ечом, кружась, полетела с башни вниз.
   В тридцати футах от балкона Фальш и меч Дракона вспыхнули  шаром  белого,
света, такого же яркого, как недавние взрывы около Вестгейта.
   Элия закрыла  глаза  руками,  защищаясь  от  вспышки.  Она  почувствовала
знакомую боль в руке. Желанную боль. Знак Фальша вспыхнул и исчез с ее руки.
***

   Острая боль в  груди  Дракона  вернула  его  к  действительности.  Воздух
наполнился запахом фиалок, когда  сауриал  понял  причину  боли.  Фальш  был
мертв.
   Вдруг двенадцать фигур за ним  поблекли,  мерцая,  как  стекло,  и  затем
исчезли.
   "Последний трюк Фальша? - подумал сауриал. - Он так и не узнал, достиг ли
своей цели. Теперь уже, должно быть, никогда не узнает".

***

   Элия неустойчиво покачнулась и оперлась рукой о  стену.  Дракон  стоял  в
дверном проеме между банкетным залом и двором. Он выглядел расстроенным,  но
был невредим.
   Затем Элия увидела две фигуры, склонившиеся над  телами  их  товарищей  и
прыгнула к ним. Один из них обернулся, и она остановилась.
   Это был Безымянный. Он и его  товарищ  мазали  тело  Акабара  живительной
мазью. Другой человек подошел к Оливии и сказал:
   - Она тоже жива.
   Было что-то знакомое и в его фигуре, ив голосе, но Элия была  так  слаба,
что не заметила этого. Она упала на колени, ругая Безымянного:
   - Поздно ты явился.
   Затем она позволила себе роскошь потерять сознание.

