благоволите  принять  эту  дань,  -
пошутил Джордж.
   Нагнувшись за газетой, он потрепал Альберта за ухом. Как  бы  я  жил  без
собаки, подумал Джордж? Лучший друг человека - на ощупь, правда, не такой уж
приятный.
   Пока жарились три смены гренков,  он,  стоя,  прислонившись  к  раковине,
просматривал газету: сначала раздел карикатур,  потом  спортивную  страницу,
затем - биржевую сводку, чтобы убедиться, что его немногие акции остаются на
своем обычном  низком  уровне.  Под  конец  он  пробежал  глазами  последние
новости. Бланш  читала  газеты  очень  тщательно,  от  первой  до  последней
страницы, и нередко новости для нее успевали стать  вчерашними.  Джордж  мог
уловить всю суть за каких - ни? будь шесть минут и при этом успевал  спалить
порцию гренков.
   Единственное, что действительно заинтересовало его - это развязка истории
с "Коммерсантом": Джеймс Арчер, член теневого кабинета лейбористской партии,
похищенный две недели назад, возвращен в лоно взволнованной семьи  и  родной
оппозиционной партии за выкуп в двадцать тысяч фунтов,  выплаченный  в  виде
необработанных алмазов. Какой-то репортер, явно  не  располагающий  избытком
фактов, разразился беллетрическим повествованием  о  событиях.  Читая  между
строк, можно было сделать вывод, что ребята из полиции тычут пальцем в небо.
Второй  раз  подряд  преступники  оставили  их  в   дураках   -   газеты   и
общественность  не  могли  с  этим  мириться.  Джорджа  интересовала  только
финансовая сторона этой истории. Выделывать столь опасные трюки  ради  такой
скромной суммы - этого он понять не мог.
   Джордж поставил на поднос все, что приготовил к завтраку, и, держа его  в
руках, осторожно поднялся по лестнице. Бланш сидела в постели: рыжие  волосы
откинуты назад, на широкие  красивые  плечи  наброшен  пеньюар  с  короткими
рукавами, зеленые глаза радостно искрятся. Глядя на нее Джордж сказал себе -
и не в первый раз - что она роскошная женщина, Церера, неиссякаемый источник
наслаждений... Тридцать пять лет и без малого сто восемьдесят фунтов теплой,
молочно-белой женственности. Вагнеровский тип женщины. Вот уже два года, как
он с ней, и они всегда отлично ладят и полностью устраивают друг друга.
   Поставив поднос на постель возле Бланш, Джордж сказал:
   - Погода отвратительная. Март  входит  в  свои  права.  Джордж  входит  с
подносом в спальню. Доброе утро, дорогая. Или я уже это говорил?
   - По-моему, говорил. - Голос у Бланш был такой же богатый и сильный,  как
и ее тело, в нем была грубость ярмарочных балаганов, пивных и шумных толп на
ипподроме. - Пожалуйста, убери отсюда этого шелудивого пса.
   - Не волнуйся, радость моя. Он знает, что за порог ему заходить нельзя.
   Альберт сидел в дверях и наблюдал. Джордж намазал для Бланш гренок маслом
и джемом и налил ей кофе, добавив по  ее  вкусу  молока  и  сахара.  Джорджа
переполняла нежность и преданность.  Ему  нравилось  делать  что-нибудь  для
Бланш.., не все, но многое. И тут ему стало ясно, что сейчас именно это  "не
все" Бланш от него и  потребует.  Он  всегда  определял  наступление  такого
момента, когда Бланш вдруг начинала смотреть в пустоту - точно так, как  она
делала это, приступая к своим профессиональным  обязанностям,  -  с  сияющим
взором, ушедшая в себя, настроившаяся на связь  с  бесконечностью.  Это  уже
была не Бланш Тайлер - шалунья, его  добрая  подружка,  а  мадам  Бланш.  Та
самая, что каждую неделю фигурировала в рекламном  разделе  газеты  "Новости
парапсихологии". "Мадам Бланш Тайлер, ясновидящая.  Обслуживание  по  почте,
индивидуальные и групповые сеансы, посещение на  дому,  исцеление.  Уилтшир,
Солсбери, Мейден - Роуд, 59".
   Глядя мимо  Джорджа,  приподняв  руку  с  гренком,  словно  это  какой-то
священный символ, она произнесла.
   - Я только что слышала во сне.
   - Что слышала?
   - Название. Его произнес Генри. Не сам Генри, но его голос. И  я  увидела
удивительно голубое облако с огромной сияющей звездой посередине.
   - Перестань, Бланш.
