Люди сидели молча и, затаив дыхание, смотрели в окна. Все ждали
чуда, ждали и боялись одновременно. А вдруг это опасно? Вдруг переход в
другую временную плоскость сопряжен с риском для жизни? Правда, один
такой прыжок во времени ими уже был проделан, но тогда его не ждали и
не готовились к нему, а сейчас... И где гарантии, что автобус попадет
именно в двадцатое столетие и в нужный им год, а не в какую-то другую
эпоху? И все же люди понимали, что риск необходим.
     Через десять минут река круто повернула на север. Николай повел
автобус в том же направлении. Лес остался позади, справа расстилалась
холмистая равнина с редким кустарником и небольшими березовыми
рощицами. День выдался чудесный. Пьянящие запахи молодой травы и
весенних цветов, стрекотание кузнечиков, шелест стрекоз, мелькание
невиданной красоты бабочек заставляли путешественников забыть о
превратностях судьбы и отдаться созерцанию окружавшему их чуду. Жаль
все же, что, возможно, придется покинуть этот отмеченный Богом уголок
земли, не тронутый еще человеческой деятельностью. Люди с грустью
смотрели на эту землю, не до конца, может быть, сознавая, что природа
раскрывалась перед ними в своей первозданной красоте. Человек здесь
пока что еще только гость, а не хозяин.
     Дорога пошла вверх. Холм, на который, словно муравей, взбирался
"Икарус", был одним из самых высоких в округе. Достигнув вершины,
Николай остановился. Далеко впереди, наперерез курсу автобуса,
двигалась группа людей, причем один из них несколько опережал
остальных. У самой реки сгрудились неказистые хижины, которые
составляли первобытную деревушку дикарей.
     -- Товарищи! -- обратился по микрофону Николай. -- Прямо по курсу
дикари!
     Встревоженные люди столпились у кабины водителя и не отрываясь
глядели на двигавшиеся вдалеке человеческие фигурки. Хотя расстояние до
бегущих людей, -- а они именно бежали, -- было велико, все же бросалось
в глаза, что тот, кто бежал впереди, заметно отличался от остальных. Он
был среднего роста, довольно хлипкой комплекции, на поясе его болтались
какие-то лохмотья; передвигался человек как-то неуверенно, с трудом, то
и дело падая. Зато остальные пять или шесть преследователей воинственно
размахивали копьями, в то время как первый был безоружен.
     -- Да ведь это погоня! -- догадался Борис. И как бы в
подтверждение его слов один из преследователей, не сбавляя шага,
замахнулся и метнул копье в убегающего. Но оно, к счастью, не задев
несчастного беглеца, воткнулось в землю правее его.
     -- Николай, дуй наперерез! -- крикнул Олег Павлович. -- Мы должны
ему помочь.
     Автобус рванул с места и стрелой понесся вниз. В этот момент и
преследователь, и преследуемый одновременно заметили мчащийся к ним
"Икарус", причем реакция их была столь различна, что удивление
отразилось на лицах большинства пассажиров.
     -- Странно, -- прошептал инженер, всматриваясь в бегущего впереди.
     Мухин -- а это конечно же был он -- при виде автобуса бросился ему
навстречу, размахивая руками и крича что-то на ходу; к сожалению, слов
его разобрать не удалось, так как ветер относил их в сторону.
     Группа преследователей, наоборот, сбавила темп, и, хотя погоня не
прекращалась, в их движениях теперь чувствовалась нерешительность.
     -- Странно, -- опять прошептал Олег Павлович. -- Неужели...
     И снова копье взвилось в воздух. На этот раз, казалось, оно
достигнет цели, но...
     Внезапно беглец исчез. И в ту же секунду копье пронзило
пространство, которое только что занимал окончательно выбившийся из сил
Мухин.
     Преследователи, увидевшие, что беглец исчез, в недоумении
остановились и, завыв от ужаса, бросились наутек.
     -- Скорее, скорее! -- заорал Олег Павлович. -- Жми, Николай!
     -- Куда? За ними?
     -- Кой черт за ними! Туда, где он исчез!
     -- Понял!
     Автобус стрелой промчался по тому месту, где только что был Мухин,
но... ничего не произошло. Неизвестно откуда взявшийся пес вылетел
из-под колес "Икаруса".
     -- Поздно! Эх!.. -- застонал Олег Павлович. -- Одной минуты не
хватило! Стой!
     Автобус остановился.
     -- Что случилось? -- ничего не понимая, спросила Мария Семеновна.
