даже не пришел проститься с ней.
   Ее скромный багаж был погружен. Пилот  вертолета  нервничал  и  выжидающе
смотрел на Валентину. Время, жизненно важное в ее работе, неумолимо уходило,
а она все медлила. Ждала. Надеялась. Ничего. Никого.
   - Мисс О'Хара,  мэм,  -  помявшись,  все-таки  решился  напомнить  пилот,
пытаясь перекричать шум моторов, - нам надо торопиться.
   - Я знаю, - ответила она, но не двинулась. - Дайте мне,  пожалуйста,  еще
минуту. Мне очень трудно расстаться с этим местом и этими людьми.
   - Даже со мной, О'Хара? - Из тумана, песка  и  пыли,  поднятых  лопастями
вертолета, появился Рейф.
   - Рейф! -  Только  неумолимое  движение  стальных  лопастей  помешало  ей
броситься ему на шею. Помешало поцеловать его в такие  любимые  губы.  -  Ты
все-таки пришел со мной попрощаться.
   - Не совсем. - Он закинул сумку в открытую дверь вертолета.  -  Я  еду  с
тобой.
   -  Что?  Почему?  -  Потом,  заметив,  какой  усталый  у  него  вид,  она
воскликнула:
   - Ты выглядишь измученным. У тебя все еще болит голова? Ты спал?
   - С моей головой все в порядке, она твердо  держится  на  плечах.  А  что
касается твоих остальных вопросов, то у нас будет уйма времени поговорить об
этом позже. - Взяв за руку, он повел ее к вертолету. Секундой позже они  уже
сидели в кабине, и он прокричал пилоту:
   - Все в порядке. Можешь лететь, как только будешь готов, Томми.
   - Слушаюсь, сэр.
   Подняв кучу песка  и  пыли,  вертолет  взмыл  в  воздух.  Какое-то  время
разговаривать из-за шума  было  невозможно.  Придется  подождать  со  своими
вопросами. Слегка оглушенная ревом двигателей,  Валентина  смотрела  вниз  в
иллюминатор и прощалась с Эдемом. Прощалась с мечтами и надеждами, в которые
решилась поверить в этом волшебном месте.
   - И опять ты не права,  О'Хара,  -  послышался  голос  Рейфа  сквозь  шум
мотора. Она удивленно посмотрела на него.
   - Как я могу быть не права, я ведь ничего не сказала?  Опять  изображаешь
ясновидца? Читаешь мои мысли?
   - В этом нет никакой нужды.
   - Я ничего не говорила, ты не читаешь мои мысли, тогда скажи,  откуда  же
ты знаешь, что я не права?
   - У тебя все еще впереди!
   - О чем ты?
   - Оставь! Ты же думаешь о том, что все кончилось. - Он взял ее за руку  и
ласково пожал. - А на самом деле все еще только начинается.
   - Рейф...
   - Молчи... - И закрыл ей рот поцелуем.
   - А как же Дэвид? - отчаянно спросила она, попытавшись отклониться.
   - При чем тут он? - Прежде чем она успела ответить, он прорычал:
   - Я же сказал:  забудь  об  этом.  Давай  не  будем  говорить  о  Дэвиде.
Послушай, любимая, ты права, я устал, я совсем не спал прошлой  ночью.  Если
ты не возражаешь, я чуть-чуть вздремну.
   Он откинулся и немного соскользнул  вперед  в  кресле,  натянув  на  лицо
бейсболку и подняв воротник. Сплетя свои пальцы с ее и положив  руку  ей  на
колени, он сделал вид, что спит.
   Валентина от изумления и волнения никак не могла прийти  в  себя,  сердце
бешено стучало, мысли путались. Почему Рейф здесь? Что это  значит?  Почему,
даже во сне, он так крепко держит ее за руку, будто никогда и ни за что  уже
не отпустит?
   Вопросы возникали почти с той же скоростью,  с  какой  вертелись  лопасти
вертолета. Тревожные вопросы, на которые она не  находила  ответа.  Вопросы,
вновь открывающие дверь надеждам, с которыми она  с  таким  трудом  и  болью
пыталась расстаться.
   - Нет, - пробормотала она и  решительно  захлопнула  приоткрывшуюся  было
дверь. "Черный дозор" - вот ее жизнь и ее будущее. Рейфу там нет места.
   Весь остаток пути, так и не освободившись  от  его  руки,  она  сухими  и
унылыми глазами наблюдала пейзаж в окно вертолета.

Глава 12

   - Прежде всего - осторожность! Наблюдай за окном, слушай телефон.
   До Валентины с трудом доходили наставления Саймона.
