нную ситуацию трудно понять, следуя только фактам. Они искажают
картину.

- Вы хотите скачать, что Ро лгала? - требовательно спросил Вилькоксин.

- Я хочу сказать, что ее не так поняли,- ответил Джим.- Скажите, это она
рассказала вам это или это просто пересказ?

Вилькоксин задумчиво поскреб свой подбородок.

- Это пересказ,- признался он,- но если человек, который все это мне
рассказал, выступит так же убедительно на Комиссии, то вам будет плохо.

- Значит, Комиссия предубеждена против меня?

- Пожалуй...

Вилькоксин задумался, потом внезапно вскочил и зашагал взад и вперед по
комнате.

- Скажу вам честно, я был не в восторге, когда меня назначили вашим
адвокатом. Может быть, я и сам был немного предубежден. Я не говорю так,
потому что вы переубедили меня,- торопливо сказал он.- Но, возможно, вы
говорите правду!

Вилькоксин вновь сел у постели Джима.

- Ну что ж, давайте послушаем ваш рассказ. Итак, вы покинули Альфу
Центавра.

- Я отправился в Тронный Мир, чтобы выяснить, посещали ли Высокородные нашу
планету или нет. Все, что случилось там, было следствием моих поисков и
наблюдений!

- И это все? - спросил Вилькоксин.

- Пока что да. Я выступлю перед Комиссией и все подробно расскажу, если
они, конечно, выслушают меня.

- Но вы же должны понимать, что без исчерпывающей информации я не могу быть
полезным вам.

- Да, но если быть откровенным, я вам не доверяю. Пожалуйста, не поймите
меня неправильно. Просто вы вряд ли поймете мой рассказ, не побывав в
Тронном Мире.

- Да, но ведь... в Тронном Мире не побывал еще ни один землянин.

- Совершенно верно. Никто из землян не поможет мне, особенно, когда Макс
Холланд собирается свидетельствовать перед Комиссией, которая уже заранее
решила предать меня суду за измену.

- В таком случае, я не могу быть вам полезен. Вилькоксин вскочил и
направился к двери.

- Подождите. Возможно, вы не поможете как защитник, но помогите мне как
человек.

- Как?

Вилькоксин повернулся, но его рука лежала на дверной ручке.

- Начнем с того, что я попрошу вас считать меня невиновным, пока не будет
доказано обратное.

Адвокат минуту постоял у двери, потом его рука упала, и он медленно подошел
к Джиму.

- Извините, ну хорошо. Что я могу сделать для вас?

- Видите ли, я думаю, вы можете завтра пойти со мной на заседание Комиссии
как мой защитник. А пока я буду рад, если вы ответите на несколько
вопросов. Во-первых, почему Комиссия, Правительство и весь народ так хотят
обвинить меня в предательстве, когда я всего лишь вернулся живым с Тронного
Мира и привез ценнейший звездолет, Высокородную и Старкиена? Я просто не
понимаю, как это сочетается с мнением о моей измене. Конечно, есть Макс
Холланд, который обвиняет меня во всех смертных грехах. Но если у них
имеются только его показания, я думаю, беспокоиться нечего.

- Как вы не понимаете? - Вилькоксин нахмурился.- Все разговоры начались
потому, что они боятся мести Высокородных, которые могут сделать с Землей
все, что хотят.

- Почему?

Адвокат даже поперхнулся.

- Может быть, потому, что дядя и брат Императора мертвы. Разве Империя не
будет мстить за них?

Джим ухмыльнулся.

- Вам смешно?! - удивился Вилькоксин.

- Нет. Просто теперь я понял, почему меня решили обвинить в предательстве.
Ведь, насколько я знаю, измена карается смертью.

- Иногда... но причем здесь?...

- Боюсь, что не могу вам объяснить,- ответил Джим.- Скажите, вы не могли бы
встретиться с Ро? Вилькоксин покачал головой.

- Я попытался сделать это раньше, но мне не разрешили даже приблизиться к
кораблю.

- А передать записку?

- Возможно, хотя я и не знаю, доставят ли мне ответ.

- Это не обязательно,- сказал Джим.- Она отдала меня земным врачам без
протеста. Следовательно, Ро доверяла им. Отсюда вывод: она не знает, что
собирается эта Комиссия сделать со мной завтра... Ей надо рассказать о
расследовании.

