зрения пронесся и исчез ров с замерзшей водой. Треск преследовал меня по пятам. Я почти ничего не слышал и, кажется, временно потерял способность видеть. Но потом сквозь гул крови в висках и настигающий треск я все же услышал:
     - ...ядь! Беги сюда! Твою мать! Сюда, придурок!!!
     В себя пришел уже на мосту. Большую часть пролетев с разбегу, я застрял на последних метрах. Ни назад, ни вперед. Будто что-то схватило меня за шиворот и держит. Колька стоял у самого края балки и, судя по раскрытому рту, что-то орал. А лед под мостом вдруг затрещал и стал проседать. Сквозь разломы проступила черная, жуткая вода... Потом меня рвануло со страшной силой, и я оказался на берегу...
     Мы валялись в снегу метрах в трехстах от кустов, через которые пробирались до этого к острову. Меня трясло. Зубы стучали. Колька (я вспомнил - это он выдернул меня с моста!) изысканно матерился, превзойдя даже боцмана, с которым мне довелось служить в свое время. А тот был великий матерщинник...
     Через некоторое время Коляныч все же иссяк и принялся смеяться. Я, к своему удивлению, присоединился к нему. Истерика, вот что это такое! Я думал об этом и заходился в хохоте. Мы валялись в сугробе, смеясь и кашляя, а потом Колька кое-как поднялся на ноги и, продолжая похохатывать, произнес:
     - Ну... Ну и... Ну ты... Игореха и кретин! Я... предупреждал! Надо молча... Но как ты бежал! По кругу... По кр... кругу! А орал! А на дерево!
     - Как - на дерево? - Я даже смеяться перестал.
     - Да просто! Бежал, бежал по земле, забежал на дерево, спрыгнул и дальше...
     - Врешь!
     - Да нет! Завтра днем, если хочешь, следы посмотрим. Там дерево чуть под наклоном растет...
     - Ну его, знаешь ли, - сказал я. - Ты мне хоть денег плати, а туда я больше не пойду.
     Странно работают у человека мозги. На самом-то деле мы не верим во всякую такую мистику, даже если не отметаем ее существование с порога. Слушая байки на потусторонние темы, мы все относимся к ним по-разному: отрицаем напрочь, злимся, насмехаемся, переводим все в шутку, а ежели имеется хоть капелька романтики в крови - верим. Но верим не до конца. Просто нам хочется немножко таинственности, сказки и волшебства. Часто в ответ на очередную быличку мы выдумываем свою. В конце концов у каждого человека в жизни случалось необъяснимое происшествие. Другое дело, что почти каждый умеет это необъяснимое объяснить чем-то банальным. Ум защищается. Нормальный предохранитель. Механизм, следящий за тем, чтобы система не пошла вразнос...
     Другое дело, когда мы сталкиваемся с ЭТИМ в реальности. Вот тут мы начинаем верить. Иногда - до поноса. И удивляемся: как же это другие ничего такого не видят? Это же есть!
     Вот и я, оказывается, не верил. Хотел верить, - да! Но на самом деле... Даже когда Учитель показывал всякие фокусы, я убеждал себя, что это вроде гипноза. Гипноз ведь наукой обоснован? Признан? Работает? Значит, это он и есть. Ну, плюс еще мастерство, конечно...
     Теперь же я ехал домой, глядя вокруг широко раскрытыми глазами. Нет, я не видел больше никаких духов и чертей. Я и того-то не видел. Зато ощущал! Всем своим существом. И это ощущение мне здорово не понравилось.
     Глядя на окружающих меня, деловито снующих людей, я поражался их закрытости, закупоренности и замкнутости. Как будто они сами посадили себя в прочные непрозрачные банки с прорезями. И через эти прорези видят только то, что им кажется понятным и относительно безопасным. Хотелось заорать: "Люди, очнитесь! Это же есть! Оно среди нас!" Но я не орал, конечно. Скворцова-Степанова как раз на Удельной. Закроют...
