говорил   смотритель,   несколько   раз
приобщающиеся приходили в себя на помосте, когда уже полыхал костер, и  из
огня неслись страшные  вопли,  а  однажды,  двадцать  четыре  года  назад,
счастливчик Люк визжащим огненным факелом рухнул  с  помоста  и  пополз  к
отпрянувшей толпе, но сердобольные  сопровождающие  вновь  бросили  его  в
костер и он попал-таки в Сферу Владык...
     Павла передернуло. Он не разглядел лица Джудит, но  Грегори  говорил,
что ей двадцать, и что моложе ее был только  Кристофер  Бакли,  ушедший  в
Сферу Владык семнадцать лет назад.
     Раздался низкий печальный звук  труб,  заглушивший  неумолчный  свист
деревьев. Трубы протяжно и заунывно пели над девушкой, уронившей голову на
грудь, их  пение  тяжелыми  волнами  плескалось  над  оцепеневшей  толпой.
Грегори ушел за автобус, замерла черная цепочка вокруг помоста,  и  только
лошади у деревьев беспокойно бродили,  дергая  узкими  гладкими  головами.
Трубы рыдали, трубы выматывали душу, их прощальный  стон  был  бесконечен.
Из-под сучьев пополз в небо густой белый дым.
     Павел взял автомат, распахнул калитку, вышел и  выстрелил  в  воздух.
Резкий звук выстрела прокатился по поляне, подбросив над  деревьями  ворох
розовых птиц. Испустив последний стон, резко  смолкли  трубы.  Все,  кроме
безучастной Джудит Шерилл,  смотрели  в  сторону  калитки,  на  идущего  к
помосту Павла.  Он  шагал,  поводя  автоматом,  хотя  стрелять  больше  не
собирался: со слов смотрителя он знал,  что  участники  проводов  в  Сферу
Владык безоружны. При полном молчании ошеломленной  толпы  -  плотный  фон
всеобщего изумления накрыл  поляну  -  Павел  прошел  мимо  расступившихся
кожаных  курток,  вспрыгнул  на  помост  и,  обойдя   трубачей,   принялся
развязывать веревки.
     Длинные рыжеватые волосы закрывали лицо девушки,  золотистым  потоком
струились по тонкому полупрозрачному платью. Павел отбросил венок,  поднял
безвольное, расслабленное тело и громко сказал с помоста, обводя  взглядом
замерших людей:
     -  Я  забираю  ее  с  собой  в  Сферу  Владык.  Она  будет  последней
приобщившейся. Сфера Владык больше не примет людей Новой земли, вытащивших
счастливый жребий. Прекратите жечь погребальные костры  -  отныне  это  не
откроет путь  в  Сферу  Владык.  Запомните:  желающие  приобщиться  должны
умирать своей смертью.
     Он спустился с помоста и, прижимая девушку к груди, прошел к калитке.
Повернулся к поляне. Там по-прежнему царило зачарованное молчание.
     - Сфера Владык отныне открыта только для умерших своей смертью, а  не
по жребию! - громко и торжественно повторил Павел.
     Грегори Воэн метнулся от автобуса к  нему,  упал  на  колени  посреди
поляны, закричал, воздевая к небу руки:
     - Господи! Слава тебе за благую весть! Слышали, вы слышали, люди? Это
ведь добрый вестник Господень, это  же  посланник  Господа  нашего  Иисуса
Христа! Господь больше  не  хочет  наших  костров,  молитесь!..  Мне  было
видение...
     Павел закрыл за собой калитку, одобрительно  кивнул  и  направился  к
туннелю, ощущая тепло легкого тела Джудит.
     "Куда занесет на этот раз?" - подумал он, уже привычно  погружаясь  в
искрящуюся черноту.


