могал тебе вынести его на берег. Эй, Джолл!
     Он выкрикнул и обернулся, разыскивая взглядом Джолла. И
немедленно,  повинуясь Смерти, Патар вскочил, ударил  своего
собеседника обеими руками, повалил его и бросился к двери  с
яростью дикого зверя.
      Но Сабриэль ожидала этого. Она встала перед Патаром  с
мечом  и  Ранном,  усыпляющим  колокольчиком.  Она  все  еще
надеялась спасти человека, уничтожив Мордаута.
      Патар  повернулся, но перед ним был Тачстоун с двойным
мечом,   на   котором  сверкали  знаки  Хартии  и   металось
серебряное пламя.
      Ранна  зазвенел в руках Сабриэль, но Мордаут  не  стал
дожидаться колыбельной. Патар неожиданно вскрикнул, застыл в
неподвижности,  с  его  лица схлынул румянец,  и  оно  стало
серым.   Затем   его  плоть  начала  морщиться   и   кусками
отваливаться от скелета, который тоже стал рассыпаться.  Это
Мордаут  поглощал  его  жизнь.  Утолив  свою  прожорливость,
набравшись  сил,  лужа  хлюпающей  темноты  выскользнула  из
упавшей одежды рыбака. Быстрее крысы лужа свернулась в шарик
и нырнула к щели в стене.
     Сабриэль ударила мечом, но он не коснулся ускользнувшей
тени,  а  только отколол щепку от досок пола.  Но  Тачстоуну
удалось задеть тень мечом. Сабриэль быстро встала над  щелью
и   звякнула   колокольчиком.  Звон  Ранны   отдался   тихим
мелодичным  эхом  от стен коптильни. Эхо еще  не  утихло,  а
Мордаут, наполовину рассеченный мечом, как кусок студня, уже
дрожал на полу.
      Сабриэль спрятала Ранну и вынула Саранет. Его  сильный
голос  свил сеть над мерзким существом. У Мордаута  не  было
сил   сопротивляться.   Сабриэль   почувствовала,   что   он
подчинился ее воле.
      Она спрятала Саранет, но заколебалась, когда ее пальцы
коснулись Кибета. Усыпляющий и Хозяин хорошо поговорили,  но
у  Путешественника временами возникали свои идеи,  и  сейчас
Кибет  подозрительно дрожал под ее рукой. Надо чуть выждать,
успокоиться  самой,  подумала  Сабриэль,  отводя   руки   от
перевязи  с  колокольчиками.  Она  вложила  меч  в  ножны  и
оглядела   коптильню.  Удивительно,  но  все   люди,   кроме
Тачстоуна и Моггета, спали. Они всего лишь услышали  эхо  от
звуков  Ранны,  что  не должно было бы их усыпить.  Конечно,
иногда колокольчики устраивали шутки...
      - Это Мордаут, - сказала Сабриэль Тачстоуну, который с
трудом  удержался от того, чтобы не зевнуть. -  Слабый  дух,
занимающий  одно из последних мест среди духов  Смерти.  Они
любят  жить в живых людях, потихоньку лишая их воли. Поэтому
их трудно найти.
      -  И что мы будем с ним делать? - спросил Тачстоун,  с
отвращением  глядя  на дрожащий комок тени.  Ясно,  что  его
нельзя было изрубить или уничтожить огнем.
      - Я его прогоню. Отправлю туда, где он умрет настоящей
смертью, - ответила Сабриэль.
      Медленно,  обеими  руками она подняла  Кибет.  Ей  это
далось с трудом, колокольчик крутился у нее в руках, пытаясь
пропеть  свою собственную музыку, которая могла заставить  и
саму Сабриэль отправиться в Смерть.
      Сабриэль зажала колокол покрепче и стала выписывать им
восьмерку, как учил ее отец. Кибет зазвенел веселой  джигой,
отчего  ноги Сабриэль дернулись было в ритме звона,  но  она
заставила себя стоять совершенно неподвижно.
