Генри Лайон ОЛДИ
				Рассказы

NEVERMORE
АНАБЕЛЬ-ЛИ
ВИТРАЖИ ПАТРИАРХОВ
ВОСЬМОЙ КРУГ ПОДЗЕМКИ
ГЕРОЙ ВАШЕГО ВРЕМЕНИ
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
КИНО ДО ГРОБА И...
НИЧЕЙ ДОМ
ПОСЛЕДНЕЕ ДОПУЩЕНИЕ ГОСПОДА
ПРОРОК
ПЯТЬ МИНУТ ВЗАЙМЫ
РАЗОРВАННЫЙ КРУГ
РЕКВИЕМ ПО МЕЧТЕ
СКИДКА НА ТАЛАНТ
СМЕХ ДИОНИСА
ТИГР





                             Генри Лайон ОЛДИ

                             КИНО ДО ГРОБА И...



                            "Выройте мне могилу, длинную и узкую,
                            Гроб мне крепкий сделайте, чистый и уютный..."
                                                             Из спиричуэлс


     Младший инспектор 4-го отделения  полиции  Джаффар  Харири  вышел  из
кабинета шефа изрядно побледневшим. Волосы его стояли  дыбом.  Этот  факт,
принимая  во  внимание  природную  смуглость  лица  Джаффара   и   жесткую
курчавость волос - этот факт настолько изумил секретаршу Пэгги, что она на
22 секунды прекратила макияж левого глаза  и  вопросительно  взглянула  на
инспектора уже накрашенным правым. В  ответ  Джаффар  выразительно  потряс
кулаком, в котором была зажата  тонкая  папка,  и  не  менее  выразительно
изобразил процедуру употребления данной папки, если бы...
     Суть дела заключалась в следующем.
     В  павильоне  киностудии  "Триллер  Филм  Инкорпорейтед"   был   убит
ассистент оператора Джейк  Грейв.  Его  обнаружил  заявившийся  на  студию
налоговый инспектор. В задний проход Грейва был  вбит  деревянный  колышек
примерно   пятнадцати   дюймов   длиной,   дерево   мягкое,   волокнистое,
предположительно липа или осина. Поскольку  убийство  произошло  во  время
съемок сериала "Любовницы графа Дракулы" - убийце нельзя было  отказать  в
чувстве  юмора.  Правда,  несколько  своеобразном.  После  осмотра   места
происшествия, замеров и фотовспышек, труп также проявил  чувство  юмора  и
исчез. Шефу 4-го отделения юмор  был  чужд  и  именно  поэтому  дело  было
передано младшему инспектору Джаффару Харири.
     ...Свернув за вторым городским кладбищем, Джаффар подъехал к  воротам
киностудии. Левее чугунных створок торчала покосившаяся будка. Предположив
в ней наличие сторожа, вахтера или кого-то еще из  крупных  представителей
мелкой власти, инспектор  вылез  из  машины  и  направился  к  этому  чуду
архитектуры.
     -  Инспектор  Харири.  Мне  необходимо  видеть  директора  студии,  -
представился Джаффар черному окошечку.  В  недрах  будки  нечленораздельно
булькнуло.
     - Мне нужен директор, - настойчивее повторил Джаффар.
     - Это упырь? Этот кровосос? Мистер, наверное, большой  шутник,  -  из
дырки показалась всклокоченная борода и кусок  заплывшего  глаза.  Джаффар
отскочил от будки метра на два, но сразу взял себя в руки.
     - А кого, э-э-э... кого, собственно, вы имеете в виду?  -  как  можно
деликатнее спросил он, пытаясь незаметно застегнуть наплечную кобуру.
     - Как кого? - недра будки родили оставшийся глаз и часть  щеки  цвета
бордо. - Директора имею в виду, вы же его спрашивали... Где ж это, мистер,
видано, чтобы старый Том - и не мог хлебнуть  глоточек  на  этом  чертовом
посту? Какими-такими инструкциями, во имя Люцифера и иже с ним...
     Ржавые ворота  заскрипели  и  стали  раздвигаться.  Джаффар  поправил
пиджак и зашагал к проходу. Дальнейшая беседа с пьяницей-сторожем не имела
смысла.
     - Эй, мистер, -  донеслось  из  будки,  -  эй,  мистер,  пистолет-то,
пистолет подберите... Чего ему перед входом валяться?..
     "Вымерли они там, что ли?" -  раздраженно  думал  инспектор,  топчась
перед матовыми дверьми холла и в тринадцатый раз вдавливая до упора кнопку
звонка.
     - И кому это не спится в такую  рань?  -  послышался  изнутри  сонный
