ране. Перебиравший неподкованными копытами
косматый жеребчик, похоже, одобрил его выбор,  и  бодро  затрусил  вверх  по
склону, остановившись через несколько минут у  полоски  тени  от  нависающей
скалы. Поднимающееся солнце скоро лишит их и этого укрытия, но пока что  оно
казалось им райским блаженством. Не спешиваясь, повернулся Дюрандаль к своим
спутникам.
   -  Нам  не  справиться  с  чарами  без  собственных  чар.   Вы   не   все
договариваете, Кромман. Мы все понимаем, что у инквизиторов имеются в запасе
приемы, которые они предпочли бы не обсуждать,  но  сейчас  нам  нужна  ваша
помощь. Что у вас с собой такого, о чем мы не знаем? Кромман хмуро потеребил
редкую бороду.
   - Это правда, что меня  снабдили  кое-какими  средствами,  которые  могут
пригодиться, - вы и сами убедились в действенности заговоренных повязок, сэр
Дюрандаль, - но Отдел Государственной  Безопасности  не  распространяется  о
своих возможностях каждому встречному. Мне запрещено раскрывать  их  до  тех
пор, пока не будет крайней необходимости. Если вы поделитесь со мной  своими
планами, я с радостью сообщу,  как  именно  смогу  помочь.  Но  не  ожидайте
слишком многого.
   - Как насчет волшебного ключа?
   - Вы шутите! - в отчаянии простонал Волкоклык. Инквизитор сухо улыбнулся,
сжав губы.
   - Разумеется, он не шутит.
   - Пробраться в монастырь? Как?
   - Вам нужно потренировать наблюдательность, сэр Волкоклык. Когда  люк  на
арене открывался вчера утром, ваш подопечный шел по площади до тех пор, пока
не оказался прямо против него, и потом оглянулся. Сегодня утром он оставался
на восточной стороне площади, пока люк не открылся снова, - и  пошел  вокруг
арены, поглядывая на дома, мимо которых  проходил.  Теперь  у  него  имеется
привязка люка к двум точкам, так что он сможет найти его.  Должен  признать,
для  мастера  размахивать  мечом  -  это  просто  выдающееся  мышление,   но
совершенно очевидно, он уже тогда задумал пробраться в монастырь тайком.
   Дюрандаль  старался   не   показывать   своего   раздражения.   Волкоклык
непроницаем по природе, инквизитор наверняка был вышколен - или заговорен  -
с целью скрывать свои эмоции, но он всегда ощущал себя перед ними двоими все
равно что открытой книгой.
   -  Незадолго  до  нашего  отъезда  ходили  слухи  о   славном   маленьком
приспособлении под названием "плащ-невидимка". Инквизитор рассмеялся  лающим
смехом.
   - Большинство россказней про так называемую Черную  Палату  -  абсолютный
вздор, и это полностью относится к плащам-невидимкам. Сказки, не  более.  Но
если вы твердо решили идти на самоубийство, я могу сделать все, что  в  моих
силах, чтобы помочь вам.
   Вид у него был не симпатичнее, чем если бы он выбрался из выгребной ямы.
   Волкоклык свирепо покосился  на  него,  потом  -  так  же  свирепо  -  на
Дюрандаля. Дюрандаль потянулся к фляге с водой, давая себе  время  подумать.
Злая  ирония:  человек,  которого  он  невзлюбил  и  которому  не  доверяет,
поддерживает его, в то время как друг выступает против. В том, что  касалось
логики, Волкоклык был куда сильнее Дюрандаля, хоть и уступал ему в интуиции.
Сильно ли эта хваленая  интуиция  отличается  от  репутации  сорвиголовы,  о
которой говорил Эвермен?
   - Сэр, это же чистое безумие! Нас  наверняка  поймают!  Ради  чего  такой
риск? Чего вы вообще надеетесь добиться?
   - Открыть люк снаружи, не используя  заклинаний,  невозможно.  В  этом  я
совершенно уверен. И я готов биться об  заклад,  что  его  не  охраняют.  Он
должен вести в подвалы.
   - Темницы? Полидэн?
   - Есть у меня такая надежда. Если мы  сможем  освободить  его,  им  нечем
будет  удерживать  Эвермена.  В  худшем  случае  мы  просто  наберем  ценной
информации.
   - В худшем случае с нас живых сдерут кожу, как  с  Гартока.  -  Волкоклык
провел рукой по лбу, лихорадочно ища аргументы. - Я  хочу  сказать,  с  меня
сдерут. Одному из нас надо вернуться в  Шивиаль,  чтобы  доложить  обо  всем
Королю. Это ваша задача, сэр. Вы отправитесь туда -  прямо  сейчас,  -  а  я
вернусь ради вас в монастырь. Ждите меня в Кобуртине.