     На этот раз оказалось -  под  дождь.  Сплошная  низкая  серая  пелена
наглухо  закупорила,  забила  небо,  истекая   мелкими   каплями,   совсем
непохожими на ливни сезона дождей  в  Лесной  Стране.  Вокруг  нахохлились
низкие кусты с черными короткими иголками. Кусты выглядели жалкими.  Серое
промокшее пространство показалось Павлу  очень  неуютным  и  он  с  трудом
подавил желание сразу же покинуть этот мир, с горечью подумав,  что  опять
не попал назад, в Лесную Страну...
     Он поскользнулся на мокрой траве, чуть не выпустив из рук безучастную
ко всему Джудит, и медленно, стараясь обходить коричневые лужи, направился
сквозь черный  кустарник.  Тонкое  платье  Джудит  быстро  стало  влажным,
прилипло к телу девушки, и Павел обнаружил,  что  на  ней,  кроме  платья,
больше ничего нет. Он присел, держа девушку на коленях,  положил  автомат,
ухитрился стянуть с себя рубашку, действуя  одной  рукой,  и  набросил  на
Джудит. Мелкие капли неприятно холодили спину, но укрыться от  дождя  было
негде. Никакого  фона  вокруг  не  ощущалось,  а  спящее  сознание  Джудит
воспринималось  Павлом  как  глубокий-глубокий  омут,  на  дне   которого,
забившись между камнями, застыли ленивые рыбы.
     Кустарник расступился, открывая пологий  склон,  и  в  образовавшемся
просвете показалась неприветливая поверхность воды.  Павел  остановился  у
начала спуска, вглядываясь в серую даль. Река была не  очень  широкой,  но
довольно быстрой, по  ее  серой  спине,  вращаясь,  скользили  воронки,  в
сгустках желтоватой  пены  плыли  какие-то  раскидистые  кружева,  изредка
вспыхивая зелеными огоньками.  За  рекой  угадывалась  равнина  с  редкими
купами невысоких деревьев, а  дальше  все  пропадало  в  серой  промозглой
пелене. К воде вела тропинка, обрываясь  у  неширокой,  усыпанной  мелкими
камнями прибрежной полосы. На  пологом  противоположном  берегу,  ниже  по
течению, лежали небольшой черный плот и длинный шест.
     Лезть в воду не хотелось, но  другого  выхода  не  было  -  Павел  не
сомневался, что именно на плоту местный Страж  (а  он  здесь,  безусловно,
был, это он ходил по  тропинке  к  туннелю)  переправлялся  через  реку  и
возвращался в свой город или селение. И искать  его  нужно  было  там,  на
другом берегу.
     Он вздохнул, разложил на траве уже промокшую рубашку, бережно опустил
Джудит, стараясь  не  глядеть  на  ее  облепленное  мокрым  платьем  тело,
приказал исчезнуть, сгинуть, раствориться непонятно откуда прихлынувшей  к
голове упрямой будоражащей огненно-пронзительной волне, участившей  биение
сердца.  Разделся  донага,  ободряюще  похлопал   себя   по   окрепшим   в
путешествиях бедрам и направился к реке.
     Вода оказалась теплее, чем он ожидал, и  сразу  исчез  легкий  озноб,
усеявший пупырышками кожу на плечах. Дно было илистым, идти по  нему  было
неприятно, ступни разъезжались, как на  скользкой  лесной  тропе,  течение
ощутимо толкало в бок, вокруг тела сразу обвились липкие кружева в  желтой
пене. Павел оценил расстояние  до  плота  и  поплыл  под  острым  углом  к
течению, держа голову над водой, делая мощные широкие гребки обеими руками
и настойчиво проталкивая тело сквозь  набегающий  поток.  Расчет  оказался
правильным - его снесло, но не дотащило до того места на берегу, где лежал
плот,  и  в  конце  переправы  он  уже  позволил  себе   расслабиться   и,
перевернувшись на спину,  отдаться  течению.  Поравнявшись  с  плотом,  он
сделал еще несколько гребков - и колени его погрузились в прибрежный ил.