женский голос. Джаффар с удивлением  посмотрел  на  часы.  Они  показывали
17.28. Дверь распахнулась, и в ней соблазнительно обрисовалась блондинка с
почти  голливудскими  формами.  Она  мило  и   непосредственно   протирала
заспанные глаза.
     - Младший инспектор Джаффар Харири. Мне нужен директор.
     - Так он, наверное, еще спит...
     - Спит? А когда же он, простите, работает? Ночью?
     - Естественно... Специфика жанра. Вы что, не в курсе, какие мы фильмы
снимаем?
     - В курсе. Вурдалаки всякие, упыри, колдуны там...
     - Колдуны не у нас. Это на "ХХ век Фокс". Идемте, я вас провожу.
     Они долго шли по полутемным  анфиладам.  Инспектор  быстро  привык  к
завываниям и леденящим  душу  стонам  (раза  два  между  ними  вклинивался
звонкий мальчишеский голос, повторявший одну  и  ту  же  идиотскую  фразу:
"Дядя Роберт, укуси  воробышка!"),  и  теперь  с  любопытством  взирал  на
плакаты, украшавшие стены. С них скалились клыкастые парни в  смокингах  и
истекали  кармином   томные   брюнетки.   Нередко   плакат   сопровождался
двусмысленной надписью, типа "Полнокровная жизнь - жизнь вдвойне",  "Упырь
упыря не укусит зря", "От доски и до доски" и тому подобное.
     Размышления  Джаффара  о  местных  традициях  и  своеобразном   юморе
прервала его очаровательная спутница. "Вы пока в баре посидите, ладно, а я
на минуточку. Мне очень надо. Очень..." - последнее "очень" она  протянула
крайне соблазнительно, обнажив при  этом  пару  блестящих  белых  клычков.
Видимо, инспектор не сумел скрыть свои чувства, потому что девушка  звонко
рассмеялась и, сунув пальчики в рот, одним  движением  сдернула  накладную
челюсть. Джаффар, проклиная разыгравшиеся нервы и  свою  работу,  вошел  в
дверь бара.  В  углу  крохотного  помещения,  погруженного  в  красноватый
полумрак, трое сотрудников  пили  томатный  сок  из  высоких  бокалов.  За
стойкой дремал  толстый  опухший  бармен  с  постинфарктным  цветом  лица.
Дальний столик оккупировала активно целовавшаяся парочка.
     Джаффар  заскучал,  заказал  "Кровавую  Мери"  -  сказалось   влияние
обстановки - и подсел к компании.
     - Привет, ребята, - инспектор решил наладить  взаимопонимание.  -  Ну
обстановочка у вас тут!
     -  Нормальная  обстановка.  Рабочая,  -  мрачно   ответил   один   из
выпивавших.
     - Ну да. Рабочая. Я ж  и  говорю.  Настолько  рабочая,  что  какой-то
шутник берет осиновый кол и...
     Сидящих за столом передернуло.
     - Не трави душу, парень, - говорящий вытер ладонью  широкий  безгубый
рот. - И так тошно. А Грейв... Какой мужик был! Кровь  с  молоком!  -  при
этих словах он мечтательно зачмокал и подавился своим пойлом.
     Джаффар  поспешно  встал  и  проследовал  к  выходу.   Проходя   мимо
влюбленных, он услышал страстный шепот: "Билл, не надо... Я же  сказала  -
после свадьбы... Тогда - сколько хочешь!" Оттолкнув  возбужденного  Билла,
пышная девица принялась вытирать с шеи и части бюста ярко-красную  помаду.
Билл уныло сопел.
     "Гомик, - подумал инспектор, - губы  красит.  Хотя  зачем  ему  тогда
женщина? И тем более свадьба? Бред какой-то..."
     В поисках исчезнувшей проводницы Джаффар долго бродил  по  коридорам,
не  встречая  ни  одной  живой  души.  Только   из   дверей   с   надписью
"Звукооператорская", откуда раздавалось бульканье  и  хрипловатые  вздохи,
вывалился тощий  пожилой  негр  с  бритой  головой,  напевавший  на  мотив
известного спиричуэлса:

                   "Nовоdy knоws whеrе's my grave,
                   Nовоdy'll knоws whеrе it is..."
                             ["И никто не узнает, где моя могила,
                             Не узнает никто, где она..." (англ.)]

