Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
положив руку ему на плечо, и Бип пролепетал нечто вроде извинения,
смешанного со слезами.
Линдсей казалось, что ее сердце разорвется от зрелища высокого мужчины и
маленького мальчика, стоящих вдвоем против всей толпы. Это было ее заветной
мечтой все годы, даже тогда, когда она уже потеряла надежду увидеть Гибба и
сказать, что у него есть сын.
Они медленно шли сквозь толпу людей, останавливаясь перед каждым, кто
помогал в поисках. Бип благодарил их, а Гибб по-прежнему держал руку на его
плече. К тому времени, когда все закончилось, каждый нерв в теле Линдсей
трепетал от напряжения. Толпа постепенно рассосалась. Последним ушел шеф
полиции.
- Видите? - спросил он, укладывая обратно в машину горшок с юккой и
мрачновато улыбаясь. - Я же говорил, что в подобных случаях всегда замешаны
семейные отношения!
Во дворе повисла оглушительная тишина. Бен перевел взгляд с
одеревеневшего личика Бипа на Линдсей и сказал:
- Ну, я думаю, вам есть о чем поговорить, а я тут только мешать буду. Мне
Бипа забрать на сегодня к себе?
- И утешать его с помощью игрушек и мороженого? - Линдсей покачала
головой. - Нет, папа, не надо.
- Да я, в общем-то, и не собирался. Просто я так рад, что он в
безопасности... - голос Бена сорвался. - Но я тебя понял. Ухожу.
Бип, едва волоча ноги, поднимался за ними по лестнице. Когда они
оказались в квартире, Гибб произнес:
- Думаю, тебе следует идти к себе, Бенджамен. Твоей маме есть что тебе
сказать, но сначала нам надо поговорить с ней наедине.
- Да. - Бип, опустив голову, медленно побрел в свою комнату.
Когда дверь за ним закрылась, Гибб сказал:
- Прости, если тебе показалось, что я все еще сержусь на него. Но я не
мог не отреагировать на подобный поступок.
- Ничего. Ты отлично справился.
- Просто иначе нельзя было поступить. Он должен понять, что его шалость
привела к неприятностям.
- Но это было ясно не для всех. - Линдсей подумала о Бене и не
сомневалась, что Гибб думает о том же. - Мне кажется, ты повел себя как
настоящий отец и...
Гибб резко поднял руку:
- Черт побери, Линдсей, перестань мной манипулировать!
Линдсей ни разу прежде не слышала такой резкости в его голосе.
- Но я и не пытаюсь, - возразила она. - Я хотела сказать тебе приятное.
Гибб глубоко вздохнул.
- Послушай, я очень рад, что твой сын вернулся.
- Мой сын? Пока он не нашелся, ты говорил о нашем сыне. И вел себя как
его отец...
- Я просто поддался чувствам. Ничего не изменилось, Линдсей, и давай не
будем притворяться.
Линдсей почувствовала, как ее щеки заливаются краской.
- Что ты такое болтаешь, Гибб? Он, кажется, даже не услышал.
- Я согласен подписать любые обязательства о финансовой поддержке.
- Мне не нужны твои деньги!
- Они тебе еще могут понадобиться, если мне не удастся наладить дела на
фабрике твоего отца.
Против этого Линдсей возразить было нечего, но гордость не позволила ей
согласиться.
- Я лучше буду голодать, - фыркнула она.
- Не говори глупостей. Мой адвокат свяжется с тобой, чтобы обговорить
детали.
Рука Гибба уже лежала на перилах лестницы, когда Линдсей сказала:
- Неужели ты думаешь, что мы сами не смогли бы обсудить такие вещи, как
свидания, и собираешься для этого присылать адвоката?
Гибб покачал головой:
- О свиданиях можешь не волноваться. Я согласен только оказывать
материальную помощь, Линдсей.
Она потрясенно открыла рот.
- И ты не хочешь даже видеться с ним?
- Мой образ жизни едва ли позволит мне это.
- Не увиливай от ответа! Он обернулся к ней.
- Хочешь, чтобы я повторил, Линдсей? Ладно! Ничего не изменилось. Я буду
давать деньги на его содержание, потому что должен. Но это совсем не то, что
встречи по выходным и месяц на летних каникулах вместе.