- Пожалуй, да,- сказал Вилькоксин. Потом добавил:- Я передам ей все. Если
не будет выхода, я позвоню завтра утром... Они, несомненно, вызовут ее,
чтобы она повторила рассказ для Комиссии. Ро будет присутствовать на
расследовании.

- Если вам удастся поговорить с ней вечером, я буду вам очень благодарен.

- Посмотрим. Но чем она вам поможет? Ведь она не даст других показаний.

- Я не это имею в виду.

- Но вы сказали, что ни один человек на Земле не может вам помочь.
Следовательно, только она и еще тот мужчина могут выручить вас,- заметил
Вилькоксин.- Разрешите мне предупредить вас,- продолжал адвокат,- они
главные свидетели обвинения.

- Может быть, да, а может, и нет,- улыбнулся Джим.- Ведь вы забыли о
губернаторе Альфы Центавра!

- Ах, да! Я о нем не подумал. Вы правы, он заступился за Ро, когда девушка
не захотела уходить с корабля.

- Возможно, он и нас защитит завтра... Если хотите, я свяжусь с ним.

- Нет, предоставьте его мне.

- Не понимаю,- прошептал адвокат.- Просто ничего не понимаю. Но я с вами!
Что-нибудь еще?

- Нет. Извините, если сможете.

- Хорошо,- Вилькоксин встал,- я приду сюда за пол-часа до того, как они
соберутся отправить вас на Комиссию. Таким образом, я поеду туда вместе с
вами, не возражаете?

- Нет.

Вилькоксин подошел к двери, подергал за ручку и крикнул:

- Откройте!

Через несколько секунд дверь открылась. Адвокат посмотрел на Джима.

- Спокойной ночи тебе, Джим. До завтра, дорогой.

- Благодарю.

Хлопнула дверь. Джим лег на кровать и закрыл глаза. На мгновение мозг
затаил страх, но он быстро взял себя в руки и вскоре заснул. Он спал
спокойно, как солдат перед боем.

Даниель Вилькоксин разбудил Джима ровно в восемь пятнадцать. Вскоре они уже
сидели в закрытом автомобиле, который мчался в Правительственный Центр.

Расследование началось в 9.00. Джим спросил адвоката, удалось ли ему
поговорить с Ро. Вилькоксин кивнул.

- Мне не разрешили подняться на корабль, но я поговорил с ней по телефону,
установленному на пограничном посту. Я задал ей множество вопросов, ответы
на которые мне якобы были нужны для защиты, и передал ей все, что вы
просили, так сказать, между строк.

- Хорошо,- сказал Джим.

После этого подсудимый не проронил ни слова и игнорировал все вопросы,
заданные адвокатом. В конце концов Вилькоксин толкнул его локтем.

- Послушайте, ответьте же мне наконец! Через пол-часа я теоретически должен
вас защищать. Вы должны мне ответить! Не забывайте, ради вас я связался с
Ро, а это было не просто. Кроме полевого телефона, других способов связи с
кораблем нет.

Джим взглянул на него..

- Правительственный Центр в девяти милях от космодрома. Верно?

- Но... Да...- удивленно ответил адвокат.

- Если бы я находился в Правительственном Центре, мне не понадобились бы
ваши услуги, чтобы передать Ро всю информацию. На таком расстоянии я мог бы
сам спокойно говорить с кораблем.

Вилькоксин недоверчиво посмотрел на него.

- Я говорю это для того, чтобы вы поняли: мне нет смысла терять драгоценное
время на ответы, все равно вы их не примете, разве что поверите...
Обвинения Макса Холланда и других меня абсолютно не интересуют. После того,
как вы передали Ро информацию, я попрошу вас только об одном - сидите тихо
и не мешайте мне думать.

Джим погрузился в раздумья, и Вилькоксин больше не мешал ему.

Они подъехали к зданию суда. Джима отвели в маленькую комнату, где он
должен был ждать членов Комиссии. Потом его и адвоката проводили в уже
переполненный зал.

Их усадили за стол напротив приподнятой сцены, где должны были разместиться
шесть членов Комиссии. Джим увидел, что в первом ряду в стороне от толпы
сидит Старк Якобсон - руководитель Проекта, тренировавший его перед
экспедицией в Тронный Мир, Высокородная Ро, Макс Холланд. За ними он
заметил нескольких учителей рангом поменьше.

