Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Булычев Кир. Лишний близнец -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  -
агическими голосами, - сказала моя жена. - Может быть, случилось... Нет, я не могу произнести! - Случилось несчастье с ребеночком? - Замолчи! Немедленно замолчи! Кое-как накинув халаты, мы побежали на лестничную площадку, затем, улучив паузу в криках и грохоте, позвонили в дверь. Нам долго не открывали. Наконец я стал звонить настойчиво, не отнимая пальца от звонка, и через минуту дверь дрогнула и приоткрылась на узкую щель. В щели я угадал профиль Коли Стадницкого. - Коля, - сказал я, - доброе утро. Скажи, что произошло? - Ничего не произошло! - резко ответил молодой человек. И захлопнул дверь. Мы остались на лестнице. - Если мы сейчас не зайдем в какую-нибудь квартиру, - сказала Нианила, - то мы обязательно простудимся. - Тогда лучше идти к нам, - предложил я. - Хоть мне и грустно сознавать, что появление ребенка ведет к конфликтам в семье Стадницких, я не чувствую себя вправе делать им замечания. Мы двинулись было к нашей двери, но тут дверь к соседям снова приоткрылась и Стадницкий сказал нам вслед: - И вообще вас это не касается! Не смейте совать носы в нашу личную жизнь! - Мы и не суем, - с достоинством ответила Нианила, и мы ушли к себе. Но недолго мы оставались одни. Мы не успели запереть дверь, как услышали легкие шаги Клавы. Она ворвалась следом за нами в нашу квартиру и шепотом закричала: - Спасите меня! Он весь пошел в свою мамашу! - Неужели он хочет отравить вас? - спросила Нианила. - Хуже! - Он поднял руку на ребенка? - Ах, я сама не знаю, что говорю, - откликнулась Клава. Тут же в дверь втиснулся Коля. - Возвращайся домой, продажная развратная тварь, - сказал он, - не смей общаться с порядочными людьми. - Коля, прекрати немедленно! - сказала Нианила. - Я тебя выставлю за дверь. Ты что хулиганишь? - Я? Хулиганю! Да на моем месте другой давно бы ее задушил! Отелло своих жен за меньшие штучки на тот свет отправлял. Мы замолчали, переваривая страшную информацию. И как назло моя любознательность опять нас подвела. - Простите, - заинтересовался я, - а сколько жен задушил Отелло? Тут Клава зарыдала, а Коля ответил: - Всех, которые были... как моя! - Ну ладно уж, - сказал я. - Что плохого могла сделать тебе жена, которая принесла тебе два дня назад из роддома чудесного сынишку? - Вот именно, - сказал Коля. - Но ведь я не виновата! - закричала Клава. - Ах, ты не виновата? Не виновата - так не бойся, покажи соседям свое артистическое мастерство. - И покажу, - ответила Клава. - Мне нечего скрывать. - Нечего? - Нечего! - И Клава обратилась к нам. - Пошли посмотрите, и вы меня реабилитируете. Все вчетвером мы вновь пересекли лестничную площадку и вошли в квартиру Стадницких, из которой доносился детский плач, сопровождаемый эхом. Надо сказать, что я вступал в квартиру Стадницких с тяжелым предчувствием того, что вступаю в опасную и, может быть, трагическую эру моей жизни. Казалось бы, что такого: ну плачет младенец, ну негры ездят по нашему Веревкину в иностранных автомобилях. Меня, скромного школьного учителя русского языка и литературы, не должно касаться... - Нас это коснется, - прошептала моя золотоволосая супруга. - Ой как коснется! Как и положено верной спутнице жизни, Нила порой читала мои мысли. Молодые люди впустили нас в комнату, которая служила спальней им и младенцу, и подвели к кроватке с деревянными барьерчиками по бокам, купленную на вырост. В этой кроватке лежали два младенца и пускали слюни. Я прошу вас, уважаемый читатель, остановиться на этом месте повествования и попытаться встать на мое место. Повторяю: мы вошли в комнату, где пахло детской мочой, присыпкой, счастливым и скромным бытом. Мы посмотрели на кроватку. В