вскочил,  бурно  аплодируя  и  громко  выкрикивая  слова
поздравлений.
   И  в  эту  секунду  Дэмион  Тэннер  осознал,  что   Тиффани   Брэндон
действительно произнесла его имя.
   Он  сделал  глубокий  судорожный  вдох,  словно   готовясь   прочесть
какой-нибудь шекспировский  монолог.  Осторожно  ступая  ставшими  вдруг
непослушными ногами, он быстро пошел к  сцене.  В  его  голове  осталось
место  для  одной  только  мысли  -  решимости  не   свалиться   плашмя,
показавшись перед почтенной публикой полным идиотом. Он испытал  немалое
облегчение, когда добрался наконец до пологих ступенек, которые вели  на
сцену.
   Тиффани улыбнулась,  протягивая  ему  его  "Оскара".  Он  ошеломленно
принял у нее из рук фигурку, а потом,  поскольку  Тиффани  всегда  ждала
поцелуя, автоматически заключил ее в объятия,  которые  издали  казались
полными страсти, а на самом деле не растрепали ее распущенные  до  талии
волосы и  не  заставили  ее  грудь  выскочить  из  тугого  корсета.  Она
вынырнула из его объятий с торжествующей улыбкой, а потом  с  редкостным
так-том увела Дэвида  Рекса  со  сцены,  оставив  Дэмиона  одного  перед
притихшим залом.
   Теперь, когда готовиться было уже слишком поздно, он  наконец  понял,
почему все, кто получает  "Оскара",  всегда  произносят  такие  занудные
речи. Он испытал мгновение полной паники, когда открыл  рот,  совершенно
не представляя себе, что за слова оттуда выйдут.
   Переполненный зал замер в ожидании.
   - Благодарю вас, члены Академии, - услышал он собственные слова. -  И
благодарю вас, дамы и господа, за ваши щедрые аплодисменты.
   Он подсознательно отметил,  что  годы  подготовки  к  выступлениям  в
театрах Бродвея принесли свои плоды: даже в эту минуту  острого  стресса
его голос звучал мягко и мощно. Он сделал еще один  глубокий  вдох  и  с
облегчением почувствовал, что страшное напряжение чуть-чуть отступило.
   - У  меня  была  приготовлена  великолепная  речь,  -  продолжил  он,
улыбаясь сознанию того, что продержался не меньше двух минут и при  этом
не опозорился. -  Но  я  не  ожидал,  что  получу  премию,  поэтому  мою
отрепетированную речь нельзя приспособить к данной счастливой ситуации.
   Зрители поощрительно рассмеялись,  и  их  реакция  согрела  его.  Еще
какая-то часть его мозга вышла из шока и сформировала несколько  связных
предложений.
   - Никакой актер не  способен  в  одиночку  сыграть  роль  так,  чтобы
заслужить премию, - негромко произнес  он.  -  "Сон  тьмы"  уже  получил
сегодня  "Оскара"  за  лучший  оригинальный   сценарий.   Джуди   Блейк,
исполнявшая роль моей первой возлюбленной, была выдвинута на премию  как
лучшая актриса второго плана, а еще фильм был  включен  в  номинации  за
операторскую работу и музыку. Большинство из вас, здесь  присутствующих,
- профессионалы, так что вам известно, что "Сон тьмы"  -  это  результат
коллективных усилий, и своим успехом я обязан множеству людей.  Я  хотел
бы поблагодарить всех этих людей, благодаря которым получился прекрасный
фильм. И особенно  я  благодарен  Ричарду  Хоукинсу,  нашему  режиссеру.
Ричард поставил на меня,  когда  в  Голливуде  меня  никто  не  знал.  В
последние несколько месяцев он позволил мне немного  понять,  что  такое
работа киноактера. Если Ричард и подобные ему опытные  профессионалы  не
потеряют терпения, то я надеюсь когда-нибудь  так  сыграть  роль,  чтобы
действительно заслужить звание лучшего актера. Еще  раз  -  спасибо  вам
всем.
   Он поднял золотую фигурку "Оскара" над головой в  традиционном  жесте
победителя, почти не слыша бури аплодисментов, проводившей его со сцены.
Чувствуя себя  совершенно  опустошенным,  высосанным  до  самой  глубины
своего существа, Дэмион чуть не налетел  на  Ричарда  Хоукинса,  который
ждал его за кулисами.
   - Я знал, что у тебя получится, малыш! И говорил ты великолепно!  Как
только я посмотрел окончательный вариант ленты,  я  понял,  что  "Оскар"
тебе обеспечен!