Линдсей молчала. Да, Гибб прав насчет трудностей. Такая работа, как у
него, постоянные переезды из одного города в другой не позволят ему видеться
с Бипом...
- Он твой сын, - наконец сказала она.
- Тебе надо напомнить? Это было твое желание, не мое.
Он тихо, медленно пошел вниз по лестнице и скрылся из виду. Линдсей
услышала, как за ним захлопнулась входная дверь. И она знала, хорошо знала,
что он не вернется. Все надежды, которые Линдсей снова взрастила в своей
душе, умерли.
Повторная утрата иллюзий оказалась намного тяжелее. Девять лет назад на
ее стороне была молодость, поддерживавшая жажду жизни. А теперь Линдсей
чувствовала себя старой, усталой, больной и измученной.
Тогда, девять лет назад, Линдсей сделала единственно правильный выбор.
Только сейчас она полностью осознала, что ее решение не сообщать Гиббу о
ребенке было вызвано не только желанием защитить себя, но и страхом. Пока
ему ничего не было известно, в Линдсей жила надежда, что, узнай он правду,
не отвернулся бы от нее - от них.
Она лелеяла эту мечту, эту химеру, и так тщательно прятала ее в самом
дальнем уголке своей души, что порой даже сомневалась в ее существовании. А
когда пару недель назад снова увидела Гибба и встретилась с ним несколько
раз, ее мечта снова возродилась и стала давать пышные побеги надежды -
надежды на семью, которой они могли бы стать...
Но теперь ей придется смириться с двойной потерей - и старых, и новых
иллюзий. Гибб знает правду, но это не помешало ему хладнокровно повернуться
и уйти. Ему нет дела ни до Линдсей, ни до Бипа, и им нет даже самого
крошечного местечка в его жизни. Пусть старые раны девятилетней давности
снова начали кровоточить, все же эту боль она пережить смогла и смогла
понять Гибба. Но простить равнодушие Гибба к его собственному сыну она не
могла. Бип никогда не делал ему ничего плохого.
А ведь именно Бип будет страдать больше всех.
Дни тянулись, а Гибба все не было. Бип уныло и безрадостно бродил по
квартире. Еще больше Линдсей тревожило странное послушание, с которым Бип
беспрекословно и немедленно выполнял все свои обязанности.
В тот вечер, когда он, не дождавшись указаний, сам убрал посуду после
ужина, Линдсей не выдержала и решила померить ему температуру. Но термометр
показал, что все в порядке. Ее это напугало еще сильнее. Будь у сына
лихорадка, она знала бы, что делать. Но как лечить разбитое сердце?
Конечно, он все еще был наказан и сидел дома, что отнюдь не добавляло им
обоим хорошего настроения. Иногда, невольно думалось Линдсей, запереть
ребенка - это большее наказание для родителей, чем для детей.
Она посыпала три больших лососевых стейка специями и поставила сковороду
в духовку.
- Бип, пора накрывать на стол. Дедушка вот-вот придет.
Бип отложил книгу и послушно прошел в кухню.
- А что на ужин?
- Лососина и рис.
Он даже не поморщился и не протянул свое обычное "у-у", которым всегда
встречал новости о рыбе. Просто достал тарелки из буфета.
- А почему Гибб... Почему папа не приходит повидать меня?
- Не знаю, милый. Я его тоже не видела.
- Он все еще злится на меня за ту шутку с похищением?
- Думаю, он и не злился. Просто очень испугался за тебя, как и я. Бип
вздохнул.
- А здорово я вас разыграл, да?
Линдсей была избавлена от необходимости отвечать, потому что в этот
момент появился Бен с бумажным пакетом под мышкой.
Линдсей обеспокоенно покосилась на него:
- Папа, если ты опять купил Бипу какой-нибудь подарок только потому, что
жалеешь его...
- Нет, моя дорогая. - Бен вынул из пакета две бутылки - одну шампанского,
другую с газированным виноградным соком. Подняв бутылку шампанского, сказал:
- Объявляю сегодня праздничный день. Так что глядите веселее, вы оба, и
давайте пировать.