Ро поймала его взгляд, побледнела. Она выглядела взволнованной. Девушка
была одета в простую белую тунику и юбку, не очень отличавшиеся от земных
нарядов, но тем не менее, она выделялась из окружающей толпы.

Глаза Джима привыкли к высокому росту, природной грации и красоте
Высокородных. Неожиданно земляне показались ему некрасивыми и маленькими...

Ро испуганно посмотрела на него.

На сцену вышло семь человек, и по залу пробежал взволнованный гул, так как
вместе с людьми все увидели маленького коричневого человечка, который занял
место рядом с Хейнманом, представителем могущественного Европейского
Сектора.

Джим взглянул на губернатора и слабо улыбнулся. Тот взглянул на него
печально и торжественно.

Все успокоились. Началось расследование.

- Пусть в записях будет отмечено,- сказал Хейнман в микрофон,- что
губернатор Альфы Центавра любезно согласился присутствовать в зале на
заседании Комиссии, чтобы помочь расследованию опытом и знаниями.

Хейнман постучал по стеклу председательским молотком и велел официальному
представителю правительства выступить и описать дело.

Представитель произнес прекрасную речь. Он тщательно избегал слова
"предательство", но ухитрился выставить все в таком свете, что у публики не
осталось сомнения в том, что Мировое Правительство возбудит против Джима
судебное дело по обвинению в измене.

Потом вызвали свидетеля Старка Якобсона. Его спросили, как Джима готовили к
экспедиции в Тронный Мир и почему выбрали именно его.

- Джеймс Кейл,- спокойно ответил Якобсон,- был необычайно талантлив,
физически он был великолепно развит. Ведь нам нужен был тореадор. К тому
же, Джим имел научные степени по химии, истории и антропологии, он показал
себя знатоком в культурных и социальных науках.

- Не хотите ли вы скачать,- вмешался Хейнман,- что он выделялся?

- Он был яркой индивидуальностью, но, в конце концов, все они таковы,- сухо
сказал Якобсон.

Руководитель Проекта был седым высоким датчанином. Ему было примерно 60
лет. Джим вспомнил, что Якобсон всегда отличался тем, что относился к нему
с симпатией.

Якобсон продолжил:

- ...это было одним из требований, которые мы предъявляли к избраннику...

И он по списку перечислил остальные требования. Все они подчеркивали
хорошее физическое состояние, развитый ум, эмоциональное равновесие и
широкий диапазон знаний.

- А как насчет эмоционального равновесия? - вновь вмешался Хейиман.- Не был
ли Кейл несколько... скажем... антисоциальным? Не сторонился ли он людей?
Не пытался ли он сделать все в одиночку?

- Да,- ответил Якобсон,- и опять-таки нам нужен был именно такой человек.
Ведь он должен был попасть в совершенно незнакомую обстановку и чужую
культуру. Мы хотели, чтобы он был замкнут в себе, немногословен, насколько
это возможно.

Якобсон не уступал. Хейнман задавал довольно коварные вопросы, но седой
датчанин держался крепко. Он утверждал, что Джим был не менее и не более, а
как раз таким человеком, которого и должны были послать по Проекту. Но речь
Макса Холланда была откровенно враждебной.

- ...остальные члены Проекта,- сказал Холланд, потушив тлеющую сигарету,-
никогда не пошли бы на такой риск, ведь это угрожало всей Земле. Наш мир по
сравнению с Империей все равно что цыпленок по сравнению со слоном.
Цыпленок так мал, что на него не обращают внимания, и он в безопасности,
разве что по ошибке попадает под ногу слона. Тогда у него нет никакой
надежды! Мне кажется, что Проект в основном не удался и к тому же поставил
нас под удар (мы можем попасть под ногу слона) Империи из-за ошибок
Кейла...

Холланд, как и Якобсон, был допрошен Хейнманом и другими членами Комиссии,
но в отличие от датчанина помогал и с удовольствием чернил Джима.

Холланд утверждал, что Джим был крайне антисоциален, вплоть до паранойи,
эгоистичен и полностью уверен в своей непогрешимости. Потом очень холодно
он пересказал содержание беседы в раздевалке под трибунами арены на Альфе
Центавра, когда Джим сказал, что будет действовать самостоятельно.

- Вы считаете,- спросил Хейнман,- этот человек еще до отлета в Тронный Мир
решил игнорировать задание Проекта?

- Да.

Холланд сел на место.

