зен. - Потом они, заулыбавшись, посмотрели на Врона.
     - Кто ты, юноша? - спросил один из них. Врон поднялся и низко поклонился.
     - Меня назвали Вроном в честь этой вездесущей птицы, - сказал он. - Должно быть, мои родители надеялись, что я вырасту таким же смелым и мудрым. Они ошиблись...
     Патриархи переглянулись между собой и рассмеялись.
     - Ты прав, юноша, они ошиблись. Если бы ты был умен, ты бы к нам не пришел, хотя иногда бывают исключения, но так редко, что мы их и не помним. Кстати, те умные, что приходили к нам до тебя, все умерли... Но ты храбр, потому что осмелился прийти к нам. Многим глупость заменяет смелость, возможно, это как раз твой случай.
     Врон с удивлением разглядывал стариков. Каждый из них был вооружен, и вооружение у них было разное: у одного на поясе болтался длинный меч, у другого в руках было небольшое копье, у третьего за плечами висел лук. На головах у них были надеты шлемы, которые были им велики и спадали на глаза - старческими высохшими ладонями они постоянно поправляли их.
     Из патриархов пока говорил только один, тот, что был с мечом и стоял в центре этой троицы.
     - Меня зовут носитель меча, - продолжил патриарх. - Как ты догадываешься, патриарха, что стоит слева, называют носитель копья, а того, что справа, носитель лука. Я думаю, что ты легко нас сможешь отличить по оружию, других имен у нас уже нет.
     Врон снова низко поклонился. Носитель меча усмехнулся:
     - Нам приятен твой поклон, которым ты выражаешь уважение к нам, но ты это делаешь напрасно. Мы еще ничем его перед тобой не заслужили, но вежливость твоя нам понятна, мы оценили ее. Нас, как видишь, трое, и мы - охотники на демонов.
     Врон чуть улыбнулся, представив патриархов, воюющих с демонами, у которых кожа, как говорил Слип, такая твердая, что стрелы и копья от нее отскакивают, а про огромную силу демонов он и раньше слышал из разных легенд. Носитель меча улыбнулся вслед за ним:
     - Ты прав, юноша, в своей усмешке, сейчас мы бы не справились не только с демоном, но и с человеком. Но я продолжу... Мы -лучшие охотники за демонами. Благородные иногда тоже убивают демонов, но они делают это по собственному желанию, в то время как для нас это долг. Этот монастырь принадлежит нам по праву этого долга. Прежде чем мы подвергнем тебя испытанию, ты имеешь право задать нам любые три вопроса. Мы будем отвечать тебе откровенно, ничего не скрывая, таковы правила. Раз ты пришел к нам, значит, ты имеешь право знать, куда ты пришел.
     - Почему люди считают, что вы знаете то, что знают только гадалки? - спросил Врон.
     - Потому что мы помним прошлое, знаем настоящее и видим будущее, и иногда мы говорим об этом с людьми, - ответил носитель копья.
     - Что за испытание вы для меня приготовили?
     - Ты будешь сражаться за свою жизнь с кем-то из наших охотников, бой будет длиться до смерти одного из участников. Это неплохое развлечение для всех, а кроме того, способ проверить, насколько хорошо наши охотники освоили воинское искусство. Твой последний вопрос?
     Врон вздохнул:
     - У меня больше нет вопросов, и я думаю, что больше никогда и не будет. Я не умею владеть мечом, луком владею только как охотник, а копье ни разу в жизни не держал. Я не воин, поэтому меня убьют.
     Патриархи заулыбались:
     - Возможно, если не вмешается кто-то обладающий большей силой и властью, чем мы. Иногда это бывает... А теперь скажи нам, с кем ты хочешь сразиться: с лучшим из наших охотников или с худшим?
     Вопрос оказался настолько внезапным, что у Врона даже рот открылся от неожиданности.
     Он задумался.
     ... Если он выберет самого слабого, то, вероятно, у него появится шанс остаться в живых.
     А если он выберет самого сильного, то у него не будет никаких шансов. Почему они задали ему этот вопрос? И как он на него должен ответить? Даже самый слабый охотник намного сильнее его, что уж говорить про самого сильного...