      Мордаут  был лишен своей воли, однако тень,  повинуясь
какой-то  силе, подпрыгнула, почти коснувшись рукоятки  меча
Тачстоуна,  затем  шлепнулась вниз - и  исчезла.  Обратно  в
Смерть,  чтобы закружиться в водах реки, с визгом  и  криком
несясь к Последним Воротам.
      -  Спасибо, - сказала Сабриэль Тачстоуну, все  еще  не
двигаясь  с  места. - Я не знала, что у тебя волшебный  меч.
Это меня очень обрадовало.
      -  Я  думал,  вы знали, - ответил он. -  Я  взял  этот
двойной  меч  с корабля Королевы. Я не хотел брать  его,  но
Моггет сказал, что вы...
     Он остановился на половине фразы, но затем продолжил:
      - Хорошо, это я могу сказать. Легенда гласит, что этот
меч  сделал Строитель Стены и одновременно он или она сделал
ваш меч.
      - Мой? - спросила Сабриэль, слегка коснувшись рукоятки
меча.
     Она никогда не задумывалась о том, кто сделал этот меч,
- он просто существовал и все. "Я сделан для Аборсена, чтобы
убить  тех, кто уже мертв" - было написано на нем.  Выходит,
он был сделан в одно время со Стеной. Сабриэль подумала, что
Моггет  должен что-то знать об этом. Он просто не хотел  или
-% мог ей рассказать. Но наверняка он знает.
      -  Думаю,  надо  всех разбудить, -  сказала  Сабриэль,
решив, что рассуждения о мечах можно отложить.
      -  Здесь  могут  быть другие слуги Смерти?  -  спросил
Тачстоун.
      -  Не  похоже,  - ответила Сабриэль.  -  Этот  Мордаут
поступил очень умно, замаскировавшись в Патаре. Он пробрался
на  остров  с  могильной  землей,  заставив  бедного  рыбака
перетащить ящик. Сомневаюсь, чтобы кто-то еще сделал то  же.
Во  всяком  случае,  я больше ничего не чувствую.  Наверное,
надо  проверить другие строения и обойти весь остров,  чтобы
убедиться окончательно.
     - Сейчас? - спросил Тачстоун.
     - Сейчас, - кивнула головой Сабриэль. - Но сначала надо
разбудить  людей  и попросить кого-нибудь посветить  нам.  А
утром поговорим со Старшим насчет лодки.
     - И насчет хорошего запаса рыбки, - добавил Моггет.
      На  острове не было слуг Смерти. Но лучники  доложили,
что  видели  движение странных огней в деревне, когда  ветер
загонял  дождь.  Еще  они  слышали какое-то  движение  около
волнореза и видели вспышки огня на камнях.
     Сабриэль решила дойти до разлома в волнорезе и постоять
там.  Ее  клеенчатый плащ взвивался от порывов ветра,  капли
дождя  попадали  ей на шею. Под дождем и  в  темноте  ей  не
удалось что-нибудь увидеть, но она почувствовала Смерть.  Ее
присутствие  ощущалось сильнее, чем раньше. И  тут  Сабриэль
поняла,  что появилось сильное существо, только что вышедшее
из  Смерти.  Она  сразу же догадалась,  кто  это.  Ее  нашел
Мордикант.
      -  Тачстоун, - сказала Сабриэль, стараясь, чтобы голос
ее не дрожал, - ты можешь управлять лодкой ночью?
      -  Да,  - без выражения ответил он. Его лица  не  было
видно,  так  как  фонарь,  который  держал  в  руках  житель
деревни, освещал только его спину. Тачстоун медлил,  ведь  у
него не спрашивали совета. - Но это значительно опаснее, чем
плыть днем. Я не знаю этого берега, и ночь слишком темная.
