ону. Последнее время он зачастил. На моем лице была персиковая
маска, и я не открыла ему. Он позвонил несколько раз и продолжал стоять за
дверью. Через некоторое время я услышала, что он стал совершать какие-то
манипуляции с замком. Мне сразу стало ясно, почему я часто заставала его с
дружком у моей двери, и почему его визиты с просьбами позвонить
участились, и то, что во время своего телефонного разговора он среди
казахских слов вдруг вставлял русские: "телевизор", "магнитофон". Речь шла
о моем телевизоре и моем магнитофоне, хотя эти вещи давно пора было отдать
"мусорщикам". Но даже не надо быть ведьмой, чтобы понять, что задумано
что-то недоброе.
 
   У меня была кошка, которую котенком я нашла 13 сентября в углу
лестничного пролета, а потому назвала ее Косинусом. Она была вся черная,
как пантера, был черным ее нос, губы, подушечки на лапках, даже во рту
было все черно. Она быстро уловила мое состояние тревоги и неслышно,
крадучись, будто тень, передвигалась по квартире, словно готовилась к
прыжку, а когда я открывала входную дверь, начинала неистово кричать и
бегать, вскакивать на ковер и, цепляясь за него когтями, перепрыгивать на
шкафы, бросаться в кресла, на стол, тумбочки.
 
   Я сказала заклинание, которому научила меня бабка Сониха. Согласно
этому действу, кража либо вовсе не удается ворам, либо краденые вещи
приносят столько несчастий, что лучше бы эти вещи и не попадали ни к кому
в руки, кроме хозяина.
 
   Холодный ветер пронизывал насквозь. Я ужасно замерзла и сразу бухнулась
в ванну, не зажигая света в комнатах. Теплая хвойная вода возвращала меня
к жизни. Вдруг я услышала знакомые звуки у замочной скважины входной двери.
 
   - Вставь сюда спичку. А теперь легко...- услышала я голос своего
соседа, который говорил на чистом русском языке, без признаков какого-либо
акцента.
 
   Вдруг сейчас они откроют дверь и войдут?.. Что будет?
 
   Я позвонила сестре и сообщила, что операция, о которой я ее уже давно
предупреждала, началась.
 
   - Звоню в милицию! - ответила мне сестра и положила трубку.
 
   Не дожидаясь милиции, я взяла в руки утюг и резко открыла дверь, сказав
перед этим заклинание и поводив у двери дорогомиловским гребнем:
 
   - Что надо?! - взвопила я на весь подъезд.
 
   Воры быстро натянули на глаза спортивные вязаные шапки и молча, как по
команде, побежали вниз по лестнице.
   Душераздирающим мявом закричала Коська. Я оторопела, как будто все
происходило не со мной, не на самом деле, это скорее напоминало какое-то
кино на экране. Почему-то когда они натянули шапки, какие-то рога, похожие
на деревянные, проткнули шапки насквозь. Из-под шапок торчали рыжие гривы,
похожие на львиные. Должно быть, экипировка у них такая, парики надели,
чтобы их не узнали. Дальнейшие кадры и вовсе показались мне чудными. У
одного жулика вдруг исчез куда-то нос, только что торчащий из-под
натянутой шапки. Другой парень попытался что-то крикнуть, но кричать вдруг
стало нечем, у него исчез рот. После того, как один перепрыгнул несколько
ступенек, у него прилипла к ступеньке нога, и он продолжал прыгать дальше
уже без этой ноги, а у второго отвалилась рука, только что опиравшаяся на
перила.
   По мере того, как воры сбегали по лестнице ниже и ниже, на "экране"
исчезали какие-то части их тела, будто кто-то занимался странным
минималистским дизайном на компьютере. Мне все чудится? Должно быть,
слишком сильный стресс...
 
   Милиция приехала только через три часа: милиционер и два дружинника.
Милиционер о чем-то разговаривал с соседями по-казахски, а дружинники тут
же стали клеиться ко мне.
 
   - Мой муж на работу ушел в ночную смену, - предупредила я их, составляя
заявление.
 
   С милицией связываться - себе дороже! Однако я недооценила нашу
милицию, потому что на следующий день ко мне пришел работник уголовного
розыска Владимир и стал серьезно заниматься этим делом. Соседского
подростка каждый вечер навещали дружинники, проверяли, где он и чем занят.
 
   Спустя несколько дней по телефону мне стал звонить какой-то Виталий:
 
   - Очень хочу с вами познакомиться. Вы одна такая на свете - ходите с
муфтой.
 