     -- А то, что этот тип опередил нас, -- пояснил Климов, -- и
провалился в эту проклятую временную трещину.
     -- А мы не успели, -- горестно произнес инженер, качая головой.
     Борис положил свою огромную ладонь на плечо Олега Павловича.
     -- Не убивайтесь, Олег Павлович. Не сейчас, так в другой раз. Одно
лишь теперь нам известно совершенно точно: трещина действительно
существует и через нее действительно можно вернуться в будущее.
     -- Как странно звучит: вернуться в будущее, -- прошептала Ольга.
     -- Да, -- согласился инженер, -- хоть и слабое, но утешение. Что
ж, будем пытаться еще раз.
     Потрясенные случившимся, люди выходили из автобуса и с интересом
смотрели себе под ноги. Где-то здесь или совсем рядом только что был
желанный тоннель в будущее, исчезнувший, а вернее, переместившийся
неведомо куда. Люди с опаской ступали на ничем не примечательную траву,
с каждым шагом ожидая невероятного. Но ничего не случилось.
     -- Вот здесь это произошло, -- сказал Климов, останавливаясь у
торчащего из земли копья. -- Трещина переместилась сразу же после
исчезновения этого малого, иначе бы копье улетело вслед за ним.
     Олег Павлович молча кивнул. Из-за автобуса показалась собачья
морда и жалобно заскулила.
     -- Это еще что такое? -- удивленно спросил Борис.
     Небольшая дворняга, с ошейником и поводком, выскочила из-за машины
и, доверчиво махая хвостом, побежала к людям. Борис присвистнул от
изумления. Собака явно чувствовала себя не в своей тарелке. Испуганно
озираясь и тихонько повизгивая, она подбежала к Николаю и легла у его
ног. Родным и знакомым повеяло от этого жалкого существа.
     -- Откуда она взялась? -- посыпались вопросы со всех сторон. --
Ведь ее здесь не было.
     -- Откуда? -- переспросил Олег Павлович и после небольшой паузы
ответил: -- Ясное дело -- оттуда.
     -- Как? Оттуда? -- почему-то прошептала Мария Семеновна. -- Вы
думаете, это возможно?
     -- Не думаю, -- отрезал инженер. -- Уверен. Во-первых, на этом
госте из будущего ошейник и поводок, а во-вторых, дворняжка -- это
продукт цивилизации.
     -- То есть через одну трещину произошла одновременная переброска и
в ту и в другую сторону, -- подытожил Борис. -- Туда -- человек, оттуда
-- собака.
     -- Какая она симпатичная! -- сказала Татьяна, опускаясь на колени
рядом с дворнягой и трепля ее за ухо.
     Люди обступили бедное животное. Каждому хотелось погладить или
хотя бы потрогать существо, которое только что прибыло из их мира и
даже пахло чем-то особенным, очень знакомым и повседневным, но
совершенно неуместным здесь, в глубоком прошлом.
     -- А ведь это, пожалуй, первая собака на земле! -- воскликнул
Николай.
     -- Верно! -- подхватил Борис. -- И кличку мы ей дадим
соответствующую: Первый. Идет?
     -- Вполне.
     -- Знаете, -- волнуясь, произнес Олег Павлович, -- а ведь это был
Мухин.
     -- Ну точно -- он! -- подтвердила Мария Семеновна, волнуясь не
меньше инженера. -- А я вижу, лицо очень знакомое. Где, думаю, я его
видела? А это вон кто! Он, он это!
     -- Теперь и я его узнал, -- подхватил Борис, -- хотя и видел краем
глаза, да и то спящего.
     -- А я, хоть и не видел его ни разу, -- произнес в свою очередь
Николай, -- думаю, что никакой дикарь не стал бы искать защиты у такого
чудовища, каким наверняка в их глазах представляется наш автобус,
скорее он согласится принять смерть от руки своего соплеменника.
     Климов сплюнул от досады.
     -- Повезло алкашу, -- процедил он сквозь зубы.
     -- А вы не завидуйте, -- проговорила Мария Семеновна, -- еще не
известно, чего ему пришлось натерпеться. Не от веселой жизни, я думаю,
он голым скачет по холмам, преследуемый дикарями. Я уверена, что пять
минут назад он так же завидовал вам, как вы ему сейчас.
     В лагерь возвращались другим путем. Новый пассажир, пес Первый,
занял достойное место в кабине водителя рядом с Николаем.