Линдсей достала два фужера и спросила:
- А что мы сегодня празднуем? Бен, не отвечая, откупорил бутылку и только
тогда сказал:
- Второе рождение "Арментраут индастриз". - Он налил Бипу сок и чокнулся
с ним бокалами. - Сегодня мы подписали очень выгодный контракт на
производство батарей. Это новая технология, и мы первыми выпустим такую
продукцию на рынок - высокомощные батареи с более длительным сроком
действия. Они дадут возможность автомобилям, работающим на электричестве,
гораздо дольше ездить без подзарядки, и через пару лет двигателям
внутреннего сгорания появится реальная альтернатива.
Линдсей смотрела на отца.
- Значит, Гибб это сделал, - прошептала она.
- Да, сделал. - Бен отставил в сторону нетронутый бокал Линдсей, взял ее
за руки и затанцевал с ней по кухне. - Что означает одно, моя милая: "Траст
Арментраута" снова будет получать достаточные дивиденды...
А Гибб уедет, подумала Линдсей. Прежде она желала этого, но теперь и сама
не знала, чего хочет. Если Гибб исчезнет, она будет дышать свободнее. Но в
душе останется пустота - ведь они больше никогда не увидятся.
А как же Бип?
Он впервые за неделю заулыбался и повеселел и принялся оживленно
расспрашивать Бена о новой технологии. Линдсей слушала вполуха, помешивая в
сковороде рис. Конечно, Бип еще не понял, что эти перемены влекут за собой
не только радость, но и отъезд Гибба. А когда поймет...
- Ты что-то не пьешь шампанское, девочка моя, - с упреком заметил Бен.
- Я рада за тебя, папа.
Бен пристально посмотрел на дочь.
- Я надеялся, что вы с Гиббом поладите, Линдсей.
Она пожала плечами.
- Для этого необходимо обоюдное желание.
- Гибб - хороший человек. Линдсей попыталась улыбнуться.
- Думаю, теперь он с лихвой вернул тебе деньги, которые ты дал ему девять
лет назад.
- О, он сделал это давным-давно. - Бен отпил глоток шампанского. - Вскоре
после основания "Триангл" - хотя тогда я и понятия не имел, откуда у него
деньги.
Она изумленно уставилась на отца.
- Ты мне ничего не говорил!
- Гибб не хотел, чтобы ты знала. Впрочем, я не много мог бы тебе
рассказать - мне пришел по почте чек и записка с просьбой ничего не
разглашать. - Бен пожал плечами. - Так я и сделал.
Бип допил сок и потянулся за бутылкой.
- Если бы папа не был так занят на фабрике, - сказал он, как бы размышляя
вслух, - он, может быть, нашел бы время навестить меня.
Линдсей прикусила губу. Она так и не поведала Бипу, что Гибб не намерен
вообще видеться с ним. Правда казалась ей слишком чудовищной, а Бип в тот
вечер был слишком уставшим и измученным. Поэтому она промолчала.
Теперь Линдсей жалела о своей слабости. Какой жестокой бы ни была
реальность, лучше сразу перестрадать, чем питать неосуществимые надежды.
Бен посмотрел ей в глаза.
- Линдсей...
- Бип, иди мыть руки, - сурово сказала она. - Рыба почти готова.
Бип только недовольно поморщился.
- Рыба, - протянул он, но тихо, и послушно пошел в ванную.
Пока Бип не мог слышать разговора, Бен спросил:
- Гибб видел его после того вечера? Линдсей отрицательно покачала
головой. Бен вздохнул:
- Я думал... Знаешь, я еще кое о чем должен тебе сказать, дочка. Я
предложил Гиббу большую часть своей фабрики.
- О, папа... - В ее груди словно принялся медленно надуваться воздушный
шарик радости, распиравший ее изнутри. Если Гиббу будет принадлежать часть в
деле Арментраута, он волей-неволей должен будет хоть иногда наведываться в
Элмвуд, если не останется здесь жить.
- По-моему, это вполне резонно, - проворчал Бен. - Если бы не Гибб,
фабрика уже была бы закрыта. Только благодаря его связям мы получили новый
контракт, и я подумал, что он заслуживает права получить часть дела, которое
сам же возродил к жизни. - Подняв бокал, он принялся рассматривать вино на
свет. - Но Гибб отказался, Линдсей. И уезжает завтра. Хотя я думал, что он
заглянет к вам, прежде чем уехать.
Надежда лопнула. Каждый нерв в теле Линдсей болезненно вибрировал от
страшного напряжения, и ее голова готова была вот-вот расколоться.