   - Ага, как же! - Опустошенность Дэмиона уступила место легкой иронии.
Он дружелюбно хлопнул режиссера по плечу. - Я прекрасно помню, насколько
ты был уверен,  друг  мой.  Вот  почему  я  все  утро  репетировал  роль
человека, умеющего красиво проигрывать.
   Ричард хмыкнул, но ничего не сказал. С помощью нескольких  охранников
он  начал  пробиваться  сквозь  толпу  поздравляющих,   собравшихся   за
кулисами, к одной из артистических уборных.
   - Пошли, малыш. Мария Мерлин ждет. Наши рекламщики просто  взбесятся,
если ты ее не прихватишь перед  отъездом  на  бал.  Они  несколько  дней
подбирали ее по фотографиям.
   - Мария Мерлин?
   В глазах Ричарда отразилось понимание.
   - Женщина, которая пришла с тобой. Женщина, которая  сидела  рядом  с
тобой весь вечер. Женщина, которая так и рвется тебе продемонстрировать,
насколько она хороша в постели.
   Дэмион посмотрел на завоеванный приз, который он по-прежнему сжимал в
руке. Холод ударил его с неожиданной силой, словно кулак, направленный в
солнечное сплетение. Это чувство было тем более сокрушительным благодаря
своей неожиданности и беспричинности.
   - А, да, - медленно проговорил он. - Мария. Я забыл, как ее зовут.
   Для дальнейших разговоров времени не было. Они уже дошли до  уборной,
перед  которой  толпились  журналисты.  Одни  из  них  протягивали   ему
микрофоны, другие держали наготове карандаши  и  блокноты.  На  какую-то
долю  секунды  Дэмион  ощутил   новую   волну   смертельной   усталости,
нахлынувшую на него, но как только был  задан  первый  вопрос,  слабость
мгновенно исчезла. Мощный выброс адреналина обострил его чувство юмора и
инстинктивное  чувство  драматизма.  Он   уже   четырнадцать   лет   был
профессиональным актером, и с самого первого дня ему внушали, что никто,
будь он звезда, режиссер или писатель, не может стать знаменитостью  без
помощи  журналистов.  Пока  ему  везло,  понял  он.  Средства   массовой
информации всегда были к нему благосклонны.
   Только гораздо позже, когда он  уже  сидел  в  благословенной  тишине
лимузина, направлявшегося на бал в честь вручения призов Киноакадемии, у
него появилась возможность спокойно размышлять. Как это ни  странно,  он
поймал себя на том, что удивляется, почему  ему  ни  разу  не  пришло  в
голову ответить на вопросы журналистов честно.
   Сурово сжав губы, Дэмион признался себе,  что  честные  ответы  найти
было бы нелегко. Он настолько давно играет, что почти забыл, каково  это
бывает, когда сам испытываешь какие-то эмоции, которые настолько сильны,
что нельзя  остановиться  и  проанализировать  собственную  реакцию.  Он
прекрасно знал,  чего  ожидают  от  человека,  получившего  "Оскара",  и
сегодня блестяще исполнил эту роль. Но он  совсем  не  был  уверен,  что
именно чувствует Дэмион Тэннер, получивший  "Оскара"  за  роль  в  самом
первом своем фильме. Или как он относится к тому, что  его  родители  не
сочли нужным воспользоваться  билетами  на  церемонию  вручения  наград.
которые заранее им послал.
   Взрыв приветственных криков предупредил его о том, что они прибыли  к
месту назначения. Мария Мерлин повернулась к нему от окна, в которое все
это время смотрела. Глаза ее сверкали от возбуждения, на  влажных  губах
дрожала манящая улыбка.
   - Ну не дивно ли? - прошептала она. - Тут  сотни  людей,  и  все  они
собрались, чтобы увидеть нас! Ах, Дэмион, я так  счастлива,  что  студия
выбрала меня твоей спутницей на этот вечер! Я хочу, чтобы ты  знал:  что
бы ты ни хотел от меня - что угодно!  -  я  буду  только  счастлива  это
сделать.
   Он справился с недобрым соблазном сообщить ей, что больше  всего  ему
хочется, чтобы она ушла домой. Да если хорошенько подумать, то он  вовсе
не уверен, что хочет сегодня быть в одиночестве.
   Протянув руку, Дэмион небрежно погладил ее  по  обнаженной  руке,  не
обманувшись  расчетливой  демонстративностью  реакции   Марии   на   его
прикосновение. Но ему вдруг настоятельно потребовалось тепло физического
контакта, и поэтому он все равно ее обнял и поцеловал,  умело  изображая
страсть. Глаза  ее  вдруг  потемнели  от  желания  и  он  готов  был  бы
поклясться, что эта  эмоция  была  неподдельной.  "Она  явно  недавно  в
Голливуде, - цинично решил он. - Разве ей неизвестно,  что  неподдельные
эмоции тут запрещены?"
