ч очень даже се-
бе на уме мужик, если разобраться.
     Ну что,  пора от размышлений переходить к делу.  А то еще утопает
Кузьминична на какой-нибудь базар - и жди е„ полдня,  жарься в невиди-
мой духовке.
     Я спрятал записную книжку,  вложив туда и бумажку Никитича,  под-
нялся со скамейки - ох,  как это было неприятно, из прохладной тополи-
ной тени - да на плюющееся издевательским огн„м солнце.
     Идти предстояло довольно далеко - во всяком случае,  так выходило
по дяди Фединой записке.  Сперва до центра,  потом через  рынок  -  на
Центральное шоссе,  по нему до микрорайона Столбцы,  а там уже и рукой
подать до Малой Аллеи.
     Вчера, во время слепого блуждания по  Барсовским  улицам,  я  бо-
лее-менее  уже представлял план города,  и как дойти до центра,  в об-
щем-то знал.
     Но жара...  Нет,  вс„-таки я, согласно легенде, парнишка простой,
почти что отдыхающий - а значит,  рубашку долой, в сумку е„, гадину, в
сумку!  Довольно с меня и майки.  И ту бы скинул, но ведь бабки на ла-
вочках шептаться станут. А лишний ш„пот мне ни к чему.
     Вот что  хорошо  было в этом городе - попадались местами ларьки с
квасом. Странно, как я вчера их не приметил. Впрочем, наверное, к пяти
часам их уже закрывают.
     Путь до  городского центра можно было бы измерять выпитыми стака-
нами. Иногда возникала у меня трезвая мысль - а ну как в городе с туа-
летами похуже,  чем с ларьками?  А дикие кусты могут в нужную минуту и
не возникнуть.  Что тогда?  Да,  трезвость была права. Но жажда тем не
менее перетягивала канат.
     Центр оказался довольно тихим и пустынным местом. Уж на что домик
Никитича стоял на отшибе,  но даже и на тамошних улицах люди  встреча-
лись  не  в пример чаще.  А тут - вымерло население,  точно динозавры.
Лишь изредка пронес„тся на велике лопоухий  пацан,  прочапает  куда-то
бабка с неподъемного вида баулом, или пара-тройка помятых личностей не
спеша проследует к магазину.  А ведь суббота,  между прочим, на работе
никто не торчит. По огородам, что ли, расползлись? Воду на сво„м горбу
таскают, бедолаги.
     Я их очень даже неплохо понимал.  В такую пору стоит лишь раз  не
полить посадки - и прощай овощи-фрукты.  Ушла любовь,  увяли помидоры.
Сейчас это надлежало толковать буквально.
     Вот и приземистое, вросшее в землю корнями здание городской упра-
вы.  Ч„рно-ж„лтый  флаг  обвис  на  штыре  унылой тряпкой,  вот тебе и
"Взвейся,  державное знамя..." Т„мные прямоугольники окон подслеповато
уставились на меня,  словно недоумевая - чего этот, в майке, сюда при-
п„рся? По какой такой каз„нной надобности?
     Возле высокого крыльца отдыхали  несколько  пропыл„нных  машин  и
грязно-серая,  с  едва заметными подпалинами рыжая дворняга.  Смотрела
она грустно.  "Вс„ равно ведь ничего не дашь," - написано было  на  е„
умной мохнатой физиономии.
     Чем-то мне она не понравилась.  Не то чтобы лаяла псина,  скалила
зубы - нет,  ни нам„ка на агрессию.  Но настроение почему-то сразу  же
испортилась,  точно дохлую мышь съел. Что-то вспомнилось вдруг пакост-
но-склизкое,  и тут же вновь забылось,  но гнилой запах, однако же, не
желал выветриваться из мозгов.
     А вот уже и рынок виден.  Впрочем, его приближение и раньше можно
было вычислить - народ стал мало-помалу  появляться.  Ну-ну,  суббота,
базарный день.