     - Выбирайте сами, кого вы сочтете нужным, - вздохнул
     Врон. - Мне все равно. Патриархи переглянулись:
     - Тебе все равно? Почему? Потому что ты настолько силен, что справишься с любым из наших охотников, или ты пытаешься таким образом смягчить наше сердце? Если второе, то это глупо, драться все равно придется...
     Врон пожал плечами:
     - Нет, я так сказал не потому, что я сильнее, а потому, что слабее, поэтому мне все равно, кто меня убьет.
     Патриархи опять переглянулись и недовольно покачали головами, от чего их шлемы еще больше перекосились набок.
     - Ты отдал свой выбор нам, и это твоя вторая глупость, поэтому мы тоже от него отказываемся. Пусть выбирает случай. Воины кинут жребий, если ты не возражаешь...
     - Я уже сказал, что мне все равно, кто меня убьет, - ответил Врон и сел снова на скамью, потому что его ноги снова задрожали мелкой дрожью от волнения и неприятного предчувствия. "Какая разница? - подумалось вдруг. - Смерть есть смерть, это конец жизни, после которого ничего уже не будет".
     - Вот тут ты ошибаешься, - усмехнулся носитель меча. - Но мы не будем тебя поправлять, пока это твое право - думать так. Позже если по какой-либо счастливой для тебя случайности ты все-таки останешься жить, то ты, вполне вероятно, будешь думать иначе. А случайности возможны всегда, в этом мире еще не было ни одного боя, в который бы не вмешался случай. Помни об этом и не теряй надежды.
     - Привратник, - обратился носитель меча к старику. - Помоги нам снять с себя это бесполезное железо, а после этого можешь вернуться к своему завтраку, так бесцеремонно прерванному этим юношей.
     Старик довольно улыбнулся:
     - Позавтракать я еще успею, а вот бой я не хочу пропустить, он обещает быть интересным, хоть и коротким.
     Он стал снимать доспехи с патриархов и складывать их на скамью рядом с Вроном. Тот недоуменно уставился на оружие, положенное с ним рядом.
     - Разве вы можете быть такими беспечными? - спросил он патриархов, стоявших перед ним в светло-серых хламидах. - А если я сейчас схвачу меч и вас убью?
     - Ты можешь попробовать, - улыбнулся привратник. - И это тоже будет твой выбор...
     Врон потянулся к мечу, сжал рукоятку и даже вытащил до середины из ножен, потом с тяжелым вздохом вернул меч на место.
     - Я не желаю никого убивать и не хочу участвовать в этом бою, - заявил он. - Может быть, вы найдете способ убить меня как-то по-другому?
     Патриархи снова переглянулись.
     - Ну разве он не глупец? - сказал с улыбкой носитель меча. - Он даже хочет лишиться последнего, пусть даже самого ничтожного шанса.
     Носитель копья улыбнулся в ответ:
     - Ты прав, он - глупец, поэтому я ставлю свою вечернюю похлебку на то, что он победит.
     - Чем вызвано твое решение? - спросил носитель меча. - Я принимаю и отвечаю своей похлебкой, но хотел бы знать.
     - Это просто, - ответил носитель копья. - Если он смог прожить до таких лет, не обладая умом, значит, ему покровительствует кто-то из богов.
     - Глупое предположение, может быть, он просто жил там, где жизнь легка и приятна? - неожиданно вмешался привратник. - Я тоже ставлю на него свой завтрак, все равно есть его невозможно, когда он уже остыл, но ставлю совсем по другой причине.
     - Назови ее, - сказал носитель меча. - Это твой долг- сказать нам, если ты увидел в нем то, что не заметили мы.
     - Я назову, но после боя, это не противоречит правилам, а интереса больше, да и вечернюю похлебку патриарха я давно хотел попробовать, - ответил привратник. - А сейчас я скажу только одно: юноша пришел к нам, значит, в нем что-то есть, что мешает ему жить среди нормальных людей, а это может помешать и умереть. Вопрос только в том, насколько он умрет?
     - Что значит насколько он умрет? - переспросил носитель меча.
     - Я объясню после боя, - сказал привратник.
     - Это не по правилам, - возмутился носитель копья. - Ты что-то определенно знаешь, но не говоришь.
     - Я не уверен в своем знании, - помедлив, сообщил привратник. - И поэтому я могу тоже ошибаться в своих выводах.
