с женщинами  и  быть  достойными  свободы.  Видела  бы  ты,
Цендри,  с  каким   благоговением,   представляешь,   Цендри,   именно   с
благоговением, они смотрели на меня, когда узнали, что я - ученый магистр.
Да они заботились обо мне не меньше, чем  мать  о  своем  ребенке,  -  Дал
внезапно засмеялся. - Но  некоторым  из  них  успели-таки  забить  головы.
Знаешь, один из  мужчин,  услышав,  что  я  всю  жизнь  занимаюсь  наукой,
спросил, не  отразилось  ли  это  на  моей  потенции.  Шарриоз!  А  я  еще
подозревал в этом Ру!
   - Дал, это ты спровоцировал восстание?
   Он вздохнул и покачал головой.
   - Видит Бог, я отговаривал их от этой затеи. Ты  же  знаешь,  что  меня
ничто не интересовало, кроме Руин,  и  я  не  протестовал  против  местных
порядков. Просто я стал катализатором,  появился  здесь  в  нужное  время,
мужчины уже давно были готовы к бунту.
   Наступила ночь, темная и жаркая, по небу  тихо  плыли  два  полумесяца.
Цендри медленно двигалась вперед, не выпуская из виду факела Ванайи.
   - Но зачем ты пошел сюда, Дал? - спросила Цендри. - Тебе же не нравится
воспринимать Руины как место религиозного поклонения.
   В темноте она не видела выражения его лица,  но  голос  Дала  прозвучал
слегка насмешливо.
   - Хочу посмотреть, что произойдет с Махалой. Интересно, что  она  будет
делать, ведь ситуация, по правде говоря, не слишком приятная. Нужно знать,
к какому решению склонится правительство Изиды.  -  Он  кивнул  в  сторону
идущих впереди двух Проматриархов - Все, что здесь происходит, очень важно
для Сообщества. Хотя, объективно говоря, их время заканчивается. Хотят они
сдавать свои позиции или нет, Матриархат  идет  к  своему  концу.  Махала,
конечно, держится неплохо, она чем-то напоминает мне ди Вело. Да и  Ванайя
тоже.
   Цендри понимала, что имел в виду Дал. Ауру уверенного в себе  человека,
силу личности.
   - Я понимаю, о чем ты говоришь, - ответила она и почувствовала, как Дал
взял ее за руку.
   - В тебе это  тоже  иногда  проявляется,  Цендри,  -  прошептал  он.  -
Особенно когда на тебя находит. - Дал обнял Цендри, и они, прижавшись друг
к другу, продолжили путь. В слабом свете факелов женщины медленно прошли в
город,   называемый   "Нам-указали-путь",   и   миновали   величественные,
таинственные структуры. Стояла мертвая тишина,  изредка  нарушаемая  тихим
свистом ветра, шумом крыльев ночных птиц и далеким шелестом волн.
   - Что тут обычно происходит? - спросил Дал.
   - Я не могу  тебе  описать  это.  Просто  смотри,  -  ответила  Цендри,
вспоминая слова Ванайи.
   "И ни разу за все эти годы  те,  кто  живет  в  "Нам-указали-путь",  не
заговорили с мужской особью".
   Процессия медленно подходила  к  космическому  кораблю.  Цендри  начала
чувствовать первые приливы благодатного тепла.
   "Я здесь, я люблю тебя... Я приветствую тебя..."
   На этот раз Цендри решила противостоять своему чувству, не  поддаваться
этому сладостному упоению, не давать восторгу охватить ее.
   "Нет, нет. Не нужно. Скажите, вы знаете, кто мы? Вы  знаете,  зачем  мы
пришли сюда? И кто вы?"
   Поток обволакивающего тепла ослабел, а  затем  так  же  медленно  начал
уходить. Он то накатывал, то отступал, и тут  Цендри  начала  ощущать  еще
что-то, такое же осязаемое, как и тепло. Это был поток,  который  ее  мозг
моментально трансформировал в речь. Цендри почувствовала, что ее  понимают
и она понимает их.
   "Да, мы знаем, кто вы".
   Цендри была убеждена, что  отчетливо  слышала  этот  ответ.  Потом  она
объясняла, что не услышала, а почувствовала его. Она говорила, будто некая
сила  подняла  ее  в  воздух  и  вывернула  наизнанку.  Затем  внимательно
рассмотрела Цендри и всю ее жизнь с самого рождения. Эта сила  проникла  в
ее мозг, прочитала ее мысли, а затем погладила по голове и снова  опустила
Цендри на землю. И все это время Цендри ощущала тепло  и  любовь,  нежную,
всеобъемлющую.