     Можно обойти базар стороной,  и крюк не такой уж длинный получит-
ся,  но можно и насквозь. Искать обходы мне не слишком хотелось, а мо-
жет, по человеческому обществу соскучился - и я пош„л прямым пут„м.
     Человеческое общество  возникло тут же,  не успел я пройти сквозь
главный вход - настежь распахнутые железные ворота, некогда окрашенные
салатовой  краской,  но  многолетние  дожди поучаствовали в творческом
процессе,  и ныне ворота приобрели весьма подозрительный цвет.  Такой,
наверное, имеют сдохшие крокодилы.
     Нельзя сказать,  чтобы  торговля шла особенно бойко,  но вс„ же я
был удивл„н обилием фруктов и овощей.  Надо же,  несмотря  на  засуху,
что-то ещ„ раст„т!  Горы крутобоких яблок на прилавках (по-моему,  не-
дозрелых),  крупная,  едва ли не с детский кулачок малина,  бутылочный
отсвет крыжовника, и конечно, зелень, всюду зелень, огромные пучки лу-
ка,  даже на расстоянии испускающие пронзительный аромат, душистый ук-
роп,  и налитая рыжим хрустом морковь, и в„дра удивительно чистой кар-
тошки,  не то что у нас в Столице,  ч„рные от грязи магазинные клубни,
нет - здесь каждое "земляное яблоко" было заботливо отмыто, и дразняще
отсвечивало то ж„лтым, то синевато-розовым.
     Я ш„л мимо всего этого огородного буйства, не торопясь, разгляды-
вал  дары  природы,  кое-где даже попробовал прицениться - не всерь„з,
конечно,  но исключительно из спортивного интереса. Кстати, цены здесь
оказались  ненамного ниже столичных,  так что прощай мечта о провинци-
альной дешевизне.  Хотя,  впрочем, это понятно - в такое лето, в такой
адской топке, и вс„ же что-то выросло...
     Что самое интересное - торговали и грибами.  Хотя уж им-то, каза-
лось бы,  неоткуда взяться, уже месяц ни нам„ка на дождь, лишь изредка
собирались задумчивые тучи, густели, отливали по краям свинцовым блес-
ком - а потом как-то незаметно линяли,  и злобно-торжествующее  солнце
вновь самодержавно воцарялось в дымчатой голубизне.
     И тем не менее грибы были. Несколько хмурых, помятых жизнью т„ток
стояли в ряд,  и на их газетках красовалось  разложенное  богатство  -
груды смахивающих на апельсиновые корки лисичек,  крепкие на вид,  со-
лидные боровики.  И скользкие, рыжеватые маслята, побл„скивают пл„ноч-
кой - и как только она по такой жаре не высохла?
     - Места знать надо, - сообщила мне одна из т„ток, заметив мо„ не-
доумение. - Ну что, молодой человек, бер„шь? Недорого совсем...
     - Спасибо, - кивнул я. - В другой раз.
     И, не оглядываясь, быстро зашагал к выходу.
     Вот такие же маслята были в нашей корзине, что пристроилась у ме-
ня на коленях.  Не столь уж удачным выдалось лето - втро„м едва запол-
нили тару,  хотя собирали чуть ли не с самого утра.  Солнце уже  поти-
хоньку  сползло  к горизонту,  когда,  наконец,  наш "Гепард" негромко
взревел и, набирая скорость, покатился по горячему асфальту.
     Папа гнал,  конечно,  лихо. Наверное, ему просто хотелось быстрее
добраться до дома,  влезть в пижаму и устремиться к телевизору.  Он не
мог спокойно уснуть, не выслушав последних известий. Мама в этом отно-
шении  была  поспокойнее,  но вс„ же отцовский пыл частично затронул и
е„.  Тем более, до выборов оставалось не больше двух недель, официаль-
ные прогнозы родителей только смешили, а разговоры с друзьями на нашей
чистенькой шестиметровой кухне - пугали.
