а умело заряжала  еще  одну  стрелу.  В
стекле, отделяющем комнату от ночного воздуха,  появилось  отверстие,  а
между двумя прорезями глаз капюшона Кроули вонзилась смертоносная  стре-
ла. Чистильщики застыли, словно пораженные громом, и  это  стоило  жизни
еще одному из них. Но третий Чистый Брат соображал быстрее: не желая за-
получить в череп инородный предмет, он упал на пол.  Стрела,  предназна-
ченная ему, застряла в деревянной  обшивке  стены.  Джадж  разочарованно
причмокнул губами.
   - Бежим! - крикнул Энди.
   В это время в соседней комнате разлетелось выбитое тяжелой  рукояткой
стекло - Чистильщик поменял позицию, и ярко-алый лучик лазера  молчаливо
свидетельствовал о его преимуществе. Не успев найти в кромешных сумерках
цель, Чистильщик нажал на кнопку разрядника; искусственная молния удари-
ла в дерево в нескольких метрах от убийц, а загоревшиеся сухие ветки ос-
ветили три фигуры, в руках одной тускло блестел арбалет. Но  заговорщики
не стали ждать второй молнии и рассыпались в разные стороны, и  вовремя,
потому что через секунду на месте, где они стояли,  появилась  дымящаяся
воронка из расплавленного разрядом асфальта.
   Разъяренный Чистильщик выстрелил еще пару раз наугад и скрылся в  не-
известном направлении. Стражи порядка  на  велосипедах  и  бронированный
фургон на антигравитаторах появились слишком поздно.
   Алекс и Энди встретились, по предварительной договоренности, только у
темного дома Тайтуса. Диг встретил их очень радостно (по диговским  мер-
кам) и весьма прохладно (по человеческим). Но почему-то он провел их  не
в ту комнату, где стоял удобный диван, а в соседнюю, пустую.
   - Теперь нужно немного выждать, - сказал Тайтус.
   Глава 18. В святая святых
   Сони Скевинджер находился в святая святых - прямо над его головой ви-
сел щит с тремя готическими буквами <С>, под каждой из которых был изоб-
ражен глаз. Перед агентом монументально  стоял  тяжелый  стол  из  нату-
рального дерева, а за столом на дорогом, обитом кожей  стуле  сидел  его
господин и бог - Генеральный Секретарь Службы  Государственной  Безопас-
ности, чье имя ввергало в трепет  посвященных,  Биг-Таг,  Черный  Монах,
подчиненный лишь Совету Консулов. Черноволосый мужчина в штатском,  одно
слово которого могло приговорить или  помиловать  тысячи  людей,  мрачно
сверлил взглядом взмокшего от волнения Сони. На краешке стола,  скрестив
на груди руки, примостился краснолицый седоволосый вояка,  ветеран  Все-
мирного Конфликта, личный адъютант Биг-Тага. Его  величали  Ладислос,  и
этот крепкий старик, чью грудь украшали многочисленные нашивки, ордена и
медали, до сих пор лично руководил (естественно,  по  приказу  Биг-Тага)
карательными операциями в районах страны, где  люди  хотели  есть  нату-
ральную, а не пластиковую пищу, дышать чистым воздухом, рожать и растить
здоровых детей.
   - Сэр, в этом городе творится нечто необъяснимое, - заблеял Сони, ко-
лени его предательски дрожали. - За двое суток было совершено два  поку-
шения на выдающихся ученых нашей страны.
   Полковник Ладислос прокашлялся и смочил измученное  горло  обжигающей
жидкостью из стакана, который он сжимал в одной руке.
   - Обе жертвы - преподаватели Университета, - продолжал доклад Сони. -
Первый из них, Гельб, работал в  свое  время  над  созданием  гиробомбы.
Кто-то заложил в туалете часовую бомбу...
   - Я читал этот рапорт, - закашлявшись, махнул рукой Биг-Таг.
   - Хорошо. Второй - инженер Кроули, некогда  работавший  на  секретном
предприятии. В черепе у него была найдена  стрела,  которыми  пользуются
так называемые <крысники>...
   - Я читал и этот рапорт.
   - Агент Сони, говори саму суть, - рявкнул полковник Ладислос.
   - Мне кажется, что нечисто в самом  Университете.  В  каждой  учебной
группе и среди преподавателей у нас имеются внештатные агенты...
   - Стукачи, - подсказал полковник слово, которое Сони очень не  нрави-
лось.
