потолок,  -  а
Хуону я не обязан обо всем рассказывать.
     Грейдон повернулся на стуле и посмотрел  на  Регора.  Тот  насмешливо
смотрел на него, но в глазах его было подлинное  дружелюбие,  и  решимость
Грейдона начала ослабевать. В Хуоне,  впрочем,  как  и  в  Лантлу,  что-то
заставляло   Грейдона   чувствовать   себя   одиноким,   что-то    чуждое,
нечеловеческое. Может, красота, превосходящая классические образцы? Он  не
знал. Но Регора это не касалось. Регор был как будто из другого мира. И  к
тому же он доказал свою доброту.
     - Можешь доверять мне, парень, - ответил на его мысли Регор. -  Вчера
вечером ты проявил мудрость, но  то,  что  было  мудро  вчера,  совсем  не
обязательно мудро и сегодня. Вероятно, тебе поможет,  если  я  скажу,  что
знаю Суарру и люблю ее, как собственную дочь.
     Грейдон принял решение.
     - Договоримся, Регор, - сказал он. - Вопрос за вопрос. Ответь на мой,
и я отвечу на твой.
     -  Договорились,  -  проворчал  Регор,  -  и   если   мы   заставляем
Товарищество ждать, пусть погрызет ногти.
     Грейдон перешел прямо к беспокоившему его вопросу.
     - Хуон задавал вчера много вопросов. И большинство из них о смерти  в
моей земле, ее формах, как она приходит к нам, как долго живут у нас люди.
Можно подумать, что он знает только смерть от убийства.  Почему  Хуон  так
интересуется смертью?
     - Потому что Хуон бессмертен, - спокойно ответил Регор.
     - Бессмертен? - недоверчиво переспросил Грейдон.
     - Бессмертен, - повторил Регор, - если, конечно, кто-нибудь не  убьет
его или он сам не предпочтет... выбор, который есть у всех нас.
     - У всех вас - снова переспросил Грейдон. - И ты, Регор, тоже?
     - Даже я, - ответил гигант, вежливо поклонившись.
     - Но ведь не индейцы! - воскликнул Грейдон.
     - Нет, не они, - терпеливо ответил Регор.
     - Значит, они умирают, - Грейдон отчаянно пытался найти хоть какую-то
брешь в этой чудовищной концепции. - Они умирают, как и мы. Почему же Хуон
на их примере не узнал о смерти? Зачем спрашивать меня?
     - На это есть два ответа, - с профессиональным видом ответил Регор. -
Во-первых, ты, и, следовательно, весь твой народ, гораздо ближе к нам, чем
эмеры - вы зовете их аймара. Поэтому, рассудил Хуон, он, вероятно,  сможет
узнать у тебя, какой была бы Дверь Смерти  для  нас,  если  бы  мы  решили
открыть ее в Ю-Атланчи, во всей Ю-Атланчи. Кстати,  это  одна  из  причин,
почему  мы   стали   отверженными.   Во-вторых,   эмеры,   за   редчайшими
исключениями, не живут долго и умирают все одинаково. Их  убивают,  прежде
чем у них появляется возможность умереть другим путем. Это другая причина,
почему мы стали отверженными.
     Грейдон чувствовал себя как в кошмаре.
     Суарра тоже - бессмертная? Но, во имя Бога, сколько же ей тогда  лет?
Мысль эта была определенно неприятной. Это скрытое племя, они не люди, они
необычны. Не может Суарра быть одним из этих - чудовищ!  Он  не  осмелился
спросить прямо, подошел со стороны.
     - Дорина тоже?
     - Естественно, - спокойно ответил Регор.
     - Она очень похожа на Суарру. Могла бы быть ее сестрой.
     - О, нет, - ответил Регор, - дай-ка сообразить.  Она  сестра  бабушки
Суарры... или ее прабабушки. Что-то в этом роде.
     Грейдон подозрительно посмотрел на него. Издевается  над  ним  Регор,
что ли?
     - Что-то вроде тетки, - саркастически сказал он.
     - Можно и так, - согласился Регор.
     - Дьявол! - воскликнул Грейдон в отчаянии и ударил кулаком по  столу.
Регор удивленно посмотрел на него, потом засмеялся.
     - А какая разница? - спросил он. - Однодневный ребенок,  если  бы  он
мог думать, счел бы тебя такой же древностью, какой ты считаешь  меня.  Но
он воспринял бы это как нечто естественное. Все относительно. И если  тебя
оскорбляет наш возраст, - вкрадчиво добавил он, -  будь  признателен,  что
Дорина сестра прапрабабушки Суарры, а не наоборот.
