е, переполненная  желанием
поделиться  с  Джоном  своими  чувствами.  Она  уже  немного  разбиралась  в
характере Миллера, и ей казалось, что  он  должен  понять,  что  она  сейчас
испытывает.
   - Ну, - проворчал он, когда Пенни поравнялась  с  машиной.  -  Ты  готова
продать все это?
   От такой неожиданной меркантильности девушка просто остолбенела. Она  шла
к Джону, рассчитывая  на  сочувствие  и  понимание,  ожидая  услышать  слова
утешения. Вместо этого ее ожидал лишь холодный расчет деляги. Пенни обиженно
сжала губы.
   - Назови мне хотя бы одну вескую  причину,  ради  которой  я  должна  это
сделать, - вызывающе ответила она.
   Джон безразлично пожал плечами. Непонятно почему, но это вызвало у  Пенни
еще большую ярость.
   - Дом сгорел, - а без него эта земля практически ничего не стоит. И  вряд
ли на нее найдется хоть какой-нибудь покупатель.  Но  я  хочу  помочь  тебе.
Когда-то эти места были частью нашей усадьбы, и  я  бы  с  удовольствием  их
вернул себе. Давай договоримся - двадцать тысяч - и по рукам.
   С этими словами он извлек из  заднего  кармана  джинсов  чековую  книжку.
Привычная самоуверенность этого человека просто возмутила Пенни.
   - Нет! - выкрикнула она.
   - Чем ты недовольна? - в голосе Миллера сквозило недоумение.  -  Двадцать
тысяч - очень хорошие деньги. Вряд  ли  ты  получишь  больше,  даже  если  и
найдется другой покупатель.
   - Я не продам это место ни за какие деньги, - решимость девушки поступить
так, а не иначе была очевидна.
   - Но ты же сама говорила вчера, что собираешься это сделать!
   - Я передумала.
   Джон презрительно хмыкнул.
   - Думаю, ты набиваешь цену. Хорошо, двадцать пять тысяч!
   - Это место не продается, - очень отчетливо почти  по  слогам  произнесла
Пенни. - Или ты не понял, что я сказала?
   Ее собеседник до сих пор еще никогда не выглядел столь мрачным.
   - По-моему, здесь все дело в скаредности, - пробормотал он. - И позвольте
заметить вам, мисс Оуэн, в сравнении с вами некоторые из местных ростовщиков
выглядят просто невинными младенцами. Из чисто спортивного интереса мне  все
же хотелось бы знать: за сколько вы расстались бы со своими владениями?
   На какой-то миг ей захотелось со всего маху врезать по его  самодовольной
физиономии одним из костылей. Но тут ей в голову пришла мысль,  показавшаяся
более забавной. Она окинула его долгим, расчетливым взглядом.
   - Сто тысяч долларов, - отчетливо проговорила она.
   Миллер задохнулся от возмущения.
   - Сумасшедшая! - выкрикнул он. - Впрочем,  чего  еще  ожидать  от  дочери
Уильяма Эллиота!
   - Погоди, - продолжал он. - Настанет день, и ты продашь мне все это. И не
на своих дурацких условиях, а на моих. А теперь в твоих детских играх  я  не
желаю участвовать.
   В этот момент его гневный взгляд наткнулся на  холодный  немигаюший  взор
девушки.
   - Хотела бы я знать, отчего ты так уверен в этом? -  язвительно  заметила
она.
   - А что тебе  еще  останется  делать?  -  Джон  сделал  попытку  подавить
раздражение и представить ей ситуацию такой, какой он  ее  видел.  "Подумать
только, Джон Миллер снизошел до объяснений!" - подумала Пенни.
   - Никому другому это место не нужно. Вам, мадам, его необходимо  продать.
Ведь в Австралии вас ждут не позже чем через месяц! Вот так-то.
   Да, своими словами он буквально загнал ее  в  угол.  Она  знала  это,  но
какое-то необъяснимое упрямство не  позволяло  ей  сдаться  без  боя.  Гордо
выпрямившись - насколько это позволяли костыли - она откинула назад  волосы,
устремила гневный взгляд на Джона и..,  сказала  слова,  глупее  которых  не
произносила за всю свою жизнь.
   - Вы глубоко заблуждаетесь, мистер Миллер. Я не собираюсь возвращаться  в
Австралию. Я остаюсь здесь!

Глава 3

   - Вы решили остаться здесь, в Южной Каролине? - в голосе Сары  Маккендрик
послышалось удивление. - Прекрасно,  но  где  вы  собираетесь  остановиться,
милая? Мерривилль-то сейчас ни на что не годен. Вот беда-то!