   - Вот-вот... Но эти агенты  работают  крайне  неудовлетворительно,  и
есть основания полагать, на несколько сторон. Поэтому нам нужно внедрить
в Университет агента-профессионала...
   - Например, тебя! - палец Генерального Секретаря указывал на вспотев-
шего до последней нитки Сони Скевинджера.
   - Я очень рад, сэр, что ваш выбор пал на меня. Но я  не  подхожу  для
этой роли: меня знают в лицо три студента, которых я арестовал  самолич-
но. Им грозила смертная кара, но Консул Септимус объявил амнистию...
   - Этот диг-консул, мерзкий, как и все незакопанные  диги,  -  Биг-Таг
нахмурился, будто у него болели зубы. Дигами также были Первый и  Третий
Консулы, что дополнительно осложняло работу Службы Безопасности.
   - Давайте я индивидуально займусь этими тремя! - разрубил воздух  ру-
кой седовласый полковник.
   - В этом нет необходимости, - сказал Генеральный Секретарь. - В  Уни-
верситете будешь работать именно ты, Сони; ты заслужил это.
   - Но моя внешность...
   - Ты изменишь ее. Также ты поменяешь пол.
   - Сэр, я...
   - Ты не доверяешь гормонохирургам нашей организации, Сони? - нахмурил
кустистые брови полковник. - Через двадцать четыре часа из тебя получит-
ся превосходная девушка, которая вскружит голову  всем  этим  сексуально
озабоченным студентам-недоучкам...
   - Сэр... - все еще пробовал сопротивляться Сони.
   - Молчать! - заорал полковник. - Вы поняли приказ, старший агент Сони
Скевинджер? Кругом! Шагом марш!
   Бледный, как смерть, Сони вышел из кабинета.
   - Это ты хорошо придумал, Ладислос, - Генеральный Секретарь задумчиво
крутил в руках ручку.
   - Я никогда не думаю, сэр, а только действую на благо общества.
   Полковник опустошил стакан до дна и повернулся к своему шефу:
   - Сэр, стоит ли после выполнения задания возвращать пол этому агенту,
Сони? У нас не очень много денег...
   - Меня не интересует судьба Пончика, - Биг-Таг прикрыл ладонью устав-
шие глаза.
   - Хотя можно вычесть сумму из  его  премии,  -  продолжал  рассуждать
вслух полковник Ладислос, все-таки он иногда думал, хотя и очень  редко.
- Не исключено, что он и не захочет становиться  мужчиной...  Во  всяком
случае, если он будет возмущаться, у нас всегда найдется замена  на  его
место!
   Глава 19. Лекция по инфологии
   Высокий, ростом почти три метра,  мужчина  стоял  под  прицелом  глаз
тридцати двух студентов, непринужденно развалившихся на старых и  гнилых
столах и стульях. Профессор Пайн, огромный рост которого и без генотеста
изобличал в нем хайера, вдобавок, был еще заведующим кафедрой инфологии,
что не мешало студиозусам время от времени переговариваться,  играть  на
коленях в карточные и другие игры, попивать из непрозрачных  пластиковых
баночек и даже нежно поглаживать друг другу различные части тела.
   Как и у всех хайеров, череп Бэзила Пайна походил на прямоугольную ко-
робку, немного примятую с боков; содержимое сего черепа оставляло желать
лучшего. Любому здравомыслящему человеку, однако,  было  непонятно,  как
туповатый, с треском закончивший  свое  собственное  образование,  хайер
дослужился до такой высокой должности  и,  тем  более,  пытался  чему-то
учить других. Может быть, загадка заключалась в том, что отец Пайна умел
с прибылью использовать свои лесопильные фабрики, и некоторая сумма  де-
нег перешла в нужные руки... Но это были лишь смутные догадки.
   Попирая все прогнозы, радиоактивный фон на улице упал, что  позволило
Тайтусу присутствовать на этой лекции по инфологии, которую читал уважа-
емый профессор Пайн, почетный член  Академии  Наук  Республики.  Энди  и
Алекс попытались укрыться за воняющим мусорным баком, но при росте Пайна
эта идея потерпела крах. Кстати, Пайн был хайером в первом поколении,  а
это значило, что его потомки, обреченные также  быть  хайерами,  обещали
быть еще выше, и предела такой акселерации наука не могла установить.
   Пайн вытянул из кармана пиджака мышиного цвета  огромный,  под  стать
ему, цветастый платок, глубокомысленно высморкался в него и  начал  лек-
цию.
