Она положила свою легкую руку на мое плечо.
  
  - Вы пообедаете со мной, капитан фон Бек?
  
  - Честно говоря, мне было бы затруднительно есть в присутствии ваших
слуг, милостивая госпожа.
  
  - В этом нет необходимости. Позднее я сама приготовлю еду. Они не будут
  присутствовать. Вы займете комнату в задней
башне. Согласны?
  
  Я уже осматривал эту комнату. Не всем она подошла бы по размерам, но для
меня была в самый раз.
  
  - Как долго вы здесь пробудете?-Она окинула внимательным взглядом холл,
будто хотела удостовериться, что мы одни.
  
  - Одну или две недели.
  
  - У вас все в порядке?
  
  - Я направлялся не сюда и не думал здесь задерживаться, милостивая
госпожа. Как долго ваше жилище находилось без присмотра?
  
  - Ах, некоторое время. А почему вы спрашиваете?
  
  - Все содержалось в порядке. Никакой пыли, ни единого пятнышка.
  
  - Ах, мы не особенно заботимся о чистоте здесь.
  
  - Ни плесенки, ничего, чтобы указывало на запустение.
  
  - Не продолжайте,-сказала она. Мои замечания, видимо, не доставляли ей
удовольствия.
  
  - Я благодарен за приют,-сказал я, чтобы как-то завершить начатую тему.
  
  - Не благодарите.-Ее голос почему-то стал озабоченным.-Нас охраняют
солдаты.
  
  - Почему?
  
  - Там, на улице.-Она махнула рукой.-Снаружи.
  - Они охраняют вас?
  
  - Подождите немного.-Ее палец искал пыль на сундучке. Пыли не было.
Казалось, она размышляла над моими замечаниями.-Конечно, они держат нас под
наблюдением. Но это не важно.-Она улыбнулась и дала мне возможность
полюбоваться своими чудесными ровными зубами. Она говорила с убеждением,
казалось, в надежде на то, что я понимаю и разделяю ее мнение, как если бы
я был ее единомышленником.
  
  Я смог только кивнуть.
  
  - Я не могу вас удерживать,-продолжала она.-И вообще не могу никого
задерживать.-Она прервалась. Ее темные глаза повлажнели и приобрели
трагическое выражение.-Но вы здесь, и это хорошо...
  
  Я отнесся к ее поведению спокойно, но все же с некоторым удивлением. Она
говорила так, будто была неудачливой хозяйкой, задержавшейся в пути и после
своего возвращения домой обнаружившей позабытого гостя.
  
  Я произнес несколько избитых комплиментов о ее красоте и внешности. Она
рассмеялась и восприняла их так, как любая женщина, которой подобные
замечания уже надоели, и, возможно, даже неприятны. С таким типом женщин я
был знаком.
  Она наверняка актриса,- подумал я, причем одна из искуснейших в этом
холодном и трудном искусстве интеллектуального кокетства. Она показалась
мне интересной и в плане состязания по поводу словесных сентенций.
  
  - Вы обещали рассказать мне о хозяине замка,-напомнил я,-и почему в этой
местности нет зверей.
  
  - Все верно,-ответила она.-Действительно, их нет.
  
  - Вы понимаете меня, милостивая госпожа,-сказал я доверительно,-но тем не
менее не объяснили.
  
  Ее тон сделался строже.
  
  - Я пообещала вам объяснения, не так ли, мой господин?
  
  - Вы совершенно правы.
  
  - Так вот, объяснение перед вами.
  
  Я никогда не относился к людям, которых удовлетворяют половинчатые
ответы.
  
  - Я солдат, милостивая госпожа, и держал путь отсюда на юг. Последовав за
  вами сюда, я удовлетворил вашу просьбу. Это
произошло благодаря моему любопытству и вашему обещанию.
  Солдаты-нетерпеливая раса людей.
  
  Мое замечание, видимо, подействовало на нее: она встряхнула длинными
волосами, ниспадавшими темными водопадами ниже плеч. Ее слова вылетали
быстро и отрывисто.
  
  - Если говорить об отсутствии живых существ, то это значит, что любая
свободная душа, какой бы маленькой она не была, жить здесь не может.
  
  Объяснение опять не удовлетворило меня.
  
  - Я не могу больше оставаться с вами, милостивая госпожа,-сказал я
подчеркнуто официально.-Вы не хотите мне ничего объяснить. Я живу делами и
результатами своих дел, поэтому могу понять и результаты дел других, но
только при выяснении самого дела.
  