   Предельно сконцентрировавшись  на  задании,  она  старалась  не  обращать
внимания на команду, суетящуюся в соседней  комнате.  Если  бы  у  нее  была
возможность выбора, она бы вообще плотно закрыла  дверь  и  выключила  свет.
Если бы в комнате работал кондиционер, она пустила бы  вентилятор  на  самые
низкие обороты. Тогда она наконец оказалась  бы  совершенно  изолирована  от
посторонних звуков,  в  полной  тишине,  в  вакууме.  Даже  слабое  движение
прохладного воздуха не должно было мешать ей  изучать  ситуацию,  запоминать
все до малейших подробностей. Ибо  у  нее  в  руках  был  точный  план  того
помещения, где забаррикадировался  сумасшедший  Брайсон  Льюис,  электронный
гений и разорившийся дотла миллионер, человек, подозреваемый  в  растрате  и
убийстве. Он взял в заложницы свою бывшую жену и грозился, убив сначала  ее,
все вокруг взорвать.
   Еще не было случая, чтобы позиция, откуда Валентине приходилось стрелять,
была удобна. Сейчас ее пост находился в бывшей гостинице,  служившей  теперь
ночлежкой.
   Времена, когда дом был в  приличном  состоянии,  давно  прошли  и  успели
забыться. Единственные удобства,  доставшиеся  его  современным  обитателям,
были электричество, обшарпанные, вонючие туалетные комнаты с холодной  водой
да затхлые матрасы, на  которых  можно  было  отоспаться  после  пьянки  или
накачавшись наркотиками. При первой же рекогносцировке местности, когда  она
приехала, Валентине  стало  ясно,  что  Льюис  прекрасно  выбрал  место  для
осуществления своей мести  всему  человечеству  и  своей  бывшей  супруге  в
частности. Его обезумевший гений  тщательно  спланировал  и  обмозговал  все
детали.
   В этом умирающем городе среднего Юга, где больше не было промышленности и
замерла деловая жизнь, он выбрал самое заброшенное место, в котором знал все
уголки, ибо именно здесь некогда работало его процветающее предприятие.
   Ветхие,  полуразрушенные  здания  -  все,  что  осталось  от  распавшейся
промышленной империи, - торчали нестройными  рядами.  Вокруг,  распространяя
зловоние, громоздились горы мусора и промышленных отходов. Для осуществления
своего плана маньяк выбрал здание  главной  конторы.  Одноэтажное  вытянутое
строение,  подступы  к  которому  были  чрезвычайно  затруднены.  Окружающее
пространство все  еще  охранялось  с  помощью  очень  сложной  и  запутанной
электронной системы,  а  также  многочисленных  минных  ловушек,  устроенных
гениальным, но безумным интеллектом и недоступных для понимания  нормального
ума.
   Движимый звериной ненавистью ко всему миру, а  особенно  к  бывшей  жене,
Льюис тщательно подготовился и спланировал свою адскую операцию, оповестил о
ней город и назначил день мести. Поначалу начальник городской полиции  решил
действовать прямо и быстро, просто отключив электричество, чтобы, дождавшись
ночи, под покровом темноты с командой саперов и  специально  подготовленными
собаками прочесать всю территорию и разминировать ее.
   Но Льюис, угадав замысел полицейских,  предупредил,  что,  если  отключат
электричество, женщина умрет вместе с заходом солнца. На все  предложения  и
уговоры полиции он отвечал одно и то же: в назначенный день женщина умрет. И
пусть никто не суется ее освобождать, он заминировал здание  по  особой,  им
самим составленной схеме,  так  что  без  огромных  жертв  освободителям  не
обойтись.
   Брайсон, это было ясно, с самого начала решил, что умрут они оба. Поэтому
он и был совершенно непреклонен  и  спокойно  наслаждался  ужасом  жертвы  и
растерянностью властей.
   В этой тяжелой и даже безнадежной ситуации  у  полиции,  перекрывшей  все
подступы к зданию, оставался только  один  выход.  Раздался  звонок.  Саймон
ответил. Операция целиком перешла в ведение "Черного дозора".
   Была срочно сформирована команда, взвешены все возможности и  вероятности
и, наконец, выработан план. Подготовительный период кончился.  Пришло  время
действий. Из ночлежки эвакуировали бродяг и наркоманов. Наладили  телефонную
связь с Льюисом. Для решающего выстрела Саймон, хотя ему этого  и  очень  не
хотелось, вызвал Валентину - своего лучшего снайпера, своего Ястреба. Теперь
она, в полном одиночестве пристроившись у окна в грязной,  вонючей  комнате,
ждала, когда безумец покажется в окне своей бывшей конторы.