     Плот был сколочен из толстых черных бревен,  скрепленных  несколькими
поперечинами он оказался на удивление легким, словно  бревна  были  полыми
внутри. Раньше Павел не имел дела с плотами, поэтому его немного покрутило
в начале  обратного  пути  к  Джудит,  но  он  быстро  освоился.  Упираясь
подошвами босых ног в поперечины и с усилием отталкиваясь шестом  от  дна,
он довольно уверенно справлялся с течением, продвигаясь к противоположному
берегу. Отсюда,  со  стороны  реки,  было  видно,  что  выход  из  туннеля
располагается на далеко вдающемся в воду полуострове или даже острове.
     Дождь явно пошел девушке на пользу. Она сменила позу и лежала  теперь
на боку, сжавшись в комок, и шептала обрывки каких-то слов. Павел  натянул
мокрые брюки, перебросил через плечо автомат и связанные шнурками ботинки,
поднял Джудит на руки и вновь направился к плоту. Он наконец  понял,  кого
же напоминает ему девушка. Лицо спящей танцовщицы Джудит Шерилл было очень
похоже   на   милое   спокойное   лицо   спящей    Венеры,    изображенной
предком-основателем Джорджоне, как значилось под рисунком в той же  книге,
где улыбалась Джоконда. Но, в отличие от Венеры,  Джудит  не  прикрывалась
рукой.
     Павел опять, в который раз, вспомнил Геннисаретское  озеро,  Эдемский
лес, зеленые глаза своей несравнимой... - и  ожесточенно  налег  на  шест,
отталкивая плот от берега.
     Переправа прошла без приключений, хотя на середине реки  плот  сильно
качнуло, и Павел едва устоял на ногах от толчка снизу. Из воды  показалось
что-то черное, лоснящееся - то ли бок,  то  ли  спина  неведомого  речного
обитателя - и пропало  почти  без  всплеска.  Павел  представил  огромного
зубастого подводного зверя, который вполне  мог  отхватить  ему  ногу  или
распороть живот, когда он вплавь боролся с течением, добираясь до плота за
рекой, представил - и поежился.
     Плот он оставил на прежнем месте,  обулся,  вновь  поднял  девушку  и
направился к ближайшим деревьям,  разглядев,  что  их  широкие  желтоватые
листья с загибающимися кверху краями образуют подобие навеса, под  которым
можно передохнуть, обсушиться и переждать дождь, если, конечно, он не льет
здесь дни и ночи без перерыва.
     Бурая земля под навесом была теплой и сухой,  лишь  кое-где  покрытая
мокрыми пятнами от тонких струек  временами  стекавшей  с  листьев  влаги.
Павел положил Джудит - веки ее задрожали, она сказала что-то невнятное, но
не проснулась, - опустился на колени возле нее, представил  себя  костром,
полыхающим на продуваемой  ветром  вершине  холма,  и  принялся  осторожно
водить горячими ладонями по плечам девушки, чтобы согреть  ее  и  высушить
платье. Ему стало жарко, вновь  нахлынула  будоражащая  волна,  и  как  ни
старался он прогнать  ее  -  волна  продолжала  упорно  биться,  заставляя
дрожать ладони, бережно гладившие  плечи,  грудь,  живот,  бедра  девушки.
Волна хлестала в виски, волна неугомонным вихрем кружилась в голове, волна
вдруг принялась управлять его ладонями, и ладони уже не  просто  скользили
по влажной ткани, а ласкали, спешили добраться до  теплого  тела,  ощутить
нежную кожу, норовили проникнуть туда, куда упрямо толкала  их  непокорная
волна...