     Увидев  инспектора,  негр  поперхнулся,  сбившись  на   хроматические
вариации, закашлялся, отчего лицо его пошло пятнами, и поспешно скрылся за
углом.
     Дальнейшие поиски привели к  пустой  гримерной,  просмотровому  залу,
неработающему туалету и трем зубоврачебным кабинетам. На последнем  висела
сделанная от руки табличка: "Взявшего  комплект  надфилей  просим  вернуть
Гаррисону. Администрация."
     Пнув ногой очередную дверь, инспектор потерял равновесие, вылетел  во
внутренний двор студии и больно  ушиб  колено  о  каменное  надгробие,  на
котором парочка юных греховодников пыталась заниматься любовью.
     - Простите, - смущенно отвернулся Харири.
     - Ничего, ничего, -  отозвался  слева  от  него  выбиравшийся  из-под
надгробия покойник.
     Двор  стал  быстро  наполняться  синюшными   мертвецами   с   кривыми
обломанными челюстями, из могил  потянулись  изможденные  руки,  судорожно
хватая наэлектризованный воздух; обнаженная парочка  с  воплем  попыталась
было смыться, но над ними уже зависли поношенные саваны...
     - Стоп! Стоп! Что за идиот в кадре? Уберите! Кто так кричит! Кто  так
кусается?! Всех к Диснею отправлю! Джонни, следующий дубль!..
     Идиотом в кадре  оказался  инспектор  Джаффар  Харири.  Его  отвел  в
сторону симпатичный моложавый упырь, до того куривший у "мигалки". Джаффар
с перепугу не нашел ничего лучшего, как  тупо  ляпнуть  своему  спасителю:
"Скажите, а зачем вам... три стоматологических кабинета? Это ж  только  на
первом этаже..."
     - А вы можете  работать,  когда  у  вас  болят  зубы?  -  осведомился
собеседник. - Я, например, не могу.
     Инспектор  поспешил  покинуть  съемочную  площадку,  но  на   полпути
споткнулся о собачью будку, из которой доносились странные звуки.  Джаффар
заглянул внутрь.
     В углу затравленно скулил и дрожал от страха лохматый пес, а по  краю
алюминиевой миски с едой нагло расхаживал толстый  воробей;  временами  он
хрипло чирикал и клевал лежавшее в миске мясо, кося при этом на инспектора
хищным зеленым глазом...

     "...Вампир Джейк проснулся, как  обычно,  в  шесть  часов,  с  первым
криком совы. Откинув крышку гроба, он запустил в будильник  подушкой,  еще
немного полежал, потом поднялся и  отправился  чистить  зубы.  После  этой
процедуры  он  достал  из  холодильника  банку   консервированной   крови,
отхлебнул, поморщился, добавил джина с тоником и уже с удовольствием допил
остальное. Некоторые считали Джейка гурманом, некоторые - извращенцем.
     У подъезда опять околачивался вурдалак Фред, который немедленно  стал
клянчить двадцать монет до получки  (почему  именно  двадцать  -  не  знал
никто, в том числе  и  сам  Фред).  Отделавшись  от  него  трешкой,  Джейк
помчался на работу.
     Шеф  был  опять  не  в  духе,  и  Джейк  выскочил  из  его  кабинета,
подгоняемый яростным воплем: "Сто колов тебе в задницу!" Что такое  кол  в
задницу, Джейк уже успел испытать  -  полгода  назад  он  получил  строгий
выговор с занесением в личное тело.
     Остальная рабочая ночь прошла ничуть не лучше; потому не было  ничего
удивительного в том, что Джейк возвращался домой, проклиная все на  том  и
на этом свете. В подъезд склепа  он  ввалился  в  сопровождении  мертвецки
пьяного Фреда, клявшегося ему в любви до гроба - и увидел ЭТО!
     Омерзительное бледно-розовое существо с полуразложившимися  зубами  и
сосискообразными пальцами без малейших признаков когтей шагнуло  к  Джейку
из-за внешней стороны склепа. В детстве мама нередко  пугала  его  людьми,
подростком он обожал страшные истории, но такое!..
     Этого Джейк вынести не смог. Он выхватил из-за пояса осиновый  кол  и
всадил его себе в сердце...
     ...Следственная комиссия констатировала самоубийство на почве нервной
депрессии; показания пьяного Фреда были выброшены секретарем - все  твердо
знали, что это мистика и людей не бывает..."