   Цендри услышала голос Дала, хотя он стоял молча.
   "Это вы построили город?"
   И снова Цендри услышала голос, излучающий  поток  любви  и  тепла.  Она
посмотрела на Дала и увидела, что лицо его светится радостью.
   "Нет, город построили не мы. Мы пришли в  него  из  космоса,  в  то  же
время, что и эти женщины. Они были нужны нам, а мы были нужны им".
   Цендри не понимала, как происходит общение. Она слышала,  нет,  вернее,
чувствовала какое-то касание. "Ты слышишь, Махала?"  -  послышалось  в  ее
мозгу, и тут же прозвучал ответ:
   "Да, я слышу. Но я вижу, что они разговаривают с мужчиной".
   Мысли Ванайи звучали удивленно и негодующе:
   "Но вы никогда раньше не разговаривали с мужчинами".
   И снова в мозгу Цендри зазвучали мысли, но на этот раз в  них  не  было
тепла и любви, они были холодны и внушали страх.
   "Вы лгали нам, ваш мозг лгал. Мы думали, что ваши мужчины такие, какими
вы их представляете в своих мыслях. Теперь мы знаем, что все это время  вы
обманывали нас".
   "Мы говорили вам правду!" - Ванайя пылала гневом.
   "Что вы знаете о нашей первой дарительнице  жизни?"  -  Это  был  голос
Махалы, негодующий и одновременно испуганный.
   "Что известно тебе, любимая, то известно  и  нам".  -  И  Цендри  снова
охватил поток умиротворяющего тепла.
   Дал вслушивался, раскрыв рот от удивления.
   - Инопланетная раса, - шепнул он Цендри. - Это не Строители, это кто-то
другой. Существа без тела.  Кто  они?  Космические  облака?  Из  чего  они
состоят? Из атомов? Может быть, это газообразные образования? Одно понятно
- из-за своего одиночества, требующего постоянного сочувствия и любви, они
могут существовать только в слиянии с другой расой. И притворяться  Богом,
чтобы получать любовь.
   "Ты совершенно прав, сын мой. И любовь, которую мы  получали  от  наших
дочерей, ослепила нас до такой степени, что мы  перестали  чувствовать  их
плач. Вот кто лгал нам все это время".
   Цендри охватил  холодный  ужас,  она  физически  ощутила  надвигающуюся
мертвенную пустоту.
   Цендри содрогнулась, ей показалось, что ее засыпает  мелкой,  обжигающе
холодной ледяной крошкой. Слабый огонь еще светился на верху  космического
корабля, озаряя  Руины.  Казалось,  что  и  весь  город  светился  изнутри
каким-то тихим светом. Но голос исчез, а вместе  с  ним  схлынули  остатки
тепла и нежности. Наступило молчание. В лунном свете  Цендри  видела  лица
женщин, ошеломленные и плачущие. Ванайя  сотрясалась  в  рыданиях,  закрыв
лицо руками. Цендри почувствовала, как ее охватывает жалость к измученной,
опустошенной и покинутой старой женщине.
   Они были с ней долго, очень долго. С тех пор, как она  прилетела  сюда,
будучи еще совсем молодой девушкой. Они помогали ей, поддерживали,  и  она
привыкла к их любви и помощи настолько, что  не  мыслила  без  них  своего
существования.  Она  приходила  сюда  со   всеми   остальными   женщинами,
радовалась, и вместе с ней радовались те, к кому она обращалась.
   И  теперь  своими  простыми  вопросами  Дал  разрушил  весь   ее   мир,
перечеркнул годы слепого безотчетного поклонения. Что она  теперь?  И  что
она будет делать?
   Ванайя с нескрываемой ненавистью глядела на Дала.
   "Я не виню ее. Он лишил ее Богини... Но он не  сделал  ничего  дурного.
Почему должны страдать невинные?"
   Ванайя отвернулась  от  космического  корабля.  Обмякшая,  с  опущенной
головой, шаркающей старческой походкой она направилась к выходу. Не пройдя
и нескольких шагов, она споткнулась и, покачнувшись, остановилась.  Цендри
бросилась к ней и поддержала старую, убитую горем женщину. Цендри боялась,
что Проматриарх в приступе гнева оттолкнет ее, но горечь страшной  потери,
казалось, сделала Проматриарха безразличной ко всему. Она оперлась на руку
Цендри и медленно пошла из мертвого города. Процессия не успела спуститься
с холма, как вдруг раздался душераздирающий крик Лиаллы:
   - Смотрите! Смотрите! Они идут! - Она  показала  трясущейся  от  страха
рукой в сторону города.