     Вполне возможно, я действительно сумасшедший. (Защитные механизмы работают и у меня.) Все привиделось. Ничего не было. Колька меня разыграл.
     Придя домой, рухнул в постель и долго лежал, с натугой ворочая в голове ставшую уже классической цитату: "Я сошла с ума! Какая досада!" Первая Встреча с Силой... О том, что это была именно она, - я узнал позже, прочитав несколько томов Кастанеды. А пока я валялся, кутаясь в одеяло, и пытался убедить себя, что ничего не случилось.
     Потом уснул. И увидел сон. Удивительно приятный, спокойный. Один из тех - про мир под зеленым небом, - что снится мне уже давно, но в разных вариантах. На этот раз во сне был рассвет, горы, непривычного вида крепость и человек на смотровой площадке самой высокой башни. Меч в его руках сиял, будто сделанный из горного хрусталя...

Где-то. Когда-то

     Мальчик проснулся, когда бледный утренний свет уже проник в комнату. Суматошно вскочил и, натянув кильт из клетчатой ткани, подхватил ножны с тяжелым учебным мечом. Быстро оглядел комнату, сунул меч под мышку и, плеснув себе в лицо пару горстей воды из стоящей в углу бадьи, выскочил наружу. Мальчика звали Тио. Он снова проспал.
     Ступени каменной лестницы, завиваясь спиралью, вели наверх. Пробегая мимо редких бойниц, мальчик видел, что солнце уже показалось над горным хребтом. Что скажет отец?! Подумав об этом, Тио побежал еще быстрее. Наверх он выскочил, совсем запыхавшись, - Башня Стражи очень высокая...
     Отец стоял посреди площадки и Беседовал с Мечом. Его могучие плечи, сплошь покрытые сложной вязью ритуального узора, мерно двигались. Эохайд Горный Вихрь начинал уже вторую часть Разговора. Всего частей девять, и вчера Тио успел только к пятой. Мальчик поспешно сбросил ножны с клинка и встал слева и чуть сзади отца так, чтобы видеть все его движения. Сосредоточился...
     Лист, Двойной Лист, Плащ пилигрима, Поток, Водяное колесо... - фразы сменяли одна другую. Отец молчал, хотя давно заметил Тио. Сердится? Поворот, Ветер с Гор, Падающий Лист, Твердь... Девять фраз в каждой из девяти частей...
     Острие отцовского меча взблескивает перед самыми глазами.
     - Ты невнимателен, сын. И ты снова проспал.
     Его меч рубит крест-накрест... и сразу снизу вверх. Легкое прикосновение к левому предплечью. Совсем не больно! Но Тио знал, что на месте прикосновения сейчас открылся длинный тонкий порез, из которого течет кровь. Не важно! Его руки покрыты десятками тонких шрамов. Тело уже привыкло к кровопотере и быстро восстанавливается. Когда Тио станет взрослым, это пригодится в бою. Но в настоящем бою он уже остался бы без руки...
     Отец наступал, полосуя воздух короткими движениями клинка. Его меч - как живой. Кажется, что он сам изгибается, стараясь достать руки Тио. Мальчик сосредоточился и провел контратаку. Мимо! Но отец одобрительно кивнул и усилил натиск. Мальчик постарался передвинуться так, чтобы поставить отца лицом к солнцу. Тот парировал его замысел коротким шагом. Как же мала смотровая площадка!
     - Ты сегодня неплохо двигался, сын. - Отец вылил на себя ведро ледяной воды и с наслаждением фыркнул. Тио последовал его примеру. Бр-р-р! Какая студеная!
     Отец усмехнулся, глядя на выражение лица мальчика. Тио насупился.
     - Через пять солнц ты станешь взрослым, сын. Привыкни к тому, что воин несет ответственность за все, что с ним происходит. Если ты не усвоишь это, в одно прекрасное утро смерть подкрадется к тебе, пока ты будешь сладко спать.