   - Инфология - это область человеческой деятельности по  моделированию
окружающей действительности с целью принятия единственно правильного ре-
шения, - глухим скучным голосом рассказывал он, пытаясь вдолбить в  наг-
лухо закрытые разумы студиозусов бесконечную вереницу бессмысленных  оп-
ределений. Может быть, бедная, агонизирующая страна и находилась в  глу-
боком энергетическом,  производственном,  моральном  и  научном  кризисе
из-за того, что ничего не понимающие в сути  науки  серые,  тупые  псев-
до-ученые сводили образование к заучиванию такой вот кипы громоздких оп-
ределений, несущих в себе меньше практического смысла, чем рулончик туа-
летной бумаги.
   - Предметный мир - вселенная, за пределы которой принципиально невоз-
можно выйти, - продолжал Пайн. - Этот мир еще называют Oieaa?n(iii.
   Оказывается, ведущий инфолог страны неправильно ставил ударение в не-
которых словах, со злорадством заключили вампы.
   - С точки зрения науки, такой мир  состоит  из  объектов,  отношений,
процедур и целей. Объект - нечто, выделенное из Oieaa?n(ia по некоторому
атрибуту.
   Короче, вся лекция состояла из пирамидообразного нагромождения одного
определения на другое, причем эта пирамида строилась от вершины к  осно-
ванию. Когда Пайну понадобилось нарисовать на доске какую-то  схему,  он
достал уже знакомый вам платок, вытер доску, которая от этого совсем  не
стала чище, из другого кармана был извлечен  скалоподобный  кусок  мела,
завернутый в фольгу.
   - Вот это кривая времени, - Пайн провел горизонтальную  волнообразную
кривую со стрелкой на конце. - А вот это петля времени, позволяющая  пе-
редать информацию о процессе динамического развития в объективное время.
Вы что-то хотите сказать?
   Поднялся какой-то студент, в котором вампы с изумлением опознали  со-
камерника, Орсона. Он сидел в первом ряду, и  из-за  бака,  чьи  ароматы
привлекали различную  живность,  этого  выдающегося  ученика  профессора
Шварцхельма не было видно вампам.
   - Я так мыслю, эта борода, то есть процесс  будет  бесконечный?  -  с
глупой, вводящей в заблуждение улыбкой спросил Орсон.
   - Да, - важно кивнул головой Пайн. - Процесс  будет  бесконечный,  то
есть пока он не прекратится. Садитесь, Орсон. Я вижу, что в ваших  рядах
возникает явление непонимания, и мы будем с ним бороться.
   Но Орсон не сел и задал еще один вопрос:
   - А как эта теория согласуется с универсальными релятивистскими  пос-
тулатами, сэр?
   Вряд ли профессор понял, что от него хотят, и тем не менее, он  сумел
ответить:
   - Существуют тонкости, которые может быть и понятны, но вообще  выпа-
дают из понимания и потом проявляются в самых неожиданных  местах.  Всем
понятно? - студенты молчали, как свежезамороженные трупы. - Вот  видите,
Орсон, всем понятно, а вам непонятно. Садитесь.
   Орсон, потрясенный, подчинился профессору, но теперь поднял руку  не-
возмутимый диг:
   - Сэр, эта теория согласуется с Конституцией нашей Республики?
   Тугодумный профессор-хайер не смог понять, что Тайтус решил пошутить,
хотя и опасно, а потому начал спешно перебирать свой словарный запас для
вразумительного ответа.
   - Вообще-то я не уверен, я могу ошибаться, я  могу  обмануть,  вопрос
более тонкий, - многозначительно выговаривая этот  бред,  Пайн  заметил,
как подозрительно нахмурились некоторые студенты, а  в  особенности  ка-
кая-то носатая пухленькая девушка, и срочно сменил ориентировку.  -  Да,
согласуется, согласуется, я теперь вспомнил.
   Неизвестно было, что Пайн вспомнил, но зато он забыл то, что  говорил
аудитории до небольшого инцидента с Орсоном. Украдкой посмотрев в смятый
листок бумаги, зажатый в его  широкой,  как  лопата,  ладони,  профессор
уничтожил труднопонимаемую схему на доске с помощью красочного  носового
платка и взял в руки мел.
   - Сейчас я вам в двух словах нарисую. Вот я изобразил кривую времени.
А вот это петля времени.