     Грейдон рассмеялся; в здравом смысле есть нечто успокоительное. И все
же, возможно, Суарре сотни лет! Не свежая юная весна, какой он считал  ее!
Нет смысла плакать об этом. Либо да, либо нет. Он отодвинул в сторону  всю
проблему.
     - Еще один вопрос, и я готов отвечать. Никто из вас вполне не поверил
мне, пока я не рассказал о Лике, и мой рассказ испугал вас. Почему?
     Теперь  Регор  выглядел  обеспокоенным,  лицо  его  потемнело,  потом
побледнело, ярким рубцом выделился шрам.
     - И опять ты испугался, - с любопытством сказал Грейдон. - Почему?
     - Я испугался Тени, - с усилием ответил Регор. - Злой  Тени,  которую
ты вернул к жизни. Древней  сказки,  которая  из-за  тебя  стала  правдой.
Больше не будем об этом.
     Тень... женщина-змея тоже говорила о тени... связывая  ее  с  врагом,
которого они называют Темным... было и имя... Тень... кого же? А,  да,  он
вспомнил.
     - Ты говоришь загадками, - сказал он.  -  Как  будто  я  ребенок.  Ты
боишься назвать Тень? Я не боюсь? Тень Нимира.
     У Регора отвисла челюсть,  потом  со  щелчком  закрылась.  Он  сделал
угрожающий шаг к Грейдону,  лицо  его  отвердело,  глаза  стали  мрачными,
полными подозрения.
     - Мне кажется, ты слишком много знаешь! И слишком мало боишься...
     - Не будь дураком! - резко ответил Грейдон. - Если бы я знал, чего вы
боитесь, разве стал бы я спрашивать? Я знаю имя - и все; еще  только,  что
он враг Матери. Как я это узнал,  расскажу  позже  -  после  того  как  ты
ответишь на мой вопрос. И не надо больше загадок.
     Целую минуту гигант смотрел на него, потом пожал плечами и сел.
     - Ты меня потряс, - уже спокойнее сказал он. - Из всего  Товарищества
я один, как мне кажется, знаю имя Нимира. Оно давно забыто. Властитель Зла
- так его зовут все. Но перед этом у него было имя...
     Он наклонился к Грейдону, положил руку на его плечо,  и  его  жесткий
рот скривился.
     - Клянусь Силой, которая над всеми нами, я хочу верить тебе,  парень!
Не дай этой вере умереть!
     Грейдон пожал его руку.
     - Клянусь Силой, которая над всеми нами, ты можешь мне верить, Регор.
     Регор кивнул, лицо его опять стало спокойным.
     - Это древняя история, - начал он. - Давным-давно  Ю-Атланчи  правили
семь Властителей и Адана, Мать-Змея. Они были не похожи на  других  людей,
эти  Властители.  Хозяева  знаний,  владельцы  странных  тайн,  обладатели
необычных сил. Они победили жизнь и смерть, сдерживая смерть и переделывая
жизнь по своему желанию. Века и века назад пришли они в эту землю вместе с
Матерью и ее народом. Благодаря своей мудрости они перестали быть  людьми,
эти Властители. Во всяком случае мы бы не сочли их людьми,  хотя  когда-то
они были подобны нам.
     И вот один из них начал тайно злоумышлять против остальных, он  хотел
отобрать у них всю власть. И править в одиночку, самодержавно. И не только
в Ю-Атланчи, но и по всему миру, превратив все живое в своих рабов.  Чтобы
самому быть на троне. Всемогущим. Земным богом. Медленно, вкрадчиво  начал
он вооружаться страшными знаниями, неведомыми остальным.
     И  когда  почувствовал  себя  достаточно  сильным,  ударил.  И  почти
выиграл. И выиграл бы, если бы не хитрость и мудрость Матери.
     Этот Властитель был Нимир.
     Его победили, но не смогли уничтожить. Однако благодаря своим знаниям
Властители заточили его. Как говорит древняя легенда, они заточили  его  в
скале.
     А на скале высекли Лик - изображение самого Нимира. Не в  насмешку...
у них была определенная цель... но никто не знает, какая это цель.  И  они
привели в действие силы, которые, пока  существует  земля,  будут  держать
Нимира взаперти. О драгоценностях, о  текущем  золоте  легенда  ничего  не
говорит.
     - Сделав это, шесть Властителей и Мать Адана вернулись в Ю-Атланчи. И
надолго воцарился мир.