  - Я не хотела вводить вас в заблуждение, господин.-Она двинулась было в
мою сторону, но я сделал вид, что порываюсь уйти.
  
  Я недоумевал.
  
  - Что означают ваши слова о том, что здесь не может жить ни одна живая
душа?
  
  Она коротко усмехнулась.
  
  - Ни одна из принадлежащих богу.
  
  - Богу?! Принадлежащих? Но сам лес...
  
  - Лес.-Она сделала нетерпеливый жест.-Лес находится на границе.
  
  - Я все еще не понимаю.
  
  Она взглянула на меня.
  
  - Значит, и ваша душа тоже.
  
  Я не был поклонником метафизики, меня раздражала ее недосказанность.
Настолько абстрактная дискуссия не должна была продолжаться так долго.
  
  - Вы хотели сказать, что эта местность опустела в результате какого-то
рода чумы? Что в результате ее все звери и люди покинули округу?
  
  Она не ответила.
  
  Я продолжал:
  
  - Каждый из ваших слуг болен. Может ли быть так, что они страдают
какой-то формой проказы, которая существует только в этой местности?..
  
  - Их души...-начала она снова.
  
  Я прервал ее.
  
  - Опять абстракции...
  
  - Я пытаюсь вам объяснить,-сказала она.
  
  - Милостивая госпожа, вы не даете мне объяснения.
  
  - Я уже дала вам объяснение, как сама это понимаю. Довольно тяжело...
  
  - Вы и вправду говорите о болезни? Или нет? Могу гарантировать, что если
вы не скажете конкретно, я не останусь здесь ни на минуту, так как не буду
знать, что мне угрожает.
  
  - Как вам будет угодно,-сказала она.
  
  - Существуют вещи, перед которыми я испытываю страх, но если дело
касается чумы, то это именно то, чего я всегда опасался. С другой стороны,
я верю в свою счастливую звезду, в то, что я везуч, так как до сих пор
болезнь меня миновала, поэтому вы должны знать, что я не сойду с этого
места, не узнав, что здесь происходит. Скажите мне. Вы имеете в виду
болезнь?
  
  - Ах,-вздохнула она, когда наконец стала понимать, про что я ее
расспрашиваю.-Может быть и так, как вы говорите.
  
  - Но вы совсем не согласны со мной.-Я сделал несколько шагов в ее
сторону.
  
  Она замолчала. Должен ли я предпологать, спросил я себя, что признаки
тяжелейшего заболевания, которое поразило ее слуг, еще не проявились на
нас, но скоро станут заметны.
  Предчувствие чего-то нехорошего закралось мне в душу.
  
  - Как долго вы уже живете в этом замке?-спросил я.
  
  - Я бываю здесь только наездами.
  
  Этот ответ заставил меня подумать, что она, возможно, обезопасила себя от
того, что я подозреваю. А раз она не беспокоится по этому поводу, то и мне
не престало пороть горячку. Такие мысли меня успокоили.
  
  Она села на кушетку. Солнечный свет струился через вставленный в оконную
фрамугу витраж, изображавший Диану на охоте. Только теперь, впервые за все
время пребывания в замке, я заметил, что здесь нет ни единого христианского
символа-ни одного распятия, ни единого изображения Иисуса, никаких икон или
фресок с изображениями святых. Статуи, декорации на настенных гобеленах и
занавесях-все было языческим.
  
  - Когда был построен этот замок?-Я стоял перед окном и водил пальцем по
линиям стыка разноцветных стекол витража.
  
  - Думаю, он очень стар. По меньшей мере несколько столетий назад.
  
  - Он очень хорошо сохранился.
  
  Она знала, что мои вопросы не имели цели и не были особенно умными. Но я
хотел больше знать о владельце и о странной таинственной болезни,
поражающей обитателей этого места.
  
  - Ну что ж, понятно,-сказал я.
  
  Я снова почувствовал напряжение и заволновался.
  
  Я спустился в винный погреб и с вином вернулся обратно. Когда она
  передавала мне кубок, я заметил, что она не носит
обручального кольца.
  
  - У вас нет повелителя, милостивая госпожа?
  
  - Есть один,-ответила она, глядя мне прямо в глаза, будто я выпытывал у
нее самое сокровенное. Чтобы загладить неловкость, вызванную этим вопросом,
она пожала плечами.-Да, у меня есть повелитель, капитан.
  
  - Но это не фамильный замок?
  