     Джаффар немного поразмыслил над найденным  обрывком  сценария,  сунул
его в карман и присел прямо на пол. Откуда-то  снизу  до  него  доносились
отголоски семейной сцены:
     - Опять пару схлопотал! - рокотал солидный сердитый бас.
     - Не пару, а  кол!  -  огрызнулся  мальчишеский  дискант.  Послышался
возглас, звук падения крупного тела и шлепок, сопровождаемый хныканьем.
     - Чему тебя только в школе учат? - произнес наконец женский голос.  -
Сколько раз тебе говорить, что это неприличное  слово...  Ну,  кто  теперь
будет папу откачивать?
     И тут Харири осенило. С криком "Эврика!" он понесся по коридору.
     ...Директор  оказался  обаятельным  мужчиной  средних   лет,   улыбку
которого не портили даже плотно сжатые губы.  Джаффар  нахально  уселся  в
кресло, представился и попросил разрешения начать. А начало было таким...
     - В один прекрасный  день...  Простите,  в  одну  прекрасную  ночь  в
пыльных закоулках филиала заурядной киностудии появился вампир. То ли  ему
осточертели  родные  кладбищенские  кипарисы,  то  ли  в  нем   проснулась
неодолимая тяга к искусству - но, так  или  иначе,  результатом  блужданий
бедного упыря стал труп встреченного  продюсера,  оставшийся  в  одном  из
переходов с традиционным следом клыков  под  ухом.  Весь  день  несчастный
вампир не находил себе места, а в шесть часов вечера помчался  в  памятный
переход. Там его поджидал восставший из гроба продюсер.
     После недолгого обсуждения вариантов нового сценария они разошлись по
съемочным площадкам.  На  следующую  ночь  к  ним  присоединилась  местная
примадонна, которую не портили даже удлинившиеся зубки, и оператор.  Через
две недели студия "Триллер Филм Инкорпорейтед" приступила к съемкам.
     Гримироваться теперь приходилось не перед кинопробами, а после - если
кто-нибудь хотел сходить,  к  примеру,  на  дискотеку.  Проблема  массовок
решилась сама собой - кладбище было за углом, и толпы  статистов  в  белых
саванах лазили прямо через забор.
     Впрочем, немногие сохранившиеся на студии люди, особенно вечно пьяный
сторож,  кусать  которого  было  просто  противно,  отнеслись  к  ситуации
философски. Кое-кто даже добровольно соглашался на укус -  правда,  только
после свадьбы...
     Итак, смешанный коллектив студии с энтузиазмом взялся за дело. Первая
же лента "Вампир во время чумы" добавила шесть нулей к банковскому  счету,
а сериал "Кровь с молоком"...
     - Достаточно, мистер Харири, - директор снова улыбнулся,  обнажив  на
этот раз все тридцать восемь зубов, не считая четырех рабочих резцов. -  Я
надеюсь, вы ограничитесь этим. Уважая ваш интеллект, а также  фантазию,  я
думаю, что такой доклад все-таки не  поступит  в  прокуратуру  округа,  не
обладающую вашими умственными  способностями.  Вы  меня  понимаете?  Кроме
того, в противном случае я гарантирую вам со своей стороны весьма  крупные
неприятности... Не стоит лезть в бутылку, мистер Харири.
     - Почему? - недоуменно спросил Джаффар  Муххамад  Ибрагим  Аль-Харири
бену-Зияд, стремительно уменьшаясь в размерах и прыгая в стоявшую на столе
пустую бутылку из-под  джина.  Звякнула  завинчивающаяся  пробка,  бутылка
вылетела в окно, сделала круг и взяла курс на Саудовскую Аравию.





                             Генри Лайон ОЛДИ

                           ГЕРОЙ ВАШЕГО ВРЕМЕНИ


                              Рассказы невежественных людей поражают слух.
                           Мудрый удивительного не рассказывает.
                                                               Из древних

                              Человек, не имеющий  чувства  юмора,  должен
                           иметь хотя  бы  чувство, что у него нет чувства
                           юмора.
                                                                   С.Е.Лец