     - Прошло много времени.  Один  за  другим  те,  чьи  глаза  созерцали
Властителя Зла, уставали  и  открывали  Двери  Смерти.  Или  Двери  Жизни,
производя детей и затем уходя в темный вход -  такова  плата  за  детей  в
Ю-Атланчи! И вот наступил день, когда не осталось никого, кто знал бы  всю
правду, кроме горстки создателей снов, но кто же поверит создателям снов?
     - Война, ставкой в которой был весь мир, превратилась  в  легенду,  в
притчу.
     - И вот не так давно, если измерять время по меркам Ю-Атланчи, возник
слух, что злой Властитель возродился. Вернее,  его  Тень;  Тьма,  шепчущая
Тьма; бестелесная, но  ищущая  тела;  обещающая  все  на  свете  тем,  кто
повинуется ей; шепчущая, шепчущая, что она и есть Властитель  Зла.  И  что
урды, люди-ящеры, ее рабы.
     - Впервые услышав слух о Тени и ее шепот, мы рассмеялись. Мы сказали:
проснулся создатель снов, и кто-то ему поверил.  Но  число  последователей
Тени увеличивалось, и  наш  смех  стал  не  таким  громким.  Быстро  росли
жестокость и зло, и мы поняли, что - Властитель Зла или нечто  другое,  но
какой-то яд разливается по Ю-Атланчи.
     - Из всех Властителей остался к этому времени лишь один, и он, и Мать
давно отдалились от нас. Мы попросили  встречи  с  Матерью,  она  осталась
равнодушна.
     - Потом власть захватил Лантлу, и для многих из нас жизнь  в  древнем
городе стала невыносима.  Следуя  за  Хуоном,  мы  нашли  убежище  в  этих
пещерах. И все темнее становилась Тень над Ю-Атланчи.  Но  мы  по-прежнему
говорим: "Она не древний Властитель Зла".
     - И вот пришел ты. И сказал: "Я видел  тайное  место!  Я  взглянул  в
глаза Лика!"
     Регор встал и зашагал по комнате. На его лбу выступили капли пота.
     - И теперь мы знаем, что Тень не лгала и что она и Властитель  Зла  -
одно и то же. Он нашел способ  частично  освободиться  и,  воплотившись  в
тело, сумеет разорвать все путы, освободиться полностью и править здесь, а
со временем по всей земле, в чем ему помешали много веков назад.
     Снова Регор начал беспокойно расхаживать и опять остановился, глядя в
лицо Грейдону.
     - Мы боимся, но не смерти, - сказал  он,  повторив  слова  Суарры.  -
Может произойти нечто бесконечно хуже смерти. Мы боимся  жить  -  в  таких
формах и таким образом, как придумают  Властитель  Зла  и  Лантлу.  А  они
придумают, будь уверен в этом.
     Он закрыл лицо плащом. А когда открыл, сумел взять себя в руки.
     - Ну, парень, будем храбрыми, - прогремел он. - Ни Лантлу, ни  Темный
Властитель еще не овладели нами. Теперь твоя очередь. Так что же пообещала
тебе Мать?
     И Грейдон, чувствуя тупой ужас, рассказал ему о своем видении.  Регор
слушал молча. Но в глазах его появилась надежда; а когда Грейдон  повторил
угрозу женщины-змеи в адрес Лантлу, он вскочил с радостным криком.
     - Ты должен добраться до нее и  доберешься!  -  сказал  он.  -  Я  не
говорю, что это будет легко. Но есть пути, да, есть. И ты передашь  Матери
наше послание, что мы готовы присоединиться к ней и сражаться, как  можем.
И что в Ю-Атланчи больше достойного спасения, чем она считает,  -  добавил
он с горечью. - Скажи ей, что мы все с  готовностью  отдадим  свои  жизни,
чтобы помочь ей победить.
     Откуда-то издалека донесся мелодичный звук колокола.
     - Товарищество собралось, - сказал Регор. - Это сигнал. Не говори  им
ничего из того, что рассказал мне. Повтори только то,  что  говорил  вчера
вечером. Там будет Дорина. А я ничего не говорил тебе. Понял, парень?
     - Понял, - ответил Грейдон.
     - И если ты будешь хорошим, - сказал Регор, остановившись у  дверного
занавеса и ткнув своей палицей в  ребра  Грейдона,  -  если  будешь  очень
хорошим, я скажу тебе кое-что еще.
     - Что?
     - Сколько на самом деле лет  Суарре!  -  ответил  Регор  и  вышел  со
смехом.



                          12. ДРЕВНИЙ ГОРОД ТАЙНЫ

     Грейдон решил, что ему придется пересмотреть  свое  мнение  о  Черном
Регоре. Он смеялся про себя, когда Регор хвастал своей хитростью, и решил,
что тот прозрачен, как воздух. Теперь Грейдон знал, что ошибся.