   Все, конечно, понимали, что, даже если он и покажется, а это было  весьма
проблематично, шансы на удачный выстрел  весьма  ничтожны.  Расстояние  было
слишком велико, и из-за забора и гор мусора окно  именно  той  комнаты,  где
укрылся безумец, было видно не полностью. На ее стороне - один шанс из  ста,
и Валентина прекрасно знала, что этот призрачный шанс  -  единственное,  что
может спасти Бетти Льюис.
   Необходимо было что-то придумать, как-то выманить мерзавца к окну.
   - Но как? - прошептала она так тихо, что это было больше похоже на вздох,
слабое колебание воздуха, густого от  изнуряющей  жары,  которая  так  часто
бывает ранней осенью на Юге. Рубашка давно уже намокла и прилипла  к  спине,
влажные волосы облепили шею. Пот жег глаза, мешая смотреть. Но она  ни  разу
не шевельнулась, ни на секунду не забыла о цели.
   Боясь обнаружить себя случайным взблеском металла,  Валентина  не  надела
часы, так что у нее было  довольно  смутное  представление  о  том,  который
теперь час. Ведь она могла ориентироваться только  по  движению  солнца.  Но
внутренние часы тикали в голове.  Она  всем  своим  существом  ощущала,  что
отпущенное ей светлое время подходит к концу и неотвратимо близится вечер.
   Господи, помоги мне! Дай мне шанс! Всего один шанс!
   - Вот, любимая, выпей это.
   - Что? - Тихий шепот не нарушил напряженного внимания.
   Холодный стакан дотронулся до ее горячей щеки, и Рейф опустился  рядом  с
ней на колени.
   - Не Бог  весть  что,  но  все  же  лучше,  чем  вода  из  ржавой  трубы,
раскаленной солнцем Аризоны.
   Аризона.
   Мозг Валентины судорожно пытался поймать и осмыслить мелькнувшую при этих
словах мысль.
   Снова коснувшись ее щеки, Рейф повторил:
   - Выпей. Пожалуйста. Обещаю, у меня не войдет в привычку  отвлекать  твое
внимание, но ты ведь сидишь здесь уже несколько часов.  Если  так  пойдет  и
дальше, ты просто свалишься от обезвоживания.
   Аризона, Аризона, Аризона.., бесконечно звучало у нее в мозгу, раздражая,
волнуя, но не принося желанного воспоминания.
   Она стиснула зубы, пытаясь сосредоточиться. Она что-то обязательно должна
вспомнить, но что? Напряжение стало  невыносимым,  нужно  было  хотя  бы  на
секунду расслабиться.
   -  Спасибо,  ты  прав.  -  Валентина  взяла  у  Рейфа  стакан,   чувствуя
благодарность за то,  что  он  не  пытается  завести  с  ней  разговор,  что
понимает, как важно ей не отвлекаться. Быстрый глоток, легкое движение руки,
стирающей со лба пот, еще глоток, и стало легче.
   Рейф взял у нее из рук стакан, но не вернулся  в  соседнюю  комнату,  где
Саймон и остальная команда в который раз перебирали все возможности захвата.
Валентина казалась такой маленькой и худенькой, слишком хрупкой для задания,
которое было на нее возложено.  Груз  ответственности  за  чужую  жизнь  был
слишком тяжел. Рейф с радостью разделил бы с ней эту проклятую ношу,  вообще
освободил бы от нее, но она  никогда  этого  не  допустит.  И  он  делал  то
немногое, что мог, надеясь, что ей прибавится сил от его немой поддержки.
   Ни на секунду не отводя глаз от окна, она  все  искала  и  искала  в  уме
мелькнувшее было  воспоминание,  которое  помогло  бы  ей  найти  правильное
решение. Молчаливое присутствие Рейфа, как ни странно, помогало ей. В  мозгу
все крутились и  крутились  произнесенные  им  слова,  вроде  бы  совершенно
будничные, но что-то  в  них  было,  что  не  давало  ей  покоя.  Она  снова
разволновалась и стала нервно стучать пальцами по стволу ружья.  Решив,  что
его присутствие мешает ей, Рейф поднялся, собираясь уйти.
   - Останься. - Ее пальцы крепко обхватили его запястье.
   Оглянувшись на нее, он увидел, что  она  даже  не  отвела  глаз  от  окна
кабинета, где Бетти Льюис доживала, может быть, свои последние часы.
   - Конечно, - заверил он, - я буду рядом столько, сколько тебе нужно.
   Она сжала его руку еще сильнее, лицо исказилось мучительной гримасой.
   - Ты что-то такое сказал... Рейф почти физически  почувствовал,  как  она
старается вспомнить.
   - Что-то.., что я сказал? Когда?
   - Сейчас. - И тут же поправилась:
   - Не совсем...