  - Ах, да. Фамилия?-Она приняласьочень мило смеяться, и на ее лице
появилось выражение облегчения.-Замок принадлежит моему повелителю уже
долгие годы.
  
  - Но он не всегда принадлежал ему?
  
  - Нет. Он, я думаю, владел им всегда.
  
  - Военный трофей?
  
  Она покачала головой.
  
  - Ваш муж игрок и играет на недвижимое имущество? Он принимает участие в
этой войне?
  
  - О да.-Ее поведение снова изменилось. Она стала дружелюбной.-Не хочу вас
держать в неведении, капитан Фон Бек.-Она засмеялась, и снова был какой-то
намек на беспомощность в ее поведении.-Я совсем не настроена говорить на
эту тему.
  
  - Пожалуйста, простите мне мою грубость,-нарочито холодно сказал я.
  
  - Будьте спокойны, капитан, вы не были грубы.-Тихо произнесла она.-Для
мужчины, который находит в ужасах войны свою прелесть и принимает участие в
военных действиях, вы выглядите очень культурным и воспитанным.
  
  Я поднес кубок к губам.
  
  - Приятно, что вы так думаете. Но по сравнению с вашими слугами я,
видимо, выгляжу значительно лучше, чем я есть на самом деле.
  
  Она улыбнулась. Ее кожа порозовела. Я вдыхал запах роз. Мне стало так
тепло, будто солнечный свет, пройдя сквозь стекло, упал на меня. Я знал,
что я хочу Сабрину, как никогда дотоле не хотел ни одной женщины.
  
  Однако воспитание оставляло мне желать ее только мысленно. За многие годы
  я научился подавлять свои чувства и был готов
уничтожить это желание в себе.
  
  - Когда вы собираетесь вернуться к своим слугам?-Я снова приложился к
вину.-По вкусу оно было лучше, чем любое другое стольких же лет выдержки из
найденных мной здесь.
  Потом я снова внимательно оглядел ее и понял, что все мои желания
внезапно могут стать реальностью.
  
  Она облизнула губы, прежде чем ответить.
  
  - Можно сказать, что вы-кредитор моего господина.
  
  - Вашего мужа? Вы действительно так думаете? Но вы даже не открыли мне
своего имени,-сказал я очень весело.
  
  - И это правильно.- Она откинула волосы со лба.
  
  - Вы не хотите назвать своего имени?
  
  - Сейчас? Нет.
  
  - Он ожидает вас здесь?-Я пригубил вино.
  
  - Да,-ответила она.
  
  - Он что, следит за вами?-Меня это возмутило и поколебало.
  
  - Нет.-Трагедия, вызывавшая несомненное отсутствие радости, на секунду
отразилась на ее лице.
  
  - В таком случае, у вас с ним сделка?-спросил я и при этом придвинулся
ближе.
  
  - Да.- Она, мне показалось, тоже немного пододвинулась ко мне.
  
  Казалось, что она испытывает такую же тягу ко мне, как и я к ней, но было
бы слишком хорошо получить после всех вопросов еще и ее любовь.
  
  Некоторое время я молчал.
  
  - Могу ли я узнать, какую сделку с ним вы заключили?
  
  Она повеселела, но конечно, же, ее настроение не могло так быстро
улучшиться.
  
  - Отличную от вашей, капитан.-Она сделала неопределенный жест.
  
  - Но вы же понятия не имели, что я здесь остановился?
  
  Она опустила глаза.
  
  - ...Или вы знали об этом?-продолжил я.-Вполне могло быть, что
незамеченный мною слуга вашего мужа сообщил вам обо мне.
  
  Проигнорировав мое последнее замечание, она сказала:
  
  - Я искала храброго мужчину. Мужественного и бесстрашного человека.
  
  - И, разумеется, эти качества присущи вашему господину? Верно?
  
  Она с вызовом посмотрела на меня.
  
  - Как вам будет угодно.
  
  Инстинкт всегда помогал мне сохранить жизнь и здоровье, и теперь он
предостерегал меня, что эта привлекательная женщина может оказаться
приманкой в ловушке. Только на этот раз я проигнорировал это
предостережение. Казалось, что она готова мне отдаться. И тут же я
представил, что мне придется платить большой выкуп. Выкуп в любом случае
меня не устраивал.
  
  - Какую свободу действий он вам представил?
  
  - Я могу делать все, что мне нравится.-Она пожала плечами.
  
  - И он не ревнует?
  