   Из городских ворот нескончаемым потоком выходили  люди.  Они  заполняли
все видимое пространство, весь берег, прилегающие  сады  и  подножия  гор.
Цендри посмотрела на них, и ей вспомнилась могучая  волна,  которая  смела
деревушку ныряльщиц. Точно  такую  же  волну  Цендри  видела  перед  собой
сейчас. Людской поток приближался стремительно и неумолимо.  Они  вступили
на тропу, ведущую к "Нам-указали-путь", и в лунном свете  Цендри  увидела,
что это были мужчины. Их суровые лица сияли восторгом.
   - Скверна! - завизжала Ванайя и отшатнулась  от  надвигающейся  на  нее
толпы.
   Мужчины, не обращая внимания на женщин, прошли  мимо  и  направились  в
мертвый город. Цендри смотрела им вслед,  она  видела,  как  они  вошли  в
город, и через некоторое время над космическим кораблем загорелся  неяркий
свет. Цендри почувствовала слабое тепло, но не было уже ни мягкого голоса,
ни любви. Она почувствовала себя одинокой и бесприютной. Ванайя приникла к
Цендри и тихо всхлипнула. Цендри прижала ее  к  себе,  пытаясь  успокоить.
Остальные женщины стояли  рядом.  Понурые,  отверженные,  лишенные  любви,
ставшей для них частью жизни, они жадными глазами смотрели  вверх.  Из  их
источника теперь пили другие,  ненавидимые,  гадкие.  Нелюди.  Ванайя  еще
сильнее затряслась в объятиях Цендри.
   Цендри не знала, сколько минут они простояли на склоне  горы.  Все  это
время она поддерживала и утешала Ванайю. Руки у  нее  начали  болеть,  она
сама еле держалась на ногах, но внезапно все прекратилось.
   Осторожно и почтительно к ним приблизился мужчина. Он был не  стар,  но
его длинные волосы уже тронула седина. Одет он был  в  шорты  и  свободную
рубашку.
   -  Примите  мое  уважение,  дарительница  жизни  Ванайя,  -  запинаясь,
проговорил  он.  Ванайя  взяла  себя  в   руки   и   окинула   подошедшего
презрительным взглядом.
   - Что я слышу, ко мне приходят с уважением. И где?  Здесь?  -  спросила
она. - После того, как вы осквернили меня, втоптали в "грязь?
   - Дарительница жизни, - снова повторил мужчина, - те,  кто  говорили  с
нами, просили передать, что мужчинам одним это не под силу.
   Ванайя сделала глубокий вздох.
   - Говори, сын мой.
   Мужчина показал рукой в сторону океана.
   - Они сказали нам, что далеко в океане, на глубине в  много  лиг,  там,
куда не заплывают даже рыбы, начинает трястись  земля.  Они  сказали,  что
завтра, прежде чем наступит ночь, на нас обрушится волна больше  той,  что
была недавно. Она обрушится на плотину, и поэтому мы просим тебя  и  твоих
дочерей помочь вывезти людей, наши запасы и имущество.
   - Откуда тебе это известно, сын мой? - спросила Ванайя.
   - Они сказали нам, - ответил мужчина, показав в сторону Руин.
   - А почему вы верите им? - допытывалась Ванайя. -  Почему  вы  думаете,
что они говорят вам правду? Ведь они столько лет обманывали меня. И почему
они стали вдруг предупреждать об опасностях вас, тогда как мне они никогда
ничего подобного не говорили?
   Мужчина поклонился.
   - Примите мое уважение, дарительница  жизни,  но  мы  задали  им  такой
вопрос.
   - И что же они вам ответили?
   - Они сказали, что, поскольку вы никогда не просили их предупреждать  о
приближении землетрясения, они считали, что вам их помощь не нужна.
   Ванайя была потрясена, но все же нашла в себе силы сказать:
   - Они не могут врать. Они помогли мне найти кольцо и накидку.  Я  знаю,
что для них нет ничего тайного. Идем, Махала, - обратилась Ванайя к  своей
подруге. - Ты лучше меня умеешь организовывать людей, займись этим сейчас.
Нам нельзя терять ни минуты. Времени у нас достаточно. Если  мы  не  будем
выяснять отношения попусту, то сможем  вывезти  из  опасного  места  всех:
мужчин, женщин и детей, а также материалы и запасы продуктов. Саму плотину
мы укрепить не сможем, ну и ладно.  Уж  коли  плотине  суждено  погибнуть,
пусть погибает, нам нужно спасать людей. Идем, Махала, переживать некогда.