     - Ты видишь,  что они умнеют прямо на глазах?  - говорил в  таких
случаях дядя Олег,  давнишний папин приятель,  ещ„ с институтских вре-
м„н.
     - Это не ум,  это хитрость дурака,  -  обычно  отвечал  папа,  но
как-то невесело кривились у него губы.
     - Нам  от этого не легче.  Сейчас они вошли в блок с Верхушкиным,
завтра к этой гоп-компании присоединится Мухинская команда - и  готово
дело. Державники наберут свои вожделенные две трети. И пожалуйста, за-
конный демократический путь. Как в Дойчланде в сво„ время.
     - Вы только на ночь ужасы не обсуждайте,  а, - просила обычно ма-
ма. - Мне это сейчас, между прочим, вредно. В конце концов, ну не зве-
ри же они.  Жили мы при красных,  работали, машину вон купили на инже-
нерские зарплаты.  И при этих какнибудь перебь„мся.  Что красные,  что
ч„рные...
     - Вот именно что как-нибудь,  - ж„лчно хмыкал папа. - Они уж уст-
роят нам вс„ по полной программе. Сначала железный занавес, потом вве-
дут самобытность в двадцать четыре часа, а кто против - тайга большая,
леса много...  Соскучилась по идеологии? Давно на политзанятиях не вы-
сиживала после работы?  Книги надоело читать, какие нравятся, а не ка-
кие предписаны?
     - Да  сами себя пугаем,  - обычно отмахивалась мама.  - Ты бы ещ„
сказал, что полстраны перестреляют. Не те уже времена. Все эти лозунги
ихние - только до выборов,  а потом не до демагогии,  когда делом при-
д„тся заниматься.  Не так страшен Державный фронт, как его малюют. Та-
кие же прагматики, что и демократы. Только имидж другой.
     - Если бы только имидж,  - грустно высказывался дядя Олег, раску-
поривая очередную банку пива.  - Пойми ты, Аня, я не лозунгов этих бо-
юсь,  не программ - я толпы боюсь, которая сначала за них проголосует,
а потом им е„ же и ублажать прид„тся.  Прид„тся, не сомневайся - иначе
толпа их стопчет. Страшно это кончается, когда делают ставку на марги-
налов...
     Вот и сейчас родители не нашли ничего лучше,  как вновь обсуждать
возможный исход этих самых выборов.  Как будто не было светлого авгус-
товского вечера, не было дышащего накопленным за день теплом асфальта,
не выглядывали из-под прикрывавших корзину папоротниковых листьев ж„л-
тые головки маслят. А по обеим сторонам дороги словно не кивали крона-
ми огромные рыжие сосны - точно гигантские свечи,  на прощанье зажж„н-
ные собравшимся за горизонт солнцем.
     Мне эти политические занудства были неинтересны.  Кого там  избе-
рут,  какие лозунги понавешают - в нашей семье вс„ равно ничего не из-
менится.  Как всегда,  мама с папой будут утром убегать  на  работу  и
возвращаться вечером,  усталые. Как всегда, я буду таскаться в до ч„р-
тиков надоевшую школу,  буду гонять на велике по пустынным аллеям Ста-
рого парка, а зимой - на лыжах. Уж эти дела надоесть не могут. Как вы-
разился бы дядя Олег - "по определению". И никуда не денутся ни книжки
фантастики, ни кассеты с записями "Погорельцев", попрежнему мы будем с
Максом просиживать вечера за его видавшим виды компьютером,  играть  в
классные игры,  и компакты,  как и раньше, будут стоить всего-ничего -
пять порций мороженного. Жаль, родители этого не понимают и портят се-
бе  день пустыми страхами.  Как будто у них других дел нет.  Как будто
зимой не появится у меня братик или сестр„нка. Лучше бы они уже сейчас
готовились.  Пел„нки там всякие покупали, коляски. Я бы с Максом дого-
ворился,  его сестрица Ленка уже выросла из этого барахла,  ей  третий
год уже, носится по квартире как безумная, и спички они всей семь„й от
не„ прячут. А та вс„ равно, между прочим, находит. Вот е„ младенческие
шмотки нам бы и пригодились.