   Типичное конфетно-цветочное начало ухаживания. В другой бы раз меня это
либо позабавило, либо я отослала бы его к чертовой бабушке, однако после
того, как случилось происшествие, мне подумалось: а не одна ли эта шайка,
не сговорились ли воры действовать по другому сценарию?
 
   Я позвонила Владимиру, и работник УРа устроил засаду у меня дома. Мы
ждали очередного телефонного звонка Виталия все воскресенье. Наконец
Виталий позвонил. Я назначила ему свидание.
   Тут мы его и накрыли с поличным. С тортом "Птичье молоко". Выяснилось,
что Виталий - спортивный журналист, и в самом деле мечтал познакомиться,
получив номер моего телефона у нашего общего знакомого. Было очень смешно
и неудобно, но стало не до смеха, когда через несколько дней ко мне снова
зашел Владимир расспросить о соседе, который лез в квартиру. Более трех
суток их с дружком не было дома. Я пошутила, что ни носа, ни рта их я не
встречала, но это оказался черный юмор, потому, что спустя еще несколько
дней в мусорном бачке во дворе нашего дома обнаружили два расчлененных
трупа. В нашем дворе действовал маньяк-убийца. Бежать отсюда надо,
защитника искать. Права, должно быть, Сониха. А не сходить ли "взамуж"?
"Убегом"? А? Я ведь, кажется, влюбилась...
 
   ***
 
   "Серо-голодно-измученной тенью ты, наверное, где-то бродишь в
пространстве-времени. Таким мне представился сейчас, хотя твоей энергии
нельзя не позавидовать. То ли слова твои на меня подействовали: "работаю
до изнеможения", "упасть бы мордой в траву", то ли я свое состояние на
тебя проецирую. Странное смешанное чувство не оставляет меня:
   нежность - жалость - хрупкость - ералаш. Еще вкушаю тепло твоих рук...
Ворошу незабудковое прошлое...
 
   Ждала сегодня твоего звонка. Но, увы, магнитные бури в тебе явно
сотворили хаос, и мою телепограмму ты не получил... Настроение мое целый
день разрушающе резонирует, дома - отчаяние от беспросветного одиночества
бобыля в пятистенке...
 
   Хотела написать что-то значимое, но никак не могу собраться с мыслями.
Сумбур на бумаге. Сумбур в голове. Не страшно: сделаю это в другой раз. А
сейчас соберу все плохое: истомленность, бессонницу, аппетит, скверное
настроение в один большой ненужный ком и ка-а-ак брошу! (как в "том"
фильме), а затем пущусь танцевать вальс со стулом, ведь тебя нет. Буду
кружиться с ним по часовой стрелке. А так как время не грянет против
часовой, умоляю тебя, вспомни об этом, приезжай, полюби, поцелуй. Иначе
сдохну.
   Попробуйнезареви! Зяблик".
 
   Я отправила это письмо, но через несколько дней сама решила лететь в
Москву. Мой отец уже давно жил там. Он переехал сразу после смерти моей
мамы, которая умерла внезапно, от скоротечного рака. Отец давно звал. Звал
и ждал Адриан.
 
   - Ты знаешь, я вижу лес, в который входят как раз со стороны аэропорта
Домодедово, где ты приземлишься. Я тебе покажу это место, и мы выйдем с
тобой к храму, прекрасному настолько, что я крещусь при полнейшем неверии
в больших богов, а также в маленьких боженяток.
   Но, черт возьми, перестанет ли снег? А то самолеты не будут летать, и я
превращусь в снежного человека - Йети. В таком виде можно идти на службу в
ваш музей, - и прибыль обеспечена, - тревожился по телефону Адриан.
 
 
   "Взамуж убегом"
 
   Организм сам знает, что ему нужно. Мой организм угадывал это
безошибочно.
 
   Детство. Свежий запах морозной новогодней елки, точнее, сибирской пихты
- там, где я родилась именно это дерево встречается чаще, чем ель.
Пихтовые иголки более мягкие, длиннее, чем у ели, и удивительно душистые.
И обязательно румяные хрустящие яблоки и солнечные апельсины на фоне
густой могучей хвои. Запахи. Букет этих запахов. Очень хочется попробовать
на зуб и то, и другое. Такое животное чувство. Безумно вкусно! Вкус
детства - хвоя, яблоко, апельсиновая корочка... Все тащишь в детстве в рот.
 