      -  Моггет  хорошо  видит  в темноте,  -  тихо  сказала
Сабриэль,  придвинувшись к Тачстоуну так, чтобы  деревенские
не  слышали ее. - Мы должны немедленно отплыть, - прошептала
она. - Пришел Мордикант. Тот самый, который преследовал меня
раньше.
      -  А  как же эти люди? - спросил Тачстоун. Ветер почти
отнес  его  слова  в сторону, но все равно в  них  явственно
слышался упрек.
     - За мной идет Мордикант, - пробормотала Сабриэль. - Он
чувствует  мое  присутствие, как я чувствую его.  Стоит  мне
двинуться, он последует за мной.
     - А не лучше ли остаться до утра? - прошептал Тачстоун.
-  Может  быть,  это  безопасней. Вы же говорили,  что  даже
Мордикант не может преодолеть разлом в волнорезе.
  Я  так думала, - нерешительно ответила Сабриэль. -  Но  он
стал еще сильнее. Я не уверена.
      - Там, в коптильне, вы без особого труда разделались с
Мордаутом, - прошептал Тачстоун. - Мордикант страшнее?
     - Намного, - коротко ответила Сабриэль.
      Мордикант перестал двигаться. Казалось, дождь смыл его
желание   найти  и  уничтожить  Сабриэль.  Тщетно   Сабриэль
вглядывалась  в  темноту,  чтобы за  струями  дождя  увидеть
воочию то, что подсказывало ей предчувствие волшебника.
     - Реймер, - громко окликнула она рыбака, который держал
фонарь.  Он  быстро подошел. - Реймер, скажи  лучникам,  что
надо  усилить  охрану  у  разлома  волнореза  и  стрелять  в
каждого,  кто там появится. Живых сейчас там быть не  может,
только  слуги  Смерти. Мне нужно вернуться и  поговорить  со
Старшим.
      Они  возвратились в молчании. Сабриэль была  поглощена
мыслями о Мордиканте. Она не понимала, чего он ждет.  То  ли
окончания  дождя,  то ли Мордаута, чтобы атаковать  изнутри.
Каковы  бы  ни  были причины, это давало им  время  получить
лодку и уплыть от острова. Еще оставалась надежда на то, что
он не преодолеет разлом в волнорезе.
     - Сколько сейчас времени? - спросила Сабриэль у рыбака.
      -  Думаю,  через  час - рассвет, -  ответил  рыбак,  -
кажется, около шести.
      Старший был недоволен, когда его разбудили. Старику не
понравилось,  что они собираются выйти в море  до  рассвета,
хотя  Сабриэль показалось, что ему жалко отдавать лодку.  'У
деревенских  оставалось тогда только пять  лодок.  Остальные
были потоплены в заливе слугами Смерти.
      -  Простите меня, - сказала Сабриэль, - но  лодка  нам
очень  нужна и к тому же немедленно. В деревне сейчас  рыщет
злобный  дух Смерти. Он бежит за мной, как охотничья  собака
по следу. Если я останусь здесь, он попытается проникнуть на
остров  и,  когда  начнется отлив, может даже  пройти  через
разлом  волнореза.  Если же я уйду отсюда,  он  двинется  за
мной.
      -  Ну хорошо, - ответил Старший. - Вы очистили для нас
остров,  лодка по сравнению с этим ничего не значит.  Реймер
подготовит  вам  лодку, еду и воду. Реймер! Аборсен  возьмет
лодку  Ландалина,  проверь, чтобы там все  было  в  порядке.
Возьми паруса у Джейла, если паруса Ландалина не годятся.
      -  Спасибо,  -  сказала  Сабриэль.  На  нее  свалилась
усталость. Усталость и тяжесть осознания положения. Она  так
ясно  представляла себе врага, что ей показалось, будто тьма
сгустилась у нее перед глазами. - Мы уходим сейчас же. Желаю
вам  всего  самого  хорошего и  надеюсь,  что  теперь  вы  в
безопасности.