   Джордж, хоть и знал Бланш не первый день,  всякий  раз  испытывал  легкое
раздражение, когда она заводила эту песню. Не то чтобы  он  все  это  считал
мошенничеством. Нет, ведь есть вещи действительно необъяснимые.  Взять  хотя
бы исцеление. Бланш могла движением рук снимать головную боль или застарелые
опухоли - как по волшебству. Да, он видел и слышал  много  такого,  чего  не
объяснишь.
   Бланш  подняла  гренок  повыше,  приветствуя  небеса,  и   произнесла   с
экстатическим подвыванием:
   - Это будет храм Астродель!
   Сделав такое сообщение, она тут же вернулась на  землю.  Вонзила  зубы  в
гренок и, ласково улыбнувшись Джорджу, стала жевать.
   - Подожди, подожди, Бланш, - сказал Джордж. - Что еще за храм такой?
   - Мой  храм,  глупенький.  Ты  иногда  туго  соображаешь,  Джордж.  Я  же
рассказывала тебе о нем на прошлой неделе.
   - Ничего ты мне не рассказывала. Бланш подумала и согласилась:
   - Ну правильно, нет. Это я миссис Куксон рассказывала. Господи, если бы у
меня была хоть малая часть ее денег, я начала бы строить его  прямо  сейчас.
Но она жуткая скупердяйка! Ничего удивительного. У нее очень слабая аура.
   Джордж налил себе кофе, закурил и сел на постель рядом с Бланш.
   - Ты собираешься строить храм? Как Соломон?
   -  Можешь  смеяться,  но  это  так.  Храм,  святилище  спиритизма.   Храм
Астродель.
   - Чудное какое-то название, а, малышка?
   - Оно прозвучало из голубого облака. Джордж хмыкнул.
   - Жаль, не из чего-нибудь  более  основательного.  Из  кругленькой  суммы
пожертвований на его постройку, к примеру. У меня есть приятель,  подрядчик.
Он заплатил бы мне за посредничество, если бы я ему устроил контракт.
   - Деньги будут, - твердо сказала Бланш. - Генри мне обещал.  -  Подавшись
вперед, она взяла Джорджа  за  руку.  -  Знаешь,  Джордж,  ты  очень  добрый
человек. Ты не просто добр ко мне - помогаешь снять напряжение после сеансов
- ты вообще добрый человек. У тебя замечательная аура.
   - Ты это уже говорила. А как она выглядит в денежном выражении?
   Бланш пропустила вопрос мимо ушей.
   -  У  тебя  аура  сочувствия  и  доброжелательности  -  успокаивающая   и
благородная. Теплое янтарное свечение с ровной пульсацией  красного  пламени
по краям. Это большая редкость.
   - Послушать тебя, так непонятно, как я все это на себе таскаю.
   - Милый мой Джордж, - она коснулась губами его ладони.
   - Перестань меня дурачить. Скажи, чего ты хочешь.  Она  кивнула  и  взяла
второй гренок.
   - Мне нужны деньги на строительство, на мой храм, и  наступит  день...  -
да, такой день наступит! - когда  моя  мечта  сбудется,  милый.  А  пока  ты
поможешь мне в одном деле, правда?
   - Да ну, Бланш, опять ты начинаешь.
   - Последний разок.
   - Ты всегда так говоришь.
   - Ну, пожалуйста.
   Джордж пожал плечами. Плохо, что он ни  в  чем  не  может  отказать  этой
женщине. Порой он подумывал, а не стоит ли все-таки жениться на  ней,  может
тогда все переменится. Будь она его женой, он  мог  бы  иногда  говорить  ей
"нет".
   - Вот и умница, Джордж. На этот раз я заплачу тебе двадцать фунтов.
   Джордж протянул руку:
   - Десять фунтов сразу  плюс  возмещение  расходов.  Бланш  наклонилась  и
вытащила из-под вороха одежды, лежащей на  стуле  у  кровати,  сумочку.  Она
вынула толстую пачку пятифунтовых купюр и две отдала Джорджу.
   - А ты всегда при деньгах, - не сводя глаз с пачки, сказал Джордж.
   - Я много работаю - исцеляю  людей,  избавляю  их  от  тревог.  Для  меня
главное в жизни - работа, Джордж. Она как путеводная звезда. Деньги  -  вещь
второстепенная. У тебя же все наоборот.
   Джордж улыбнулся:
   - Ох, плутовка!
   - Только отчасти, и ты это знаешь, хотя и делаешь вид, будто все не  так.
И вообще, милый, если бы у тебя хватило терпения полчасика послушать меня, а
не торчать перед телевизором, не бежать в пивную и не тащить меня в постель,
я бы тебе объяснила, что надо делать.