     Девушка шевельнулась, раскинула руки во сне,  подалась  к  нему  всем
телом, принимая эту ласку - и  Павел  отдернул  ладони,  отвел  взгляд  от
проступивших под тканью набухших сосков, отодвинулся подальше,  повернулся
спиной к девушке и уткнулся горячим лбом в поднятые колени. Стиснув  зубы,
зажмурившись, он боролся с волной - и она, наконец,  отхлынула,  затаилась
до поры, но так и не исчезла. Он сделал несколько глубоких  вдохов-выдохов
и постарался придать своим мыслям другое направление.
     Вот и еще один мир, подумал  он.  Сколько  же  всего  миров  сотворил
Создатель? И все ради того, чтобы расселить там  изгнанников  с  земли?  А
почему не всех  вместе?  Почему...  почему...  почему?..  Ответов  на  эти
вопросы Павел не знал, а кто знал ответы? Стражи? Кто такие Стражи? Почему
им открыт доступ в туннели? Зачем они уходят в туннеля? Почему  они  такие
непонятные?
     Прижать Стража к стенке и вырвать ответы.  Во  что  бы  то  ни  стало
вырвать ответы, не стесняясь в выборе средств.
     Он все-таки не выдержал и оглянулся. Джудит лежала спокойно, но  веки
ее опять трепетали.
     Как с ней быть? Да, он спас ее от смерти, даже вопреки ее  желанию  -
но что дальше? Водить ее с собой из мира в мир до тех пор, пока  не  будет
раскрыта тайна? Но захочет ли она странствовать вместе с ним? Оставить  ее
в этом мире? А что, если она потребует вернуть ее назад,  в  Новую  землю?
Или попытается покончить с собой, чтобы попасть-таки в Сферу Владык?
     Павел еще крепче обхватил руками колени и  попробовал  задремать  под
жесткий шорох дождя, хоть на время избавиться  от  всех  этих  безответных
вопросов.
     И в полудреме привиделось ему, что  лежит  он  на  берегу  Иордана  и
смотрит в небо, а в небе, шурша, плывут птицами черные буквы,  складываясь
в знакомые с детства слова: "Этот стан твой похож на пальму, и груди  твои
на виноградные кисти..." А на краю обрыва возникла вдруг Татьяна  в  белом
платье,  и  зеленые  глаза  холодно  посмотрели  на  него.  Потом  Татьяна
отвернулась и со стоном шагнула с обрыва. Павел рванулся,  чтобы  удержать
ее, открыл глаза. За спиной стонала Джудит. Он вскочил на ноги, подошел  к
ней. Девушка смотрела на него отрешенным страдальческим взглядом.
     - Тебе плохо?
     Девушка продолжала стонать.  Павел  вспомнил  излеченного  им  Йожефа
Игрока, сосредоточился  и  начал  пристально  всматриваться  в  точку  над
переносицей Джудит.
     И опять все произошло, как тогда - сначала в его сознание  просочился
едва  заметный  ручеек  чужой  боли,  а  потом  боль  усилилась  и   Павел
почувствовал, что у Джудит буквально  раскалывается  голова.  Он  направил
боль в обход, и вот  уже  навстречу  неширокому  потоку  порхнуло  облачко
теплоты, превратившееся  сперва  в  свечу,  а  потом  в  маленькое  теплое
солнышко, -  и  Джудит  перестала  стонать  и  в  глазах  ее  заплескалось
удивление. Она приподнялась на локте,  быстро  огляделась,  с  недоумением
вытащила из-под головы смятую рубашку Павла, поджала босые ноги,  закрывая
их подолом платья, и вновь повернула  к  нему  лицо  с  широко  раскрытыми
темными глазами. Проснувшаяся Венера  была  столь  же  обаятельна,  как  и
спящая.
     Павел представил, каким выглядит сейчас  в  глазах  Джудит:  высокий,
полуголый мускулистый разбойник в грязных ботинках, с длинными волосами  и
густой темной жесткой порослью на лице. А рядом лежит автомат.
     - Где я? Кто ты? Это Сфера Владык?