   Машина остановилась, и он прервал поцелуй, а потом на  секунду  снова
придвинулся к ней, легко прикоснувшись к ее припухшим  губам.  Заработал
чуть ли не десяток камер, но он не обратил на них никакого внимания.
   - Ты просто чудесный! - выдохнула Мария. - Не забудь, Дэмион: если ты
чего-то захочешь...
   - Потом, милашка, - тихо сказал он. -  Когда  мы  останемся  одни,  я
подробно расскажу тебе, что ты можешь для меня сделать.

3

   Дэмион тем вечером практически больше не разговаривал с  Марией.  Его
постоянно окружали журналисты, друзья и знакомые - и это продолжалось до
самого рассвета, когда Ричард Хоукинс пришел ему на помощь.
   - Пора отправиться позавтракать, - сказал режиссер, умело  освобождая
Дэмиона от какого-то  журналиста  и  троих  специалистов-рекламщиков.  -
Линда нам его приготовит.
   Охмелевший Дэмион всмотрелся в симпатичную звездочку, стоявшую  рядом
с Ричардом. Ей было двадцать четыре, у нее были светлые кудряшки - и она
была пятой или шестой женой Ричарда Хоукинса. Никто,  включая  и  самого
Ричарда, уже не вел им счет.
   Дэмион сделал еще один глоток шампанского.
   - Привет,  Линда,  -  проговорил  он  и  улыбнулся,  восхищаясь  тем,
насколько четко выговаривает слова.
   Он повторил свое "привет, Линда" еще несколько раз только  для  того,
чтобы  продемонстрировать,  как  у  него  это   получается,   а   потом,
заговорщически подмигнув, наклонился и поцеловал ее.
   - У тебя славный носик, - похвалил он.
   - И у тебя тоже, - захихикала Линда. Актриса она была средненькая, но
славилась не только милой внешностью, но и добрейшим  сердцем.  Если  бы
Ричард не перебрал еще  пять  жен,  прежде  чем  ее  найти,  Дэмион  ему
позавидовал бы. Что до него, то он твердо знал, что одного  неудавшегося
брака ему хватит на всю оставшуюся жизнь. Он не имел намерения повторять
этот рискованный эксперимент - никогда и ни за что.
   Дэмион взял Ричарда и Линду под руки, и они втроем вышли  из  бальной
залы.
   - Я не намерен жениться, - вдруг объявил он, решительно ткнув пальцем
Ричарду в грудь. - Я ни в коем случае не стану жениться и тебе  меня  не
заставить!  -  Он  воинственно  жестикулировал.  -  И  никому  меня   не
заставить.
   - Поверь моему слову, малыш, я и не хотел бы, чтобы ты  женился.  Это
совершенно не подходит к твоему имиджу. Оставайся холостяком, и  женщины
Америки будут тебе благодарны.
   Дэмион ухмыльнулся.
   - Ну, значит, все в порядке. Ты будешь мне благодарен,  я  буду  себе
благодарен и женщины Америки будут мне  благодарны.  Похоже,  все  будут
довольны. Мы объявим завтра об этом журналистам,  пусть  они  напечатают
заявление. Дэмион Тэннер, самый убежденный  холостяк  мира,  только  что
полушил "Ошкара" и обешшает, что никогда не женится. - Он нахмурился.  -
Звучит как-то не так, Ричард.
   Режиссер еще раз дружелюбно хлопнул его по плечу.
   - Не бери в голову, малыш. Просто идем с нами. Пора позавтракать.
   Дэмион  послушно  пошел  со  своими  спутниками  к  лимузину  и   там
растянулся  на  мягком  заднем  сиденье.  В  какой-то  момент  пути   он
почувствовал, что протрезвел, и пожалел об  этом.  Направление,  которое
приняли его мысли, было достаточно неприятным.
   Почему он  не  готов  кричать  от  радости?  Он  получил  "Оскара"  -
сверкающий мираж, который  вел  его  все  четырнадцать  лет  тяжелейшего
труда, включая два первых года в самом начале карьеры,  когда  он  часто
ложился спать голодным. Определенно, сейчас было  не  время  чувствовать
себя несчастным.