   Поддерживаемая Цендри, Ванайя заторопилась вниз. На ходу  она  отдавала
своим женщинам короткие приказы.
   - Лиалла, поезжай в космопорт, найди подходящий корабль  и  приготовься
вылететь на плотину. Замила, иди с этим мужчиной и собери всех  мужчин  от
пятнадцати до сорока пяти лет. Бери какой нужно транспорт и отправляйся на
плотину немедленно. Слава Богине, что мужчины  не  вернулись  на  плотину.
Махала, отправляй туда только тех, кто нужен для эвакуации.
   Дал и Цендри смотрели, как оба Проматриарха организовывали работы.
   -  Я  думал,  что  здешние  мужчины  способны  к  действиям,   а   они,
оказывается, слюнтяи. Сразу побежали за помощью к женщинам,  -  поморщился
Дал.
   Неспособность Дала здраво оценить ситуацию разозлила Цендри.
   - Мужчины одни не справятся, весь транспорт в руках у женщин!  Ты  что,
думаешь, что общество может измениться за одну ночь? - Она  схватила  Дала
за руку. - Какой смысл свергать тиранию женщин, чтобы тут же на  ее  месте
установить тиранию мужчин? Это общество спасет  только  совместная  работа
мужчин и женщин. И те и другие должны понять, что отдельно друг  от  друга
им не выжить.
   Дал кивнул, но Цендри хорошо  видела,  что  мысли  его  в  этот  момент
находятся очень далеко. Он долго смотрел на то, как Ванайя  и  ее  женщины
снаряжают и отправляют транспорт, и вдруг спросил:
   - Цендри, а тебе не приходило в голову, что здесь мы столкнулись  не  с
одной, а с двумя инопланетными цивилизациями? Мы, собственно, так с  тобой
и не знаем, кто  возвел  Руины  и  сам  город.  Возможно,  это  сделали  и
Строители, но сколько  потребуется  времени,  чтобы  доказать  это?  -  Он
покачал головой. - На это могут уйти целые века. Прежде всего нужно пройти
сквозь временное поле. И потом еще те, кто разговаривал с нами. Цендри,  я
уверен, что в ближайшее время  и  на  долгие  годы  Изида  станет  центром
научных исследований. Это находка. - Он улыбнулся. - Ей  будет  завидовать
вся  галактика!  И  Махала  сможет  наконец  приобрести  свое  вожделенное
оборудование.
   Все это Цендри понимала, но волновала ее в данный момент  не  наука,  а
дело более важное и личное.
   "Где находится Миранда? Если ее захватили и увезли в район плотины,  то
ей,  как  и  многим   другим,   грозит   смертельная   опасность.   Цунами
приближается".



        14

   Над Изидой вставало солнце. Цендри посмотрела на  расстилающуюся  внизу
реку. Она увидела широкую дельту, где кипящая  вода  с  шипением  и  ревом
ударялась о плоские, покрытые водорослями валуны, откатывалась  на  берег,
срывала с него громадные комья земли и уносила с собой.  Всю  ночь  Цендри
слышала  шум  моторов  подъезжающих  и  отъезжающих  грузовых  машин.  Она
наблюдала, как мужчины и женщины, работая бок о бок, выносили  со  складов
все ценное и загружали в машины.  И  всю  ночь  рядом  с  ними  находились
Проматриархи, руководя работами.  Ванайя  останавливала  всех  проходивших
мимо нее мужчин и спрашивала их дрожащим от волнения голосом:
   - Ты не знаешь, где моя дочь? Если знаешь, кто  ее  удерживает,  пришли
его ко мне, скажи, что за свободу Миранды я заплачу ему любые деньги.
   Но  мужчины  только  отрицательно  качали  головами.   Цендри   вначале
сомневалась в их неведении, но затем пришла к мысли, что они действительно
могут ничего не знать. "Цели восстания, -  думала  она,  -  и  тайные  его
пружины  известны,  скорее  всего,  только  узкому  кругу  лидеров".   Она
вспоминала слова посланника Яла. "Вы не заставите меня сказать то, чего  я
не знаю". И сейчас Ванайя пожинала плоды своего  страшного  бесчеловечного
правления.
   Но Ванайя не предавалась отчаянию, она находилась со своим народом. Уже
ближе к  полуночи,  глядя  на  измученную  неизвестностью  Ванайю,  Махала
подошла к ней.
   - Сестра моя, отправляйся в город и поищи свою дочь  там,  я  справлюсь
без тебя.
   Ванайя, бледная,  уставшая  от  душевных  страданий,  отвергла  просьбу
Махалы.