     Голос у нее оказался низким и  чуть  хрипловатым,  контрастирующим  с
нежным лицом, когда-то изображенным  мастером  Джорджоне.  Павел  медленно
присел на корточки, ответил, стараясь  быть  предельно  мягким,  чтобы  не
испугать ее:
     - Я Павел Корнилов. Мы с тобой в Сфере Владык.
     Он решил не открывать истину сразу, потому что прежде  чем  впасть  и
полудрему, вспомнил другие читанные-перечитанные в  юности  строчки  Эмили
Дикинсон. Он повторил эти строчки недоверчиво и испуганно глядящей на него
Джудит, надеясь, что она поймет и внутренне настроится на то, что желанная
Сфера Владык оказалась совсем не такой, как, наверное, мечталось. И вообще
не Сферой Владык.
     - "Всю правду  скажи  -  но  скажи  ее  -  вкось,  -  медленно  начал
цитировать он. - На подступах сделай круг. Слишком жгуч  внезапной  Истины
луч. Восход в ней слишком крут. Как детей примиряет с  молнией  объяснений
долгая цепь - так Правда должна поражать не вдруг -  или  каждый  -  будет
слеп!" Я твой сопровождающий, - улыбаясь, добавил он.
     Джудит еще раз осмотрелась, теперь уже более внимательно,  вслушалась
в еле слышный шорох обессилевшего дождя.
     - Понятно, - медленно сказала она и прищурилась. - Мне все понятно. Я
за Туманными Горами, меня похитили по пути к Сфере  и...  -  Она  вскинула
голову.  -  Ну,  где  же  твои  сообщники,  чего  же  вы  ждете?  Давайте,
пользуйтесь!
     - Джудит, успокойся. Повторяю: я твой  сопровождающий,  здесь  больше
никого нет. Встань, посмотри.
     Она  легко  поднялась  и,  раздвинув  ветви,  некоторое  время  молча
смотрела на унылую равнину. Дождь окончательно выдохся и  почти  перестал,
над землей, окутывая деревья,  поднимался  туман.  Девушка  повернулась  к
Павлу, произнесла с горькой иронией:
     - Как ты говоришь: "Слишком жгуч внезапной истины луч?" Не бойся,  не
обожгусь.  Ты  знаешь,  сколько  раз  я  тянула  жребий?  Ты  знаешь,  как
завидовала Кристиану и этой беспросветной дуре  Каролине?  Знаешь,  что  я
пообещала Флоренс похлопотать за нее в Сфере Владык? Она,  гневно  сдвинув
брови, медленно наступала на сидящего на корточках Павла. - И вместо этого
- за Туманные Горы? Я твоя добыча, да? Ты будешь  пользоваться  мной,  да?
если уже не пользовался...
     Павел поднял руки, пытаясь возразить, но  Джудит  внезапно  метнулась
ему за спину - только мелькнуло мимо  белое  платье,  задев  его  лицо,  -
схватила с земли автомат. Павел, падая,  успел  поймать  ее  руку,  прижал
девушку к себе, молча отшвырнул оружие  за  деревья.  Он  чувствовал,  что
Джудит дрожит, и спокойно сказал, не выпуская ее из объятий:
     - Если можно, без стрельбы. Хорошо? Я здесь тоже впервые и  лучше  уж
нам на всякий случай не шуметь.
     - Впервые! - непримиримо  фыркнула  Джудит.  -  Расскажи  кому-нибудь
другому.
     Она недоверчиво посмотрела на Павла и перестала  дрожать.  Попыталась
вырваться из его рук, но Павел продолжал прижимать ее к себе.
     - Я столько раз молила Бога, ты даже не  представляешь!  Так  просила
его...
     - Неужели хотелось умереть?
     - Еще бы! - Девушка вздохнула. - Скучно. Все скучнее,  самой  скучно.
Нужны кому-то мои танцы!.. Разве что этим слюнявым... Надоело.
     - Думаешь, в Сфере Владык интересней?