   Он наблюдал, как Линда, скинув туфли, уютно свернулась на  коленях  у
мужа. С  остротой,  поразившей  его  самого,  Дэмион  вдруг  позавидовал
Ричарду: ему хотелось бы, чтобы и у него была какая-то женщина,  которую
он мог бы вот так же бережно прижимать к своей груди, твердо  зная,  что
они искренне привязаны друг к другу.
   Дэмион закрыл  глаза,  решительно  отметая  не  вовремя  зародившееся
томление.
   Ему было прекрасно известно, с чем сопряжены любые близкие отношения,
и он не желал ничего подобного. Его родители и бывшая супруга  прекрасно
его просветили в этом вопросе. У него не  было  ни  малейшего  намерения
снова взваливать на себя оковы близости.
   Отгоняя прочь печальные воспоминания,  Дэмион  почувствовал,  что  на
губах у него появилась ироничная улыбка. Хорошо, что он не слишком часто
получает "Оскары". Похоже, что он при  этом  становится  катастрофически
сентиментален. Линда неожиданно запела. Тоненьким и нежным голоском  она
исполнила несколько песенок столь  фривольного  содержания,  от  которых
покраснел бы и  закаленный  ветеран  футбольных  баталий.  И  когда  они
подъехали к дому Хоукинсов, расположенному на самом берегу, она все  еще
пела, а Ричард  и  Дэмион  время  от  времени  непристойно  подхватывали
припев. Ричард начал хлопать себя по карманам, пытаясь отыскать ключ  от
входной двери. Безостановочно хихикая,  Линда  вызывающе  начала  водить
руками по телу мужа. Она вынесла из  машины  свои  туфли  и  бросила  их
где-то на дорожке, ведущей к дому, так что  сейчас  она  была  почти  на
полметра ниже Ричарда. Она встала на цыпочки  и  положила  руки  ему  на
плечи, уже не притворяясь, будто ищет ключ. Ричард быстро  отказался  от
своих  и  без  того  не  слишком  энергичных  попыток  открыть  дверь  и
откликнулся на ее ласку.
   Дэмион наблюдал за их поцелуем с  добродушной  снисходительностью,  а
когда это ему надоело, протянул руку и нажал на кнопку  звонка.  В  доме
Хоукинсов жила домоправительница, которая скорее  всего  уже  встала,  а
Линде, похоже, неплохо было бы выпить кофе. Он с  удовольствием  услышал
раздавшийся почти сразу же  звук  решительных  и  быстрых  шагов,  гулко
отдающихся на плитках пола. Кто-то шел по холлу, чтобы открыть им дверь.
   Тяжелая  дверь  распахнулась,  но  перед  ними  возникла  отнюдь   не
домоправительница. В  дверях  молча  стояла  высокая,  стройная  молодая
женщина с темными волосами и яркими зелеными глазами. Несмотря на  столь
ранний час, на ней был строгий бежевый костюм  и  терракотовая  шелковая
блузка. На ногах у нее были простые туфли на  каблучке,  волосы  собраны
назад и уложены в сложный узел. Макияж у нее был минимальный, но явно на
месте:  у  Дэмиона  создалось  впечатление,  что  он   нужен   был   как
доказательство того, что она находится в  полной  готовности  к  встрече
нового дня, а не для того,  чтобы  подчеркнуть  ее  привлекательность  и
женственность. Ее хладнокровный взгляд скользнул по нему всего один  раз
- моментально оценив увиденное, - а потом она повернулась  к  Ричарду  и
Линде. Дэмион, не привыкший  к  тому,  чтобы  его  так  бесцеремонно  не
замечали, с трудом справился  с  сумасшедшим  желанием  схватить  ее  за
подбородок и заставить посмотреть на себя более внимательно.
   Она все еще не произнесла ни слова, но ее появление повергло Линду  в
настоящий шок.
   - Санди! - ахнула Линда. - О Боже! Она высвободилась из объятий  мужа
и  начала  лихорадочно  искать  на  крыльце  свои  туфли.  Когда  поиски
оказались  безрезультатными,  она  начала   поправлять   вырез   платья,
удивительно  напоминая  совсем  еще  юную  девушку,   которую   родители
застукали с парнем на заднем сиденье отцовского автомобиля.
   Эффект, который эта  женщина  произвела  на  Ричарда,  был  не  менее
драматическим.
   - А... хм... Привет, Санди,  -  пробормотал  он,  пытаясь  застегнуть
запонки на своей вечерней рубашке и пригладить растрепанные волосы.
   В киношном мире Ричард Хоукинс славился своей  пугающей  способностью
внушать дрожь даже взрослым мужчинам, но в эту минуту Дэмион  готов  был
поклясться, что именитый режиссер покраснел.