   - Я должна быть здесь, сестра. Миранда - моя дочь, и она понимает,  что
такое ответственность. Если мы переживем эту ночь, я отыщу ее. Я встану на
колени перед всеми мужскими особями и добьюсь  ее  освобождения  на  любых
условиях. Тот, кто  удерживает  Миранду,  не  увидит  с  моей  стороны  ни
презрения, ни ненависти, наоборот, я буду говорить с ним как  с  почтенной
женщиной. Однако если мне не удастся договориться с ним,  то  пусть  тогда
Богиня даст нам мужества  и  силы  достойно  встретить  выпавшую  на  долю
Миранды судьбу. Но сейчас мое место - здесь, я не могу бросить свой  народ
умирать только потому, что меня очень заботит  судьба  моей  дочери  и  ее
ребенка.
   Махала склонила голову перед Ванайей.
   - Ты права, сестра  моя.  Прости,  что  я  плохо  подумала  о  тебе,  -
произнесла она.
   Цендри занималась самыми разными делами, не требующими особых  навыков.
В основном она работала  на  кухне  вместе  с  подростками  и  несколькими
пожилыми женщинами. Она готовила рабочим чай, напитки, варила еду и жарила
рыбу. В небольших перерывах она наблюдала за тем,  что  происходит  вокруг
нее. Вся работа, как заметила Цендри, состояла в  методичном  прочесывании
стройки.  Мужчины  и  женщины  под  наблюдением   Проматриархов   обходили
помещения и отбирали самое ценное, в основном оборудование и  продукты,  и
грузили на машины. То, что могло как-то противостоять сокрушительной волне
или вовсе пропасть, - оставлялось. Работа продолжалась всю ночь.
   Утром, на рассвете, Цендри увидела Ру. Она чуть не столкнулась  с  ним,
он, опустив голову от усталости, торопливо нес тарелки с едой для одной из
групп рабочих.
   - Что ты здесь делаешь? - спросила Ру Цендри.
   - То же, что и вы, - ответил он. - Я недостаточно умен, чтобы  работать
с женщинами, и не слишком  силен,  чтобы  работать  с  мужчинами,  поэтому
делаю, что могу.
   Цендри посмотрела на его болезненно бледное в слабом свете  восходящего
солнца лицо и сразу вспомнила, что, как говорил Дал, у Ру слабое сердце.
   - Я видел Дала на склоне, у самой стройки, - сказал Ру. -  Все  мужчины
Изиды хотят посмотреть на него и поговорить с ним. Он вдохновил  нас.  Что
бы ни случилось сегодня, жизнь мужчин на Изиде уже  не  будет  такой,  как
раньше.
   Цендри кивнула.  Она  видела,  как  в  мгновение  ока  рухнул  основной
постулат  общества.  Отношение  к  мужчинам   как   к   низшим   существам
оправдывалось на Изиде тем, что Строители не говорят с ними. Но для  того,
чтобы преодолеть уверенность женщин в том, что мужчины не  способны  ни  к
чему хорошему, им придется много поработать. Борьба за истинное  равенство
еще только началась, впереди долгий и негладкий  путь.  Не  один  год  еще
мужчины и женщины будут жить раздельно, поскольку  не  мыслят  себе  иного
существования. Однако свершилось главное -  божественного  предопределения
рабского  положения  мужчин  уже  нет,  а  следовательно,  первый  шаг   к
равноправию сделан. Разумеется, за одну ночь это общество не изменится,  и
более того, кое-что в нем останется неизменным, но уже появилась  надежда,
которой раньше не было.
   Одна из женщин окликнула Ру:
   - Отнеси дарительнице жизни Ванайе еды, Ру, пусть она подкрепится.  Она
отказывается брать ее от нас, может быть, из твоих рук возьмет ее.
   Поскольку помощников на кухне хватало и без нее, Цендри пошла к  Ванайе
вместе с ним. Проматриарх выглядела очень усталой.
   - Ванайя, ты должна поесть, - с мольбой в голосе произнес Ру. - Возьми,
я принес тебе еды и вина.
   - Я не хочу есть, - ответила Ванайя, вздохнув. Она села,  разложила  на
коленях карту строительства и обратилась к стоящему неподалеку мужчине:  -
Вон те три склада у края стройки можете не осматривать, там только  цемент
и доски, оборудования там нет. Горючее, которое мы потратим, вывозя оттуда
материалы, стоит больше, так что не теряйте на них время, идите дальше.
   - Тогда куда направить технику? - спросил мужчина.
   - Вон туда. - Она показала в другой  конец  стройки.  -  Возьмите  трех
инженеров из колледжа и укрепите сваи и перегородки. Когда