                                 КОЛЛАПС

     Тангенциальный  коллапсатор  изобрел   инженер   Павел   Лаврентьевич
Манюнчиков.  Не  хватайтесь  за  энциклопедию  -  в  ней  не  найти  Павла
Лаврентьевича. Гораздо проще найти  его  в  курилке  маленького  института
"НИИЧТОТОТАМПРОЕКТ", коротающего восемь рабчасов за обсуждением последнего
заседания  Верховного  Совета.  А  зря,  зря  не   берутся   биографы   за
жизнеописание господина Манюнчикова, ибо был господин  Манюнчиков  человек
обиженный и втайне страдающий.
     Надо сказать,  что  Павла  Лаврентьевича  обижали  все.  Его  обижали
коммунисты ("Почему у нас так плохо?!"), а также  капиталисты  ("Почему  у
них  так  хорошо?!"),  правительство   ("Умники!"),   народ   ("Дураки!"),
начальство ("Хам и бездарь!"), сослуживцы ("Выскочки  и  сопляки!"),  жена
("Стерва безмозглая!"), работники торговли ("Жулье!"),  работники  милиции
("Сатрапы!") - и многие-многие  другие,  полный  перечень  которых  вполне
заслуживает упоминания если не в энциклопедии, то уж хотя бы в  телефонном
справочнике.
     И вот как-то  раз  сидел  Манюнчиков  в  своем  совмещенном  санузле,
неисправный бачок которого лишь усугублял страдательные порывы,  и  думал,
придерживая брюки: "А как хорошо было бы, если бы все  они,  которые  меня
обижают, вдруг взяли бы и исчезли к  соответствующей  матери!..  И,  может
быть, тогда проявились бы, наконец, мои  выдающиеся  способности,  талант,
или - чем черт не шутит? - даже гениальность!.."
     И тут неожиданно Манюнчиков ясно представил себе схему. Не  сразу  он
понял, что это такое, но почувствовал всем своим существом, что это  нечто
очень важное и  лично  ему  крайне  необходимое  -  и  сразу  же  принялся
лихорадочно  срисовывать  видение,  портя  импортную   женину   помаду   и
разматывая рулон дефицитнейшей туалетной бумаги.
     Когда бумага смоталась окончательно,  а  вместе  с  ней  смоталось  и
озарение,  Павел  Лаврентьевич  удовлетворенно  откинулся  на  неисправный
бачок, оглядел свое творение, ничего не  понял  и  укрепился  в  мыслях  о
собственной гениальности.
     Умыв руки и вернувшись в комнату, Манюнчиков вновь предпринял попытку
разобраться, что же он все-таки наваял.  Получилось  нечто  среднее  между
пылесосом, электрошашлычницей и противотанковым ружьем.
     Долго сидел Павел Лаврентьевич над детищем своим,  и  уже  потихоньку
злиться начинал, не находя ему ни объяснения, ни применения, но решил  для
отдохновения  души  в  журнале   научно-популярном   порыться,   кроссворд
поискать. Полистал-полистал,  кроссворда  не  нашел,  зато  статейку  одну
обнаружил.  Пульсары-коллапсары,  дыры  разные  черные  и  белые,  тарелки
летающие некондиционные - в общем,  пришел  гений  Манюнчиков  в  волнение
страшное, потому как понял суть изобретения своего.
     А изобрел Павел Лаврентьевич  оружие  ужасное,  название  которому  -
ТАНГЕНЦИАЛЬНЫЙ КОЛЛАПСАТОР!
     На следующий же день принялся Павел Лаврентьевич за  расчеты,  потому
как без расчетов скрупулезнейших самая замечательная модель у  тебя  же  в
руках шарахнуть может и родителя своего же сколлапсировать.
     И вот тут-то и выяснились в знаниях Манюнчикова  пробелы  немалые,  а
точнее - один большой девственный пробел с редкими оазисами  обрывочных  и
весьма куцых знаний. И от открывшейся истины в расстройстве душевном засел
Павел Лаврентьевич в библиотеке - книжки умные  читал,  выписки  делал.  А
когда заполнился  пробел  бездонный  выписками  до  середины  -  приступил
товарищ  Манюнчиков  к  сборке   аппарата   своего,   с   немалым   трудом
рассчитанного.
     Только  вот  сослуживцы  Павла  Лаврентьевича,  выскочки  и   сопляки
вышеупомянутые, как-то косо поглядывать на него начали. Да и то сказать  -
на перекуры не ходит,  кроссворды  не  решает,  о  заседании  последнем  и
говорить  не  хочет  -  совсем,  видать,   свихнулся   человек.   Пришлось
Манюнчикову в целях конспирации включаться  обратно  в  жизнь  коллектива,
отчего  работа  пошла  куда  медленнее,  зато  сигареты  закончились  куда
быстрее.  Ну  да  бог  с  ними,  с  сигаретами,  а  только  сделал   Павел
Лаврентьевич модель действующую, сделал все-таки, несмотря на общественную
нагрузку, чтоб ей пусто было...
     Коллапсатор вышел  большой,  черный,  тангенциальный,  работающий  на
батарейках "Крона". Долго  сидел  Павел  Лаврентьевич  на  кровати,  долго
вертел в руках детище свое родимое -  и,  наконец,  решился.  Выставил  он
мощность (самую малую), прицелился в старый будильник  "Чайка"  (звонивший
на редкость противно), и нажал кнопку.
     Загудел слегка коллапсатор, засветился, буркнул что-то невнятное... И
исчез   будильник   "Чайка",   исчез   со   всеми    своими    семнадцатью
псевдоруб