     Лукавое упоминание о возрасте Суарры  продемонстрировало,  как  точно
Регор читал в его душе. Это, однако, только одно  перо  из  хвоста.  Более
значимо, что Регор  понял:  Грейдон  утаил  наиболее  важную  часть  своей
истории.
     А кроме того, независимость мыслей, явно проявлявшаяся и в словах,  и
в делах. Возможно,  он  человек  Хуона,  но  руководствуется  собственными
суждениями.
     Доказательство этому - проявляемое им недоверие к Дорине.
     И уж  наверное,  способ,  которым  он  передал  Хуону  свои  зловещие
сомнения в ней, был достаточно хитрым; а  еще  -  чувство  юмора.  Грейдон
почему-то был абсолютно уверен, что Хуон его лишен начисто.
     Коридор, которым  они  шли,  оказался  не  длинным.  Он  заканчивался
огромными дверями черного металла, которые  охранялись  одетыми  в  желтые
юбочки индейцами.
     - Помните! - предупредил Регор.
     Створка двери скользнула в сторону, открывая паутину занавеси.  Регор
отодвинул ее, и вслед за ним прошел Грейдон.
     Он стоял на пороге огромного зала.
     С высокого  потолка  лился  свет,  золотой  и  ослепительный,  словно
солнечный.
     Грейдон  осмотрелся   и   увидел   напротив   расположенные   двойным
полукружием сиденья, вырезанные, казалось, из  розового  коралла.  Сиденья
занимали около сотни соплеменников Хитона, мужчины - в желтом, женщины - в
ярких платьях. Брошенный на них быстрый взгляд сказал  Грейдону,  что  все
они отличаются той волнующей красотой,  которая  являлась  наследием  этой
загадочной  расы.  Рассмотрев  их,  Грейдон  снова   содрогнулся,   поняв,
насколько он одинок и чужд им.
     Прямо перед полукружием находилось небольшое  возвышение,  на  нем  -
широкая, в подушках, скамья из розового коралла,  а  перед  ней  -  тумба,
похожая на ораторскую трибуну.  На  скамье  сидела  Дорина,  рядом  с  ней
высился Хуон.
     Хуон быстро спустился вниз, в высшей  степени  вежливо  приветствовал
Грейдона и, взяв его под руку, провел на возвышение. Там  Дорина  ответила
на поклон Грейдона каким-то междометием, небрежно подняв черные ресницы.
     Регор опустился рядом с нею. Затем Хуон развернул  Грейдона  лицом  к
остальным и поднял его  запястье  с  надетым  браслетом.  Увидев  браслет,
присутствующие приглушенно зашептались, руки их поднялись в приветствии.
     - Это, - начал Хуон, - Братство. Изгои Ю-Атланчи, которых ненавидят и
преследуют Лантлу и Хозяин Тьмы; верные дети Матери, готовые  служить  ей,
если она это позволит. Я уже рассказал  им  кое-что  из  вашей  истории  и
сказал, что мы, трое, поверили  вам.  Однако,  несмотря  на  то,  что  они
признали меня своим вождем, я - только один из них. Вынести решение -  это
их право. Говорите. Они слушают.
     Грейдон подобрал нужные слова, затем  начал  свой  рассказ.  По  мере
развития описываемых событий,  изгои  слушали  все  более  напряженно.  Он
понял,  что  решение  о  нем  уже  вынесено,  а  это  собрание  -   только
формальность; что еще до того, как он  вошел,  они,  со  слов  Хуона,  уже
верили в его искренность. Понимание этого прибавило ему уверенности.
     Когда он почувствовал их растущую симпатию и одобрение, ему сделалось
спокойнее, и говорить ему стало легче.
     Последние сомнения Грейдона исчезли, когда он довел рассказ до пещеры
Лица. Они подались вперед...
     Его рассказ глубоко  взволновал  слушателей.  Гул  голосов  долго  не
прекращался.  Наконец  Хуон  поднял  руку  в  знак  того,  что  собирается
говорить. Взгляды присутствующих устремились на него.
     - Мы поверили вам, Грейдон. Братство считает, что мы  должны  оказать
вам помощь. - Он немного помолчал. - Но помните:  силы  наши  невелики,  и
все, что мы можем для вас сделать - это дать вам возможность увидеть цель,
к которой вы так стремитесь, и снарядить вам в  подмогу  небольшой  отряд.
Черный Регор возглавит его. Идемте.
     Грейдона  подвели  к  серебристой  завесе,  которая   находилась   за
возвышением. За нею  оказалось  отверстие,  величиной  с  небольшое  окно.