   - Знаю, - согласилась Пенни, покусывая губы. Она уже начала  раскаиваться
в своем опрометчивом решении. Одно утешало девушку - ее заявление  произвело
на Джона эффект разорвавшейся  бомбы.  Застонав  от  бессильной  ярости,  он
безжалостно запихнул ее в машину, устроил бешеную гонку по ухабам до дома  и
отдал ее на попечение экономки. Затем, трясясь от злости, он заявил, что его
ждет работа, и удалился, на прощание  хлопнув  дверью.  Пенни  была  наверху
блаженства. Ее триумф был  полным,  но,  увы,  быстротечным.  Она  с  ужасом
представляла, что ждет ее впереди  -  потеря  насиженного  места  в  Сиднее,
безработица, отсутствие крыши над головой... Да мало ли еще чего!  Но  самое
главное, скоро надо ехать в больницу на перевязку.
   Но гордость не позволяла ей отступить.
   - Наверное, что-то удастся придумать. Как-нибудь устроюсь в Мерривилле, -
размышляла она вслух не без отчаяния в голосе.  Сара  промолчала,  задумчиво
взбивая шоколадную смесь для домашнего печенья.
   - А как насчет автомобильного прицепа? - предложила она. - Теперь  делают
очень удобные. По размерам они не меньше обычного  дома  и  почти  такие  же
удобные, только значительно дешевле. Думаю, такой прицеп можно купить  тысяч
за двадцать. А подержанный так и еще дешевле.
   Пенни быстро  произвела  в  уме  необходимые  расчеты.  Да,  у  нее  были
кое-какие деньги, но отнюдь не  было  желания  спустить  все,  только  чтобы
досадить Джону Миллеру.
   - Наверное, придется раздобыть подержанный, - в раздумье произнесла  она.
- Но наверное, чтобы провернуть это, потребуется уйма времени.
   - Не знаю, не знаю, - отозвалась Сара, продолжая  возиться  с  тестом.  -
Объявления о продаже встречаются в газетах почти каждый день, а доставить  и
установить  прицеп  на  место,  думаю,  будет  несложно.  Конечно,  придется
провести электропроводку, устроить слив. Но за неделю управиться можно.
   - За неделю? - задумалась Пенни. - Знаете, это звучит заманчиво.
   - А моя золовка Лилиан Браун может приютить вас  на  это  время,  -  Сара
продолжала убеждать девушку. - Она живет в полумиле от Мерривилля и,  с  тех
пор, как овдовела, чувствует себя такой одинокой. Но если  вы,  мисс  Пенни,
действительно решились, то и времени терять не стоит!
   Сара Маккендрик была человеком слова. И через неделю Пенни уже  стояла  в
маленькой гостиной своего  домика  на  колесах  и  наблюдала,  как  электрик
заканчивает колдовать над проводкой. Несколько уверенных движений - и мягкий
электрический свет заструился из плафона.
   - Ну вот, все в порядке, - было видно, что парень остался  доволен  своей
работой. - Теперь дом готов к приему гостей.
   - Но ведь вы еще не все проверили, - возразила Пенни. - Может быть, стоит
осмотреть и испробовать все остальные выключатели, чтобы  убедиться,  что  с
ними все в порядке.
   - Сейчас нет времени. Мне надо успеть явиться  и  по  другому  вызову,  -
сказал электрик, направляясь к  своему  пикапу,  который  уже  через  минуту
запрыгал по ухабам, поднимая тучи пыли.
   Оставшись в одиночестве, Пенни прошла в кухню  и  поставила  кофейник  на
новенькую, сияющую никелем плитку. Затем присела за сосновый обеденный стол,
устало опустила руки и вздохнула.
   - Боже мой, что же я натворила!? - простонала она.
   В ее душе одновременно боролись  противоречивые  чувства.  Конечно,  было
приятно стать хозяйкой первого в жизни собственного дома. Но и  одновременно
страшно. По крайней мере, в такой непростой ситуации. Как и любая нормальная
девушка, Пенни любила помечтать о том дне, когда она выйдет замуж  и  у  нее
будет свой собственный дом. В этих мечтах особое место отводилось регулярным
счастливым променажам  по  магазинам,  которые  она  предполагала  совершить
отнюдь не в одиночестве. И уж совсем не  вписывались  в  ее  планы  одинокие
странствования по местным торговым рядам и скобяным лавкам.  Правда,  теперь
она занималась обустройством своего домика не совсем в одиночестве. Сара, ее
друзья и родственники посчитали своим святым долгом помочь ей  обустроиться.