Глава 32

Сказка рассказана

   Эльминстер и Безымянный  намазали  мерзко  пахнущей  мазью  раны  Элии  и
перевязали. Дракон, используя свою способность, лечил Акабара,  который  был
сильно изранен. У Оливии была рана на лбу, но старик, который работал  рядом
с Безымянным заверил, что боль, пройдет,  если  только  она  будет  поменьше
открывать рот.
   Элия не чувствовала боли, мазь помогла ей, но она очень  устала.  Акабар,
сидевший рядом с ней, толкнул ее и показал на старика.
   - Это тот,  что  разговаривал  с  Драконом  в  Тенистом  Доле,  -  сказал
волшебник.
   Эльминстер подошел к Акабару:
   - Я понимаю, вы хотели видеть меня по очень важному делу.
   Акабар внезапно понял и покраснел:
   - Эльминстер?
   - Да? - спросила Элия. - И, я понимаю,  вы  были  пастухом,  который  так
много мне рассказал. Она  поняла,  что  Акабар  никогда  не  разговаривал  с
Эльминстером.
   - Он не очень-то похож на то, как ты его описал,  Акабар,  -  поддразнила
она.
   - Вы когда-нибудь думали,  зачем  нужен  список  приема?  -  зло  спросил
Акабар.
   - Да, - ответил Эльминстер. - Очень полезная вещь.
   - Вы знали все о Безымянном, - обвинила его Элия. - И обо мне.
   - Я знал о Безымянном, - грустно признался Эльминстер, - Но я  сомневался
относительно тебя. Ты казалась  слишком  человечной,  чтобы  быть  сделанной
вещью.
   Из-за неверия я отложил поездку сюда, чтобы выяснить, находится  ли  бард
все еще в тюрьме.
   Я выехал из моего дома, когда освободился Моандер. Через два дня я прибыл
сюда. Я видел, как ты появилась на крыше. Новый портал - мне  надо  было  об
этом помнить.
   - Но вы пытались запретить мне петь песни Безымянного, и  я  согласилась.
Вы знали, что не правильно так поступать.
   - Скажем, что я был не уверен. Я был готов принести их в жертву добру.
   Твоя горячность заставила меня передумать. Трудно спорить с такой  чистой
душой.
   Элия осторожно посмотрела на Дракона.  "Если  они  дали  мне  кусок  души
другого, - думала она, - могла ли я быть свободна".
   - Что будет с Безымянным? - спросила она. Сейчас уже  поздновато  держать
его взаперти, чтобы скрыть его тайну. И вы не собираетесь запирать меня?
   - Нет, - сказал Эльминстер. - Это будет несправедливо. То, что он сделал,
могло быть ошибочным, но то, что мы делаем, тоже не всегда верно.  Я  думаю,
пришло время принять новое решение.
   - Второй суд? - спросил Акабар.
   - Возможно, - ответил Эльминстер. - Если так,  я  буду  выступать  в  его
защиту.
   - И я, - сказала Элия.
   Безымянный улыбнулся ей.
   - Ты действительно согласна не петь моих песен?
   - Я знаю, это будет не правильно.
   Что-то щелкнуло у нее на запястье, и Элия подняла руку. На  пустом  месте
внутри извивающейся змеи появилась голубая роза.
   Дракон схватился за грудь и посмотрел вниз. На  зеленых  чешуйках  вместо
змеи появился голубой плющ.
   - Знак расположения богов? - спросил Безымянный мудреца.
   - Да, - согласился Эльминстер. Повернувшись к Элии, он сказал:
   - Я закрыл портал, ведущий во владения Фальша, так что ты будешь здесь  в
безопасности.
   Элия увидела, что теперь в бассейне только вода. Ее  отражение  напомнило
ей о копиях, созданных Фальшем. Она захромала к дверям праздничного зала.
   - Они исчезли! - закричала она. Что с ними будет?
   Дракон пожал плечами. От его тела запахло серой.
   - Ты надеялась освободить их после убийства Фальша, - напомнил ей Акабар.
   - Твое желание сбылось.
   - Может быть, их никогда  в  действительности  не  было?  -  предположила
Оливия, - Фальш наколдовал иллюзию, чтобы использовать их против  тебя.  Они
должны были исчезнуть, когда ты убила его.
   - Возможно, - грустно прошептала Элия.  Она  не  могла  поверить  никаким
объяснениям.
   Эльминстер, уловив запах лимона, исходящий от сауриала, удивленно  поднял
брови, но ничего не сказал.
   - Я думаю сейчас самое время посмотреть, что  хорошего  оставил  Фальш  в
кладовой, - предложила Оливия.
   - В подвале ты найдешь меч, - сказал Безымянный Дракону. Я буду рад, если
ты возьмешь его вместо того, которого лишился.
   Дракон благодарно кивнул.
   Безымянный встал на колени перед хафлингом.
   - Здесь у меня то, что я хотел бы отдать вам, госпожа Раскеттл.
   Глаза Оливии засияли, и она  протянула  руку.  Безымянный  положил  ей  в
ладонь маленький серебрянный значок с арфой и луной, символом  арферов.  Она
улыбнулась Безымянному.
   - Это мне? - она прицепила подарок к платью. - Спасибо.
   - У кого-то могут быть возражения, - тихо сказал Эльминстер.
   - Неважно, - ответил Безымянный.
   Эльминстер улыбнулся Акабару.
   - У меня есть подарок и для тебя,  Акабар  Бель  Акаш.  Совет,  возможно,
более ценное, чем любая магия. Решай сам свои загадки - на это уходит меньше
времени, чем на ожидание в конторе Лео.
   Акабар улыбнулся и кивнул.
   Безымянный неуверенно посмотрел на Элию.
   - У меня нет больше подарков для тебя, но я хочу  попросить  тебя  кое  о
чем.
   Элия подумала, что он может попросить то,  чего  она  не  сможет  или  не
захочет дать ему.
   - Что это?
   - Я знаю о твоих путешествиях по рассказам госпожи Раскеттл. Но я  хотел,
чтобы ты рассказала свою историю.
   Элия рассмеялась. Подойдя к бассейну, она села на край и подозвала к себе
слушателей. Оливия горела желанием выслушать  сказку,  которая  принесет  ей
потом славу.
   - Я проснулась в Сюзейле, который  расположен  в  Кормире,  от  лая  двух
собак...
   Пока трое мужчин и ящер слушали прекрасный голос Элии, Оливия  откинулась
назад и тихо уснула.