     Волновали меня,  конечно,  и иные проблемы. Вот, например, кружок
по информатике в Санькиной школе.  Возьмут ли меня туда? Там и от сво-
их-то отбою нет,  ещ„ бы - такой компьютерный класс им отгрохали, мощ-
ные "четв„рки" стоят, и у каждой - струйный принтер, и программ всяких
полно.  Санька  обещал  поговорить  с их учителем - Сергеем Львовичем,
насч„т меня.  Но неизвестно,  что из этого выйдет.  Вдруг скажут - нам
посторонние  не нужны,  пускай в своей школе занимается.  А в нашей-то
стоит пара раздолбанных "двушек" - и только.  Да и к ним лишь старшек-
лассников  пускают,  Антонина Михайловна тряс„тся за эту рухлядь точно
за самые ультрасовременные машины. И само собой, никакого кружка у нас
нет, а по информатике мы только дурацкие блок-схемы с доски перечерчи-
ваем.  Не то что у Саньки,  где они пишут классные такие программы,  с
мощной графикой, которые...
     От удара  зубы мои стукнулись друг о друга,  и корзина слетела на
пол,  посыпались из не„ маслята,  страшно,  потеряно закричала мама, и
вс„ опрокинулось. Краем глаза я успел ухватить извилистые корни сосны,
тянущиеся к нам когтистыми пальцами,  и сам е„ огромный,  завалившийся
попер„к шоссе ствол,  а потом почему-то я оказался на обочине,  а там,
на месте нашего "Гепарда",  бесновался лохматый, рыже-ч„рный столб ог-
ня,  и виски ломило так,  словно вгрызались в них электродрелью, перед
глазами плясали бледно-розовые вспышки,  и кто-то, ругаясь, тащил меня
за шиворот прочь от шоссе, к нависающему т„мному лесу, трещала рубашка
и сыпались с не„ пуговицы, а потом уже ничего не было - только зыбкая,
равнодушная пустота...
     Я вышел на безлюдную, заросшую лопухами улочку, ну совершенно де-
ревенского вида,  не хватало для полноты картины лишь гуляющих кур  да
визжащего  где-нибудь на задворках порос„нка.  Вместо этого подобрался
ко мне рыжий,  ободранный в боях кот,  не спеша обнюхал мой ботинок  и
разочарованно удалился прочь.
     Вот она,  Малая Аллея. Десятилетней давности картинки - своим че-
редом,  а ориентироваться я не забывал,  это получалось автоматически.
Если не вспоминать,  как долго вбивали в меня сей автоматизм, то впору
и возгордиться. Ай да Л„ша, ай да сукин сын!
     На покосившемся штакетнике,  в пяти шагах от меня, красовался из-
рядно облупившийся номер.  Четырнадцать!  То,  что доктор прописал. Ну
ладно, пора поздороваться с бабулей.
     Та не замедлила появиться.  Скрипнула дверь терасски,  и возникла
она - вооруж„нная коромыслом и в„драми - разумеется,  пустыми.  Хорошо
вс„ же, что я не страдаю грехом суеверия.
     Бабуля оказалась не такой уж и развалиной,  как рисовалось  моему
воображению.  Было ей на вид не больше семидесяти, и, конечно, имелись
на загорелом,  цвета мор„ного дуба лице морщины, но не в таком уж фан-
тастическом количестве.  Седые волосы, выбиваясь из-под серого платка,
почему-то наводили мысли об огненных  языках,  что  лижут  растопку  -
свернувшуюся в трубочку бер„зовую кору.
     - День добрый,  хозяйка,  - поприветствовал я е„, облокотившись о
столб, на котором была укреплена видавшая виды калитка.