     Вместо двенадцати часов в лагерь прибыли в половине второго. Еще
одно огорчение ждало колонистов. Как будто великан прошелся по лагерю
огромной метлой, разметав бревна, заготовленные для частокола и
аккуратно сложенные, и походную кухню Марии Семеновны. Кроме всего
прочего исчезли запасы медвежатины, припрятанные кухаркой.
     Олег Павлович хмуро оглядывал ужасный беспорядок.
     -- Интересно, кто бы это мог быть? Зверь или человек?
     -- Человек, -- ответил Николай, указывая на еле заметный след на
траве. Пес Первый яростно лаял в сторону леса.
     -- Чует непрошеных гостей, -- сказал Борис. -- Мне кажется, здесь
были те, кто напал на Лепешкина, или их соплеменники.
     -- Маленькие, смуглые, живущие на деревьях, -- в раздумье произнес
Николай, вспоминая рассказ бухгалтера. -- Судя по отпечаткам ног, это
действительно они.
     -- Похоже, что все это время они за нами следили, -- сказал Олег
Павлович, -- а так как в открытую напасть на лагерь опасались, то
сделали это в наше отсутствие. Так что надо быть предельно осторожными
и по одному в лес не ходить. Случай с несчастным Лепешкиным -- хороший
тому пример.
     -- Теперь у нас есть надежный сторож, -- с улыбкой сказал Николай
и кивнул на вертящуюся у его ног собаку. -- Он в обиду нас не даст.



     Глава девятая

     ...Мухин вздрогнул, словно от удара током. Он стоял на перекрестке
у метро "Медведково" и крепко держал за нос тщедушного интеллигента с
"дипломатом".
     -- Ай! Больно! Да отпустите же наконец! Хулиган! -- визжал тот,
извиваясь, словно уж на сковородке, и пытаясь освободить свой нос из
железных пальцев Мухина. А Мухин ошалело смотрел по сторонам, тяжело
дышал и глупо ухмылялся, но носа не выпускал. Нос же тем временем
распух и посинел и был теперь похож на баклажан -- как по цвету, так и
по размерам.
     Вмиг собралась толпа, движение на улице прекратилось.
     -- Что случилось? Кого сшибли? Что, все погибли? Все пятеро? --
раздавались голоса в толпе, перекрываемые протяжными гудками
автомобилей.
     -- Да никого не сшибли. Псих из дурдома сбежал, всем носы
отрывает, -- отвечали наиболее осведомленные.
     Раздался свисток милиционера.
     -- Граждане! Прошу всех разойтись! Вы нарушаете движение
автотранспорта!
     Разумеется, никто не внял голосу блюстителя порядка. Тогда молодой
гаишник протиснулся сквозь плотную людскую стену и столкнулся с
обнаженным Мухиным. Лишь рваные листья лопуха, кое-где еще оставшиеся
после всех передряг на бедрах Мухина, спасали его от абсолютной наготы.
     Милиционер присвистнул и сдвинул фуражку на затылок.
     -- Одна-ако! -- протянул он удивленно, еле сдерживаясь от того,
чтобы не рассмеяться. -- Граждане, вы что, другого места не нашли для
выяснения отношений?
     -- Какие отношения?.. Ай! -- прогундосил интеллигент с
"дипломатом", продолжая извиваться. -- Я его в первый раз вижу!.. Ой,
больно! Да отпустите же мой нос в конце концов! Черт знает что такое!..
Налетел на меня, как коршун, прямо-таки из-под земли вырос и сразу же
за нос уцепился. Папуас какой-то!
     Мухин все еще тяжело дышал и никак не мог прийти в себя после
передряг минувших нескольких часов. Он не очень-то верил в реальность
происходящего, поэтому и не хотел отпускать носа того вертлявого
очкарика с "дипломатом". Мухин боялся, что вместе с носом исчезнет и
это прекрасное видение. Даже грозный вид милиционера не приводил его в
трепет, как бывало еще совсем недавно, а самого блюстителя порядка ему
хотелось прямо-таки расцеловать, и Мухин наверняка это сделал бы, если
бы не нос... Проклятый нос!..
     -- Гражданин! Прекратите безобразничать и оставьте нос этого
гражданина в покое! -- послышался грозный голос милиционера. -- Мало
того, что вы нарушаете общественный порядок, вы еще создали пробку на
таком оживленном перекрестке. Сейчас же прекратите!
     -- А вы меня не съедите? -- с беспокойством спросил Мухин.
     -- Ни есть, ни четвертовать я вас не собираюсь, а вот в отделение
препровожу с величайшим удовольствием. Хорошо, если отделаетесь
пятнадцатью сутками. Отпустите нос!