ней лежали рядышком два младенца и пускали слюни. Вы поняли? Мы ничего не поняли. Мы переглянулись, потом посмотрели на родителей. После тяжелой паузы раздался голос Коли Стадницкого. - Видите? Нила кивнула. - А я так надеялся, - вздохнул Коля Стадницкий, - я так еще надеялся, что у меня ночной кошмар и галлюцинации. А бывают коллективные галлюцинации. - Коллективные галлюцинации! - воскликнула оскорбленным голосом его молодая супруга. - А кто в меня кастрюлей кидал, убить хотел? Кто осыпал меня оскорблениями и рукоприкладством? - А что мне оставалось делать? - ответил плачущим голосом Коля. Он уступал жене в размерах, но был жилистым и крепким человеком, так что всегда мог одолеть пышную, белую, мягкогрудую Клавдию. - Простите, Коля, - спросил я, с трудом оторвав взгляд от кошмарного зрелища. - Но за что вы рассердились на свою жену? - Как за что? За измену, вот за что! - откликнулся Коля. - Да не рожала я его! - взмолилась Клава. - Христом Богом клянусь, не рожала. Я одного рожала и одного домой принесла. Неужели бы я не заметила, когда второго рожала? - Вряд ли это возможно, - поддержал я Клаву. - А я говорю - это заговор! - настаивал Коля. - Ты одного от меня родила, а второго потом, специально, потому что не мой он ребенок, а плод измены. - Так это с кем я тебе, дурак, изменяла? Молодые супруги вновь начали сражение, но убежать с поля боя мы с Нилой не могли, потому что присутствовали при странной загадке мироздания, а загадки требуют разрешения. - Всем известно с кем! - кричал Коля. - С Гасаном из вашей конторы. - Это чтобы я - с Гасаном! - Такие, как ты, только с Гасаном и могут! - Да ты посмотри, глаза твои слепые! - возмутилась окончательно Клава. - Гасан - черный? - Еще какой черный! - И глаза у него черные? - Ну и что? - И кожа смуглая? - Ни у что? - И нос как дыня? - Ну и что? Что? Что?! - А то, что младенцы одинаковые и оба в тебя, подонок! Ты посмотри - глаза серые, носы курносые, губы наружу и уши вертикально! - Клава права! - быстро произнесла моя жена, чтоб Коля не успел придумать какую-нибудь другую глупую версию. Нила, как и я, понимала, что дело куда сложнее, чем простая супружеская измена. При простой супружеской измене близнецы не рождаются с промежутком в пять дней. Не знает такого мировая наука. - Ясно, - сказал Коля. - Я понял. Это не Гасан, а Пупенченко из Гортопа! И курносый, и глаза серые. - А уши? - спросила Клава. - Уши у него прижатые, а вертикальные уши только у тебя и отросли, урод лопоухий! Коля пощупал свои уши. Они и в самом деле выдавались вертикально к поверхности головы. - Это ничего не значит, - сказал он. - В детстве у меня другие уши были. - Что же это, я тебя с детства не знаю, что ли? - "И я твой характер с детства освоил! - произнес Коля. Младенец справа заплакал. Он сучил ножками. Мы все смотрели на него. Второй младенец повернул головку и тоже посмотрел на него. Господи, они были абсолютно похожи! Но Коля сделал иной вывод. - Вот, - сказал он, - правый - это мой. Я чувствую. Он плачет и страдает от твоей, Клавка, подлой измены! И тут, как бы подслушав обвинения Коли, второй малыш зарыдал так, что правый перестал плакать и воззрился на брата. И правда - я уже не мог называть их иначе как братьями, близнецами, хотя этого и быть не могло. - Послушай, Коля, - сказала моя супруга, - ты можешь шуметь и бить посуду, как тебе хочется, но твоя жена здесь не виновата. Она в себе носила только одного младенца, это может Дина Иосифовна подтвердить. И я сама Клаву у роддома встречала, и ты сам младенца на руках нес. И он был один. - Сначала был один, - ответил Коля, - а сегодня ночью она еще одного, родила. Тайком от меня, потому что это не мой ребенок! - Ясно. - Я вмешался в этот пустой разговор. - И какой же из них твой, а какой