   - Я думал, ты знаешь меня лучше, Волк.
   - Ваш долг - доложить все Королю!
   - Это сделает  инквизитор.  Он  может  запустить  нас  внутрь,  но  потом
отправится к городским воротам и с рассветом уедет, с нами или без нас.
   - СЭР! Нам обоим нет смысла лезть в звериное логово. Вы же знаете, что  я
не могу пустить вас туда.
   - Эвермен был моим другом. - Не это ли двигало Дюрандалем? Или это  всего
лишь его дурацкая гордость, тупое нежелание ползком  возвращаться  к  своему
повелителю. Королю, признаваясь в поражении? Он  не  знал,  да  и  не  хотел
знать. Он знал только, что вернется в Самаринду для новой попытки.
   Кромман слушал их спор с обычным-брезгливым выражением на лице.
   - Я точно не полезу туда сам, - сказал он. - Но я могу  открыть  для  вас
люк, если он не заговорен. Я  могу  обеспечить  вас  огнями...  -  Он  вдруг
взвизгнул. - Отзовите своего пса, Дюрандаль!
   Левой рукой Волкоклык держал узду инквизиторской лошади, а  правой  тянул
из ножен Клык - медленно, неуверенно. Рука Кроммана зависла над рукоятью его
собственного меча, но он сам прекрасно понимал, что умрет прежде, чем успеет
выхватить оружие.
   - Подожди! - крикнул  Дюрандаль.  -  Это  меня  не  остановит.  Волкоклык
уставился на него странно пустыми глазами. - Чтобы  пробраться  туда,  нужны
все трое, так? - Так будет легче, но справятся и двое, возможно, даже  один.
И я отправлюсь туда - даже через твой труп, Волк. Мгновение  жизнь  Кроммана
балансировала на острие меча, Потом Волкоклык со вздохом отпустил узду.
   - И почему это меня связали с умалишенным?

8

   День выдался долгий, а ночь - еще дольше.  "Готовься  и  к  победе,  и  к
поражению", - гласила одна из айронхоллских  заповедей.  Поражение  означало
для них в лучшем случае смерть, а  в  худшем  -  рабство,  так  что  никаких
приготовлений к  этому  не  требовалось.  Победа  означала  бы  освобождение
мастера Полидэна - а возможно, и самого  Эвермена,  хотя  вероятность  этого
была еще меньше - и бегство из города, когда  поутру  откроют  ворота.  Двух
часов на  это  было  более  чем  достаточно.  Больший  срок  лишь  помог  бы
противнику выследить их, так что  изрядная  часть  ночи  пропадала  впустую.
Лучшим местом, где странствующие  мечники  могли  убить  время,  не  вызывая
подозрений, оказался бордель.
   И Кромман, и Волкоклык восприняли эту часть плана с  особым  энтузиазмом,
но даже в такой обстановке Клинок не мог расстаться со своим подопечным. Так
и вышло, что Дюрандаль провел много часов,  играя  в  какую-то  замысловатую
настольную игру с различными легкомысленными юными дамами, и  проиграл  уйму
денег, пытаясь не обращать внимания на вздохи  наслаждения,  доносившиеся  с
кровати у него за спиной. Кэт, Кэт, Кэт! Увидит ли он ее еще?
   Когда  восково-желтая   луна   начала   склоняться   к   горизонту,   они
приготовились к выходу.
   - Наденьте эти перстни на левую  руку,  -  наставлял  Кромман,  -  камнем
наружу. Когда вам понадобится свет, поверните их камнем внутрь.  Силу  света
можно регулировать, сжимая или разжимая пальцы. Этого  хватит  на  несколько
часов.
   Площадь была пуста. Ни в монастыре, ни в окружающих домах не светилось ни
одного окна. Дюрандаль нашел дверь, которую  запомнил  накануне,  и  оставил
Волкоклыка ждать там. Вместе с Кромманом он обошел площадь и  остановился  у
другой, отмеченной в первое утро. Дальше, к воротам, инквизитор пошел один.
   Дюрандаль ждал, прислонившись к стене, достаточно  долго,  чтобы  убедить
себя в Том, что все пошло наперекосяк. Потом на арене блеснула  искорка.  Он
повернул перстень камнем внутрь и на мгновение разжал пальцы.  Последовавшая
вспышка почти ослепила его, а еще через секунду другая вспышка показала, что
Волкоклык совершил ту же ошибку - многовато!