     - Ну,  чего тебе? - осведомилась старуха, глядя на меня выцветши-
ми, лиш„нными всякого выражения глазами.
     - Да вот, интересуюсь насч„т жилья, мне бы на пару дней, до поез-
да на Заоз„рск. Может, договорились бы?
     - Ступай,  ступай,  - бабка не замедлила охладить мой пыл.  -  Не
сдаю я.  Вот, может, у Сем„новны с Авиаторов, у не„ комната пустует, а
у меня негде.
     - Ну зачем так уж сразу,  бабуля, - изобразил я хамоватую настыр-
ность. Или настырную хамоватость. - Пенсия у тебя, ясное дело, малень-
кая, а расходы большие, так что интерес тебе самый что ни есть тот. Да
и жилище, я гляжу, не мелкое, уж как-нибудь разместились бы.
     - Я ж тебе,  малый,  ясным языком сказала - ступай,  - насупилась
бабка. - Некогда мне с тобой лясы точить.
     И вновь вспомнился мне Гоголь.  Ну точь-в-точь сцена  на  степном
хуторке, не хватает лишь чумацких возов. И нет рядом верных сподвижни-
ков - богослова Халявы да ритора Тиберия Горобца.  Но  я  бабушке  вс„
равно на себе кататься не позволю. Не те времена, не та сказка.
     - Плохо, плохо, - грустно покачал я головой. - Негостеприимна ты,
бабуля,  сурова с молод„жью.  А я-то надеялся, получится у нас с тобой
интересный и даже захватывающий разговор...
     - Это с какой же такой радости мне с тобой разговоры говорить?  -
поджав узкие губы, буркнула бабка.
     - Ну как же,  Елена Кузьминична, - усмехнулся я. - Радость всегда
найти можно.  Оглянись вокруг - а е„,  радости, штабелями лежит. Нава-
лом. Бери - не хочу...
     - Ты откуда меня знаешь?  - немедленно обеспокоилась  старуха.  -
Или сказал кто?
     - Ну зачем же так,  Елена Кузьминична? - вновь изобразил я заоке-
анского образца улыбку.  - Вы - человек известный.  В  узких,  правда,
кругах,  но вс„ же.  Да я, кстати, и сам оттуда же. Из кругов и прочих
эллипсов. Вот, полюбопытствуйте, раз уж интересуетесь, - я вытащил си-
нюю книжечку и протянул бабусе.
     Та молча приняла документ и долго-долго изучала его,  приш„птывая
губами и зачем-то причмокивая. Наконец вернула мне ксиву и покивала.
     - Так бы сразу, а то нервы тянете из старухи...
     - Сразу,  Елена Кузьминична, нельзя, - сообщил я. - Спешка хороша
когда?  Правильно,  при ловле блох.  Приглядеться надо к человеку. Тем
более,  вопрос у нас с вами важный, тонкий, второпях такие не обсужда-
ют. Ну что, может, пройд„м в помещение? Не на пороге же беседовать.
     - Ох да, конечно, - засуетилась бабка и бросилась отворять калит-
ку. - Проходите, проходите, - повлекла она меня в запутанные недра до-
ма.  - Покушать не желаете? Я мигом, - торопливо проговорила она уже в
комнате, видимо, в гостинной, если уж пользоваться светскими аналогия-
ми.
     - Нет,  Елена Кузьминична,  спасибо на добром слове,  но сие ни к
чему,  - вежливо помотал я головой,  внутренне содрогаясь. Ещ„ остатки
завтрака беспокоили мой пищевод, а вытерпеть старухины явства было вы-
ше всяческих сил.  Да плюс к тому же и жара.  Здесь, в доме, она особо
не чувствуется, но тем не менее...
     - Ну, тогда чайку, - решительно произнесла старуха. - И не спорь-
те. Чайку, оно сейчас - в самый раз.