чужой? - Совершенно очевидно, - ответил Коля. - Справа мой, а слева чужой. - И почему? - Разве неясно? - спросил Коля. - Справа мой, а слева ихний. - И как же ты их различаешь? - спросила моя жена Нианила. - У него мой голос проклеивается. Клава наклонилась к кроватке, взяло того младенца, который плакал пронзительнее, обнажила полную грудь и дала ее мальчику. Тот сразу замолчал и зачмокал. Второй заплакал еще громче. - Прекрати кормить узурпатора! - закричал Коля. - Корми моего ребенка. Он даже протянул руку к жене, чтобы оторвать младенца от ее груди, но Нианила встала между ним и кормящей материю и сказала: - А ну-ка погляди на кроватку. Разве ты не видишь, что она правого взяла, того самого, которого ты за своего держишь. - Разве? - Коля находился в шоке. Руки его тряслись и взор блуждал. - Вы так думаете, тетя Нила? - Я уверена, - сказала моя жена. - И думаю, что хватит устраивать здесь базар. У тебя родились два близнеца, ты их различить не можешь, оба - точная твоя копия, а ты смеешь кричать на жену! - Это точно... - Коля потерял боевой пыл, но окончательно не сдался. - А когда же... где он вчера был? - Вчера он из нее еще не вышел, - сказал я. - В медицине такие случаи известны. Я лгал, но лгал во спасение. Я понимал, что младенцы не виноваты. И Клава не виновата, и Коля не виноват. Тут действует какая-то внешняя сила. Коля стоял посреди комнаты и думал. Клава, которая уже смирилась со своим положением, откормила первого близнеца и взяла из кроватки второго. - Нет, - вдруг согласился Коля. - Мне их не отличить. - У них даже родинок нету, - сообщила Клава умиротворенным голосом кормящей матери. Коля подумал и вновь огорчился. - Но ведь тогда, значит, одного нам подкинули? - А кто-нибудь заходил? - спросил я. - Ну если бы кто-то к ним заходил, - вмещалась моя супруга, - то мы бы услышали. Наша лестница скрипит сильно. - Скрипит, - согласился Коля. Он посмотрел на меня испытующе. Его глаза были красными от недосыпа и огорчения. - Значит, бывают случаи, что второго недосмотрели и он с опозданием родился? - Мы принимаем это как рабочую гипотезу, - сказала моя жена голосом секретаря обкома. И как-то все сразу согласились. Мы сидели на стульях в комнате, смотрели на младенцев, которые заснули, и говорили вполголоса, чтобы их не потревожить. Никто из нас не верил, что второй младенец родился с опозданием на пять дней, а Клава этого не заметила. Она сама признавала: "Если бы во сне, все равно бы схватки были, без боли не бывает". Ну ладно, размышлял я, допустим, кто-то подбросил младенца, ловко подбросил, незаметно. Но почему точно такого же? Где он его раздобыл? - А что, если... - сказал я. Потом осекся. Но все уже смотрели на меня. Пришлось продолжать. - А что, если ты его, Клава, сразу родила. С самого начала их двое было. Но потом его отнесли в палату, где новорожденных держат, а отдать забыли. Вот теперь спохватились - видят: лежит лишний ребеночек. Они стали проверять - получается, что твой, Клава. Вот они с перепугу и подкинули его незаметно. Чтобы скандала не было. Ведь это страшный скандал - в младенцах обсчитаться, тут выговором не отделаешься. У нас каждый советский человек на счету. - Не очень мне кажется твоя теория, - сказала Нианила. - Но другого пока нет. - Есть, - вернулся к старой версии Коля. - Есть, если это плод супружеской измены. - Ну, Коля! Ну не сходи с ума! Ну что ты несешь! - Мы все накинулись на Колю, и он окончательно сдался. Казалось бы, дело утряслось. Нет, ничего подобного. Ведь мы живем не в вакууме, мы живем в человеческом коллективе. И коллектив уже приходил поздравлять Клаву с родами, коллектив убедился в том, что младенец родился в одиночестве. Ну как теперь убедишь свекровь и других родственников? - Они потребуют документы, - сказала