   Звери куда счастливее нас - они не знают, что хорошо, что плохо, их не
надо убеждать в том, что они живут, есть. Потому чувства у них острее,
острее обоняние, связанное с самыми древними отделами мозга, что у
цивилизованного взрослого человека почти полностью атрофировано, а если
еще и сохранились остатки древнейших чувств и чувствований, то
контролируются рассудком, который все время обманывает. И только в детстве
мы близки природе. А потому даже вкус хвои с апельсиновой корочкой нам
кажется природным откровением, о котором никто кроме тебя не
догадывается...
 
   Белый ангорский кот Луис Адриано Натальеро Кассандреро Пушкьеро
Кис-Кис-Кисловский, в быту просто Луиска, взобрался на стол и обгладывал
еловую веточку. Теперь это настоящая ель средней полосы. А в кличке кота
мы зашифровали имена его родителей, хозяев и московского переулка, где кот
обитает. Там обитаю и я. Говорят, когда меняешь место жительства, -
меняешь и судьбу, особенно если перемещаешься по широте.
   Это со мной и произошло. Я вышла замуж. Ехала к отцу, приехала к мужу,
который и принес новогоднюю елку с мороза. Счастье: елка, муж, кошки,
яблоки, апельсины.
 
 
   Кошки - мое ИД 
   Мяукал на лестнице потерявшийся или подброшенный котенок. После того,
как погибла моя черная Коська, я больше никого не хотела. Долго пыталась
игнорировать плач ребенка. Адриан дразнил:
 
   - Неужели у тебя сердце не дрогнет, и ты даже не посмотришь, кто там?
Его, наверное, покормить надо.
 
   Плюнула.
 
   - Заходи.
 
   Она все поняла, зашла и осталась. Умная кошка. Кассандра. Каська. Я
назвала ее в честь дочери троянского царя, предсказательницы.
 
   Кассандра подросла и стала требовать мужчину. Я взяла напрокат
соседского Умку. У соседки их живет десять.
   Почти все мальчики. Дали именно Умку, чтобы он хоть раз испытал, что
такое любовь.
 
   Я закрыла "молодоженов" в комнате и ушла на работу. Пусть порезвятся.
Адриану оставила записку: "У нас жених. Комнату не открывай, форточки
тоже. А то убежит".
 
   Адриан позвонил мне на работу:
 
   - Я ничего не понял, о каком женихе идет речь?
 
   После моих объяснений, что речь идет о кошачьем женихе, Адриан
воскликнул:
 
   - Да, но никакого Умки я не обнаружил!
 
   Пришлось отпрашиваться с работы.
 
 
   Мы суматошно искали кота. Каська что-то скрывала и по-прежнему каталась
по полу от женской тоски. Иногда она подбегала к старинному роялю, который
тоже был на всю жизнь расстроенный, и шипела под ним.
 
   Умки под роялем мы не обнаружили. Его не было нигде. Только потом мы
догадались, что Каськино шипенье относилось к Умке, который запрыгнул
снизу в корпус рояля. Там и дрожал.
 
   Потом пригласили Тишку, который тоже семь лет кошек не знал. В первую
же ночь он забился ко мне под одеяло, а Каська пыталась его оттуда изъять
и нахлестать по щекам.
 
   Такой мужчина нынче несмелый пошел.
 
   После Тишки был дядюшка Сэм, сиам Сомоса Полпотович Пиночет, крутой
мужик, гроза всех таганских кошек. Он съел кильку из Каськиной миски, за
что был ею зверски бит. Кася восседала как сфинкс на шкафу, когда принесли
не менее крутого кота солнцевской группировки с грузинским имечком Гога.
Она кокетничала, как могла. Грубый мужлан не оценил ее утонченных стараний
и с тупой мордой прямо приступил к привычным для него действиям, за что
был тоже бит.
 
   Выбор капризной девицы остановился на соседском Пушке. Пушок караулил
Касин сон, давал сначала поесть ей, а сам доедал остатки, вылизывал ее,
нежно целовал, - в общем, имел все джентльменские повадки. Любовь между
ними случилась с первого взгляда. Как только пушистый блондин с гишпанским
воротником и украинскими шароварами появился на пороге, Кася притихла, они
поцеловались носиками, и началась любовь. Да какая! Пушок нежно, но
повелительно взял Каську за шиворот, прижал ее мужской широкой лапой и они
вместе стали предаваться дикой звериной страсти.
 