     -- В отделение! -- радостно воскликнул Мухин. -- Да я... Да хоть
сейчас! Сию же минуту!
     С этими словами он разжал пальцы, и интеллигент со стоном упал на
руки стоящих сзади людей. А Мухин, сбив с милиционера фуражку, уже
сжимал его в своих объятиях. Блюститель порядка отбивался как мог, но
Мухину необходимо было излить свои чувства, излить все без остатка, и
объектом своего восторга он выбрал представителя власти как лицо,
наиболее достойное для совершения подобной церемонии.
     -- Да прекратите... Что это такое... М-м-м... Ух! Зачем вы меня
облизываете? Граждане, оттащите его! Караул!
     Народ в оцепенении смотрел на эту картину и молчал.
     Но вот раздался визг тормозов, и из остановившейся рядом машины
вышли два сотрудника милиции. Они протиснулись сквозь толпу, и старший
из них, с погонами капитана, с недоумением спросил:
     -- Сержант, что это значит?
     Молодой гаишник покраснел и попытался что-то ответить, но Мухин
опередил его:
     -- Я вернулся, товарищ капитан! Вы видите? Я вернулся! -- Слезы
радости текли по грязным щекам, но он не замечал их.
     -- Что за вид? -- строго спросил капитан, обращаясь к нарушителю
спокойствия. -- Сейчас же прекратите! Вы что, с луны свалились? Где
ваша одежда?
     -- Какое там с луны! Я с того света вернулся! Вы понимаете? Меня
чуть не съели!
     -- И начали, по-моему, с одежды... Садитесь в машину! -- приказал
Мухину капитан. -- Там разберемся!
     -- С удовольствием! -- воскликнул Мухин. -- С вами хоть на край
света!
     Он попытался было облобызать капитана, но тот ловко увернулся.
     Через минуту Мухин в сопровождении надежной охраны катил в
неизвестность. В ближайшем отделении милиции их уже ждали. Капитан сдал
Мухина с рук на руки молодому лейтенанту.
     -- Вот. Разберитесь с этим типом. По-моему, у него не все дома. А
мне пора.
     -- Здравствуйте, Мухин, -- узнал нашего героя лейтенант. --
Давненько вы к нам не заглядывали. Где же вы пропадали все это время? И
что это за экстравагантный вид? Вы, случаем, не из бани к нам
пожаловали?
     -- Хуже! Гораздо хуже! -- с воодушевлением произнес Мухин,
плюхаясь на стул напротив лейтенанта. -- Я прямиком с того света! Чудом
от чертей вырвался... Ну, если не от чертей, то от туземцев, что в
общем-то же самое. А ихний Пиночет, рыжий такой, знаете, штаны у меня
отнял и сам же их порвал. Вздумал на свою задницу напялить. Вы знаете,
гражданин начальник, -- шепотом продолжал Мухин, -- если бы не ваш
сержант, они бы меня съели. Вот те крест! Не верите? Они здесь где-то
неподалеку ошиваются, табором стоят. Я, значит, как из автобуса
вывалился, так сразу это и началось. Неделю уже поди в таком виде по
джунглям шатаюсь...
     -- А ну-ка дыхните, -- потребовал лейтенант. Мухин дыхнул.
Лейтенант потянул носом, но ничего не учуял. Пожав плечами, он сказал:
-- Вот что, Мухин, вам, вероятно, подлечиться надо, нервы у вас совсем
никудышные. А потом все расскажете, -- лейтенант отдал распоряжение
своему помощнику. Тот исчез.
     -- Как это потом? -- раздался вдруг возмущенный голос из дверей, и
в комнату ввалилось сразу несколько человек во главе с интеллигентом,
нос которого совсем недавно был в контакте с железными пальцами Мухина.
-- Вы что, хотите его отпустить? А моральный и физический ущерб,
который он мне нанес? Я этого так не оставлю!
     -- Вам что, гражданин? -- лейтенант от неожиданности даже
привстал.
     -- Какой я вам гражданин! Я заслуженный человек, а вот этот тип,
или как там его, имеет дурную привычку хватать прохожих за носы. Вот
видите? -- интеллигент указал на свой нос. -- Видите? Это, по-вашему,
как называется? Вот и свидетели подтвердить могут.
     -- Можем! -- хором ответили свидетели из-за спины возмущенного
интеллигента.