     - Да, отец!
     - И помни: твои братья еще слишком малы. Ты - старший!
     Тио понимал, что это значит. Через пять лет ему исполнится семнадцать. Тогда он получит взрослое имя. И сможет отправиться в Странствие, чтобы заслужить честь быть Наследником. Отправится совсем один... Если Тио будет беспечен и погибнет в пути, а с отцом что-то случится, клан останется без вождя... Но разве с таким воином, как отец, может что-то случиться?

Глава 5

Санкт-Петербург. Апрель 1992 г.

     - У! И! Ю!
     Рык отражается от стен зала. Сорок человек одновременно делают одни и те же движения. У! - Си-цен-но камаэ, ноги на ширине плеч. Твердость духа. И! - Конго но камаэ. Шаг правой ногой назад. Левая рука выстреливает вперед. Ладонь жестко расправлена. Чистота помыслов. Ю! - Итимондзи-но камаэ. Единые врата. Правая рука оттянута к виску, натягивая невидимую тетиву.
     - О! - Пальцы рук формируют "козу": указательный и мизинец оттопырены, большой прижимает два остальных.
     - У! И! - инструктор взревывает тигром. Выпад вперед. Удар! Замереть на одной ноге. Ощущение парения в высоте...
     - Ю! - нога опустилась на пол. Левая рука взлетает вверх. Готовность!
     Я двигаюсь вместе со всеми. Черная ткань то мягко шелестит, то резко хлопает при быстрых движениях. В груди клокочут звуки дзюмон - ман-тры, которую читает инструктор. Смена состояний - Огонь, Воздух, Вода, Земля, Дух! Одинаковые черные фигуры вокруг и разлитая в пространстве Мощь. Круто!
     - О! - фронтальное положение. - О!!! - Хира итимондзи-но камаэ - руки в стороны, присесть, чуть наклониться.
     - И! - выпад влево. Удар! - Ю! - выпад вправо. Удар!
     - О! - вибрация, кажется, сотрясает стены. - ИРЮ! - позиция медведя, вставшего на дыбы. Когтистые руки-лапы взлетают вверх... И опускаются, складываясь в мудру Онгюо-ин. Знак невидимости. Чудится, что фигуры вокруг начинают затуманиваться и таять.
     - И! - сесть в фудоза, левая нога под собой, правая подвернута спереди, как в полулотосе.
     - О-о-о! - перейти в сейдза, - положение на коленях.
     - Рэй! - поклон. Камаэ-но ката <Камаэ-но ката (яп.) - ката позиций (камаэ). Формальный комплекс, предназначенный для изучения основных боевых позиций Тайдзюцу - рукопашного боя ниндзя.> закончена. Осталось всего пять повторений. Вот инструктор поднимает руку...
     Дверь распахнулась совершенно беззвучно. В первый миг я подумал, что в коридоре пожар. Эти черные клубы, ворвавшиеся в зал... Нет, почудилось. Клубы исчезли, но материализовался Учитель.
     - Ю! - взвыл инструктор, падая на колено. Восемьдесят рук дружно хлопнули в пол - все склонились в поклоне. Некоторое время ничего не было слышно, кроме дыхания занимающихся. Выждав положенные пять секунд, я медленно выпрямился. Учитель стоял прямо посреди зала рядом со мной! Сила волнами исходила от него. Меня качнуло. Сидеть! - приказал я себе и замер, обратившись в статую.
     Учитель молчал. Звенела тишина.
     Потом он сдвинулся с места и потек к первой шеренге. Движения его были такими плавными, что свободная одежда не издавала ни малейшего шороха. Остановился рядом с инструктором, обернулся и посмотрел на нас.