     Ухватив расписанный васильками чайник,  Кузьминична  удалилась  в
сени, и я обреч„нно оглядел гостинную.
     Ну что ж, почище, конечно, чем у Никитича, да и побогаче, явно не
бедствует старушка.  Что само по себе наводит на размышления. Иконы на
полочке стоят,  как положено, лампадка теплится, одним словом, пример-
ная прихожанка.  Ну, это понятно, церковнослужительница. Проще говоря,
уборщица в храме.  Я тогда перед выездом не поленился, сходил в инфор-
мационный отдел,  поглядел по компьютеру данные на  бабушку.  Так,  на
всякий случай. Тем более, что папочка, вруч„нная мне начальником, ока-
залась подозрительно тощей.  Кроме старухиного  сигнала  да  кое-какой
статистики по Барсову в ней ничего и не было.
     - Сейчас закипит, - обнад„жила меня прошмыгнувшая в дверь Кузьми-
нична. - Я пока конфеточек положу, угощайтесь. Давно приехали?
     - Второй день, - честно признался я, тоскливо глядя на блюдечко с
конфетами. Нет, перетопчется бабка, только е„ сладостей мне для полно-
го счастья и не хватало.
     - Где остановились-то?  - продолжала допрос  старуха,  вытаскивая
меж тем какие-то позапрошлогоднего вида варенья из пузатого буфета.
     - У хороших людей, - светски улыбнулся я, уже понимая, что л„гко-
го разговора не получится, и лучше скорее перейти к делу.
     - У нас вообще народ душевный,  - ласково закивала бабушка.  - Не
знаю уж,  как у вас в столицах, а у нас вс„ попросту. С открытым серд-
цем.
     - Ну,  наверное, не так уж вс„ просто? - хмыкнул я, автоматически
крутя в пальцах чайную ложечку.  - Бывают,  наверно, и кое-какие слож-
ности. Не случайно же сигналили в Управление? Не шутки же шутили, надо
полагать?
     - Нет,  я и говорю,  - бойко откликнулась старуха. - Душевный на-
род, но и то дело, что всякие случаи нет-нет, да и бывают.
     - Так что же стряслось в городе Барсове, что столичных работников
с места срывают, да ещ„ в разгар отпуска? - приврал я невзначай. В на-
шем деле оно иногда полезно.
     - Да есть тут такое...  Уж не знаю,  как и сказать, - подобралась
вдруг бабка и неуловимо как-то осерь„знилась.  - Я, может, чего и сама
не понимаю,  может,  зря и шум подняла,  прости Господи меня, грешную.
Женщина я простая,  образования семь классов,  всю жизнь работаю, сама
себя кормлю.  Муж,  покойник,  тоже от дела не бегал, слесарил Василий
Палыч мой,  неплохие деньги зарабатывал,  было время. Сейчас-то не то,
пенсия маленькая,  одно слово,  огород выручает,  но уж и  потрудиться
приходится, а сердце никуда не годится, и радикулит опять же...
     - Елена  Кузьминична,  давайте  про  ваш  радикулит  в другой раз
как-нибудь,  ближе к делу давайте,  - напомнил я увл„кшейся своими бо-
лезнями бабке.
     - Вот  и  я про то же,  - ничуть не смутилась та,  - это просто к
слову,  чтобы,  значит, если я чего напутала, с вашей стороны обиды на
меня не было.  Ну,  в общем, не чисто у нас кое-где. Есть тут один та-
кой... Видать, с бесами знается, - понизила она вдруг голос. - Он мас-
так гадать на потерянное.  Как чего случилось,  к нему идут,  он там в
сарае что-то делает такое - и ясно становится,  где искать. Ну, не за-
даром, само собой.
     - Интересно,  - зевнул я,  откровенно поглядывая на часы. - И это
вс„, что вы можете нам сообщить?
     - Нет,  я,  понятное дело, с подробностями, - с достоинством отк-
ликнулась  старушка.  - Я ж их