   Женщина наконец заговорила:
   - Привет, Линда, как дела? Привет, па. Вид у вас очень  шикарный.  По
какому поводу такой парад?
   Ее взгляд еще раз холодно скользнул по Дэмиону и  снова  обратился  к
Ричарду и Линде. Она улыбнулась, и в ее зеленых глазах зажглись  искорки
иронии.
   "Па"? Дэмион бросил на Ричарда изумленный взгляд.  Он  не  знал,  что
один из браков Хоукинса был  настолько  длительным,  чтобы  там  родился
ребенок, а  Ричард  определенно  никогда  не  упоминал  о  существовании
дочери.
   - Па, мне очень нужно поговорить с тобой об  одном  деле,  -  сказала
Санди. - Я заехала так рано, чтобы поймать тебя,  пока  ты  не  ушел  на
студию. Надеюсь, ты не возражаешь.
   Ричард откашлялся.
   - Нет, нет, конечно же, нет. Я  не  возражаю,  Санди.  Право,  просто
очень приятно видеть тебя, лапочка. Чудесно. Нам можно войти?
   Смех в ее глазах заискрился ярче.
   - Па, это ведь твой дом, а не мой. Она посторонилась.
   Ричард и Линда вошли в свой элегантный дом с таким видом, словно  все
еще не были уверены, что  они  имеют  право  тут  находиться,  а  Дэмион
последовал за ними,  изумляясь,  с  чего  это  они  все  еще  безуспешно
пытаются поправить свои костюмы. Они явно  провели  всю  ночь,  празднуя
радостное событие, ну так что? Интересно,  почему  Санди  заставила  так
смутиться своего отца и его юную жену? Разве  должен  отец  отчитываться
перед дочерью в том, где и как он провел ночь? И  почему  он  испытывает
неловкость от  того,  что  целовал  свою  собственную  жену  на  крыльце
собственного дома?  Но,  с  другой  стороны,  Дэмион  на  горьком  опыте
убедился в том, что  большинство  женщин  страдают  неотвязным  желанием
распоряжаться жизнью мужчин, входящих в их семью. Эта  женщина  явно  не
была исключением из правила.
   Наблюдая за ее стройными ножками и свободными движениями в безупречно
отглаженном костюме, он испытал новую острую вспышку возмущения. Он даже
сам изумился  тому,  насколько  его  разозлил  ее  безупречный  вид.  Ее
идеальная  внешность  внушила   ему   безумное   желание   нарушить   ее
самообладание. Он попытался представить себе, как она  будет  выглядеть,
если ее темные волосы высвободить из аккуратного узла,  а  со  стройного
тела  сорвать  строгий  костюм.  Почему-то  мысленно   созданный   образ
растрепанной Санди показался ему удивительно возбуждающим, но он прогнал
это видение, испытав при этом немалое недоумение. Господь свидетель,  он
давно расстался со своей предыдущей любовницей, и от  этого,  видимо,  в
нем скопилась излишняя сексуальная энергия,  раз  он  готов  предаваться
фантазиям по поводу вот этой закомплексованной вешалки.
   Они все вместе прошли в элегантно обставленную гостиную -  просторную
комнату с паркетным полом и  стеклянной  стеной,  выходившей  на  океан.
Линда швырнула свою вечернюю сумочку на белую бархатную кушетку.
   - Я сейчас сварю на всех кофе, - объявила она  неестественно  веселым
тоном.
   - Хочешь, я помогу? - предложила Санди.
   - Нет, спасибо. Ты...  э-э...  ты  останься  и  поболтай  с...  гм...
останься и поболтай с Ричардом. Вы с ним уже целую вечность не видались.
   Линда сбежала из гостиной с явным вздохом облегчения.  Неудивительно,
что она почти лишилась дара речи, подумал про  себя  Дэмион.  Ему  редко
приходилось видеть настолько отталкивающую женщину, как эта Санди.  Дочь
Ричарда явно не из тех женщин, которых  хочется  иметь  рядом,  особенно
если ты не совсем трезв.
   "Больше  всего  достает  ее  улыбка",  -  решил   он.   Эта   чертова
снисходительно-терпимая     улыбка     заставила      его      вспомнить
мать-настоятельницу в какой-нибудь  монастырской  школе,  инспектирующую
запуганных, плохо одетых ребятишек. От такой улыбки  нормальный  человек
начинает лихорадочно соображать, не надел ли  он  разноцветные  носки  и
заправил ли рубашку в брюки.  Интересно,  кем  она  работает?  Возможно,
программистом или учительницей математики в старших классах.  Но  у  н