     - ТЕ ИЗ ВАС, - тишина с хряском разошлась по швам, - КТО ЕЩЕ НЕ ПРИВЕЛ В ЗАЛ ПО ДЕСЯТЬ ЧЕЛОВЕК, ДОЛЖНЫ ЗАПЛАТИТЬ В ТЕЧЕНИЕ НЕДЕЛИ ПО СТО ДОЛЛАРОВ. ИЛИ НАЙТИ ЛЮДЕЙ. КТО НЕ СМОЖЕТ - ПУСТЬ УБИРАЕТСЯ! А КТО НЕ ЗАХОЧЕТ... Ю - У!!! - в руке его возникла короткая палка, из которой со звоном выскочило изогнутое лезвие боевого серпа.
     Куда там инструктору! Рев ударил меня словно бревно. Я скрючился, хватая ртом воздух. Черт! Я же давно привел...
     - ЗНАНИЕ ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ! ЕСЛИ ВЫ НЕ ГОТОВЫ ЖЕРТВОВАТЬ РАДИ НЕГО ТАКОЙ МАЛОСТЬЮ, КАК ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ, ВАМ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ ЗДЕСЬ! - как он ухитряется так говорить? Вот уж "двери наших мозгов посрывало с петель"! Эхо металось по залу, как обезумевшая птица. Кама исчезла из руки Учителя.
     - ЕЩЕ ОДНО. МНЕ НУЖНЫ ЧЕТВЕРО ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ. ИМИ БУДУТ... - он снова пошел между рядов, - ТЫ! - парень вздрогнул и поклонился, - ТЫ! - Колька! Он выбрал Кольку! - ТЫ! И ТЫ!
     Я поклонился даже раньше, чем сообразил, что Учитель указал и на меня тоже. Словно непонятная Сила пригнула меня к полу. Атас!
     Но что теперь будет?

***

     - Внимание. - Учитель вытянул руку вперед, будто собирался схватить кого-то из нас за глотку. Но голос его звучал буднично, не так, как в зале. - Вы четверо будете работать у меня. Всего вас девять человек, но четверых из тех, кто был, пришлось заменить вами. Вас введут в курс дела, НО! Я хочу предупредить всех: НИКТО СНАРУЖИ НЕ ДОЛЖЕН ОТ ВАС УЗНАТЬ НИЧЕГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗДЕСЬ! Я повторяю: НИКТО! Учтите, что Я вас наказывать не буду...
     Это не прозвучало так, будто наказания не будет вовсе. Он не накажет, но кто-то... Или Что-то.
     - Еще, - продолжил Учитель, - я требую беспрекословного повиновения. Если кто-то из вас не готов подчиняться - пусть уходит сейчас. Потом будет поздно.
     Мы переглянулись между собой. Колька едва заметно пожал плечами. Двое других парней изобразили на лицах суровую решимость.
     - Ну что ж, я предупредил. Теперь пути назад для вас нет. Вы будете получать достаточно денег, чтобы не беспокоиться о них. Но учтите: МНЕ ваша защита не нужна. Вы будете охранять этот дом. НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ВОЙТИ СЮДА В МОЕ ОТСУТСТВИЕ. Это все...
     Мы снова переглянулись: вот те на! Что такого в этом доме? Обыкновенный старый дом, каких на Ваське пруд пруди. Конечно, в квартире много чего Ценного, но стоит ли ради этого держать в ней девятерых мордоворотов, да еще и денег им платить? Но раз Он говорит, что это все... Осталось только поклониться и отвалить на инструктаж к "старичкам", ждущим в прихожей. Я подумал, что все мы, без исключения, уже жалеем, что не использовали тот шанс уйти раньше, который Учитель нам предоставил. Деньги, конечно, хорошо... Но жути Кутузов понагнал на нас изрядно. И оказалось, это еще не все.
     - Маленький нюанс. Печать. Мы заключаем с вами ДОГОВОР. Его надо подписать. Вы сделаете то, что я скажу. Вот адрес.