   На доске возник уничтоженный за мгновение до этого  рисунок.  Правда,
сбоку от него Пайн написал глубокомысленную формулу:  to>.  Формула
была настолько глубокомысленной, что ее никто, даже диг, не понял.
   - Интеллектом называется способность субъектов к самостоятельному или
вынужденному мышлению. Интеллект бывают естественный,  созданный  приро-
дой; искусственный, созданный человеком; квазиискусственный...
   Пайн свернул на тропу своей  самой  любимой  темы.  Весь  Университет
знал, что он одержим идеей создания искусственного интеллекта. Один  не-
осторожный студиозус сказал как-то, что Пайн хочет создать искусственный
интеллект за отсутствием у него своего собственного, и даже успел  сочи-
нить об этом небольшой шутливый стишок, который  наивно  показывал  всем
знакомым. За стишок он и поплатился (кто-то из знакомых оказался  <подг-
нившим>) - его исключили из Университета, облили грязью в местном  ежед-
невном листке, недостойном называться газетой, а дальше следы этого  до-
верчивого смельчака терялись. Би-Джей говорил, что его насильно завербо-
вали в <Легион смерти>, но доверять Би-Джею можно было  только  в  одном
случае из ста.
   Кто был поглубже посвящен в закулисные истории, тот знал, что у Пайна
имеется в безраздельном пользовании одна действующая модель компьютера с
мощнейшим процессором <Тетартон>. Казалось, у Пайна были все возможности
для создания искусственного разума. Но... его длинные руки  не  доходили
дальше компьютерной игры в бессмысленное складывание каких-то кубиков на
экране, которая постепенно вызывала психические расстройства, а при  за-
тягивающемся злоупотреблении - необратимые изменения психики не в лучшую
сторону.
   Так что интеллект создавался лишь на бумаге, и груды исчерканных  по-
лудетским почерком Пайна листов росли с каждой неделей. Компьютер  же  в
перерывах между играми очень медленно, но с завидным упорством разрушал-
ся из-за постоянного радиоактивного фона. Особенно это  бесило  Би-Джея,
который всерьез занимался инфологией, а также каким-то <прогом>. Прогге-
ров было мало, ведь необходимых им компьютеров было еще меньше. Необъяс-
нимую ненависть к прогу и к электронным вычислительным устройствам пита-
ли диги, если так можно о них выразиться. Это  вампы  узнали  от  самого
Би-Джея, но Тайтус никаких отрицательных эмоций к Би-Джею не проявлял.
   - Интеллект - он бесконечен, - так завершил свою блистательную лекцию
профессор Пайн, а пронзительный звонок как  бы  поставил  заключительную
точку.
   Студиозусы разбрелись в разные стороны; Энди, Алекс и Тайтус  притор-
мозили у перекрестка улиц, а немного спустя, пока  Энди  глотал  в  себя
смертоносный дым отечественных сигарет <Коссак>, к ним  подошел  улыбаю-
щийся от уха до уха Орсон.
   - Привет, черти! Слышали бороду насчет смерти инженера Кроули?
   Вампы старательно постарались выглядеть полными идиотами.
   - А кто такой инженер Кроули? - пожал плечами Алекс.
   - Ну вы, кренделя, даете, - у Орсона был своеобразный диалект. -  Ин-
женер Кроули - одна из выдающихся личностей нашего времени.  Он  помогал
разрабатывать процессор <Тритон> 15 лет назад  и  руководил  группой  по
созданию процессора <Тетартон> 11 лет назад. Но в этом  процессоре  была
обнаружена ошибка, Кроули начал пить, и его поперли из  лаборатории.  Но
тут, в нашем городе он продолжил свою гениальную работу, объединившись с
профессором Хайделлом, профессором Шварцхельмом, и я тоже принимаю учас-
тие в этом проекте. Наша работа - процессор существенно нового поколения
<Гебдомон> - почти подошла к концу... И тут такая борода!
   <Борода> в данном случае, очевидно, означала <несчастье>. Энди, глядя
в сияющее, жизнерадостное круглое лицо Орсона, подумывал, не придется ли
им заодно убирать этого туповатого снаружи, но гениального внутри  сото-
варища.
   - А в чем заключается это существенное отличие нового  процессора?  -
как-то напряженно спросил Тайтус.