   - Ладно, твоя воля для меня закон. Вот уже два года с  тех  пор,  как  ты
околдовала меня в пивной "Красный лев".
   - Он отвесил ей затейливый восточный поклон.  -  Вы  уже  потерли  лампу,
госпожа? Слушаю и повинуюсь. Кто или что на этот раз?
   - Ее зовут мисс Грейс Рейнберд. Она живет в Чилболтоне  в  имении  Рид  -
Корт. Ей лет семьдесят,  очень  богатая  дама.  Чилболтон  -  это  недалеко,
Джордж. Ты сегодня сможешь?
   - Но мы же сегодня собирались провести день вместе.
   - Давай сделаем так: ты все разведаешь  и  вернешься  к  шести.  В  нашем
распоряжении будет весь вечер, а потом - в постель. А пока я приберу в твоей
берлоге. Только возьми с собой Альберта. Нечего ему тут гадить.
   - А как насчет ауры? Наверное, неважно, а? Но Бланш была уже далеко.  Она
смотрела мимо Джорджа, ее большое красивое лицо сияло, точно на нее снизошла
благодать. Она воздела руки к потолку, пеньюар соскользнул с ее плеч,  грудь
величественно вздымалась в глубоком вырезе ночной рубашки.
   - Храм Астродель... Храм Астродель... - повторяла Бланш нараспев.
   Джордж со вздохом встал. Ничего не поделаешь - надо одеваться и ехать.  А
жаль, потому, что после завтрака он иногда снова ложился в постель, и они на
все лады наслаждались друг  другом,  пока  не  наступало  время  подумать  о
предобеденном апперитиве.
   Домик  Джорджа  -  каменный,  крытый  тростником  и  неудобный,  зато   с
электричеством и канализацией - был в  милях  пяти  от  Солсбери.  Он  стоял
недалеко от берега Эйвона в конце каменистой дороги, по одну сторону которой
выстроились высокие вязы. Джордж купил этот дом десять лет назад в  один  из
редких периодов своего процветания. Крышу уже надо было крыть заново. Джордж
часто думал об этом и задавал себе веселенький вопрос: где, черт возьми,  он
раздобудет необходимую для  этого  тысячу  фунтов.  И  сейчас,  ведя  машину
навстречу неистовому мартовскому ветру, он думал о  крыше.  В  такой  ливень
потолок в соседней со спальней комнатке наверху наверняка  протекает,  а  он
забыл предупредить Бланш, чтобы она подставила ведро.
   На соседнем сидении, свернувшись калачиком, лежал Альберт. Джордж думал о
Бланш. Она женщина умная. Но иногда с  ней  бывает  непросто.  Джордж  слабо
разбирался в спиритизме, но за то время, что  был  знаком  с  Бланш,  немало
узнал об этом ремесле и о всяких штуках, без которых тут  не  обойтись.  Сам
Джордж считал, что если жизнь после  смерти  существует,  то  в  ней  должны
остаться и самые большие удовольствия  этой  жизни.  Большинство  сообщений,
которые  Бланш  получала  "оттуда"  напрямую  или  через  своего  посредника
"Генри", были порядочным вздором. Казалось  бы,  от  таких  людей,  как  сэр
Оливер Лодж, или сэр Артур Конан Дойль, или Бенвенуто Челлини, можно ожидать
весьма авторитетных суждений,  касающихся  жизни,  работы  и  других  важных
вещей. Но в основном это была пустая  болтовня.  Один  раз  "Генри"  передал
миссис Куксон через Бланш сообщение от  Джорджа  Вашингтона.  Предки  миссис
Куксон состояли в отдаленном родстве  с  семейством  Вашингтонов.  Вашингтон
уговаривал мисс Куксон не волноваться, забыв уточнить, по какому поводу.  Но
Джордж и Бланш знали, что не первый год богатая вдова никак не может решить,
выходить ли ей снова замуж - у нес было полдюжины поклонников на выбор.  Все
счастливо разрешится, сказал Джордж Вашингтон, к концу года.  Не  бог  весть
какое откровение из уст подобной  персоны.  Однако  миссис  Куксон  осталась
довольна. Раз такой человек обещал, значит, все будет в порядке.