А соседская помощь в этих краях включала в себя все  -  от  сопровождения  к
доктору до снабжения провизией: и домашним печеньем,  и  жареными  цыплятами
"на случай, если больная нога не  позволит  вам  готовить..."  Пенни  горько
улыбнулась, вспоминая все это. "Уж это южное гостеприимство!" Ее холодильник
просто распирало от еды. Кроме того, ее беспрерывно зазывали  на  вечеринки,
обеды и пикники. И все же почти каждую  ночь,  безуспешно  стараясь  уснуть,
она, вслушиваясь в отдаленные пароходные гудки,  безуспешно  пыталась  найти
ответ на постоянно мучивший ее вопрос -  правильно  ли  она  поступила,  так
круто изменив свою жизнь?
   Кофейник  угрожающе  заклокотал,  прервав  течение  ее  мыслей,  и  Пенни
захромала к плите. Отключая ее,  она  отчетливо  расслышала  звук  шагов  на
ступеньках крыльца и скрип открываемой  двери.  Подумав,  что  это  вернулся
электрик, она заспешила ему навстречу.
   - Я так рада, что вы вернулись, - начала было она. - Похоже венти... О!
   Застыв на полуслове, она не поверила своим глазам. Потому  что  в  дверях
стоял совсем не электрик, а человек, которого она хотела  бы  видеть  меньше
всего на свете. Прямо  на  нее  смотрели  насмешливые  зеленые  глаза  Джона
Миллера. Он улыбался.
   - Ну, продолжай, милая, - произнес он. - Ты так рада, что я  вернулся,  и
ты думаешь, что вентилятор.., сдох от старости?  Прослужив  лет  полсотни  в
какой-нибудь забегаловке, пока его по ошибке не впихнули  в  твой  курятник?
Или его использовали как винт у моторной лодки? Черт побери,  похоже  так  и
было!
   Пенни поморщилась.
   - Никак не могла подумать, что  это  ты,  -  сказала  она,  не  чувствуя,
впрочем, никакой необходимости в объяснениях.  -  Я  ожидала  электрика,  он
обещал зайти еще раз.
   Увидев на столе счет с надписью "Бакмайстер. Качественные электротовары и
обслуживание", Джон недоверчиво хмыкнул.
   - Да ты, должно быть, шутишь, солнышко. Хэнк Бакмайстер не  покажет  носа
еще пару месяцев, если заполучил свои денежки. А ты ведь заплатила,  не  так
ли?
   Пенни вздохнула и с грустью подтвердила  предположения  своего  незваного
гостя.
   - Ладно, когда я служил в ВВС лет пятнадцать тому назад, мне  приходилось
устранять и не такие неполадки. Думаю, это  устройство  не  сложнее  тех,  с
которыми я встречался. Взгляну-ка я на него ради тебя. И через минуту он уже
взял на себя обязанности ремонтника.
   - Послушай, в этом нет необходимости... - начала было  Пенни,  но  он  не
обращал на ее протесты никакого внимания.
   - Тащи лучше разводной ключ, - скомандовал Джон.
   - Разводной? - Пенни выглядела озадаченной.
   - Ну то, что ты бы назвала гаечным ключом, - объяснил он, не отрываясь от
работы. - Впрочем, оставим это. Я принесу инструменты из машины - так  будет
быстрее и надежнее.
   И не успела Пенни возразить что-либо, как он одним  прыжком  выскочил  из
кухоньки и тут же возвратился с набором инструментов. А еще через пару минут
он, обесточив проводку, был уже готов приступить к ликвидации неисправности.
   Но на  этот  раз  Пенни  не  была  расположена  и  дальше  позволять  ему
командовать в ее доме. Она твердо встала у него на пути.
   - Джон, - сказала она глухо, стараясь соблюсти свое достоинство. - Я ценю
твою заботу. Но это мой дом, и нет никакой необходимости тебе возиться здесь
с проводкой. Мне не хочется, чтобы ты здесь к чему-либо прикасался. Я просто
запрещаю тебе хозяйничать у меня!
   Миллер безнадежно вздохнул. Поднял Пенни на руки и водворил ее на один из
дальних стульев.
   - Сообрази-ка пока лучше кофейку, милая, - сказал он. - Тут дел-то  всего
на пять минут.
   И  не  прошло  еще  и  половины  обещанного  срока,   как   Джон,   издав
торжествующий  клич,  включил  электричество.  Неисправности,  к  ярости   и
разочарованию Пенни, как не бывало. Все работало прекрасно.
   -  Просто,  как  все  гениальное,  -  самодовольно  изрек   он,   вытирая
испачканные машинным маслом руки о ее лучшее полотенце. - Ну, и где  же  мой
кофе?