   Впрочем, Кромман оказался почти на  прямой  между  ними.  Новая  искорка,
немного левее. На этот раз Дюрандаль  чуть  отогнул  один  палец  и  добился
желаемого результата. Волкоклык - тоже.
   Все повторилось  еще  раз.  Теперь  Дюрандаль  мигнул  дважды,  передавая
инквизитору, что тот на месте. Две короткие вспышки от Волкоклыка...
   Последовало долгое, томительное ожидание. Потом три вспышки  от  Кроммана
возвестили, что он нашел люк.
   Волкоклык вынырнул из темноты, дыша  чаще  обычного.  Не  обменявшись  ни
словом, оба зашагали к ступеням и  к  воротам,  которые  инквизитор  оставил
открытыми. Они без особого труда нашли Кроммана и опустились рядом с ним  на
колени.
   - На вид ничего сложного,  -  послышался  шепот.  -  Похоже,  это  просто
поворачивающаяся на шарнире плита. И если так легко ее снаружи  не  открыть,
вряд ли ее защищают слишком старательно. Готовы?
   Как бы ни выглядел этот таинственный "волшебный ключ", он был  достаточно
мал, чтобы спрятать его в ладони. Металл звякнул о камень. Плита дрогнула  и
медленно поднялась со скрипом, прозвучавшим в тишине громом фанфар.  Наконец
она заняла вертикальное положение, и железное кольцо с ее внутренней стороны
негромко лязгнуло. В ноздри ударил едкий обезьяний запах.
   Кромман протянул руку вниз и приоткрыл пальцы, осветив квадратный приямок
глубиной восемь или девять футов. Никаких ступеней не было, только несколько
редких  железных  скоб  в  стене   -   вход   рассчитывался   на   руконогих
обезьян-переростков, не на людей. Дюрандаль перекатился на живот и перекинул
ноги через край. Спустя минуту все трое взломщиков стояли на  каменном  полу
приямка, и люк закрылся.
   Разумеется, закрылся.
   Длинный туннель шел в сторону монастыря. Глаза  слезились  от  обезьяньей
вони.
   - Я подожду здесь, - сказал инквизитор. - Вы можете быть самоубийцей, сэр
Дюрандаль, но я нет.
   - Вы смелый и выносливый спутник, и я скажу об этом Королю,  если  только
увижу его еще. Сколько вы ждете?
   - Между плитами есть щели, так что я смогу заметить, когда  рассветет.  Я
уйду, как только увижу пробивающийся  свет.  Хотите,  чтобы  я  оставил  люк
открытым, или закрыл его за собой?
   - Открытым. Если мы  задержимся  настолько,  скорее  всего  нам  придется
спешить, - Дюрандаль разувался.
   - Как вам угодно. Если погони не будет, я подожду  вас  за  городом  пару
часов. Потом иду в Кобуртин и ухожу с первым попутным караваном.
   - Я одобряю эти условия, так что можете сослаться на меня в случае,  если
вам придется отвечать на расследовании. Готов, Волк?
   - Я пойду первым. Идем. Они босиком двинулись по туннелю.
   Тридцать два, тридцать три... Он замерял расстояние  на  улице,  так  что
теперь они должны находиться уже под монастырем. Тридцать пять.  Это  чистое
безумие, один из этих его сумасшедших импульсов. Как-нибудь он спрыгнет вниз
прямиком на острия пик. Эвермен опасен. Остальные  братья  вряд  ли  ожидают
подобного безумия, но Эвермен знает его  и,  можно  сказать,  почти  открыто
предупредил, чтобы он не делал того, что делает сейчас. Тридцать семь...
   Волкоклык замер, прикрыв свет. Дюрандаль врезался в него сзади.  От  него
пахло потом.
   - Что?
   - Свет впереди. Нет? Мне показалось... - Он приоткрыл пальцы. -  Ха!  Это
отражение.
   Это было золото. Небольшая комната, почти полностью заполненная  золотыми
слитками,  сложенными  в  штабеля  высотой  футов  десять,  понижающимися  к
проходу. Узкий проход упирался в  такой  же  поперечный  штабель.  Массивные
каменные столбы выстроились в линию,  продолжающую  туннель  за  их  спиной.
Дюрандаль огляделся по сторонам, потом вскарабкался по золотым слиткам, пока
голова его не оказалась над верхним рядом,  под  самым  потолком.  Осторожно
посветив вокруг, он так и не увидел стен помещения, только  другие  штабеля,
ряды штабелей. Он слез вниз.