   От первой любви у Каськи родилось пятеро детишек.
 
   - Выброси эту гадость, - скомандовала я, принимавшая у Каськи роды,
подозрительно поглядывая на мокрый скользкий комок.
 
   Адриан брезгливо взял комок в бумажку и понес в унитаз. А комок как
запищит! Каська засуетилась. Кругом все истошно кричало. Оказалось, что
так выглядят все только что родившиеся котята.
   Когда Кася их облизала, - получились милые белые крыски, которые тут же
присосались к маминым соскам.
 
   Когда кто-нибудь начинает распространяться о пользе или вреде молока,
обычно приходят к выводу, что самое полезное молоко - козье. Это и козлу
понятно.
   Но на самом деле полезнее козьего - молоко кошачье. Однако молоко у
Каськи быстро закончилось, должно быть, с непривычки, и мне вместо мамаши
пришлось кормить все семейство. Для этого следовало вставать даже ночью,
ибо как было написано в руководстве, кормить новорожденных требуется через
каждые два часа. Я кормила детишек из ложечки коровьим молоком с
добавлением яйца, следуя тем же руководствам. Они быстро освоили эти
навыки, а заодно и ко мне привыкли, как к кормилице, и как только
научились выбираться из коробки, встречали меня всей компанией,
приветствуя веселым мявом. Узнавали меня, наверное, по звуку тапочек.
 
   Среди плодов Каськиной любви самым ласковым оказался белый котик,
расстаться с которым я уже не могла. Он-то и стал называться Луисом с
обозначением всех титулов. Копия своего отца Пушка, только глаза у Пушка
голубые, а у нашего парня получились разные - лунно-желтый и
небесно-голубой. В ночи желтый глаз светился зеленым, а голубой красным
светом, как светофорчик. Его можно было с полным правом назвать Ататюрком,
потому что по легенде герой освобождения Турции был разноглазым. Но мы
назвали котика голубых кровей, сына "турецкоподданного" мексиканским
имечком - в моду входили латиноамериканские сериалы. У нас стало две
кошки. Две белые кошки. Это они изображались на знамени Наташиной планеты.
 
 
   "Сидит Алена, старится в Москве на Вшивой улице..."
 
   Вы не знаете, кто такой Соломон Филимонович? Не может быть! Уж кто-кто,
а в нужную минуту С.Ф. распорядится, даст указание, посоветует, запретит,
не допустит, прикажет... У!!!
 
   ...Я вернулась домой с немыслимой прической.
 
   - О, - воскликнул муж, - теперь тебе только секретарем-референтом
работать! У самого Соломона Филимоновича.
 
   - А кто это?
 
   - Позор! Ты не знаешь Соломона Филимоновича? - И он показал пальцем
вверх.
 
   - Да кто же это?
 
   С торжественным видом он еще раз ткнул пальцем в потолок... И я,
наконец, поняла, что он меня разыгрывает. Но имя и отчество всемогущего
начальника как-то прижились в нашей семье, обозначая некоего незримого
покровителя. Например, не пускают нас на какой-нибудь вечер или интересную
презентацию.
 
   - Простите, но нас сам Соломон Филимонович пригласил!
 
   - А кто это?
 
   - Ка-ак, вы не знаете Соломона Филимоновича?!
 
   Старшая дочь Адриана Дора распространяла что-то похожее на "гербалайф"
и замучила нас своими домогательствами.
 
   Мы ей посоветовали:
 
   - Немедленно! Слышишь, не-мед-лен-но обратись к Соломону Филимоновичу.
Он добьется, что ни один русский не сможет жить без этого чудо-продукта.
 
   - А кто это?
 
   - О-о! - Мы с мужем дружно ткнули пальцами в потолок.
 
   Дора все приняла за чистую монету.
 
   У Адриана было аж трое детей. Константин правильно предупреждал. Все
трое - от разных женщин. Дору Адриан не воспитывал, как и младшую свою
дочку Настю. Своим отцом Дора считала совсем другого мужчину, его фамилию
и носила. После фронта Адриан приехал не в Москву, а в Усть-Каменогорск,
где жила его репрессированная в тридцать седьмом году мать.
   Это был долговязый юноша, которому в мирной жизни еще надо было самому
устроиться, куда там семью прокормить. Адрианова девушка забеременела, но
ее родители заявили, что не хотят, чтобы в доме пахло солдатскими
портянками, и нашли ей достойного жениха - полковника. Он-то даже потом и
не догадался, что родившаяся Дора не его дочь. Дора здорово была похожа на
Адриана. Кроме этого никаких признаков родства не существовало.
 