Клава. - Они же не лучше моего супруга, даже в некоторых отношениях хуже его. Они меня будут упрекать в супружеской измене, вот увидите. - А мы им документ! - сказал я. - Какой еще документ? - удивилась Нианила Федоровна. - Где ты найдешь документ о том, что младенцев было двое? Ведь младенец был один! - Надо проникнуть, - сказал я, - проникнуть и подменить документ. С происхождением младенца мы сами разберемся: куда нам спешить? А вот что касается документации, то без нее не обойтись. - И что же вы предлагаете, дядя Семен? - спросила Клава. - Немедленно идти в больницу, в регистратуру родильного отделения, и изменить там число младенцев, - сказал я. - Хорошо еще, что вы в ЗАГСе ему имя дать не успели. - Тогда пошли, - сказал Коля. - А то стыда не оберешься. Как на службу вернусь, не представляю! - Может, лучше дождемся ночи? - спросил я. - Нет, - сказала Нианила, - сейчас вы открыто придете, а ночью надо красться, как воры, и еще в милицию попадете. Мы оделись и пошли в больницу. По дороге Колей овладела странная надежда, что мы сейчас поднимем документы и в них окажется, что у него с самого начала было два близнеца. И тогда не надо ревновать жену и оставаться на всю жизнь в неведении, ты ли отец одного из своих сыновей. К счастью для Коли, он - существо ограниченное, и приземленное. Так что за пределы земных и реалистических объяснений он не пускался. Я же, шагая рядом с ним, не мог отделаться от тягостных подозрений, что тайна лишнего близнеца не так проста, как может показаться, и вряд ли объясняется ошибкой в документах или неверностью жены. К тому же Коля надоел мне, стараясь выяснить, а нет ли в природе примеров, чтобы самка рожала близнецов порциями. Ну может, не у людей, а у кошек или морских свинок? На что я не мог ответить. Черт их знает, морских свинок! В больницу мы пришли около девяти, народу было мало. Я взял разговоры на себя, и Коля был мне благодарен. Пожилая регистраторша была мне знакома, она приходилась приятельницей моей покойной мамы, и поэтому я говорил с ней почти доверительно. - Дорогая Даша! - обратился я к ней, сунув голову в полукруглое окошко. - Мы к тебе с несколько необычной просьбой. Дарья Тихоновна высунула голову в окошко, узнала Колю и обрадовалась. - Поздравляю тебя с первенцем! - сказала она. - Пускай растет богатырем на радость нашей Родине. Пускай им будет гордиться наш город, как новым Павликом Морозовым. Дарья Тихоновна всю жизнь провела в пионерах. Сначала председателем совета дружины, потом пионервожатой, затем инструктором райкома комсомола по пионерским вопросам, а постепенно, через гороно и совет ветеранов, превратилась в почетную пионерку нашего города. Поэтому ей были свойственны восторженность и громкий голос. При упоминании об отце Павлика Морозова Коля сразу слинял, сгорбился, исчез, а я затолкал лбом обратно голову Дарьи и перешел на другой, понятный ей тон: - Слушай, Даша, у нас проблема. - Давай, дружок, слушаем, - ответила Дарья. - Ты, наверное, слышала по телевизору, что начался отбор в школу передового пионерского опыта? - А что? Где? - В самой Москве, - ответил я. - Записывают с рождения, с первого дня. - Ну уж они в Москве перегибают палку! - заявила Даша. - Актив, - прошептал я. - В наши тяжелые времена актив надо готовить с пеленок. Ты же знаешь, какие проблемы с активом. - Не актив, а сплошная пассивность, - согласилась со мной Даша. Она встряхнула головой, и коротко остриженные скобкой седые волосы рассыпались по лбу. - Решено создать при центральном совете пионерской организации спецшколу. Отобранных детей фиксируют с момента рождения, а затем подвергают специальному облучению. Нет, не пугайся, все под контролем. Облученные развиваются лучше других детей... - Какое еще облучение! - рявкнул за моей спиной