     Воодушевленный поддержкой, пострадавший с жаром продолжал:
     -- Я требую принятия самых строгих мер! Я требую возмещения
убытков! Это что же такое будет, если всякие босые типы будут хватать
заслуженных граждан за носы?! А? Я вас спрашиваю?
     -- Вот именно, -- послышался многоголосый хор из-за его спины.
     -- Успокойтесь, гражданин... э-э...
     -- Батарейкин, -- с чувством оскорбленного достоинства подсказал
интеллигент.
     -- ...гражданин Батарейкин, мы примем самые строгие меры, --
ответил лейтенант. -- Оставьте, пожалуйста, свои координаты. Если
желаете, можете подать на гражданина Мухина в суд.
     -- А, Мухин!.. Запомним.
     -- Но прежде он должен пройти медицинское освидетельствование.
Возможно, до суда дело не дойдет. Мне кажется, он не совсем здоров.
     -- Какой суд? -- вскочил встревоженный Мухин. -- Вы что? Я чудом
вырвался из логова дикарей, а вы меня под суд? За что?
     -- Видите? -- вполголоса спросил лейтенант, многозначительно кивая
на Мухина.
     Интеллигент с распухшим носом открыл было рот, но только плюнул с
досады и выскочил за дверь. Толпа свидетелей гуськом потянулась к
выходу. Но через минуту он ворвался и вновь завопил:
     -- Я заслуженный человек! Я на хорошем счету у начальства! Это что
же такое? За носы хватать? Хиппующий босяк! Бич стопроцентный!.. Вы
знаете, где я работаю? Я... -- он наклонился к лейтенанту и что-то
шепнул ему на ухо.
     -- Да что вы говорите! -- удивленно поднял брови дежурный. --
Однако!
     -- Вот именно! А этот... тьфу! -- Батарейкин махнул рукой и, задев
непомерно большим носом за дверной косяк, выскочил из комнаты.
     -- Фу-у! -- облегченно вздохнул лейтенант. -- Ну и собачья у нас
работенка.
     Мухин ошалело смотрел по сторонам и ничего не понимал. Какой суд?
Что они здесь, все с ума посходили? Тут его взгляд упал на пепельницу,
стоящую на краю стола. Мухин шумно проглотил слюну и с мольбой в голосе
заскулил:
     -- Лейтенант... одну только затяжку... умоляю! Умру ведь...
     -- Что? -- лейтенант оторвался от составления протокола и с
недоумением воззрился на Мухина.
     -- Закурить... одну затяжку... А?
     -- Да ради Бога, -- лейтенант протянул пачку "Астры".
     Дрожащей рукой Мухин достал одну сигарету, чиркнул спичкой и с
наслаждением затянулся.
     -- Кайф! -- прошептал он, закатывая глаза. -- Вещь!
     -- Курите, Мухин, курите, боюсь, не скоро теперь покурить
придется.
     -- Как так? -- не понял Мухин.
     В этот момент в дверях выросли два человека в белых халатах.
     -- Где больной? -- пробасил один. Лейтенант молча указал на
Мухина.
     -- Так что с вами случилось? -- ласково спросил врач у нашего
героя, внимательно его разглядывая.
     -- Со мной? Ничего. Скальп, как видите, цел. Штаны, правда,
украли, ну да Бог с ними. А то, что меня не съели, за это сержанту
спасибо. Спас, родимый. Не иначе как своим красным околышком дикарей
распугал. Вот за это я его люблю. А то ведь на копья подняли бы, у них
это запросто.
     -- Да вы успокойтесь, -- мягко сказал врач, пристально глядя в
глаза пациенту. -- Так кто же у вас штан... э-э... извиняюсь, брюки
украл? Индейцы?
     Мухин пожал плечами.
     -- Может, и индейцы. Черт их разберет. А Пиночет, рыжий такой,
знаете, их разорвал. Вот гад!
     -- Пиночет, вы сказали? -- заинтересовался врач, положив руку на
голое плечо Мухина. -- И о чем же вы с ними говорили?
     -- С кем, с Пиночетом? Вот чудак! Да он же дикий! И по-нашему ни
черта не понимает. У них там какой-то тарабарский язык.
     -- Ну да, понятно, он же чилиец.
     -- Какой чилиец? Он типичный дикарь и ходит в чем мать родила.
Чилиец! -- Мухин презрительно скривил губы.
     -- А где вы с ним познакомились?
     -- Да здесь, рядом, -- Мухин растерянно завертел головой и махнул
рукой куда-то в пространство. -- Квартала за два отсюда. -- Голос его
звучал как-то неуверенно, неубедительно.
     -- Яс