Бип, насвистывая, вернулся на кухню. Спросил:
- Мам, а папе нравится...
- Не сейчас, Бип, - резко оборвала она его. Бип беспомощно захлопал
глазами и расплакался.
- Ты говорила, что никогда не будешь сердиться на меня за то, что я
спрошу что-нибудь о моем папе!
Линдсей прижала пальцы к вискам.
- Прости меня, малыш. Да, говорила. Я и не сержусь. Просто сейчас не
самое подходящее время...
- Но ты же обещала! - Бип почти рыдал. - Я только спросил, а ты кричишь
на меня! Мой папа меня ненавидит, и мама...
Больше Линдсей вынести не могла.
- Бип, ради Бога, никто и не думает тебя ненавидеть!
- Но он даже не пришел, чтобы меня повидать! Он меня ненавидит! Меня все
ненавидят! - Он бросился в свою комнату, и дверь захлопнулась за ним с такой
силой, что казалось, сейчас рухнет весь дом.
Линдсей посчитала в уме до десяти, потом до двадцати и решила, что лучше
всего дать Бипу время успокоиться.
- Папа.., ты не хочешь попробовать лососину?
- Праздничное блюдо, да? - усмехнулся Бен. Линдсей заставила себя
откусить кусочек рыбы. Наконец, не выдержав, отодвинула тарелку и пошла к
Бипу. В его комнате свет включен не был, а он сам лежал на кровати лицом
вниз.
- Сынок? - прошептала она.
Он не поднял головы, но и не отстранился, когда Линдсей села рядом и
принялась гладить его по волосам.
- Прости, Бип, что у тебя нет отца. Но иногда все идет в жизни не так,
как нам хочется.
- Почему? - почти беззвучно выдохнул он, но в одном этом слове теснилось
такое множество вопросов, что сердце Линдсей готово было разорваться под их
тяжестью.
- Не знаю, мой хороший. Но зато у тебя есть я, а у меня - ты, и мы
никогда не расстанемся.
Сначала она подумала, что Бип не слышит ее слов, но тут он всхлипнул и,
сев, уткнулся носом ей в грудь. От слез тонкая ткань блузки Линдсей скоро
промокла насквозь. Наконец Бип задремал, и она, осторожно уложив его на
постель, бесшумно вышла.
Бен все еще сидел за кухонным столом, ковыряя вилкой в тарелке.
- Как он?
- Нормально. Папа, ты не побудешь у нас еще немного? Мне надо кое-куда
отлучиться.
Он кивнул, и Линдсей быстро, чтобы не потерять решимости, натянула первый
попавшийся свитер и бросилась вниз по лестнице. Пересекла площадь и бегом
взбежала наверх, к двери квартиры Оливеров.
Дважды нажала на кнопку звонка и уже решила, что никого нет, когда вдруг
Гибб открыл дверь. В руках у него была стопка сложенных рубашек. Он
встревоженно посмотрел на нее.
Линдсей облизнула губы.
- Папа сказал, что ты завтра уезжаешь.
- Все так. Поэтому, в чем бы ни было дело, у меня нет времени, Линдсей.
- Я ненадолго. Прости, что беспокою тебя, но ведь ты обещал чек для
реабилитационного центра, а им сейчас очень нужны деньги.
Ей показалось в какой-то момент, что он собирается захлопнуть дверь перед
ее носом.
- Забыл. Прости. Заходи, я сейчас выпишу чек.
Линдсей прошла за ним в гостиную. На столе у окна стоял открытый
дипломат, в который были уложены документы и ноутбук. Около дивана она
увидела уже упакованный чемодан. Гибб положил стопку рубашек на стул и
вытащил из кармашка в дипломате чековую книжку.
- Насколько я поняла, фабрика теперь получила новый контракт, - сказала
Линдсей.
- Да.
- Папа, кажется, очень доволен.
- Если Бен сумеет правильно разыграть свои козыри, он откроет для себя
настоящее золотое дно. Его фабрика будет выпускать продукцию, о которой
остальные будут еще долгое время только рассуждать. И если все пойдет
хорошо, тебе не понадобится больше искать разовые дотации для своего траста.
- Он помахал чеком в воздухе, чтобы чернила поскорее высохли, потом отдал
его Линдсей и спрятал ручку в нагрудный карман.
- Он мне говорил.