   Джордж улыбнулся своим мыслям, положил руку на голову Альберту и потрепал
его за ухом. Бланш хитрая. Потрафила этой миссис  Куксон,  с  которой  можно
сорвать хорошее пожертвование на храм.  Как  бишь  его?  Астродель.  Что  за
название такое? А эта мисс Грейс  Рейнберд,  богатая  старая  дева...  Новая
клиентка? Конечно, новая, иначе зачем бы ему сейчас в такой ливень  тащиться
по шоссе Солсбери -  Стокбридж  в  Чилболтон.  Бланш  любит  по  возможности
предварительно навести кое-какие справки о каждом новом клиенте. Говорит, ей
легче общаться с человеком, если она имеет представление об  обстоятельствах
его жизни. Мир духов неохотно идет на контакт, если почва не подготовлена...
Джордж хмыкнул. Ему предстояла обычная работа.  Сначала  набег  на  городок.
Развязать несколько языков в пивной. Поболтать с хозяином  платного  гаража.
Закинуть удочку на почте и в магазине. Заглянуть в церковь  и  на  кладбище.
Просто диву даешься, сколько таким образом можно разузнать о семье,  которая
какое-то время живет на одном месте. Кто-кто, а он, Джордж, тут  дока.  Люди
чувствуют к нему расположение - еще бы,  такой  дружелюбный,  общительный  и
денег на угощение в пивной не жалеет. Джордж  принялся  насвистывать.  Жизнь
хорошая штука. Только так и надо ее  воспринимать.  Когда-нибудь  его  лодка
причалит к нужному берегу.
   Чилболтон лежал в нескольких милях  севернее  Стокбриджа  в  долине  реки
Тест. Это был вытянутый в длину, разбросанный городок с  розовыми  и  белыми
домиками, крытыми тростником, и несколькими домами побольше. Все с иголочки,
сразу видно, денежки здесь водятся. Джордж приступил к делу.
   Для начала  он  отыскал  усадьбу  Рид-Корт,  расположенную  на  некотором
расстоянии от Чилболтона. С дороги  ее  не  было  видно:  она  стояла  среди
высоких деревьев. Джордж повел машину по усыпанной гравием подъездной  аллее
к дому;  не  останавливаясь,  медленно  объехал  вокруг  него  и  направился
обратно. Это заняло меньше минуты, но Джордж был наблюдательным и  знал,  на
что обращать внимание. Он вернулся в городок и оставил машину  возле  пивной
под названием "Золотая митра". После четырех кружечек  пива  досье  на  мисс
Рейнберд изрядно пополнилось. Потом Джордж заглянул в  гараж  залить  в  бак
бензина, купил в лавке сигарет,  на  почту  заходить  не  стал:  все  и  так
достаточно прояснилось, и отправился в дальний конец, к церкви.
   Церковь не произвела на него такого впечатления, как  Рид-Корт.  Довольно
мрачное  каменное  строение,  один  из  углов  которого  венчал   невзрачный
деревянный шпиль. На флюгере виднелась дата: 1897. Не самый яркий  период  в
истории английской архитектуры. Джордж обошел кладбище, следом за ним трусил
Альберт. Ухоженное кладбище. Несколько развесистых каштанов, огромный старый
тис, а за кладбищем - ласкающая глаз лужайка, спускающаяся  к  реке.  Джордж
понимал красоту. Хотя церковь ему не понравилась, он подумал, что  Чилболтон
-  место,  куда  хорошо,  подкопив  деньжат,  удалиться  на  покой  и   жить
неторопливой созерцательной жизнью. Он нашел церковного сторожа,  равнявшего
граблями дорожки. Сторож был недоволен: почему Альберт  ходит  по  кладбищу?
Джорджу пришлось взять пса под мышку. В  конце  концов  он  умаслил  старика
обходительностью, и они славно поболтали. Джордж - само добродушие - говорил
без умолку своим приятным голосом -  крупный,  симпатичный,  хорошо  одетый,
сразу видно - джентльмен; Джордж был в отличном  настроении:  после  четырех
кружечек пива "Гиннесс" он любил весь мир. Чем больше он узнавал о семействе
Рейнбердов, тем больше завидовал их богатству. Без всякой горечи он думал  о
том, что если бы не та соблазнительная  заведующая  школьным  хозяйством,  а
позднее - еще многое другое, он пожалуй, жил бы сейчас почти как  Рейнберды.
Гораздо скромнее, конечно, но все-таки имел  бы  приличную  собственность  и
обитал в каком-нибудь райском уголке, как у Христа за пазухой.
   Домой он вернулся уже под вечер. Бланш не  было.  Она  оставила  записку,
сообщая, что отправилась  в  Солсбери  купить  что-нибудь  на  ужин.  Джордж
никогда не ходил в магазин, пока, сунувшись в буфет, не обнаруживал, что там
ничего нет.