   - Это все свободное пространство, что у них осталось, - прошептал он. - Я
думаю, этот подвал тянется под всем монастырем или большей его частью. И все
заполнено золотом. Тоннами и тоннами золота. - Он попытался поднять один  из
брусков и решил, что Эвермен немало постарался, протащив два таких до  самых
ворот арены. - Тысячи тонн, может, даже миллионы.
   - Золото мертвым ни к  чему,  -  Волкоклык  -  практичная  душа  -  снова
двинулся дальше, однако идти неожиданно стало гораздо труднее. Малейший  луч
света слепящими бликами отражался от золотых стен. Почти сразу же они  дошли
до другого золотого коридора,  ведущего  направо.  Он  поколебался  и  пошел
прямо. Следующий коридор вел влево. Он остановился.
   - Мы заблудимся.
   - Держись левее. Мне кажется, этот проход должен привести нас под угловую
башню.
   Так и вышло - коридор уперся  в  небольшой  каменный  проем,  за  которым
обнаружилось темное помещение без каких-либо отражений. Здесь  плохо  пахло.
Волкоклык задержался у входа и осторожно посветил  сквозь  пальцы,  пробежав
лучом по каменным стенам, потом по сооружению  в  форме  куба  с  дымоходом,
металлическим щипцам, каменному тиглю...
   - Кузница?
   - Нет. Правда, это наверняка  печь.  -  Дюрандаль  повернул  свое  кольцо
камнем внутрь и вошел в помещение. - Плавильня. Здесь они выплавляют слитки.
- Он показал на формы. - Только откуда они берут руду?
   И почему здесь так воняет?
   Он повернул руку, чтобы осветить противоположный конец комнаты, и едва не
вскрикнул от вспышки. Конусообразная гора сырого  золота,  наваленного  там,
заполняла комнату от  стены  до  стены  и  почти  касалась  верхом  потолка.
Впрочем, это не было похоже на руду, скорее  на  груду  самородков  странной
формы - от валунов размером с человеческую голову  до  мелких  камешков.  Он
подобрал откатившийся в сторону камень, похожий на полено и  взвесил  его  в
руке. Поверхность его была шершавой, и кое-где  к  золоту  пристали  обломки
черного  камня...  только  это  был  не  камень,  и  не  полено,  это   была
человеческая голень. Кровь и  пламень!  Ребра,  позвонки,  челюсти,  черепа;
мелкие  камешки  на  деле  оказались  костями  пальцев  рук  и  ног,  черные
вкрапления - остатками высохшей плоти. Отсюда и исходила вонь.
   - Они ведь не кормят этим скот, нет? - громко произнес Волкоклык.
   - Ш-ш!
   - Но они делают с телами вот это. Они превращают кости в золото.
   Поверхность голени сверкала, словно тот, кто соскребал  плоть,  исцарапал
при этом весь металл. Дюрандаль вздрогнул, пытаясь представить себе  это,  и
положил свой трофей обратно. Повинуясь интуиции, он взял несколько пальцев и
сунул их в карман в качестве сувениров. Вход в помещение  был  только  один.
Кости сбрасывались сюда через отверстие в потолке, словно мусор.
   Возвращаясь вслед за своим Клинком по  проходу  с  золотыми  стенами,  он
пытался понять назначение этого чудовищного клада. Огромная страна не смогла
бы истратить этого богатства и за тысячу  лет,  и  все  же  какая-то  дюжина
безумных монахов продолжала  ежедневные  убийства,  чтобы  приумножить  его.
Такое невероятное богатство должно  было  бы  и  охраняться  соответственно.
Когда они дошли до перекрестка, он боролся с  сильным  искушением  приказать
Волкоклыку поворачивать направо, к люку под  ареной,  но  Волкоклык  свернул
налево, и он последовал за ним.
   А будет ли там вообще люк? Он легко мог представить себе  кошмар  вечного
блуждания по этому золотому лабиринту, в плену у каких-то страшных чар. Если
к этому имел отношение Герат, действительность могла оказаться еще страшнее,
чем все, что он мог себе представить.
   Коридор тянулся, казалось, до бесконечности.  Когда  он  решил,  что  они
должны дойти уже до  дальней  монастырской  стены,  они  остановились  перед
деревянной,  окованной  железом  дверью.  Не   открывая   света,   Волкоклык
попробовал засов.
   - Не заперто, - прошептал он.
   - Тогда иди вперед. Медленно! И принюхивайся.
   Худшее, на что они могли напороться,  -  это  на  стойла,  полные  спящих
обезьян. Даже Герат мог оказаться не так страшен, как эти мерзкие твари.