     Он протянул Кольке листок бумаги, как бы назначая его старшим.
     - По этому адресу быть в субботу в двадцать один ноль-ноль. Позвоните в дверь и спросите Арсеньева Павла. Он будет дома.
     - И что мы должны ему передать? - Колька принял делегированные полномочия.
     - Вот это. - Учитель неуловимым движением выхватил из-за пазухи маленький шипастый Сай <Род холодного оружия, входящий в арсенал ниндзя. Колющий трезубый кинжал. Обычно применяется в парном варианте. Шилообразные острия, среднее длиннее боковых. Иногда бывают варианты с пятью, семью и девятью шипами, часть из которых располагается на рукояти.> и положил на пол между собой и нами. - Убейте его.
     Повисла гробовая тишина. Мне, как и другим, показалось, что я ослышался.
     - Ч-что? - один из парней осмелился переспросить.
     - Я СКАЗАЛ: УБЕЙТЕ ЕГО!!! Ты глухой?
     Парень не ответил. По лицу его растеклась смертельная бледность. Потом он вдруг вскочил и выбежал прочь. Кутузов даже не шелохнулся, чтобы помешать ему. Только подтолкнул оружие застывшему как статуя Кольке.
     - Сделайте дело наверняка. Арсеньев должен умереть. Остальным оружие не обязательно, хотя можете взять свое. Двое держат, один убивает. - Учитель пробежал взглядом по нашим лицам, как будто ожидал, что мы после этих слов тоже сорвемся и убежим. - А такие, как этот, - кивок в сторону двери, - Гниль. Снаружи крепкий, а Дух - тухлятина, дерьмо. Я знал, что он струсит. В субботу вечером, после того как все сделаете, - придете сюда и доложите. О теле не беспокойтесь, бросьте на месте... Это и будет ваша подпись под ДОГОВОРОМ. Теперь идите.
     Колька подобрал Сай, и мы, поклонившись, как зомби, вышли из комнаты. В голове стояла гулкая пустота. Очень трудно преступить закон. Не тот закон, который в УК. Тот, который в себе...

Глава 6

Санкт-Петербург. Апрель 1992 г.

     - И что теперь делать?
     Мы стояли у входа в метро "Василеостровская". Стояли втроем и смотрели друг на друга, как приговоренные к смерти. Падал мокрый мерзкий снежок, временами переходящий в дождь. Серое небо, серые, понурые люди. Хреново...
     - Не знаю, как вы, парни, - Серега трясущимися руками прикурил сигарету, - а я в этом участвовать не желаю. Миха правильно слился, разве что слишком вызывающе. Я вот потише сделаю... Просто не пойду туда, и все.
     Мы с Колькой промолчали. Может, это и выход - не пойти. Страшно ведь. Убить человека... Добро бы еще мы знали - кто он и что сделал. Атак... Но не пойти, это как-то... в падлу.
     Коляныч поежился, будто Сай под одеждой обжигал его.
     - А может, сходить? В конце концов, можно слиться в последний момент... - неуверенно произнес я.
     Серега даже курить перестал. Раззявил варежку и смотрел на меня, как на шизнутого. Сигарета прилипла к его нижней губе.
     - Ты... - он отлепил сигарету и с омерзением бросил в лужу, - ты ненормальный! Наверняка этот бандит будет следить за тем, что там происходит! Если вы попытаетесь слиться, вас там всех грохнут вместе с этим, как его... Арсеньевым!
     Он еще долго разливался о том, что Учитель - совсем не Учитель, а бандит с большой дороги. Эмоции так и перли из парня. Он размахивал руками, заикался и трясся. Смотреть на него было неприятно. Истерика у мужчины вообще неприятное зрелище. Но я его понимал. У самого было желание спрятаться куда-нибудь поглубже, чтобы никто не нашел. Однако...