      - Пусть Хартия сохранит всех нас, - добавил Тачстоун и
поклонился  старику.  Старший  ответил  поклоном,   от   его
маленькой,  согбенной  фигурки  на  стену  коптильни   легла
длинная тень.
      Сабриэль повернулась к выходу, но все люди поднялись и
выстроились  в  линию  на ее пути к двери.  Все  они  хотели
поклониться ей, пробормотать застенчивое спасибо и  пожелать
доброй  дороги. Сабриэль приняла эти почести со смущением  и
чувством вины за гибель Патара. Она победила Смерть,  но  не
спасла  человеческую  жизнь.  Отец  сделал  бы  все  гораздо
ловчее.
     Предпоследней в этой очереди провожающих была маленькая
черноволосая  девочка  с  косичками  по  обе  стороны  лица.
Сабриэль остановилась и взяла ручку девочки.
     - Малышка, как тебя зовут? - ласково спросила Сабриэль.
       Когда   она  почувствовала  прикосновение   маленьких
пальчиков, на нее нахлынули воспоминания о прошлой  жизни  -
воспоминания  о  первоклашке,  которую  представили  старшим
ученицам.  Они  должны были сопровождать ее  в  первый  день
учебы в Уиверли Колледже.
      -  Элайн, - ответила девочка, улыбнувшись. У нее  были
ясные,  живые  глаза,  не замутненные испуганным  отчаянием,
которое погасило блеск в глазах взрослых.
      -  А  теперь  скажи мне, что ты выучила  на  уроках  о
Великой  Хартии, - сказала Сабриэль, невольно  повторяя  тон
материнского  участия  и  одновременно  строгости,   которым
говорила инспектор, дважды в год приезжавшая в колледж.
     - Я знаю стихи, - ответила Элайн, немного задумавшись и
нахмурив лобик. - Спеть вам их, как мы делали это в классе?
     Сабриэль кивнула.
      - Мы еще танцевали вокруг Камня, - добавила Элайн. Она
выпрямилась, выставила вперед ножку и подняла ладошки, чтобы
хлопать ими в такт.

     Пять Великих Хартий землю создавали.
     Взяв друг друга за руки, жизнь в ней засевали.
     На одном, на Избранном, - корона сияет,
     А Двое из Племени - Смерть подстерегают.
     Пятеро и Трое - как раствор и камень,
     Четверо все видят через лед и пламя.

      -  Спасибо,  Элайн, - сказала Сабриэль.  -  Мне  очень
понравилось твое пение.
      Она  взъерошила  волосы  девочки  и  заторопилась,  ей
захотелось   поскорее  выйти  из  дымной,  пропахшей   рыбой
коптильни на чистый воздух, где легче было думать.
     - Итак, теперь ты знаешь, - прошептал Моггет, прыгнув к
ней  на руки. - Я все не хотел тебе рассказывать, но сегодня
ты узнала об одном из своих предков.
      -  О  двух,  - задумчиво сказала Сабриэль,  -  которые
сражаются со Смертью. Но сейчас не время это обсуждать.
      Остался  только один вопрос, который ей очень хотелось
задать,   когда  Тачстоун  помогал  ей  войти  в   крошечную
скорлупку-лодочку.  Один из Великих Хартии  был  королевской
крови. Вторым был Аборсен. Что такое были эти "три и пять" и
"четыре",  которые  видели все через лед и  пламя?  Сабриэль
была уверена, что на эти и многие другие вопросы можно найти
ответ  в  Билайзере. Обо всем этом мог бы  рассказать  отец,
потому   что   многое,  что  завязывается  в  Жизни,   потом
распутывается в Смерти.
      Тачстоун  толкнул лодку, вскочил в нее и  взял  весла.
Моггет   спрыгнул   с   рук   Сабриэль   и   занял   позицию
впередсмотрящего.