  - Нет, в смысле, применительном к этой ситуации, капитан фон Бек.-Она
опустила свой кубок.
  
  Я последовал ее примеру. Она взяла оба кубка, снова наполнила их и
уселась рядом со мной на кушетку под окном. Я весь задрожал. Много лет я
был был хозяином самому себе, но теперь потерял возможность рассуждать
здраво. Дотронувшись до ее руки, я поцеловал ее, бормоча при этом:
  
  - Это невозможное существо, ваш господин...
  
  - И это тоже верно.
  
  Я оторвал губы от ее руки и внимательно посмотрел в лицо, откинувшись
назад.
  
  - Он вам доверяет? Потому что очень любит вас?
  
  Ее дыхание сливалось с моим, а глаза казались мне влажными блистающими
бриллиантами. Она сказала:
  
  - Я не уверена, что мой повелитель что-то смыслит в любви. Во всяком
  случае не так, как это понимаете вы или я.
  
  Я засмеялся и устроился на кушетке поудобнее.
  
  - Он многим обделил себя, госпожа Сабрина. Вы можете быть истинным
подарком для любого мужчины.
  
  - Извините меня...-Она поднялась, чтобы снова наполнить кубки.
  
  Я упивался ее внешностью. Еще ни в одной женщине, насколько я помню, я не
встречал столько одухотворенности и столько красоты, соединенных воедино.
  
  - Вы не хотите рассказать мне свою историю?
  
  - Еще нет.
  
  Ее ответ я воспринял как обещание, но решил не отступаться.
  
  - Вы родились здесь?
  
  - Да, в Германии.
  
  Чуть позже она добавила:
  
  - Я говорила это, чтобы вас заинтриговать. Лесть не была необходима, я
знала, но так как я авантюристка, то готова была предпринять любую шалость,
чтобы заинтересовать вас.
  
  Этого я никак не ожидал. Она приблизилась, держа по бокалу вина в каждой
руке.
  
  - Но в Германии вы жили не все время?-сказал я.
  
  - Это зависит от того, что вы понимаете под временем,-произнесла она,
передавая мне наполненный кубок.-Осилите это, и я притушу свечи. Мы будем
говорить о конкретных вещах, или вы расскажете о себе?
  
  - Теперь вы, без сомнения, видите, кто я и что я, милостивая госпожа.
  
  - Не совсем, капитан.
  
  - У меня немного достоинств. Последние годы я был солдатом, и время,
посвященное службе, стало моим образованием. А жизнь в семейном гнезде Бек
монотонна и скучна.
  
  - Но как солдат вы кое-что повидали и совершили?
  
  - То, что я видел и делал, не отличалось разнообразием.-Я потер
лоб.-Очень многое не хотелось бы воскрешать в памяти.
  Атэсхапады в Маглебурге все время приходили мне на ум, и не надо было
прилагать особых усилий, чтобы воскресить их.
  
  - Вы часто убивали?
  
  - Конечно.- Было нечестно касаться в разговоре этой темы.
  
  - И грабили? И пытали?
  
  - Когда это было неизбежно, да.-Тема начала меня раздражать. Я подумал,
что она намеренно хочет вывести меня из себя.
  
  - И насиловали?
  
  Я посмотрел на нее. Может быть, моя оценка была неправильной? Возможно,
она была из тех легкомысленных дам, с которыми я познакомился при дворе?
Вот с ними было естественно вести такой разговор. Они радовались любой
сенсации и давно позабыли, что у людей есть совесть и что нужно держать
свое поведение в рамках приличия. С цинизмом, который впитался вместе с
насилиями и убийствами мне в кровь, я рассказывал им все, о чем они
спрашивали. Этих женщин по-настоящему интересовало на свете только
одно-золото, как можно больше золота. Если Сабрина принадлежит к этому
классу, она получит все, чего желает.
  
  В ее взгляде читалось ожидание, и я коротко ответил:
  
  - Да. Солдаты, как я уже говорил, неразборчивы...
  
  Ее не заинтересовал мой ответ. Она продолжала:
  
  - А вы казнили еретиков?
  
  - Я видел, как их сжигают.
  
  - Но вы не принимали участия в их умерщвлении?
  
  - Благодаря стечению обстоятельств и моим убеждениям-нет.
  
  - А вы способны убить хотя бы одного еретика?
  
  - Милостивая госпожа, я определенно не знаю, что собой представляет
еретик. В наши дни существует много значений этого слова. Так можно назвать
любого, кто желает собственной смерти.
  