Следующей должна была выступать Высокородная, но ее просто попросили
послушать магнитофонную запись ее рассказа о Джиме, начиная с драки на
корабле и заканчивая приземлением на космодроме Правительства.

Когда прозвучало последнее слово, Хейнман прокашлялся и наклонился, как бы
намереваясь заговорить с пей. Но губернатор Альфы Центавра что-то прошептал
ему на ухо, и представитель Европейского Сектора ничего не спросил.

Девушка была тут же отпущена Комиссией.

Сидевший рядом с Джимом Вилькоксин до сих пор был абсолютно спокоен, но
теперь он испугался и возбужденно сказал Джиму:

- Послушайте, мы, по крайней мере, можем использовать право перекрестного
допроса. Губернатор Альфы Центавра допустил ошибку, когда посоветовал
Хейнману отпустить ее просто так. Вероятно, они проявили к ней внимание, но
вам-то это ничем не поможет. Ро даст показания в вашу пользу, и я уверен,
что ее ответы произведут прекрасное впечатление.

Джим покачал головой, да и спорить уже не было времени - его вызвали.
Хейнман рассказал немного о его личных качествах и аккуратно и быстро
обошел этот скользкий вопрос.

- Возникали ли у вас когда-нибудь сомнения в правильности Проекта? -
спросил он наконец.

- Нет.

- Но перед отлетом в Тронный Мир у вас, кажется, возникли все-таки такие
соображения? - Хейнман перебрал рассыпанные листки и вскоре нашел нужные.-
Вот, смотрите, мистер Холланд докладывает о разговоре на Альфе Центавра, я
цитирую: "Макс, уже поздно вмешиваться. С данного момента я все решаю сам."
Это так?

- Нет.

- Нет? - Хейнман нахмурился.

- Я сказал не так,- ответил Джим.- "Мне очень жаль, Макс, но это должно
было случиться рано или поздно. Проект в данной ситуации не может быть
руководством. Теперь я буду следовать только своему суждению".

Хейнман нахмурился еще сильнее.

- Не вижу никакой разницы!

- Пожалуй, ее не заметил и Макс Холланд. Но разница есть.

Джим чувствовал, как его изо всех сил дергают за рукав под столом.

- Полегче,- прошептал адвокат. - Полегче! Ради всего святого!

- Ах, значит, вы ее видите? - ехидно спросил Хейнман.

Он посмотрел на членов Комиссии.

- И вы отрицаете, что брали в Тронный Мир пистолет и нож, несмотря на
возражения мистера Холланда?

- Нет.

Хейнман сухо откашлялся, вынул белый платок и вытер рот, затем спрятал
платок в карман.

- Ну что ж, с этим, кажется, все. Представитель Европейского Сектора
вытащил листок из кипы бумаг и сделал отметку карандашом.

- Сейчас вы услышите рассказ мисс... Высокородной Ро о ваших действиях.
Можете ли вы добавить что-нибудь?

- Нет.

И еще раз он почувствовал, как его дергают за рукав. Джим не ответил
адвокату ничего.

- Никаких замечаний,- проговорил Хейнман,- то есть вы не хотите объяснить
свои поступки в Тронном Мире, абсолютно противоречащие программе Проекта?

- Этого я не говорил,- возразил Джим,- рассказ Высокородной Ро правдив. Но
вы неправильно поняли его. Так же ошибочно и ваше глубокое убеждение, что
мои действия в Тронном Мире шли вразрез с Проектом.

- В таком случае, я думаю, вам лучше все объяснить, как вы считаете, мистер
Кейл,- сказал Хейнман.

- Я все время и пытаюсь сделать это.

Ответ Джима заставил председателя Комиссии покраснеть, но он решил не
обращать внимания на вызов. Хейнман махнул подсудимому рукой, приглашая его
продолжать.

- Объясняю достаточно просто. Высокородные Империи Тронного Мира, я уверен,
губернатор Альфы Центавра со мной согласен, высшие существа не только по
сравнению с низшими расами колониальных миров, к которым относится сам
губернатор,- Джим взглянул на маленького человечка, но тот явно не хотел
смотреть на него,- но и но сравнению с людьми Земли. Следовательно, какие
бы тщательные планы не подготавливались нами, все равно они не смогли бы
правильно направить мои действия в абсолютно чужой культуре, где самый
заурядный человек в сотни раз выше гениев Земли. В самом начале я понял,
что мне придется приспосабливаться к ситуации в Тронном Мире соответственно
обстоятельствам и самостоятельно принимать решения.