   - О!!! Это большой секрет, - отрицательно  замотал  лопоухой  головой
Орсон. - Но вам скажу маленький секрет - все основывается на явлении не-
обычно высокотемпературной сверхпроводимости, которое открыл Хайделл. Но
больше никому ни слова! Сейчас каждый третий из нас - скрытый враг.
   Лицо Орсона выражало серьезную обеспокоенность.
   Глава 20. Что-то непонятное
   Небо основательно затянуло грозовыми тучами, и Тайтус, смертельно бо-
явшийся радиоактивного дождя, пару раз посмотрел на небо,  хотя  механи-
ческий бесполый голос из <Юнипака> делал прогноз о полном отсутствии ка-
ких-либо осадков. Людей на улицах осталось считанные единицы, как с нас-
туплением вечера, а потому диг и два вампа  свободно  пробирались  через
общественный рынок. Тайтус почему-то приостановился у прилавка, где про-
давали детские игрушки по весьма неутешительным ценам, чем привлек  вни-
мание широкоплечего грязнокасочника, катившего велосипед, у которого на-
чисто отсутствовали обе педали. <Может быть, - подумал лирически настро-
енный Алекс, - у дигов очень несчастное детство,  лишенное  родительской
ласки и красивых забавных игрушек... Но у кого в наше  время  счастливое
детство?> Алекс тяжко вздохнул. Энди Эйнджел думал совсем о другом:  его
мысли были заняты проггерами. Где бы ему достать такую  книгу  о  проге,
чтобы ее смог понять самый тупой студент, хотя  и  не  тупее  профессора
Пайна? Энди хотел спросить об этом Тайтуса, но не решился.
   Между тем небо чернело и чернело, как будто и в самом деле  наступала
ночь. Когда наша троица медленно подошла к каменной лестнице, диг  оста-
новился, он явно не собирался подниматься по ней, о чем вампы как-то по-
забыли. У подножия лестницы клубился какой-то белый,  абсолютно  непроз-
рачный туман.
   - Хе! Это, наверное, новое химическое оружие, - предположил Алекс.
   Энди попытался молча штурмовать химерное препятствие, но тут из тума-
на показались три подозрительные фигуры в необычных одеяниях.  Посредине
выступал в каком-то черном балахоне щуплый низкорослый мужчина с порази-
тельно бледным лицом, бездонными глазами и отвратительно черными-пречер-
ными волосами; другой растительности на его лице не было и в помине, как
у девушки, но в этом не давало усомниться его повелительное поведение  и
что-то еще, недоступное осмыслению. Казалось, что этот мужчина соткан из
двух цветов - черного и белого. По правую руку его  находился  скуластый
хитроглазый мальчуган лет двенадцати, или даже меньше.  Мальчонка  также
кутался в черный плащ, а на ремне  предупредительно  болтался  кинжал  в
ножнах. Крайний слева, высокий мужчина, держал в правой руке длинный тя-
желый меч, и черное острое лезвие, украшенное затейливым орнаментом, бы-
ло приставлено как раз к сердцу смелого Энди.
   - Остановись, Владо, - сказал низкорослый,  казавшийся  недоразвитым,
мужчина, и друзья поразились нечеловеческой мелодичности его голоса.
   - Как скажете, Вирт, - послушно отозвался  меченосец,  но  острие  на
всякий случай осталось напротив груди вампа. Энди, стоявший ближе  всех,
заметил, что губы незнакомцев не двигаются  соответственно  произносимым
словам, и понял, что дело не обошлось без телепатии. Мужчина  посредине,
по всей вероятности, имел изменения в генной структуре, наиболее опасные
для общества, то есть был сайком, а его спутники - всего лишь его безро-
потными слугами, подчиненными извращенному разуму.
   А если перед ними сайк, то жизнь студиозусов, к сожалению, подошла  к
концу.
   - Вот видишь, Финк, это было совсем легко, - сайк Вирт  положил  руку
на плечо мальчику; тот молча кивнул головой, не  в  силах  вымолвить  ни
слова.
   Странное трио повернулось к вампам спинами и исчезло в  тумане,  гус-
том, как молоко. А через мгновение налетел ветерок, кромсая  и  разрывая
сгусток тумана на части. Туман рассеялся и... на ступенях никого не  бы-
ло! Алекс недолго думая выругался по этому поводу.
   - Это был сайк? - спросил Энди у дига, но тот не ответил.
   - Я видел сайка, а этот мутант совсем не  похож  на  него,  -  сказал
Алекс. - Вы заметили, какие у него зубы? Мелк