   Волкоклык осторожно потянул дверь на себя, стараясь, чтобы не  заскрипели
петли. За дверью царила чернота.  Короткая  вспышка...  Вздох  облегчения...
Потом Волкоклык приоткрыл свет.
   Они нашли темницу - двойную  линию  запертых  на  засовы  дверей.  Запаха
обезьян не ощущалось. Здесь пахло людьми - но людьми не живыми.  Воздух  был
затхлый и тяжелый. В некоторых из маленьких камер сохранились клочки  гнилой
соломы, в некоторых - старые ведерки для воды, покрытые толстым слоем  пыли.
Темницей не пользовались много, много лет.
   - Если Полидэн еще жив, он должен быть здесь, сэр.
   -  Возможно.  Не  обязательно,  -  Дюрандаль   направился   к   двери   в
противоположной стене.
   Его Клинок оказался там первым и остановился, заслоняя дверь.
   - Сэр! Мы уже довольно видели. Разумеется, он был совершенно прав. Им  до
сих пор невероятно везло, так что не стоило  испытывать  удачу  дальше.  Как
долго они находились в монастыре? Братья наверняка просыпаются с  рассветом"
если не раньше.
   - Я иду дальше, - обреченно произнес Дюрандаль,  понимая,  что  совершает
ошибку, что его друг не может не пойти с ним и в любом случае  разделит  его
судьбу. - Запомни, если нам придется бежать, выход - прямо по этому проходу.
- Впрочем, там имелось еще  необследованное  ответвление.  Их  вполне  могли
отрезать от выхода.
   Не тратя время на споры, Волкоклык приглушил  свет  и  потянул  дверь  на
себя.  Возможно,  жажда  приключений,  наконец,  возобладала   в   нем   над
осторожностью.

9

   Следующая комната строилась когда-то для тюремщиков,  ибо  в  ней  стояли
деревянные скамьи и подставки для мечей. Теперь ее использовали  в  качестве
свалки: груда ржавых топоров и мечей,  ящиков  и  корзин,  охапки  истлевшей
одежды... Здесь пахло крысами и доисторической пылью.
   В противоположной стене имелась еще одна дверь. Волкоклык отворил  ее,  и
где-то далеко впереди забрезжил свет. В первый  раз  с  начала  поисков  они
добрались до обитаемых мест. Возможно, даже роскошных: света хватало,  чтобы
разглядеть отделанные плиткой или расписанные стены и пол. Они  оказались  в
квадратном вестибюле, в  который  вели  еще  две  двери,  а  наверх  уходила
спиральная лестница из какого-то белого камня. Свет падал откуда-то сверху -
возможно, это были звезды, а возможно, и предрассветные сумерки.  Вместе  со
светом до них донесся аромат цветов и свежей растительности, а также  слабое
журчание воды. Что там, вверху? Со всех сторон монастырь окружали дома,  так
что скорее всего это была естественная впадина, обстроенная со всех сторон и
превращенная в замкнутый двор.
   Одна из дверей была приоткрыта, и за ней царила чернота. Держась  впереди
своего подопечного, Волкоклык бесшумно подкрался к ней и заглянул внутрь.
   - Вонища, - шепнул он. - Кухня. Мухи. - Он пригнулся и рискнул посветить,
скользнув лучом по полу в поисках других дверей. Его беспокоили  окна,  хотя
скорее всего  они  еще  не  вышли  на  уровень  земли.  В  конце  концов  он
распрямился и шагнул через порог. Дюрандаль последовал за ним.
   Это  оказалась  не  кухня,  а   мясная   кладовка,   в   которой   висела
одна-единственная туша, хотя места здесь хватило бы  и  на  несколько.  Туша
была освежевана по всем правилам и висела под потолком на стальном  крюке  -
вниз головой, разумеется, чтобы кровь могла вытечь из  перерезанного  горла.
Вокруг нее роились мухи. Судя по размерам, это был Хива, сын Замбула.
   Волкоклык икнул и поспешно прикрыл рот рукой.
   - Золотая руда... - прошептал Дюрандаль. - Вот... сволочи! -  У  него  не
нашлось подходящих слов. Он потрогал труп рукой. Тот уже  окоченел,  но  то,
как он покачнулся на крюке,  свидетельствовало,  что  он  недостаточно.  еще
тяжел, чтобы кости уже превратились в золото. Возможно, под тяжестью  золота
он просто развалился бы на куски.
   - Но зачем снимать с него кожу и потрошить? - спросил Клинок. - Зачем они
оставили его тухнуть?
   - Иногда мясо от висения становится лучше - но  не  в  этом  же  климате