- Если у тебя все...
- Нет. - Линдсей собрала всю волю в кулак. - Бип скучает по тебе, Гибб.
Сегодня он плакал, пока не заснул, потому что хочет непременно тебя увидеть.
- Мне жаль, но я не могу. Неудержимый гнев охватил Линдсей.
- Почему? Он же тебя без памяти обожает - одному Богу известно, за что!
Да и тебе он тоже нравился, до тех пор пока ты не узнал, чей он на самом
деле сын! Неужели ты не можешь сделать такую малость?
- Повторяю: я не могу, Линдсей. Его это еще и раздражает?
- Не можешь? - медленно и отчетливо повторила Линдсей. Упершись руками в
бока, она посмотрела на него. - Я не уйду, пока ты не объяснишь мне, почему.
- Я могу силой тебя выставить.
- Попробуй. - Он не ответил, и через минуту Линдсей заговорила снова, но
уже мягче:
- Гибб, я должна сказать ему хоть что-нибудь. Если у тебя есть для того
причины, скажи мне какие. Сейчас он уверен, что ты ненавидишь его.
Гибб выругался.
Но Линдсей почувствовала, что что-то изменилось. С замиранием сердца она
ждала...
- Линдсей, какое у тебя первое воспоминание? Она удивленно спросила:
- О тебе?
- Нет. Первое воспоминание из детства. Она задумалась.
- Кажется, моя мама. Она пришла, чтобы пожелать мне спокойной ночи, перед
уходом куда-то в гости. Может быть, собиралась на костюмированный бал, или
это мне показалось, но она похожа была на сказочную принцессу. А что?
- А мое первое воспоминание - это побои. - Его голос был резким и
срывающимся, он словно заставлял себя говорить с нечеловеческим усилием. -
Не помню, в чем я провинился - если провинился вообще. Помню только ремень и
как я пытался увернуться от него. Но безуспешно. Мне было года три,
наверное.
Линдсей закрыла глаза, но не могла не слышать боль в его голосе и
заставить себя не представлять эту картину.
- О, Гибб...
Он смотрел на нее, но Линдсей была уверена, что его взгляд сейчас был
устремлен внутрь себя, словно в адову бездну. В отрывистых, обрывающихся
предложениях он рассказал ей всю историю своего детства: о постоянных
побоях, сыпавшихся на него и на его мать - от мужчин, которые появлялись в
ее жизни и исчезали, сменяясь новыми. Синяки, подбитые глаза, переломы..,
список можно было продолжать дальше и дальше.
Линдсей хотелось броситься к нему, обнять, прижать к себе, но она
чувствовала, что сейчас нельзя, что он находится в ином измерении,
недосягаемом для нее. И Линдсей могла только ждать, пока его боль утихнет, и
надеяться, что старая рана, открывшись, наконец может быть излечена.
Прошло почти полчаса. Наконец Гибб умолк, но даже теперь, когда Линдсей
попыталась коснуться его руки, он отстранился.
- Не знаю, почему я все это тебе рассказываю. Прежде я никому об этом не
говорил.
- Может быть, тебе необходимо было избавиться от этой тяжести, - мягко
произнесла Линдсей.
- Не рассказывай Бипу подробностей, ладно? Не стоит ему знать такое. Но
теперь ты по крайней мере понимаешь, почему я не могу даже попытаться. Может
быть, когда-нибудь он поймет, что это не его, а моя вина.
Линдсей нахмурилась.
- Ты не хочешь видеться с ним, потому что с тобой в детстве обращались
жестоко и теперь ты боишься повторить то же самое, - медленно проговорила
она.
Гибб кивнул.
- Я боюсь оставаться наедине с ним - да и с любым ребенком - дольше чем
на несколько минут. Боюсь той злости, которая скрывается во мне. Ты
работаешь с реабилитационным центром, Линдсей. Тебе должно быть известно,
что дети, которых бьют, вырастают озлобленными и сами начинают бить более
слабых.
- Не все дети.
- Большинство. Неужели ты готова рисковать Бипом?
Линдсей слишком хорошо поняла его. Да, данные статистики были
действительно устрашающими.
- Я пробовал один раз, с тобой, - тихо сказал Гибб. - Я каждый раз
молился, чтобы удержать себя под контролем.
- И тебе это удавалось.
- Это н