     Позади, на берегу, внезапно завыл Мордикант, его долгий
пронзительный   крик  эхом  разнесся  по   воде,   заставляя
b`%/%b bl сердца людей в лодке и на острове.
      - Надо взять правее, - сказал Моггет, - чтобы выйти  в
открытое море.
     Тачстоун быстро послушался.

                     ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

      К  утру  шестого дня Сабриэль была уже совсем измучена
качкой. Они плыли безостановочно, подходя к берегу только за
питьевой водой и только при солнце. Ночи проходили на  воде,
если  Тачстоун выбивался из сил, они бросали якорь, а Моггет
оставался на страже. К счастью, погода их не подводила.
      После двух дней хода от Ньюстоува они подошли к  Верди
Пойнт, где был песчаный пляж и чистый источник. Там не  было
ничего  живого,  но  не  было и Смерти.  Здесь  Сабриэль  не
чувствовала присутствия Мордиканта.
      Через  три дня после Верди Пойнт они дошли до  острова
Илгард,  его отвесные берега поднимались из моря, и  на  них
гнездились  десятки  тысяч морских  птиц.  Они  прошли  мимо
острова  после  полудня,  сильный ветер  надувал  их  парус,
укладывал  лодку  на  бок,  и  волны  обдавали  их  солеными
брызгами.
      К  вечеру  они оказались перед входом в  узкий  пролив
Белис  Маут,  который выходил в море Сиер. Пройти  его  было
трудно, поэтому они решили на ночь бросить якорь и дождаться
утра.
     - Здесь, в проливе Белис Маут, протянута заградительная
цепь, - объяснил Тачстоун, когда они решили продолжить путь.
Он  поставил  парус, а Сабриэль вытянула якорь.  Солнце  уже
поднималось,  но еще не вышло из-за горизонта,  поэтому  все
вокруг  затянула  голубоватая  дымка.  -  Заграждение   было
доставлено  для защиты от пиратов. Эта цепь такого  размера,
что  невозможно  понять, как ее соорудили я  как  ее  смогли
здесь укрепить.
       -  Она  все  еще  существует?  -  осторожно  спросила
Сабриэль, стараясь не прерывать разговорившегося Тачстоуна.
      -  Я  в  этом уверен, - ответил Тачстоун. - Мы  увидим
башни  на  противоположных берегах. Башня Ветра на  южном  и
Защитная Ловушка - на северном.
       -   Не  особенно  поэтические  названия,  -  заметила
Сабриэль,  она  не  могла  удержаться,  чтобы  не   перебить
Тачстоуна.   Так   приятно  было   поговорить!   Почти   все
путешествие  прошло  в  молчании, но  Тачстоуна  можно  было
извинить, управление рыбацкой лодкой по восемнадцать часов в
сутки поглощало всю его энергию.
      -  Их  названия  отвечают  их  назначению,  -  ответил
Тачстоун.
     - А кто решает, пропустить корабль или не пропускать? -
спросила Сабриэль. Она уже смотрела вперед, размышляя о том,
что  увидит в Билайзере. Может быть, там, как и в Ньюстоуве,
люди оставили город, и он захвачен Смертью?
      -  Эх! - сказал Тачстоун, - а я об этом не подумал.  В
мое  время там был королевский управляющий заграждением, при
нем  охрана и отряд маленьких кораблей. Но если, как говорит
Lоггет, в городе анархия...
      -  Ведь  там могут быть люди, связанные со Смертью,  -
задумчиво  добавила  Сабриэль.  -  Поэтому,  даже  если   мы
пересечем  линию  заграждения  при  свете  дня,  все   равно
возможны неприятности. Думаю, мне лучше перевернуть мой плащ
и спрятать шлем.
      - А что делать с колокольчиками? - спросил Тачстоун. -
Они очень заметны.
      - Я могу быть просто волшебником, - ответила Сабриэль.
- Просоленным морским ветром, немытым волшебником.