     - Я ставлю свою похлебку на то, что юноша умрет, - сказал носитель лука. - Он слаб и, похоже, не очень умен, раз пришел к нам.
     - Так, две вечерних похлебки против вечерней похлебки и холодного завтрака, - подытожил носитель меча. - Как будем выбирать охотника? Я предлагаю выбор последней капли.
     - Согласен, - промолвил носитель копья. - Вы, юноша, не возражаете против этого выбора?
     Врон вскочил и пожал плечами, ноги его перестали дрожать.
     - Я уже сказал, что мне все равно, но я бы тоже хотел поставить на себя, хоть у меня и ничего нет.
     - Это еще более забавно, - улыбнулся носитель меча. - Еще одна вечерняя похлебка, на этот раз охотника? Есть ее нам опасно, но ставить на кон можно.
     - Принято, - ответил носитель копья. - Только, юноша, вы должны сказать, почему вы ставите на себя.
     - Просто потому, что я не жил там, где жизнь легка и приятна...
     - Ответ понятен, - сказал носитель копья. - Значит, ты веришь в чудеса?
     - Нет, - покачал головой Врон. - Не верю, но очень хотел бы поверить.
     - Что ж, посмотрим. Чудеса происходят часто, только замечают их немногие, - глубокомысленно изрек носитель меча. - Кто будет проводить выбор?
     - Пусть сам юноша и проводит, раз он участвует в нашем споре, - предложил привратник. - Если он участвует, получается, что ему уже не все равно.
     - Пусть проводит, - согласился носитель копья.
     - Это глупо, - возразил носитель лука. - Вы меняете правила. Если в его судьбе участвуют боги, вы даете им шанс выступить на его стороне. Поэтому если выбор будет проводить он, то я ставлю свою вечернюю похлебку на него.
     - Забавно, - улыбнулся носитель копья. - Непредсказуемо. Кто-то должен изменить ставку, иначе выигрыш будет слишком мал.
     - Или слишком велик, что даже я не смогу его съесть, - заметил носитель меча. - Я, пользуясь своим правом меча, меняю ставку юноши, теперь он ставит против себя.
     - Парадоксально, забавно и глупо, - засмеялся носитель копья. - Как может юноша ставить против себя, понимая, что, проиграв бой, он не получит выигрыш? Он же будет просто мертв. И, кроме того, нужно согласие юноши на эту ставку.
     - Я согласен, - сказал Врон и неожиданно для себя самого расхохотался.
     Он вдруг осознал, что ему хочется жить среди этих людей: в них он чувствовал спокойную радость и безмятежность.
     И в то же время он понимал, что его смерть, если она наступит, то она будет настоящей. В этом патриархи не шутили, но они разговаривали с ним как с равным, и даже ему на какой-то момент показалось, что они испытывают к нему уважение, которого он конечно же не заслуживал.
     - Определенно, юноша очень глуп, - усмехнулся носитель меча. - В этом могут крыться возможности. Итак, ставки сделаны, юноша проводит выбор последней капли. Кто-то еще что-то хочет сказать?
     - Что это за выбор последней капли? - спросил Врон. - Мне бы хотелось это знать.
     - Он очень прост, - улыбнулся носитель меча. - Ты нальешь в кувшин воды и дашь его нашим охотникам - тот, кто выпьет последнюю каплю воды, и будет твоим соперником. Мы не знаем, кто захочет пить эту воду, кто выпьет много, а кто мало, и не знаем, сколько воды ты нальешь в кувшин. Много неизвестных, поэтому и выбор непредсказуем. Кувшин тебе дадут, воду ты наберешь из колодца.
     - Ну, не так уж он непредсказуем, - возразил носитель копья. - Пить будут только те, кто захочет участвовать в поединке, поэтому предлагаю усложнить: пить будут все и только по одному глотку.
     - Принято, - ответил носитель меча. - Ты удовлетворен ответом, юноша? Врон кивнул:
     - Это странный жребий, может быть, мне повезет хоть раз в жизни, правда, я и не знаю, в чем будет состоять это везение.
     Патриархи рассмеялись:
     - Мы тоже этого не знаем, в этом и состоит загадка жизни и судьбы.