   Пенни ответила ему свирепым взглядом.
   - Ну давай же, - продолжал Джон. - Я  тебе  здесь  все  исправил  и  могу
рассчитывать хотя бы на чашку кофе.
   - Я не просила тебя делать что-либо, - Пенни просто кипела от ярости.
   - Знаю, знаю, - улыбаясь согласился он. - Ты настолько упряма,  что  даже
если будешь тонуть, не попросишь спасательного круга. Однако дело сделано. И
вам, мадам, придется за это расплатиться.
   От злости Пенни аж заскрипела зубами.
   - Позволь мне заплатить тебе  наличными.  Их  взгляды  скрестились.  Джон
смотрел насмешливо и вызывающе.
   - Нет уж, дорогая, - назидательно изрек он. - Есть вещи,  которые  нельзя
купить. И соседские отношения в их числе.
   Мысль о том, что она обязана этому человеку, терзала Пенни. Но, казалось,
выхода у нее не было. Стиснув зубы,  она  плеснула  в  чашку  кофе  и  почти
швырнула ее незваному гостю.
   - А ты не желаешь составить мне компанию? - спросил Джон, делая вид,  что
все идет как надо.
   Осторожно, как будто она  находилась  на  расстоянии  вытянутой  руки  от
бенгальского тигра, Пенни наполнила свою чашку и устроилась напротив Джона.
   Он медленно и с наслаждением отхлебнул горький кофе и оценивающе  оглядел
девушку.
   - Ты уже не пользуешься костылями. Что  говорит  врач?  Когда  ты  совсем
поправишься?
   - Через несколько недель все придет в норму, - сказала  Пенни,  испытывая
облегчение  от  того,  что  беседа  принимает  более  нейтральный  характер.
Несмотря на то, что она старалась разместиться как можно подальше от  гостя,
их колени  под  столом  почти  соприкасались.  И  вновь  вид  его  здорового
загорелого тела возбудил у девушки уже знакомое желание. Она  изо  всех  сил
старалась не поддаваться наплыву чувств.  -  У  меня...  У  меня  эластичная
повязка.  На  прогулки  я  пока  выхожу  с  палкой.   Знаешь,   люди   здесь
замечательные. Все были так добры ко мне. Помогли во всем  и  надарили  кучу
всякой всячины. Вот это чудное плетеное кресло - подарок Лилиан  Браун.  Оно
очень старое, но им вполне можно еще пользоваться.
   Пока она излагала ему последние события,  Джон  любопытствующим  взглядом
осматривал обстановку комнатки: занавески на окнах  в  бело-голубую  клетку,
плетеное кресло с пестрой подушкой, удобную, слегка потертую  софу,  голубой
коврик на полу.
   - Здесь действительно мило, - не мог не признать он.  -  За  эти  дни  ты
успела немало, особенно учитывая как трудно тебе со всем этим управляться.
   Эти слова слегка смягчили Пенни.
   - Спасибо, - в ее голосе прозвучала настороженная благодарность.
   Но затем, затем он снова стал самим собой.
   - Чего здесь не хватает, так это настоящего мужчины, - сказал он об  этом
как о чем-то само собой разумеющемся. - Наверняка, ты не сможешь управляться
с хозяйством одна.
   Пенни буквально задохнулась  от  такой  наглости.  Сосчитала  до  десяти,
пытаясь успокоиться. Но, видимо, ее негодование не осталось незамеченным. На
лице ее собеседника отразилось легкое недоумение.
   - Что случилось? - спросил он. - Ты не любишь кофе?
   - Кофе прекрасный, - яростно воскликнула Пенни, вскакивая  с  места,  как
ужаленная. - Единственный, кого я не переношу, это  ты!  С  твоими  глупыми,
гадкими несносными советами! Я по горло сыта твоим мужланством! Похоже,  что
ты родился в каменном веке и поэтому считаешь, что одинокая  женщина  всегда
абсолютно беспомощна. Ты думаешь,  что  мне  не  под  силу  включить  плиту,
открыть консервную банку, перейти улицу, так? Ты, вероятно, решил, что  я  и
вздохнуть-то не смогу без твоей  помощи?  Что  ж  ты  не  притащил  с  собой
кислородную  подушку  из  своей  поганой  тачки,  когда  мотался  за  своими
железками?
   Пенни сделала паузу, чтобы перевести дыхание, л увидела, что  ее  обидчик
смотрит на нее, весело улыбаясь.
   - Я бы сделал и это, если бы только знал, что ты в ней  нуждаешься,  -  в
его ответе кроме вызова слышалось и еще нечто для нее совсем неожиданное.