Справа от отверстия стоял изящный  столик,  на  котором  лежали  несколько
предметов, напоминающих карнавальные маски.
     - А теперь - смотрите. Вот то место, которое вы ищете, - сказал Хуон.
     Сквозь отверстие, в густом тумане, Грейдон  едва  различил  громадное
цветное пятно, затем овальные тени, отстоящие друг от друга  на  некотором
расстоянии.  Рядом  с  каждой  тенью  -  по  одной  фигуре,   похожей   на
человеческую, но исполинских размеров. Слева от теней  -  сплошная  черная
масса с вертикально перерезавшей ее светлой полосой.
     Понемногу туман стал рассеиваться, очертания  предметов  стали  более
отчетливыми. Теперь Грейдон смог различить некоторые детали.
     Овальные тени - пещеры, которые он видел мельком,  когда  откликнулся
на зов Женщины - змеи, охраняющие их фигуры - колоссы, а слева - громадный
откос пропасти,  на  зеленом  и  эбеново  -черном  фоне  которой  пролегла
сверкающая серебряная полоса.
     Это был большой водопад.
     Хуон протянул выточенную из кристалла маску. Грейдон закрыл ею глаза.
Цветное  пятно  прыгнуло  вперед,  рассыпалось   перед   ним,   распалось,
превратилось в украшенный башнями и башенками город, построенный  джиннами
из глыб и пластин сияющего красным золота и мерцающего серебра; с крышами,
черепица которых - бирюза и сапфиры, тлеющие рубины и пылающие бриллианты.
Он увидел пену огромного водопада, волновавшуюся, словно громадная  вуаль.
Он заметил, что нет двух одинаковых колоссов, что у  некоторых  -  женские
фигуры, а некоторые - словно боги Древнего Египта, со звериными и птичьими
головами. Их высоту Грейдон оценил в сто футов. Его глаза  задержались  на
одной  статуе:  обнаженное  женское  тело,  очень  пропорциональное,  даже
изысканно прелестное. Ее лицо было лицом скалящейся лягушки.
     За  городом  находился  длинный  низкий  холм.  Его  венчало  здание,
пропорции которого затмили даже  колонное  великолепие  древнего  Карнака.
Выстроенное из  белого  мрамора,  оно  нависало  над  городом  драгоценной
жемчужиной.
     Оно было - как одетая в белое весталка. Фасад - украшен колоннами, но
на громадных колоннах не было орнамента.
     В  нем  была  надменная  и  отчужденная  простота  циклопов.  Подобно
колоссам, здание, казалось, наблюдало за всем происходящим.
     Улиц Грейдон не видел. Лишь  усеянные  листьями  тропинки  с  редкими
прохожими.
     Запад, юг, восток... всюду взгляд его  упирался  в  достигавшую  неба
горную цепь. Скрытая от всего  мира  страна  представляла  собой  огромную
круглую чашу тридцати миль в диаметре, как оценил Грейдон.
     Хуон указал на дворец.
     - Там ваша цель. Там живут Мать и Суарра.
     Отверстие закрылось. Хуон опустил занавес и повел Грейдона обратно  к
возвышению.
     - Вы все видели, -  сказал  он.  -  То,  чего  вы  не  видели  -  это
препятствия на пути между  дворцом  -  дорога  к  которому  кажется  такой
близкой и безопасной - и вами. Город хорошо охраняется,  Грейдон,  и  все,
кто его охраняет, - люди Лантлу. Вы не сможете  добраться  до  Дворца,  не
рискуя быть схваченным множество  раз.  Поэтому  оставьте  всякую  надежду
тайком, без чьей-либо помощи,  достичь  Матери.  Вас  до  этого  неизбежно
заполучит Лантлу. По древнему закону вас должны будут  лишить  жизни.  Но,
может быть (если вы смело войдете в город, показывая в  качестве  пропуска
браслет и его именем требуя свидания  с  Матерью),  может  быть,  вам  без
затруднений удастся достичь цели. Может случиться так, что Лантлу приведет
в замешательство то, что вам удалось пройти мимо Посланников;  не  понимая
кроющейся здесь тайны и того, как вам удалось  достичь  Ю-Атланчи,  он  не
посмеет убить вас или не пустить к Матери.
     - Скорее всего, он сделает вот что, - проворчал  Регор,  -  поскольку
Лантлу - кто угодно,  только  не  дурак,  он  вас  очень  тепло  встретит,
выведает у вас все, отложит  встречу  (под  предлогом,  что  Мать  следует
подготовить  к  вашему  визиту),   вероятно,   усыпит   вас   каким-нибудь
наркотиком, подмешав е