     Привратник отвел его к небольшому колодцу за домом и дал ему высокий глиняный кувшин. Врон наполнил его до верха.
     - Это чтобы хватило всем желающим напиться, - пояснил он привратнику. Тот пожал плечами.
     - Это твой выбор, и только боги знают, правильный он или нет. Ты веришь в то, что существуют боги, юноша?
     - Если они есть, то ко мне они слишком жестоки, - сказал Врон с тяжелым вздохом.
     - Как знать, как знать, - заметил привратник. - Замыслы богов непонятны нам, смертным, и чаще всего как раз боги подвергают жестоким испытаниям тех, к кому они расположены. Быть любимцем богов тяжело и очень опасно, а ты очень похож на их любимца, если судить по тому, как ты из одной неприятности легко попадаешь в следующую, более худшую...
     - А я считал, что все наоборот, что жизнь у любимцев богов легка и приятна, - вздохнул Врон. - Скажите, а каким оружием мы будем драться?
     - Этот вопрос ты должен был задать патриархам.
     - Наверно, - нахмурился Врон. - Но тогда мне было все равно, как меня убьют, а сейчас почему-то стало любопытно.
     - Скоро ты это узнаешь, а я не могу тебе ответить, потому что патриархи и в этот выбор могут внести случай, - усмехнулся привратник. - Что ж, узнаем, кого из охотников выберет твоя капля воды.
     За то время, что они отсутствовали, во дворе многое изменилось. Патриархи теперь сидели на скамье, а вокруг них толпились охотники, и, как показалось Врону, их стало значительно больше.
     Привратник сказал:
     - Вот видишь, они вызвали даже тех охотников, которые обычно не участвуют в схватках. Тебе придется трудно, юноша: если капля воды выберет их, у тебя не будет даже малейшего шанса, они очень хорошие бойцы.
     Носитель меча кивнул Врону и крикнул:
     - Вы должны подойти и отпить из кувшина всего один глоток, тот, кому достанется последняя капля, и будет сражаться.
     Врон держал кувшин, а охотники подходили и выпивали по глотку из его рук. Получилось своего рода представление каждого из них; от вида охотников вблизи у Врона холодела кожа, а редкие волоски вставали дыбом. Да и внутри себя он испытывал странное ощущение чуждости этих людей.
     Почти все они были высокими, намного выше среднего человеческого роста, и, по всей видимости, обладали невероятной физической силой; попадались и маленькие, хоть их было всего несколько человек, некоторые из них доставали ему всего до пояса. Кожа у охотников была разных цветов, от желтого до черного, и была тверда, шершава и горяча, и их прикосновение обжигало его кожу.
     У многих были нечеловеческие зрачки, сейчас у некоторых от яркого солнца они превратились в узкие вертикальные щели. Носы тоже были разных форм: от едва заметных бугорков до больших, занимающих пол-лица, с широко раздувающимися ноздрями.
     Среди охотников было много женщин, и они тоже были разного цвета кожи, роста и силы.
     Врон настолько увлекся разглядыванием охотников, что даже не заметил, как кувшин опустел. Последний глоток выпил огромный верзила с зеленой твердой кожей, и Врон с ужасом подумал, что это и есть тот, с кем ему придется сражаться.
     Но носитель меча отрицательно покачал головой:
     - Нет, это еще не твой соперник, это выбор капли, а не глотка. Всегда, когда выпита вся вода, остается хотя бы одна капля, а в большом кувшине их остается много. Сейчас только и начнется настоящий выбор: капни каждому по капле в ладонь: кому достанется последняя, тот и будет твоим соперником.
     Капель в кувшине действительно было еще много, и последняя из них досталась девушке со светло-русыми волосами - она была среднего роста и нормального цвета кожи, никаких уродств Врон не сумел в ней заметить.
     Он не хотел с ней сражаться, поэтому долго тряс кувшин, но больше ни одной капли из него так и не вытекло.
     - Выбор сделан, - торжественно объявил носитель меча. - Боги милосердны к тебе, как мы и предполагали. Ласка не обладает большой физической силой и не имеет воинского опыта, она пришла к нам совсем недавно. Я бы также не назвал ее самым сильным охотником, так что, несомненно, тебе повезло. Но считать ее слабой я бы тебе не советовал, у нее есть свои достоинства. Поскольку выбор был сделан случайно, чтобы уравновесить случай, Ласка сама выберет то оружие, которым она будет сражаться.