   Он налил себе виски с содовой, сел и принялся записывать все, что удалось
выяснить  для  Бланш.  Не  так  уж  мало.  Джордж  надеялся,  что  ей  будет
достаточно, и ему не придется больше вынюхивать. Хотя кто знает. Пока  можно
сказать, эти двадцать фунтов он заработал играючи.  Но  если  ей  нужны  еще
какие-то сведения, пусть платит еще, а он поторгуется. Хотя, в принципе,  он
не против. Джордж чувствовал, что просто обожает Бланш. Ведь и  она  к  нему
неплохо относится и, кстати, не забыла подставить ведро под течь в потолке.

***

   В то время, как Джордж сидел у себя дома  со  стаканом  виски,  Буш  тоже
сидел со стаканом виски, просматривая два отчета, которые он подготовил  для
Грандисона. Он работал у себя в маленькой квартирке недалеко от  Челсийского
моста с видом на Темзу  и  угол  Галереи  Тейт.  Жена  уехала  в  Норфолк  к
родителям. Ее отец был генерал-майором  в  отставке.  Она  часто  гостила  у
родителей. Буш подозревал, что в один прекрасный день она  попросит  у  него
развод. При желании он мог бы без труда выяснить, к кому,  кроме  родителей,
ее так тянет в Норфолк. Женитьба Буша была ошибкой молодости, и теперь  этот
брак колебался как былинка на осеннем ветру, которую  сразят  первые  зимние
холода. Если любовь и была, то она быстро прошла. Буш расстался бы  с  женой
без сожаления. Он не разделял ни проявившиеся у  нее  чрезмерные  физические
потребности, ни стремление  к  светской  жизни.  У  него  было  только  одно
увлечение - работа, в которой он видел смысл своего существования.  Жена  не
знала, чем он занимается на самом деле. Для нее  он  служил  в  Министерстве
иностранных  дел.  Хотя  он  числился  в  штате  отдела   по   контролю   за
вооружениями, там он не работал; да и  заходил  туда  всего  несколько  раз.
Примерно так же обстояли дела  и  у  Сэнгвилла.  Он  числился  в  управлении
Министерства  внутренних  дел.  Грандисон  нигде  не  числился,   его   офис
располагался на улице Бердкейдж-Уок неподалеку от Веллингтонских  казарм,  и
из его окон открывался великолепный вид на Сент-Джеймсский парк и на  озеро.
Вот здесь-то под началом Грандисона и работали Сэнгвилл, Буш и еще с десяток
сотрудников -  преданные  делу,  спокойные,  неприметные  люди,  подобранные
Грандисоном лично.
   Буш просмотрел свой первый отчет. Это  был  анализ  фактов,  связанных  с
двумя похищениями, которые совершил  Коммерсант  за  прошедшие  восемнадцать
месяцев.
   Сравнивая эти похищения видных политических деятелей, можно было  сделать
вывод, что  отдел  располагает  весьма  скудной  информацией  и  не  слишком
продвинулся  в  расследовании.  Ворох   разрозненных   сведений,   собранных
полицией, ничего не прояснял. Полицейские не  любили  ведомство  Грандисона,
потому  что  оно  занимало   привилегированное   положение   и   подчинялось
непосредственно  премьер-министру.  Официально  они  этого  не   знали.   Но
фактически - знали и никак не могли с этим примириться. Соперничество иногда
вызывало вулканические потрясения на уровне кабинета министров. Нельзя  было
не признать, что засекреченность группы Грандисона  вызвана  необходимостью.
Анонимность, незаметность, проведение  таких  операций  в  стране  и  за  ее
пределами и использование таких методов, на которые никогда при  всем  своем
желании не отважилась бы полиция. Ведомство Грандисона возникло  в  связи  с
ростом  высокоорганизованной  преступности,  который   требовал   ничем   не
сдерживаемого  ответного  удара,  не  связанного  общепринятой   полицейской
этикой. За прошедшие восемь лет люди Грандисона не  раз  одерживали  победы,
никогда не  предававшиеся  огласке.  Второй  отчет  Буша  представлял  собой
прогноз, которого требовал от него Грандисон:
   "Коммерсантом  совершено  два  похищения.  Организатор  -  один  человек,
исполнители - не более  двух-трех  человек.  Затребованный  выкуп  -  весьма
скромный.  Жертвы  -  видные  политические  деятели  (мужчины).  Каждый  раз
оповещая прессу о совершенном похищении, Коммерсант  использовал  огласку  в
своих целях. Она затрудняла действия полиции  и  правительства,  вызывая  их
резкую критику. Схема двух похищений позволяет сделать  следующие  прогнозы:
а) Следует ожидать еще  одн