   Еще больше была похожа на Адриана Дорина дочь Адька, Ариадна. Имя ей
подобрали, звукосочетаниями похожее на имя Адриан. Так или иначе, о деде
вспомнили, когда Адька приехала поступать в МГУ из Усть-Каменогорска.
Предполагалось, что Адька займет комнату в Адриановой квартире на время
вступительных экзаменов, а потом переберется в общежитие. В это время
Адриан сошелся со своей бывшей одноклассницей Эльзой, овдовевшей и
вернувшейся из Дании, и ушел жить к ней. Адька осталась в Адриановом доме.
Вскоре Эльза умерла от инфаркта. Адриан вернулся к Вере Федоровне, одной
из предыдущих своих жен, с которой брака не расторгал и от которой у него
был сын. Тут мы с ним и встретились.
 
   Вообще Адриан до меня женился много раз и всякий раз забывал, как это
делается, а потому не готовился к появлению новой семьи. Было так и тогда,
когда я к нему приехала. В это время в его доме жила Адька и уходить
никуда не собиралась. Ее мать Дора второй раз вышла замуж за иорданца и
уехала с ним в Турцию, где у Биляля был свой бизнес.
 
   Я скоропостижно сделалась бабушкой. Поначалу мы с Адькой подружились.
Но вскоре мне надоело быть чужой бабушкой, к тому же внучка чуть ли не
моего возраста, и я сказала Аде, что она заедает мой век. Я сильно
ревновала Адриана ко всем его детям и внукам, чего я совсем не испытывала
к моим предшественницам. Объяснить это иррациональное чувство не
старалась, мне не нужны были плоды чужой любви - и все тут. Пусть они себе
зреют там, где появились, а потому, Адька, уходи в общежитие!
 
   Легче было родить своего ребенка, чем выпроводить Адьку в общежитие. В
один из вечеров, вероятно, похожих на тот, когда Раскольников убивает
старуху-процентщицу, я самым решительным образом заставила Адьку собрать
чемодан.
 
   Какое-то время Адька пожила в общежитии и стала слезно проситься назад,
к деду. Она оставалась учиться дальше, в аспирантуре. Надо было что-то
предпринимать. В МГУ на стажировке оказались студенты-американцы, которые
однажды заходили к нам за словарем. Я облюбовала одного из них и решила
его приворожить к Адьке.
 
   ***
 
   Как-то возвращается мой муж Адриан домой. Устал, забегался. А я к нему
с "сюрпризом":
 
   - Адрикотик, тебе какой-то Валентин Семенович звонил насчет участия в
конкурсе. Телефон оставил. Просил срочно позвонить.
 
   Муж набирает номер. Валентин Семенович берет трубку. Ни о каком
конкурсе понятия не имеет.
 
   - Простите, - спрашивает муж, - а как ваша фамилия?
 
   - Непомнящий.
 
   - Валентин Семенович?
 
   - Он самый.
 
   Все сходилось.
 
   Они стали долго и нудно выяснять род занятий каждого: а вдруг, в самом
деле, пропустили важную информацию? Видимо, и тот, и другой были людьми
крайне ответственными и боялись кого-либо подвести.
 
   Тут я рассмеялась, захлопала в ладоши и объявила:
 
   - Это конкурс в честь Дурашкина дня. С первым апреля!
 
   А телефон Валентина Семеновича я нашла в справочнике Союза писателей
привычным для себя способом: ткнула пальцем наугад в случайно открытую
страницу.
 
   Вернулась с занятий Адька.
 
   - Адя, тут конкурс объявили на лучший перевод пушкинской "Сказки о попе
и работнике его Балде" на санскритский.
   Быстренько звони своему американцу, который занимается санскритом! Вот
координаты человека, который может дать подробную информацию об этом, -
протянула я внучке бумажку с записанным телефонным номером, именем и
фамилией.
 
   Валентин Семенович по поводу и этого конкурса ничего не помнил.
 
 
   Через некоторое время Адриан познакомился с Непомнящим, известным
пушкинистом, в Доме литераторов, но о хулиганском телефонном звонке 1
апреля Валентин Семенович совсем забыл, занятой человек.
 
   Зато на Адьку после этого случая американский студент клюнул. Мой
приворот, видимо