     Что "однако" - неясно. Но все-таки... Было у меня некое глубинное ощущение, что идти все же надо. Хотя бы для того, чтобы посмотреть - что это за тип, которого Учитель хочет убрать. Непростой, должно быть, тип... Но и здесь есть некая странность. Зачем Учителю понадобилось посылать нас? Мы же не профи. Можем засыпаться... И тогда... Вот что тогда - думать не хочется. Потому как небо в клеточку - это совсем не то, о чем я мечтаю... Какого черта Колька молчит?
     Тот будто услышал. Взглянул мне в глаза, потом на приплясывающего от возбуждения Серегу и сказал:
     - Ты - как хочешь. А мы съездим. Может, это проверка.
     - Конечно, проверка! - заорал Серега. - Проверка на вшивость! Шлепнете вы его или нет! А я такие проверки...
     - Заткнись! - Коляныч сказал это тихо, но парень как-то сразу замолк. - Мы же на улице, кретин! Кругом народ, менты, а ты орешь "шлепнете"! Хочешь, чтобы нас прямо здесь повязали?
     - Сам ты... - Серега зло сплюнул. - Вы как хотите, а я пошел. С меня хватит... Оставайтесь, е.. на-шки, посадят вас или шлепнут - мне насрать! Мозги набекрень... - Он развернулся на сто восемьдесят и быстро пошел к дверям метро. Мы посмотрели ему вслед и переглянулись.
     - Ну что, Брат Храбрец, - сказал Колька и невесело усмехнулся, - как тебе поход за Силой? Страшно?
     - Совершенно да. - Я передернул плечами. - Но чую я, что собака тут непростая порылась. И обдумать это все не помешает...
     - Одна голова хорошо, а две - это уже Джо-Джим. - Колька осмотрелся по сторонам. - Давай-ка, брат, отсюда валить. Не ровен час - заметут нас с железякой.
     - Тогда поехали ко мне. Третья часть "Убийцы Сегуна" есть. Посмотрим, развеемся малость. Может, мысли какие появятся.
     - Да уж. Под такой фильм только мокруху и обдумывать.
     Конечно, не так уж не прав этот Серега. А точнее, прав на все сто. С точки зрения нормального человека. А мы с Колькой люди ненормальные. Больные. Поэтому, обмозговав все, решили: ехать надо. Нет, убивать мы, конечно, никого не будем. Но разнюхать - что там и как, просто обязаны. Потому что ходить потом всю жизнь с клеймом разумного труса ни он, ни я не хотели... Да и интуиция нашептывала. Шепот было почти не разобрать, но чувствовалось: не просто так нас отправил Учитель по указанному в бумажке адресу. Даже если действительно ему надо убить этого Пашу. Здесь есть что-то еще... А что - нельзя узнать, пока не съездим. Поэтому решено было сначала поехать туда на день раньше. Осмотреть подходы к дому, место действия, прикинуть возможные позиции наблюдателей. Обсуждая план действий, мы выдули несколько литров кофе, опустошили холодильник и, наконец, завалились спать. Колька как гость - на диване, а я постелил себе на полу матрас. И, едва успев закрыть глаза, провалился в сон.
     В лесу было душно. Тихо, сыро и душно. Птицы молчали. Солнечные лучи медовыми сталактитами свешивались с резных крон огромных, в несколько обхватов, деревьев. Буйные папоротники росли у их подножий. Стволы, до половины поросшие голубоватым лишайником, казались непроницаемо черными. Тишина была ощутима физически. И именно она создавала эту глухую давящую духоту.
     Продираясь сквозь заросли, раздвигая бронзовым мускулистым плечом душную тишину, по едва заметной тропинке шел человек. Шел бодро, кажется, даже что-то напевая, и свет тускло взблескивал на лезвии топора, заткнутого за широкий кожаный пояс. Темноволосый, загорелый, с плечами, покрытыми вязью татуировки, человек беспечно двигался вперед.