- Но вы не сказали об этом, когда обучались,- перебил его Хейнман.

- Да. Если бы я об этом сказал на ранних стадиях обучения, меня бы,
безусловно, заменили.

Вилькоксин дернул Джима за рукав.

- Ну, конечно, конечно, - вежливо согласился Хейнман. - Продолжайте, мистер
Кейл.

- Следовательно,- спокойно сказал Джим,- прибыв в Тронный Мир, я понял, что
отстаивать интересы Земли можно только в окружении Императора. Император
был сумасшедшим. Его брат Галиан организовал заговор, что-бы стать его
советником - фактически властелином Империи - вместо Вотана, дяди
Императора. Для этого нужно было уничтожить Старкиенов и Вотана. Потом
Галиан легко бы занял место Вотана и удержал бы полный контроль над Тронным
Миром и Империей. И он, конечно, хотел создать новых Старкиенов, преданных
уже не Императору, а советнику. Что такое Старкиены? Это специально
выведенные люди, созданные контролем над генами. Их рождаемость
контролируется веками, и Галиан знал, что вывести новую расу воинов и
телохранителей он может в течение двух поколений, если у него будет
сырьевой материал. И этот материал он собирался брать с... Земли!!!

Прошла секунда после речи Джима, прежде чем слова его дошли до сознания
земной аудитории. Но реакция была драматичной.

Председатель даже вскочил с кресла, остальные члены тоже.

- Что это значит, мистер Кейл? - требовательно спросил Хейнман.- Вы
обвиняете принца Галиана, которого убили, в том, что он хотел изменить нас
генетически и превратить в... тупых и верных телохранителей?

- Я его не обвиняю,- ответил Джим абсолютно спокойно.- Я просто констатирую
факт. Он сам все рассказал мне. Я не думаю, что вы его поймете,- первый раз
за все время в голосе Джима послышалась ирония,- но Высокородные Тронного
Мира одобрили бы эту идею. Ведь, в конце концов, низшие расы колониальных
миров веками были слугами Высокородных. А мы знали еще меньше. Мы для них -
Дикие Волки, дикие мужчины и женщины!

Хейнман что-то прошептал губернатору Альфы Центавра. Джим стоял молча, пока
их беседа не закончилась. Председатель Европейского Сектора снова
повернулся к подсудимому.

- Немного раньше вы обронили замечание,- сказал он,- что Высокородные
Тронного Мира - высшие существа. Как это сочетается с бесчеловечными
планами, которые вы приписываете принцу Галиану? Не говоря уже о том, что
он планировал занять место советника Императора, убив своего дядю? И затем
занять место Императора. Даже губернатор Альфы Центавра согласен с вами,
что Высокородные выше нас, следовательно, как же мог такой цивилизованный
человек, как принц Галиан, планировать такие варварские убийства?

Джим рассмеялся.

- Я все-таки думаю, что ни вы, ни члены Комиссии не понимаете социальных
отношений между Высокородными и низшими расами. План заговора против
Императора, с точки зрения любого Высокородного, был вершиной предательства
и злодейства. Но в то же время любой Высокородный сказал бы, что мы должны
быть счастливы, ибо нас удостоил внимания принц крови. Ведь сделав нас
Старкиенами, он избавил бы нас от болезней, и мы стали бы здоровой, всегда
довольной, объединенной расой.

- Вы хотите сказать, мистер Кейл,- произнес Хейнман,- что в Тронном Мире вы
действовали не только на благо Императора, но и землян? Так?

Хейнман требовал честного ответа.

- Да! - ответил Джим.

- Я бы хотел вам верить, но мне кажется, вы хотите, чтобы мы слишком многое
приняли без объяснения. Например, как вы узнали о планах принца Галиана,
ведь он, наверное, держал их в строжайшем секрете.

- Вы правы. Некоторые дворяне колониальных миров,- Джим взглянул на
губернатора Альфы Центавра,- должны были знать о его планах уничтожения
императорских Старкиенов. Принцесса Афуан и Мелиес, господин над слугами,
вероятно, знали остальные части плана. Но Галиан был хитер.

- Ну, а как о них узнали вы? - спросил маленький толстый член Комиссии,
которого Джим не запо