   Девушка испустила вопль, напоминавший рычание рассвирепевшей тигрицы.
   - Ты невыносим! - бушевала она. - Ты думаешь, что я ни на что не гожусь.
   В этот миг она неловко  повернулась  и  споткнулась  о  пустую  картонную
коробку. И только  мгновенная  реакция  Джона,  который  удержал  ее  своими
сильными руками, спасла ее от неминуемого падения.
   - Нет, я вовсе так не думаю, - проникновенно изрек он, прижимая девушку к
груди. - Безусловно, нет.
   - Ну тогда на что? - спросила она сквозь непрошеные слезы.  -  На  что  я
гожусь?
   Соприкасаясь с Джоном, она не  могла  не  ощущать  неистовых  ударов  его
сердца. Пытаясь высвободиться из объятий, она вынуждена была упереться своей
упругой грудью о его руки. От этого у Джона перехватило дыхание.
   - Вот на что ты годишься, - хрипло прошептал он.
   С силой прижав ее к себе, он приник к ее губам. И  тут  время  для  Пенни
перестало существовать. Она ощущала лишь неистовую пульсацию крови в  каждой
клеточке своего тела и трепетные настойчивые губы Джона. Кончики его пальцев
скользили по  лицу  девушки,  ласкали  завитки  ее  волос.  Затем  его  руки
переместились ниже, возбуждая  ее  трепетную  грудь.  Пенни  задохнулась  от
страстного желания, все плотнее прижимаясь к его телу, каждый нерв  которого
пылал от возбуждения. Она замерла в его руках, нашла своими губами его губы,
ответив на поцелуй. Казалось, сказочное облако  подхватило  ее  и  уносит  в
неведомую даль. Наконец, ресницы ее закрытых глаз дрогнули, и она очнулась.
   - Я тебя ненавижу, - голос ее был слаб от пережитого до того возбуждения.
   Она скорее телом ощутила, чем расслышала его сдавленный смешок.  -  Скажи
мне, что ты имеешь в виду, и я, может быть, поверю тебе, -  хрипло  выдохнул
Джон, продолжая медленными круговыми движениями ласкать ее соски.
   Пенни отпрянула от него и, как бы защищаясь, заслонила руками груди.
   - Ты не признаешь во мне человека, - в ее голосе прозвучала  обида.  -  Я
для тебя - только предмет для постельных упражнений.
   - Это не так, - сказал Джон, понемногу приходя в себя. -  Я  пришел  сюда
отнюдь не с намереньем переспать с тобой. Все случилось само собой.
   - Так что же привело тебя сюда? -  подозрительно  спросила  Пенни.  -  Во
время последней встречи мне показалось, что общение со  мной  не  доставляет
тебе удовольствия.
   Джон уселся за стол и задумчиво усмехнулся.
   - Да, черт побери, - согласно кивнул он головой.  -  Я  был  так  взбешен
твоим глупым упрямством, что был готов свернуть тебе шею.
   - Так вот для чего ты вернулся, не так ли? - ирония и сарказм, сквозившие
в ее вопросе, сделали голос Пенни почти неузнаваемым. - Свернуть шею?
   Джон ласково прикоснулся к ее шее и улыбнулся.
   - Не дразни меня, детка, - проникновенно прошептал он. Затем, по-хозяйски
расположившись за столом, плеснул себе еще кофе.
   - Нет, я пришел не за этим. Я пришел убедиться, что ты готова  расстаться
со своими владениями.
   - Готова расстаться? - недоверчиво переспросила Пенни.
   - Да. Вот, выпей еще кофе. Это пойдет тебе на пользу.
   Пенни напряглась.
   - Не смей предлагать мне кофе в моем собственном доме, - утихшие  страсти
грозили разбушеваться вновь.
   - Как пожелаешь, -  пожал  плечами  Джон.  -  Но  я  тебя  понимаю.  Кофе
действительно отвратительный. И смолот, и сварен ужасно.
   Возмущению хозяйки не было предела.
   - Если ты закончил хаять мой кофе, оскорблять мои вкусы, массировать  мои
груди и копаться в моей электропроводке, то тогда давай,  катись  отсюда!  -
закричала она.
   - Только после того как мы обсудим  мое  деловое  предложение,  -  твердо
напомнил Джон.
   - Какое еще к черту предложение, - возмущенно воскликнула Пенни.
   - Мое предложение купить у тебя все это.
   - Мы уже обсуждали этот вопрос однажды, и я отказалась.
   - Это точно, - согласился Джон с несвойственной ему  мягкостью.  -  Но  у
тебя было время слегка усп