      -  Вот уж не знаю, - сказал Тачстоун, он не понял, что
Сабриэль шутит. - Волшебников не пускали в город в мои...
      - В твое время, - перебил его Моггет. - Но мы живем  в
другие  времена, и я уверен, что сейчас в Билайзере есть  не
только волшебники, но кое-что и похуже.
      -  Если ты так считаешь... - сказал Тачстоун. На самом
деле  он  не  поверил коту. Билайзер - королевская  столица,
огромный  город,  в  нем  живет не меньше  пятидесяти  тысяч
человек.  Тачстоун не мог себе представить, что  город  пал,
разрушен и находится в руках Смерти. Он не мог поверить, что
Билайзер, к которому они плывут, окажется несколько  другим,
не тем, что осталось в его памяти об этом городе, о том, что
было двести лет назад.
      И  вот  над голубой линией горизонта показались  башни
Белис  Маута.  Сначала  это были всего  лишь  темные  пятна,
которые становились все выше по мере того, как ветер и волны
подгоняли  к ним лодку. Сабриэль взяла телескоп  и  увидела,
что  башни, сделанные из розового камня, когда-то отличались
великолепием. Теперь они почернели от огня, и их великолепие
исчезло.  Башня Ветра лишилась трех верхних этажей. Защитная
Ловушка  оставалась высокой, но сквозь ее разрушенные  стены
просвечивало  солнце,  и  было видно,  что  внутри  сплошные
руины. Не было ни следа от гарнизона, патрульных кораблей  и
подъемных механизмов.
       Огромная  заградительная  цепь  протянулась   поперек
пролива. Ее громадные металлические звенья, каждое шириной с
рыбацкую  лодку,  поднимались из  воды  к  башням  на  обоих
берегах. Когда волны отбегали, в середине залива можно  было
увидеть  отблеск  скользкого  зеленого  металла,  будто   на
глубине путников поджидало притаившееся чудовище.
     - Мы должны пройти вблизи от Башни Ветра, опустив мачту
и  пронырнув под цепью там, где она поднимается к  башне,  -
заявил  Тачстоун после того, как несколько минут разглядывал
в  телескоп цепь, пытаясь определить, где она поднимается на
достаточную высоту.
      Даже  для  их  относительно небольшой лодки  с  мелкой
осадкой это была слишком рискованная затея, но они не  могли
себе позволить дожидаться прилива.
      -  Моггет, иди на нос и внимательно смотри  под  воду.
Сабриэль,  пожалуйста, следите за берегом и за  башнями,  не
возникнет ли там какая-нибудь опасность.
      Сабриэль кивнула, довольная тем, что роль капитана  их
маленького суденышка избавила Тачстоуна от приниженного тона
слуги и сделала его нормальным человеком.
      Моггет не возражая прыгнул на нос, несмотря на то, что
там его обдавало солеными брызгами.
      Перед  тем как наклонить мачту, они подошли как  можно
ближе  к цепи. Волнение улеглось. Белис Маут хорошо защищали
две  земляных насыпи, но течение в этом месте поворачивалось
и  неслось из океана в море Сиер. Поэтому даже без паруса  и
без  весел лодка мчалась прямо на цепь, и Тачстоуну пришлось
приложить  все силы, чтобы управлять кораблем.  Очень  скоро
стало ясно, что одному ему не справиться, и Сабриэль взялась
за   весло,   а  Моггет  указывал  направление.  Ежеминутно,
вытягиваясь  в  гребле  почти  параллельно  лодке,  Сабриэль
бросала взгляд через плечо. Они мчались в узкий проход между
высокой,  но  обсыпавшейся стеной  Башни  Ветра  и  огромной
цепью,   поднимающейся  из  волн  моря.   Сабриэль   слышала
меланхоличное  громыхание звеньев, похожее на хор  обиженных
тюленей. Даже эта гигантская цепь подчинялась капризам моря.
       -   Немного  левее,  -  промяукал  Моггет.   Тачстоун
прит