    Кейт НОВАК и Джефф ГРАББ
    ПУТЕВОДНЫЙ КАМЕНЬ II: ШПОРА ДРАКОНА


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

Возвращение домой

   Из дневника Джиджиони Драконошпора:
   "19 день месяца Чет Года Теней  Вернувшись  вчера  поздно  вечером  домой
после исполнения обязанностей королевского посланника, я нашел свою семью  в
сильном беспокойстве, гораздо  большем,  нежели  волнения,  происходившие  в
Вестгейте.  Десять  жутких  месяцев,  проведенные  в  этом   южном   городе,
показались мне незначительной мелочью по сравнению с трагедией, произошедшей
в Приморье с кланом Драконошпоров.
   Падение  на  город  трупа  огромного  дракона,  последовавшие   за   этим
землетрясение и битва существ из иных  уровней  по  сравнению  с  похищением
нашей фамильной реликвии кажутся не более ужасными, чем  сосиска  трехлетней
давности.
   Дядя  Дрон  всегда   называл   драконью   шпору   (которая   и   является
вышеупомянутой фамильной реликвией) "бесполезным  мусором",  и  учитывая  те
неприятности, которые шпора принесла моему семейству, я склонен  согласиться
со своим дядей.
   Несомненно, наша семья давно пожертвовала бы эту вещь церкви, если бы  не
страшное пророчество.
   Согласно семейному преданию, дракон, подаривший эту шпору основателю рода
Патону Драконошпору, пообещал, что наш  род  не  прервется,  пока  мы  будем
хранить мумифицированный кусок бестии. Если  рассуждать  здраво,  то  утрата
этой вещи вовсе не гарантирует гибели  нашей  семье,  но  мы,  Драконошпоры,
всегда были очень суеверны, поэтому вечером у тети  Доры,  в  Краснокаменном
замке, состоится семейный  совет.  Хотя  я  еще  даже  не  распаковал  после
прибытия свои вещи, я с чрезвычайным нетерпением ожидаю приглашения.
   Кто-то должен успокоить тетю Дору. Да,  жребий  старшего  из  племянников
никогда не был легким".
   Джиджи положил перо на письменный стол и оставил свой  дневник  открытым,
чтобы высохли чернила. Он не счел  нужным  добавлять,  что  его  присутствие
успокаивало тетю лишь до тех пор, пока  она  не  находила  в  его  поведении
чего-либо, за что можно было бы его  критиковать.  Он  намеревался  оставить
этот дневник потомкам, а некоторые вещи будущим поколениям знать  совсем  не
обязательно.
   По мнению тети Доры, Джиджи опозорил семью Драконошпоров, когда в прошлом
году на свадебном торжестве попытался непристойным образом изобразить короля
Азуна IV, после чего на него напала наемница Элия из Вестгейта, что наделало
много шума и нарушило всю церемонию. Почтенную тетю Дору даже  не  впечатлил
рассказ племянника  о  последовавшей  за  этим  встрече  с  ужасной  красной
драконихой по имени Дымка. По ее мнению, молодой человек, который  не  может
уклониться от встреч с наемными убийцами и монстрами, должен быть  отправлен
куда-нибудь подальше и надолго. Она подозревала,  что  его  Величество  Азун
сослал Джиджи за его возмутительное поведение.
   Ни Дора, ни большинство других не  знали,  что  в  действительности  Азун
послал Джиджи с секретным заданием выяснить местонахождение Элии.
   "Впрочем, можно было и не приказывать, - подумал Джиджи.  -  Я,  кажется,
обречен постоянно сталкиваться с этой женщиной - или ее родственниками - где
бы я ни оказался". Однако с тех пор, как он видел Элию прошлым  летом  около
Вестгейта, она как будто и вовсе исчезла из Забытых Королевств.
   Джиджи поднялся из-за стола и потянулся, слегка задев  кончиками  пальцев
висевший над головой канделябр. Он  был  очень  высоким  молодым  человеком,
унаследовав эту черту от своих матери. и отца. Год  назад  он  был  статным,
аккуратно подстриженным и чисто выбритым, но сейчас сильно похудел, а волосы
отчаянно нуждались в услугах парикмахера: его песочного цвета космы  свисали
сзади на обожженную солнцем шею, а спереди - на лоб, закрывая  карие  глаза.
Его длинное лицо казалось уже не таким наивным как раньше. Он совсем не  был
похож на других Драконошпоров, отличительными чертами  которых  были  тонкие
губы, орлиный нос, голубые глаза, бледная кожа и темные волосы.
   С бокалом вина, Джиджи сел перед камином и стал греть у огня руки.
   Потребуется еще день или два, прежде чем яркое пламя прогреет  комнату  и
выгонит из нее остатки зимней сырости и холода. Томас, слуга Джиджи, не  был