   Рейф немедленно ухватил суть, его мозги заработали  в  унисон  с  ее.  Он
понимал,  что  ей  нужно  извлечь  что-то  из   подсознания,   что-то,   что
ассоциировалось у нее с его словами.
   - Я попросил тебя выпить воды. Отпустив  его,  она  дотронулась  до  лба,
потом на секунду прикрыла глаза и тихо сказала:
   - Не то.
   - Это не Бог весть что, - попытался в точности повторить свои слова Рейф.
   - ..но лучше, чем вода из ржавой трубы, раскаленной  солнцем  Аризоны!  -
закончила она за него. Ей явно не терпелось, чтобы он продолжил.
   - Потом я снова попросил тебя выпить. На этот раз ее голова только  молча
отрицательно дернулась.
   - Я обещал, что у меня не войдет в привычку...
   - Привычка! - Она резко повернулась и в первый  раз  взглянула  на  него.
Лицо у нее было измученное и осунувшееся, но в глазах загорелась надежда.  -
Это слово мне необходимо было вспомнить. Когда я приехала, Саймон говорил  с
Льюисом по телефону. Я видела, как в окне несколько раз мелькнул его силуэт.
- И добавила с досадой:
   - Но, как на грех, я не придала этому никакого значения, не осмыслила.
   От волнения у нее перехватило дыхание, и она умолкла.
   Молчал и Рейф, боясь неуместным словом или жестом спугнуть  просыпающееся
в ней воспоминание. По  своему  опыту  он  знал,  как  легко  потерять  чуть
забрезжившую мысль, которая может оказаться единственно необходимой.
   - Господи, это все время крутилось у меня в подсознании,  а  я  никак  не
могла сообразить, - шептала Валентина сама  себе.  -  Нервный,  взвинченный,
неуправляемый. Разговаривая по телефону, он  все  время  метался  туда-сюда.
Взад-вперед, взад-вперед. Этим Льюис похож на Брауна. Существо, с  вошедшими
в кровь привычками. Вот что мне надо! Это ключ ко всему.
   - Десять затяжек, - хрипло  пробормотал  Рейф,  тоже  вспомнив  Брауна  -
зрелище,  которое  навсегда  запечатлела  его  память.  -  Не   девять,   не
одиннадцать. Десять.
   - И тут же спросил, вернувшись мыслями к настоящему:
   - Думаешь, Льюис, будучи  в  напряжении,  тоже  маниакально  верен  своим
привычкам? Одно и то же количество шагов в ту и  другую  сторону,  когда  он
говорит по телефону.
   - Если нам повезет.
   - Давай надеяться, что так оно и есть. В этом случае мы можем  просчитать
каждый его шаг мимо окна.
   - Шаг около той части окна, которую я вижу, - поправила его Валентина.
   - Да, черт возьми! Около  части  окна.  -  И  пока  Льюис  не  заподозрит
неладное, подумал он. То, что от нее ждали  невозможного,  то,  что  на  эти
худенькие плечи возлагали такой немыслимый груз  ответственности,  приводило
его в ярость. Но его эмоции были той роскошью, которую  Валентина  не  могла
себе позволить. Ей нужна его помощь, а не его гнев. - В лучшем случае,  даже
если он будет двигаться медленно, это даст тебе.., сколько времени?
   - Не знаю. - И честно добавила:
   - Боюсь, что маловато.
   - Но тебе придется все просчитать. Вести его.
   - Да.
   - Если ошибешься и промахнешься...
   - ..можно считать Бетти Льюис мертвой.
   - Лицо  у  нее  было  мрачно,  но  она  снова  была  спокойным,  холодным
профессионалом.  Возбуждение  от  сделанного  открытия  спало.   Надо   было
работать. Спасать жизнь.
   - Но если ты даже не попытаешься...
   -  ..она  умрет.  -  Валентина  больше  не   глядела   на   него,   снова
сосредоточившись на окне.
   - Да, от этого не легче.
   - Нет. - И, помолчав, добавила монотонным, отрешенным голосом:
   - Я готова. Попроси Саймона позвонить. Объясни, что мне  надо  как  можно
больше времени, чтобы уловить закономерность движений Льюиса, если, конечно,
таковая вообще существует. Скажи ему... -  она  помедлила,  водя  языком  по
пересохшим губам, - скажи, что нам больше не на что рассчитывать.  Я  нутром
чувствую: у нас почти не осталось времени.
   - Что-нибудь еще? - спросил Рейф, уже стоя в дверях.
   - Нет, - коротко ответила Валентина, желая  одного:  чтобы  он  побыстрее
пошел к Саймону и их план начал работать, и вдруг неожиданно окликнула его:
   - Рейф.
   Тишина,  последовавшая  за  ее  восклицан