     - Конечно! Зачем бы я тогда все это?..
     - А если нет никакой Сферы Владык?
     Девушка  посмотрела  на  него,  как  на  сумасшедшего,  и   еще   раз
попробовала освободиться. Павел разжал руки. Джудит  отодвинулась,  убрала
от лица волосы.
     -  Ладно,  хватит  говорить  вкось  и  делать  круги  на   подступах.
Рассказывай все, как было. И откуда тебе известно мое имя?
     - От смотрителя пути Грегори Воэна. Знаешь такого?
     Джудит пожала плечами и еще раз потребовала:
     - Рассказывай, у меня с нервами все в порядке.
     Павел поднялся, неторопливо надел рубашку, подобрал автомат и спрятал
его в ветвях. Девушка молча наблюдала за ним.
     - Слушай, только не перебивай, - наконец  начал  Павел.  -  Не  знаю,
сколько у меня времени, но боюсь, что мало. Итак, хочешь правду? -  Джудит
решительно кивнула, хотя и закусила губу. - Вот тебе  правда,  подробности
расскажу по дороге.
     Это другой мир. Не Новая Земля, не  страна  за  Туманными  Горами,  а
совсем другой мир. Я действительно забрал тебя с помоста, ты уж извини,  -
не люблю  таких  костров.  Сейчас  я  уйду  и  попытаюсь  отыскать  одного
странного человека и поговорить с ним, а ты останешься здесь.
     - Вот еще! - Джудит передернула плечами. - Ты меня что, привяжешь?
     - Можешь, конечно, идти, куда  хочешь,  но  повторяю:  я  здесь  тоже
впервые и местные нравы и порядки мне неизвестны. Поэтому лучше бы ты меня
здесь подождала, ну, а если не вернусь... - Павел развел руками.
     Джудит встала, подошла к нему, посмотрела снизу  вверх  загоревшимися
глазами. Медленно покачала пальцем перед его носом.
     - Теперь послушай ты. Это что же такое выходит: в Сферу не пустил,  а
теперь собираешься бросить Бог знает где?  Не  получится.  Правду  ты  мне
говоришь или все еще осторожничаешь - не знаю, но зато ты знай:  я  иду  с
тобой. Что это за странный человек? Кто еще здесь есть?
     Павел улыбнулся.  Джудит  нравилась  ему  все  больше,  в  ее  словах
неожиданно обнаружился сплав решительности и  любопытства,  совершенно  не
свойственный людям.
     - Кто здесь есть - пока не знаю, но собираюсь узнать, - ответил он. -
И если здесь кто-то живет - значит, живет и странный человек. Пойдем, пока
дождь перестал, а по дороге я расскажу о себе.
     - Куда идти?
     - Не знаю. Думаю, вдоль реки. Если здесь и живут, то, скорее всего, у
воды.
     - Я готова! Кстати, напомни, как тебя зовут?
     - Павел Корнилов.
     - А меня Джуди.  Я  бывшая  свободная  танцовщица.  Если  захочешь  -
как-нибудь и тебе станцую.
     - Хорошо, - улыбнулся Павел.
     "Невероятно, - подумал он. - Мне постоянно хочется улыбаться..."
     Они шли по колено в  тумане  по  влажной  теплой  земле,  серое  небо
чуть-чуть посветлело, и воздух был свежим и  тоже  теплым,  словно  чья-то
ласковая ладонь. Вскоре они набрели на дорогу, которая тянулась неподалеку
от берега почти сплошной цепочкой луж. Павел  рассказывал,  а  Джудит  шла
рядом, то и дело  замедляя  шаг,  и  судя  по  ее  сосредоточенному  лицу,
напряженно обдумывая его слова. От спящей  Венеры  не  осталось  и  следа,
теперь рядом с ним медленно шла босиком по лужам сама богиня  размышлений.
Потом Джудит и вовсе остановилась и, не сводя глаз с его  лица,  вы