уверен в том, что его хозяин вообще когда-нибудь вернется, и  поэтому  решил
не тратить зря дров, чтобы обогревать пустой дом. Джиджи вздрогнул при мысли
о том, что  могло  произойти  за  эти  десять  месяцев  с  шерстяным  плюшем
калимшанских ковров, с обивкой из сембийского сатина и с полами  из  темного
кормирского дерева.
   Наступил месяц Чес, и яркие солнечные лучи растопили лед  на  окнах.  Для
Джиджи было ударом, когда он, вернувшись, не увидел света в этих окнах ни  в
прямом, ни в переносном смысле.
   Молодой дворянин задумался: не этот ли огонь в камине зажег в его  сердце
странное неприятное чувство, которое он теперь ощущал в своем доме. Все было
знакомым и лежало на своем месте,  но  дом  показался  чужим.  После  многих
месяцев, проведенных в гостиницах, на море, в путешествиях  с  незнакомцами,
одиночество тревожило Джиджи. Для  поднятия  настроения  он  сделал  большой
глоток вина.
   На каминной полке лежал самый интересный из всех  сувениров,  привезенных
Джиджи из путешествия - большой желтый кристалл. Он нашел эту вещь  в  траве
недалеко от Вестгейта и был уверен, что в ней есть что-то особенное,  помимо
ее необыкновенной красоты  и  стоимости.  Камень  светился  в  темноте,  как
огромный светлячок. Когда Джиджи держал его  в  руках,  то  чувствовал  себя
совершенно спокойно и комфортно.  Он  подумал  о  том,  что  стоит  показать
кристалл дяде Дрону, но потом решил, что лучше этого не делать,  потому  что
старый волшебник может объявить камень очень опасным и отнять его у Джиджи.
   Драконошпор допил вино, поставил пустой стакан на каминную полку и,  взяв
обеими руками кристалл, плюхнулся в свое любимое  кресло,  положив  ноги  на
табурет с мягкой подушкой. Он поднял камень повыше и стал  любоваться  игрой
света на его гранях.
   Кристалл был почти яйцевидной формы, но гораздо больше птичьих яиц,  хотя
и меньше яиц дракона.
   Он был цвета  хорошего  меда  и  казался  теплым  на  ощупь.  Ребра,  где
пересекались грани, были сглажены. Джиджи держал камень на  вытянутой  руке,
зажмурив один глаз, и пытался угадать, что за тайну тот  хранит  внутри,  но
видел только свет огня, проходящий сквозь кристалл, и свое отражение на  его
гранях.
   - Так где же мне держать тебя? - обратился он к  камню.  Джиджи  подумал,
что нет смысла делать для него шкатулку. Неудобно будет каждый раз доставать
ее, но кристалл был слишком велик для того, чтобы носить его на  цепочке.  В
дороге Драконошпор прятал его за голенищем, там где  другие  путешественники
обычно держали кинжал.
   "Ладно, сегодня засуну его в сапог", - наконец сообразил Джиджи. Он решил
не показывать камень дяде Дрону и  остальным  членам  семьи,  но  ему  очень
хотелось продемонстрировать его своим друзьям в  "Великой  харчевне".  Может
быть, тетя Дора отпустит его сегодня пораньше, и он сможет успеть в город.
   Джиджи поднялся с кресла, засунул камень за пояс и пошел к двери.  Джиджи
помнил, что оставил свои сапоги перед  стенным  шкафом,  но  сейчас  их  там
почему-то не было. Он раздвинул висевшие на вешалках плащи и  накидки,  пнул
ногой разбросанную по полу обувь, затем начал вышвыривать из  шкафа  трости,
старую одежду и разные  разности  -  подарки  многочисленных  родственников,
которые было жалко выкинуть, но которые были слишком нелепы,  чтобы  хранить
их где-либо, кроме как в чулане.
   Выбросив из шкафа половину содержимого, молодой дворянин закричал:
   - Томас! Где мои сапоги?
   Встревоженный  звуком  падающих  тростей,  ящиков,  обуви,  Томас   решил
полюбопытствовать,  в  чем  причина  такого  грохота,  и,  положив  на  стол
серебряную поварешку, которую он чистил, вышел из кухни. В  этот  момент  по
дому  разнеслись  вопли  Джиджи.  Томас  направился  к  комнате  хозяина   и
остановился у дверей.
   Слуга косо посмотрел на разбросанное на полу содержимое шкафа, силясь  не
побледнеть от злости. Он был не более чем на  три  года  старше  Джиджи,  но
долгие годы работы приучили его смотреть на все взглядом умудренного  жизнью
старца.
   Именно так он и смотрел сейчас на своего господина.
   - Что требуется хозяину? - мягко спросил Томас.
   - Я не могу найти свои сапоги, - заявил Джиджи. - Помню, что  оставил  их
здесь.
   Томас выловил из кучи, лежавшей перед ним, черные, до  блеска  начищенные
сапоги с узкой пяткой и острым носком.