     Носитель меча посмотрел на девушку:
     - Ласка, ты готова сражаться с пришельцем до его или твоей смерти? Ты готова умереть, если будешь не очень умелой?
     Девушка вместо ответа сбросила свой балахон и осталась в одной набедренной повязке. Врон даже зажмурил глаза от неожиданности, до этого момента он еще никогда не видел обнаженных женщин. Девушка звонко рассмеялась.
     - Смерть придет ко всем, рано или поздно. Смерть в бою не худшая. А этот юноша стыдлив и неопытен, я думаю, что победа будет за мной.
     Носитель копья покачал головой и согласился:
     - Действительно, он стыдлив и неопытен. Но ты видишь только внешнее, смотри, как тебя учили, в его внутреннюю суть. Не делай ошибки, он совсем не тот, кем кажется.
     Девушка нахмурилась и закрыла глаза: когда она их открыла, в ней уже не было веселья, а только сквозила мрачная готовность к бою. Она перевязала свою крепкую и очень привлекательную грудь полоской ткани, чтобы та не мешала ей двигаться в бою, и поклонилась Врону.
     Когда она подняла голову после поклона, в ее ладонях сверкнули два легких меча. Врон ошеломленно встрепенулся: он даже не заметил, откуда они у нее взялись.
     - Раз Ласка взяла мечи, дела твои плохи, - шепнул привратник за его спиной. - Она очень ловко ими пользуется.
     Девушка еще раз поклонилась и вышла на середину двора. Врон посмотрел на старика, тот пожал плечами.
     - Это был ее выбор и ее право, - сказал он. - Тоже хочешь меч или будешь просто стоять и ждать, когда она тебя убьет? Если таково будет твое решение, то ты выиграешь наш спор, хоть и не сумеешь насладиться выигрышем.
     - Я возьму меч, хоть и не умею им пользоваться, - проговорил Врон.
     - Один меч? Два, как у нее?
     Врон задумался - он представил себя с двумя мечами и понял, что тогда он уж точно не будет представлять, что с ними делать. Он просто запутается, и, пока он будет думать, какой из мечей он пустит в ход, девушка его просто разрежет на куски.
     - Один, - едва слышно сказал он, решив про себя, что, в сущности, меч - это просто нож, только большой, а ножом он умеет пользоваться.
     Из толпы к нему подошел рослый охотник со зрачками, похожими на зрачки кошки, и положил перед ним три меча. Врон подержал их в руках и выбрал самый легкий, решив, что, по крайней мере, раз он сможет им вертеть, то, значит, и сумеет как-то защититься.
     - Итак, - услышал он за своей спиной голос носителя меча. - Сейчас перед нами произойдет поединок между Лаской и вновь пришедшим к нам и потребовавшим укрытия по праву непохожести на других людей юношей. Поединок может закончиться только смертью одного из участников, если только кто-то из патриархов не остановит его...
     "Значит, не обязательно поединок должен окончиться смертью, - сообразил Врон. - Патриархи не сказали мне что-то важное, то, что я должен был знать. Я мог бы догадаться об этом раньше, многие охотники по своим физическим данным просто не смогли бы оказаться в монастыре, если бы им пришлось драться, как мне".
     - В каком случае вы останавливаете поединок? - спросил Врон у носителя меча. Тот улыбнулся.
     - Ты не задал этот вопрос раньше, когда у тебя было право на ответ, а теперь его у тебя нет. Иди, сражайся и умирай, думая о том, остановим мы поединок или нет. Это должно придать тебе силы, теперь у тебя есть надежда, а знание только добавило бы сомнений.
     Врон мрачно выругался, глядя в спокойное беззаботное лицо патриарха, и вышел на середину двора.
     Девушка внимательно следила за каждым его шагом, на ее лице застыло выражение мрачной настороженности.
     Едва он принял, как ему казалось, какую-то боевую стойку, как она рванулась к нему; прежде чем он понял, что происходит, она уже отскочила назад, легко увернувшись от его меча, а на его теле появилось несколько достаточно глубоких ран, из которых бурно пошла кровь.
     Его тело тут