  - Или ведьмы? Вы казнили ведьм?
  
  - Я солдат, а не священник.
  
  - Многие солдаты выполняют поручения священников, не так ли? И многие
священники стали солдатами.
  
  - Я не из их числа. За свою жизнь я перевидал множество душевнобольных и
старух, причисленных к ведьмам, их по этому обвинению сжигали, милостивая
госпожа. Но я ни разу не сталкивался ни с волшебством, ни с заклинаниями,
ни с вызыванием демонов или духов,-я засмеялся.-Один из встреченных мною
так называемых "колдунов" утверждал, что общался с Мефистофелем, но смог
выговорить его имя только после того, как ему несколько раз это имя
повторили.
  
  - Разве вас не пугает ведьмовство?
  
  - Нет. По крайней мере, то, что я подразумеваю под ведьмовством, меня не
пугает.
  
  - Вы мужественный человек, мой господин.
  
  Я воспринял это как комплимент.
  
  - Мужественный в масштабах нашего общества, но не в моих собственных.
  
  Она живо отреагировала на это.
  
  - Достойный ответ. Итак, вы предъявляете к себе высокие требования?
  
  - Пока я достиг немногого, гораздо большее у меня в планах. У других я
  перенимаю то, что мне необходимо.
  
  - Итак, вы-грабитель.
  
  - Пусть я грабитель, если вам угодно, но, надеюсь, не лицемер.
  
  - Разумеется, это зависит только от вас.
  
  - Почему вы так думаете?
  
  - Это неотъемлемая часть вашего существа, раз вы хотите стать тем, кого
описываете. Или, может быть, вы заблуждаетесь в том, что эта часть
существует.
  
  - Не могу уследить за ходом ваших мыслей. Я тот, кто я есть.
  
  - И кто же вы?
  
  - Наверное, я таков, каким сделала меня жизнь.
  
  - Разве вас создал не Бог? А ведь именно он создал мир, так?
  
  - Это не мой случай.
  
  - Еретик?
  
  - Ах, милостивая госпожа. Мятущаяся душа, как и все другие.
  
  - Вы невозможно категоричны.
  
  - Для солдата?
  
  - Для любого, кто живет в наше время.
  
  - Я не настолько категоричен, насколько скрытен. И, как вы уже, наверное,
заметили, я не имею склонности к метафизическим дебатам.
  
  - Неужели вы не признаете, что у вас есть совесть?
  
  - Совесть-слишком дорогое удовольствие, чтобы иметь его в наши дни,
милостивая госпожа.
  
  - И все же это необходимо.
  
  - Скажите, что вы можете предложить? Может, хотите изменить меня в
соответствии со своими идеалами?
  
  - Мои идеалы не во всем сходятся с вашими.
  
  - Я уже заметил это.
  
  - Душа? Эти слова значат немного. Я надеюсь, вы достаточно откровенны со
мной.
  
  - Я почти полностью согласен с вами.
  
  Мы еще некоторое время поупражнялись в красноречии на эту тему, а потом
разговор продолжился в другом русле.
  
  Она оказалась образованной женщиной, знающей неизмеримое количество
историй и анекдотов. Чем больше мы были вместе, тем сильнее я ее желал.
  
  Мы болтали и пили, пили и болтали, так что даже забыли об обеде. Она
цитировала греков и римлян, она читала стихи и цитировала диалоги. Она
определенно была хорошо осведомлена обо всех делах, творящихся в Европе, да
и в большей части мира даже больше, чем я.
  
  Мне стало ясно, что повелитель Сабрины ее высоко ценит, и что более чем
возможно, он не только ее возлюбленный. Она много путешествовала и легко
вступала в обычные дружеские отношения. У меня сложилось впечатление, что
она хорошо знакома почти со всеми близлежащими графскими семьями.
  
  Настал вечер. Мы переместились в кухню, где из немногих припасов
приготовили приличный, насколько это было возможно, ужин. Мы выпили много
вина, а потом поднялись в одну из спален и стали раздеваться.
  
  Простыни, покрывала и альков казались белоснежными в солнечном свете.
Вскоре Сабрина осталась в наряде Евы. Ее белое тело манило, груди оказались
маленькими и твердыми.
  Еще ни разу я не видел такой женщины, кроме как воплощенной в статуе или
на полотнах живописцев.
  
  До этого вечера я не верил в совершенство, но когда я увидел ее тело,
освещенное закатным солнцем, я поверил, что оно действительно существует.
  
  Мы легли в постель. В