   - Вот они, сэр, - сказал слуга без тени недовольства.
   - Не эти. Я никогда не надену их снова. Они мне жмут. Унеси их и брось  в
огонь. Я  хочу  сапоги,  которые  купил  в  Вестгейте.  Они  до  колена,  из
коричневой  замши,  с  широкими  отворотами.  Это  самые  удобные  сапоги  в
Королевствах.
   Томас приподнял бровь.
   - Возможно, они и удобны, сэр, но слишком тяжелы для джентльмена.
   - Чушь! Я - джентльмен, это мои сапоги, следовательно спорить не о чем, -
ответил Джиджи.
   - Понимаю, сэр, но ваше путешествие закончилось, и  я  подумал,  что  они
больше вам не нужны. Я уже убрал их.
   -  Ну,  так  принеси  их,  и,  пожалуйста,  быстрее,  я  должен  идти   в
Краснокаменный замок.
   - Мне кажется, тетя Дора ожидает вас только после ужина.
   - Да, это так, но мне нужно отправляться сейчас, чтобы дойти вовремя.
   Джиджи сел на скамью и в гневе отшвырнул тапочки, ожидая, когда же  Томас
принесет его сапоги.
   Томас недоверчиво посмотрел на своего господина:
   - Вы собираетесь идти туда пешком, сэр?.
   - Да. Раз - два, раз - два, - терпеливо объяснил Джиджи.
   - Но ваш ужин, сэр?
   - Ужин! О, извини, Томас.  Вычеркни  ужин.  После  этого  восхитительного
завтрака и чая с кексом, я уже больше ничего не хочу. Спасибо.
   Томас заботливо посмотрел на него.
   - Вы хорошо себя чувствуете, сэр?
   - Замечательно, если не считать того,  что  у  меня  мерзнут  ноги,  -  с
улыбкой ответил Джиджи.
   Томас молча развернулся и пошел в ту часть дома, которую  Джиджи  называл
"пристанище слуг".
   Джиджи улегся боком на скамью, чтобы не студить ноги о холодный  пол.  Он
провел рукой по спинке скамьи. Одним из его детских  воспоминаний  было  то,
как его отец объясняет ему смысл картины, вырезанной на скамье. На  ней  был
изображен момент, когда род получил свою фамилию.  Как  говорил  отец,  "это
было тогда, когда мы еще не знали,  какой  ложкой  есть  первое  блюдо".  На
картине  основатель  рода,  Патон  Драконошпор  стоял   рядом   с   огромной
драконихой. Два маленьких дракона играли у ног  матери,  а  позади  них  был
изображен труп другого дракона. Бандиты убили ее  друга  и  украли  яйца  из
гнезда, но Патон выследил  их,  победил  воров  и  вернул  яйца  обратно.  В
благодарность самка отрезала правую шпору своего  друга  и  дала  ее  предку
Джиджи, пообещав, что их род не прервется, пока они будут хранить эту шпору.
   Позднее, когда Джиджи вырос и узнал, что драконы не очень-то  дружелюбные
создания, он часто удивлялся, почему. Патон помог этой зверюге.  Но  к  тому
времени отец и мать Джиджи уже умерли, а он не хотел  спрашивать  тетю  Дору
или дядю Дрона, понимая, что только дурак  вроде  него  может  задать  такой
вопрос. Но Джиджи не был настолько глуп, чтобы расстаться  с  этой  скамьей.
Это был свадебный подарок его матери отцу, и, хотя остальные Драконошпоры  с
презрением относились к дочери богатого плотника, на  которой  женился  Коул
Драконошпор, они очень хотели  заполучить  эту  скамью.  Работа  была  очень
искусная, а картина на спинке просто гипнотизировала.
   Тетя Дора не раз говорила, что скамья должна  стоять  в  замке,  семейном
поместье, а в прошлом году Фреффорд, кузен Джиджи, намекал, что это было  бы
прекрасным  свадебным  подарком,  но  Джиджи  ни  за  что  не  хотел  с  ней
расставаться.
   Утомленный ожиданием, Джиджи встал со скамьи и  стал  запихивать  обратно
выкинутые из шкафа вещи.
   Наконец в дверях появился  Томас  с  сапогами,  которые,  по  утверждению
хозяина, являются "самыми удобными в Королевствах".
   - Пожалуйста, сэр. Не утруждайте себя, я буду  счастлив  сам  убрать  эти
вещи, - предложил слуга.
   Джиджи остановился, держа в руке одинокую шерстяную  перчатку.  Что-то  в
тоне Томаса выдавало его недовольство.  Джиджи  заметил,  что  внутри  шкафа
теперь образовался такой же беспорядок, как и снаружи.
   - Извини, Томас, - тихо сказал Джиджи.
   - Все хорошо, сэр, - ответил Томас и поставил сапоги рядом со скамьей.
   - Мои сапоги. Отлично! - Джиджи сел  на  скамью,  натянул  правый  сапог,
потом засунул в него камень.
   - А вы уверены, что не хотите поехать верхом? - спросил Томас.
   Джиджи, все еще в одном сапоге, посмотрел на слугу.
   - Это будет для тебя неожиданностью, Томас, но когда я  путешествовал  по
приказу