Коля. - Не позволю моим детям делать облучение. - Но вот, ты же понимаешь. - Я сурово нахмурился, и Даша послушно прикрыла глаза. - Сейчас ты дашь нам историю болезни Клавы Стадницкой. Мы спишем все данные на ребенка. Ведь на него отдельную карточку еще не завели? - Сейчас посмотрим, - сказала Даша. Конечно, у нас в больнице все попроще, чем в каком-нибудь московском родильном доме, но все документы подшиты как положено. Коля жужжал мне в ухо: - Какое еще облучение? Даша сказала: - Видно, история болезни еще в родильном отделении или в консультации у Дины Иосифовны. Ты там, Сеня, посмотри. - А Дина Иосифовна пришла? - По расписанию с девяти. - Ну тогда - будь готов! - Я сделал ей ручкой пионерский салют, и старая пионерка серьезно сделала мне ручкой в ответ. - Всегда готов! Я велел Коле сидеть внизу и ждать, а сам пошел в родильное отделение. Там была только сестра, незнакомая, она сказала, что документов на рожениц они не держат. Мне ничего не оставалось, как отправиться к Дине Иосифовне. Я постучал. Дверь открылась, и из кабинета вышла высокая рыжая худая женщина. Она уколола меня зеленым взглядом и пошла, хромая, прочь по коридору. - Простите, - спросил я. - Вы Дину Иосифовну не видели? - Я теперь Дина Иосифовна, - сказала женщина. - А у вас нет истории болезни Клавдии Стадницкой? - спросил я. Не оборачиваясь, та женщина помахала тетрадкой, которую держала в руке, и сказала: - Получите в регистратуре. Я все-таки заглянул в кабинет. В кабинете было пусто. Конечно, та женщина не была Диной Иосифовной, но, с другой стороны, она уже не первый раз претендовала на место Дины Иосифовны. И конечно, она была связана с тайной близнецов. Размышляя, я спустился на первый этаж. Коля все еще сидел на стуле у гардероба. - Ты никого не видел? - спросил я. - А кого я должен был видеть? - спросил Коля. Я не успел ответить, как меня окликнула Дарья: - Сеня! Дина Иосифовна вернула мне Клавкину историю болезни. Она тебе нужна? Дарья протянула мне в окошко историю болезни. Мы с Колей отошли к окну. Я перелистал страницы - оказывается, Клава переболела свинкой, у нее была грыжа и некоторые неприятности с менструальным циклом, - но я не стал задерживаться на мелких деталях - я листал и листал, пока не дошел до последней записи: "25 апреля 1988 года родила двух близнецов мужского пола, вес идентичен - четыре кило двенадцать граммов, длина тела... - Ну вот, - сказал Коля, который читал через мое плечо. - Я же говорил, что она родила их вместе. Он вытер со лба выступивший пот. - Спасен, - пробормотал он. - Да, ты спасен, - сказал я без убеждения. Ведь я-то был уверен в том, что еще позавчера у нас был лишь один близнец. А второй появился с опозданием. Я сел на стул и перелистал все данные о близнецах. При том я внимательно посмотрел, не был ли вырван лист и заменен другим. Но следов подмены я не обнаружил. Да и не ждал особенно. Ведь если они самого младенца смогли нам подкинуть - неужели они страницу не смогут сделать чисто, как шпионский паспорт. Я вернул историю болезни Даше, и она по моей просьбе выписала нам справку для ЗАГСа. Ведь нам надо получить на детей метрики. Как мы вышли на улицу, Коля сразу отобрал у меня справки на близнецов. Он на глазах распухал от гордости. Смешная вещь - судьба. Она на моих глазах играла человеком. Навстречу нам шли два мужика, в подпитии, они видно работали или учились вместе с Колей. Один из них сказал: - Говорят, ты богатыря родил? - Не богатыря, - ответил Коля искренне, - а двух богатырей. - Неужели близнецы? - спросил приятель. Коля вытащил из бумажника справку, и они втроем начали ее читать. - Это надо обмыть, - сказал другой приятель. - Давай справку назад, - сказал Коля и неуверенно погляд

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору